В жизни каждого вечноживущего мертвеца хоть раз, да случаются такие ситуации, когда бессмертие уже не мнится столь абсолютным, а собственная нежизнь уже не воспринималось как состояние смерти. Смерть была ещё где-то впереди. Абсолютная и непреклонная в своём ожидании.
Неизвестно было, бродили ли подобные мысли в голове у раненного кровососа, но состояние его, тем не менее, было весьма плачевным. И никто не мог бы сказать наверняка, чем обернулась бы для вампира эта ночь, если бы в переулок сейчас вошёл непреклонный служитель добра и света…
Однако, по счастью, невысокая, тонкая фигура, показавшаяся из-за угла со стороны улицы, принадлежала существу совершенно другого сорта.

Привычные к темени глаза Эрилимии скользнули по лежащему на земле телу. Шаг. Цепкий взгляд выхватывал из общей картины повреждения, вряд ли несовместимые с человеческой жизнью. Шаг. Она видела кровь, много крови, видела, что мужчина ещё жив и что он пытался бороться за своё существование. Эльфийка никогда бы не придала большого значение происходящему, если бы не совокупность всех факторов.
Повреждения на теле незнакомца были столь серьёзны, что невольно вызвали у Тёмной томительное желание… выпить его последние мысли. Погрузиться  в омут сознания умирающего именно сейчас, именно здесь, прочесть его боль и страх, всё то, что он не желал отпускать. Всё то, за что он так отчаянно цеплялся.
Она остановилась, в надежде, что измученный болью и не обладающий столь острым в темноте зрением, человек не заметит чужого внимания. Её присутствие, даже смутная надежда на помощь, изрезала бы его разум, не давая Эрилимии возможности узреть его истинную природу. Это бы испортило чистоту эксперимента. Тем более, что в таком состоянии, надежда всё равно являлась не более чем иллюзией.
Вот так, принимая свою маленькую слабость, Тёмная обретала над ней контроль…
Освободив свой разум для чтения мыслей, эльфийка направила силу своего Дара, дабы тот мягко и незаметно прокрался в недра чужого сознания. Раскрыл его, подобно книге, легко освещая даже самое потаённое.
Однако, что-то пошло не так…
Она ничего не чувствовала, ничего не слышала. Лишь неприятная пустота зияла там, где должны были роиться страхи и растекаться боль.
Настоящее, живое удивление всколыхнуло привычное бесцветие её существования. Серые глаза Тёмной распахнулись, разбивая вечное бесстрастие её облика. Совершенно невиданное дело…

С одной стороны кровососу очень повезло - Эрилимия не была борцом с ночными тварями вроде него. С другой стороны – всё шло совсем не так, как он рассчитывал…
Вопреки всем ожиданиям, девушка не стала спешить на помощь к страдальцу.
А когда тот, воспользовавшись всем своим опытом подобных манипуляций, начал изображать предсмертные муки, она лишь по-птичьи склонила голову на бок, вперившись в него своими светло-серыми, лишёнными каких-либо иных оттенков, глазами. И дело было даже не в том, что вампиру не хватило опыта, а в том, что Эрилимия была напрочь лишена привычного человеку сострадания.
А ещё она была умна. И хотя не имела за плечами опыта жизни за пределами подземелий, хорошо знала, что невозможность воздействия стихии Разума могла иметь место в двух случаях. В случае если существо само являлось магом разума или если существо было мертво. Но оба этих варианта не отменяло того факта, что мужчина находящейся в этом переулке, находился в крайне скверном состоянии.
Эрилимия ощущала интерес. И некоторую, совсем незначительную досаду от того, что не может вот так просто вторгнуться в сокровенное пространство другого. Незначительную, но навязчивую. Такую, которая может возникать тогда, когда очень желанная вещь, совершенно внезапно становится полностью недоступной...
Время шло. Кровосос «страдал». Тёмная наблюдала.

Только взглянув на незнакомку, он смог выделить черты, не очень хорошо вписывающиеся в привычный человеческий облик. Белая кожа… нет, не бледная, а именно что белая, которая может быть свойственна разве что подземным жителям или альбиносам. Длинные чёрные волосы, были слишком гладкими и густыми для того, чтобы принадлежать людской девице. Но более всего выделялось лицо. Прекрасное, даже при том, что не выражало никаких ярких чувств. Глаза под стать - светлеющие в тени капюшона, своей бесцветной серостью. Разве что чуть приподнятые брови указывали на то, что существо это пребывало в некотором недоумении от происходящего.

Эрилимия была не из пугливых. Не была из заботливых, говорливых, горделивых, не из эмоциональных, не из самых добрых, как, впрочем, и не из самых злых. Она была эльфом, тем более – тёмным эльфом, и это, несомненно, откладывало своей отпечаток на её мышлении и повадках.
Однако, это не отменяло того факта что Тёмная была крайне молода и не имела практически никакого опыта контакта с представителями других рас. Каталийские вифреи, шумные моряки да караванщики, вот собственно и всё.
Что это означало? Всё просто – она не знала как ей вести себя в такой ситуации. Просто не знала. А будучи магом разума, привыкшей не выпускать из-под контроля все свои реакции, эльфийка следовала самому важному из всех возможных правил: Не знаешь – не делай.
Потому она лишь наблюдала.
- Ты кто? – бесцветно спросила Тёмная, полностью проигнорировав заявление человека. Ей не важен был ни сам ответ, ни его правдивость. Эрилимию интересовала лишь реакция на внесённые ей изменения. Подобно безумному анатому-первопроходцу она препарировала незнакомое ей состояние. Своё, чужое... это уже не имело большого значения.

Отредактировано Эрилимия (2016-07-15 21:51:15)

Возможно, если бы у Тёмной был бы хотя бы намёк на чувство юмора, она бы оценила столь яркую... слишком яркую для умирающего, речь. А может быть и нет. Так или иначе, но её не проняло. Ни на смех, ни на порыв религиозного трепета. Лишь настороженность во взгляде проявилась куда сильнее, когда Тёмная заприметила мелькнувшие в улыбке незнакомца клыки. Разрозненные факты сложились в единую картину - перед ней на этой самой земле возлежал вампир. Это было необычно...
Эрилимия никогда не видела вампиров, хотя, как и подобает воспитаннице Сан-Моран, о них знала. Интерес взял своё и некоторое время она, совершенно не обращая внимание на сказанное немёртвым, рассматривала это раненное существо уже с другой позиции - с позиции знания. Ещё раз отметила отсутствующую руку и выбитый глаз, отметила кровопотерю. Это не был взгляд ненависти, но было в нем что-то ещё более пугающее -  это был взгляд исследователя. И вполне вероятно, окажись нежить надёжно связанной, без возможности воспользоваться своей силой...  кто бы знал как повела бы себя Тёмная.
Что же касается здесь и сейчас, то  риски были слишком велики.
- Я учту это на будущее, - не изменяя своему бесцветному тону ответила Эрилимия и даже чуть склонила голову, что вполне могло быть расценено как знак прохладной вежливости.
После Тёмная неторопливо двинулась вперёд, дальше по переулку прямо мимо вампира, огибая его при этом  по широкой траектории, на случай, если раненный, таки предпримет попытку броситься на задумавшую оставить его в одиночестве эльфийку.

Из происходящего Эрилимия сделала несколько выводов. Во-первых - повреждения такой степени настолько неприятны для этих существ, что делают их нуждающимися в посторонней помощи. Данный конкретный представитель не представлял для Тёмной угрозы, пока был ослаблен, а та, в свою очередь, находилась под защитой своей магии. Ибо если бы он мог, то наверняка уже совершил бы нападение. Во-вторых, учитывая болтливость индивида, всё происходящее вполне могло оказаться не более чем игрой человеческого ума, изнывающего от стагнации и скуки. Разум людей не был хорошо приспособлен к столь длительному существованию, истрачивая свой основной ресурс за какое-то столетие. В таком состоянии и руку самому себе оторвать немудрено, дабы хоть как-то разбить унылую пелену бесконечных ночей. Безумие…
Впрочем... всегда и везде находились свои исключения.
- У меня нет возможности поддержать сохранность подобных образцов отдельно от тела, - на полном серьёзе ответила ему Тёмная, имея ввиду, к возможному ужасу вампира, как руку, так и его сердце вместе взятые.
Тем не менее, она замедлилась и в итоге совсем остановилась где-то на половине пути от выхода из переулка.
- Я могу знать, что ты не нападёшь на меня после того, как получишь желаемое? – последовал встречный вопрос от Тёмной.
Бессмысленный вопрос, по сути. Она не могла этого знать, и лишь продолжала считывать первичные реакции индивида, не придавая никакого значения степени его искренности.
Эрилимия снова повернула голову в сторону вампира и совершенно бесцеремонно стала разглядывать его выбитый глаз и неопрятно торчащий из глазницы лоскут материи. Кажется, её ничуть не смущали подобные картины.

Как ни странно, но такой ответ Тёмную устроил. Более того, именно уверения в собственной кристальной честности стали бы для неё тем самым тревожным звоночком, после которого стоило без разговоров отправиться восвояси. Во взгляде эльфийки даже проскользнуло на мгновение нечто, расходящееся с голодным интересом исследователя. Что-то, что могло принадлежать вполне живому существу, а не тому каменному изваянию, которым она предстала перед кровопийцей. О доверии, однако, речи всё равно ни шло.
- Хорошо, - голос Эрилимии, впрочем, был также спокоен и бесцветен, -жди здесь…
На этом она развернулась и, шагнув из переулка, скрылась из виду.

Скинув с плеч щит из молний, спрятав чёрную вуаль волос под плащ и ещё сильнее надвинув капюшон на лицо, тем самым минимизируя риск последующего узнавания, Тёмная довольно быстро отыскала то, что ей было нужно.
Она прекрасно умела играть. Умела, и даже очень. Но не любила это делать настолько, что при возможности, всегда заменяла игру простым магическим влиянием. Такая сила оставляла след, но сейчас это не имело особого значения. Припозднившийся клиент одного из питейный заведений, без лишних слов отправился следом за Эрилимией, ощутив на себе все прелести её внушения.
«Помоги раненому в том переулке» - незатейливая просьба, которой трудно отказать даже без какого-либо специального воздействия…
Впоследствии она обязательно собиралась отыскать ту степень магического влияния, которая бы покоряла чувства существа, а не на его волю. Ту особую грань, позволяющую Эрилимии иметь достаточно контроля, при том, чтобы не оставлять столь заметного следа насилия над чужим разумом. Это должна была быть мягкая сила, действие которой, несведущему человеку, было бы сложно отличить от собственных желаний, от собственных помыслов и чувственных порывов. Опасная сила. Впрочем, об этом эльфийка могла подумать позже...

В переулок Тёмная вернулась не одна. С ней был человек. Мужчина, неприметной наружности с неровно стрижеными волосами цвета соломы и словно бы остекленевшим взглядом. Молча, без каких либо вопросов и указаний со стороны эльфийки он направился прямиком в сторону ночного хищника. Та же в свою очередь откинула капюшон с лица и защитив своё тело стальным покровом, прислонилась к стене неподалёку. Она наблюдала. Пристально, не упуская из внимания ни одну деталь, с неподдельным интересом, но при этом без удовольствия.

Отредактировано Эрилимия (2016-07-17 14:47:03)

Эрилимия не шелохнулась. Даже когда вампир совершенно непостижимым образом очутился за спиной своей жертвы она не вздрогнула, едва сумев подавить эту естественную реакцию своего тела. Даже тогда, когда блеснувший кинжал оборвал чужую жизнь, так коротко и легко, точно это не жизнь была вовсе, а лишь тонкая шёлковая нитка. Тёмная смотрела. Светло-серые глаза, настолько бесцветные, насколько это вообще только было возможным, казалось, были специально созданы для того, чтобы вбирать в себя все окружающие краски. Все без разбора. Все без остатка. Без прикрас и лицемерия. Она никогда не закрывала глаза, на чтобы ни смотрела. Никогда не отворачивалась. Будь то ужасное или прекрасное, боль или счастье, будь то это видения или кошмары. Или как сейчас - смерть.

Также как ещё совсем недавно она с жадностью пыталась поглотить последние чувства "умирающего" вампира, в странном, пугающем стремлении заглянуть в лик того, от чего все остальные так старательно пытались отвернуться. Сорвать это лживо-прекрасное покрывало с неприглядного, уродливого тела настоящей жизни. Протянуть руку и принять таким как есть то, от чего все так долго отводили взгляды. Сковырнуть наносное, выпустить наружу этот застарелый гной, позволить ему выходить до тех пор, пока не изойдётся он до конца всем тем накопившемся ядом бесконечного отвержения. До тех пор, пока не выйдет целиком, оставив место для чистой крови. До тех пор, пока воздух снова не станет тем, чем дышат.

Рассматривая эльфийку, вампир теперь мог сказать точно - он ошибся в своём первом предположении. Тёмная не получала удовольствия от происходящего и возможно, даже не была столь равнодушна, как могло показаться на первый взгляд. В ней чувствовалось некое напряжение, смутная, едва различимая тревога. И всё та же странная грань интереса. Нет, не праздного скучающего любопытства, не любознательности, что была свойственна детям, вифреям и некоторым учёным умам. Нет, девушка словно бы читала происходящее на одном ей только понятном языке, в попытке добраться до последнего слова. Но повесть эта, однако, была слишком длинна.
Вампир чувствовал как взгляд Эрилимии беззастенчиво касается его стремительно восстанавливающегося тела. Без отвращения скользит по стягивающейся коже, по вправляющимся суставам и восстанавливающимся конечностям. Складывалось впечатление, что не будь на нём одежды, эльфийка тоже не отвела бы смущённо своего взора, подобно девам, стянутым в корсеты надушенных приличий. Вероятно, она бы не отвернулась от него даже не будь на нём кожи.
- Я это запомню, - ответила Тёмная глядя в глаза поднявшемуся с земли вампиру. Озвученный каприз скользнул в копилку знаний, так и не задев ни единой струны эльфийской души. Кожа её блестела сталью, серое неизменно поглощало алый и не было сомнений в том, что она действительно запомнит всё, что увидела сегодня.

Отредактировано Эрилимия (2016-07-21 04:14:10)

Ни кровь, ни труп, ни даже сам вампир целиком не доставляли Эрилимии столько неудобств, как одна его единственная рука, слишком внезапно оказавшаяся у неё прямо на плече. Вторжение в своё личное пространство без её на то позволения и желания Тёмная не любила, однако, умела терпеть достаточно успешно, сохраняя при этом достаточно непоколебимый облик. Весьма полезный навык, для того, чтобы недоброжелатели быстро теряли к ней интерес из-за отсутствия каких-либо иных, ожидаемых в таких случаях реакций. Вот и сейчас, следуя этой незатейливой привычке, Эрилимия не сбросила с плеча руку мужчины. Не возмутилась и даже не покривилась.
Это было чем-то похоже на игру осторожных. Никто из них не знал возможностей друг друга и именно поэтому, в какой-то степени, они были друг от друга защищены. Это было похоже на игру, в которой проявление слабости или тени страха, может быть рассмотрено оппонентом как приглашение к атаке.
Тёмная никогда не встречалась с вампирами, но хищников в её жизни хватало. Она знала их повадки. Стоило только вздрогнуть, в ужасе распахнуть глаза и начать отступать - как ты становишься не более чем жертвой. И было совершенно не важно были ли у противника клыки или нет.
Эльфийка чуть склонила голову, словно бы прислушиваясь к окружающим звукам, куда более далёким, чем голос красноглазого вампира возле её плеча.
- Надо уходить, - бесцветно сообщила Эрилимия и не став дожидаться реакции кровопийцы, направилась в сторону улицы противоположной от той, откуда она привела ему смертного. Лишь спустя пару мгновений он сам смог различить пока ещё далёкие, обрывками доносящиеся до него голоса.
-...уверен?... видел?
- ...из окна...вроде ... какой-то мелкий парень в плаще с собой позвал...
Острый слух, свойственный тёмным эльфам, позволил девушке спокойно покинуть переулок до того, как сюда подоспеют товарищи несчастного выпивохи, и тем не менее, она в одно движение скинула с плеч плащ и расправила длинные, чёрные волосы. Теперь она точно не походила на человека в плаще и тем более её невозможно было перепутать с парнем.

Не ожидав подобного безрассудства со стороны вампира, эльфийка заметила что что-то не так, лишь тогда, когда больно дёрнулись её захваченные в плен волосы. Сцепив зубы от крайне неприятных ощущений, она едва сдержала готовое сорваться с губ шипение. Прежде чем обернуться, Эрилимия упорядочила ум, насколько это вообще было возможным в такой ситуации и шевельнув пальцами, в незаметном, но отточенном движении, привела всё окружающее пространство в единение с одним ей только слышимым ритмом.
- Это способ выразить благодарность за предоставленный ужин? - голос, медленно повернувшейся Эрилимии был почти также бесстрастен, как и до этого. Более того, она даже воздержалась от качественной оценки подобного поведения со стороны немёртвого.
Ей пришлось сократить дистанцию, чтобы избежать боли и теперь она смотрела вампиру прямо в глаза с довольно близкого расстояния. Почти неприлично близкого. Смотрела пристально, цепко, практически не мигая, но совершенно без вызова. Можно было бы даже сказать "пусто", если бы не явное напряжение, застывшее в её серых, бесцветных глазах.
Настороженно вслушиваясь в звуковые колебания творящихся событий и в изменения, происходящие на лице мужчины, готовая в любой момент прервать свои действия, Тёмная медленно подняла руку, для того, чтобы осторожно захватить пальцами чужую тёмную прядь.
- Возможно так они даже не обратят внимания на тело...
Снова это тихое, совершенно беспросветное бесцветие. Хотя, впрочем, Эрилимия в чем-то была права. Вид у них был действительно, ещё тот...

Демонстрация вампиром своей магической силы не сильно впечатлила эльфийку. Одиннадцать лет в стенах Сан-Моран сделали своё дело - она была достаточно подкована в магических науках, чтобы не вестись на подобные детские уловки - Тёмная лишь проводила огненные шары тусклым взглядом. Что же касается людей, то со стороны улицы послышались испуганные возгласы. Незадачливые спасители не решались ступить в переулок, однако и возвращаться по домам просто так им, видимо, не позволяла совесть - их сильно удалившиеся, перепуганные голоса всё ещё могли касаться слуха.
Куда больший эффект на Эрилимию произвело непрошеное прикосновение. Тёмная коротко отпрянула, моментально разрывая дистанцию. Не сильно, впрочем, дабы снова случайно не дёрнуть за собственные волосы, или, за куда более короткие пряди вампира, которые отпускать, при всём при этом, явно не собиралась. Напряжение во взгляде на какое-то мгновение вспыхнуло очень яростно, перемешиваясь с чем-то иным, совершенно не читаемым, но потухло также быстро, вернувшись в своё предыдущее состояние.
- Ты различаешь вкус? - последовал вполне закономерный вопрос. Эрилимия не могла упустить возможность узнать как можно больше об этой форме нежизни в целом, так и о данном конкретном её представителе в частности. Теперь, помимо всего немногого, во взгляде Тёмной можно было прочитать и интерес.
- А за спасение будет достаточно Услуги...

Отредактировано Эрилимия (2016-07-27 17:51:06)

Она почувствовала изменения в общем фоне. Услышала резкий, диссонирующий отзвук и выпустив прядь волос вампира, отступила назад, в попытке сотворить ярость ветра, но не успела. Возможно сначала немёртвый избрал верную тактику для того, чтобы выковырять из этой эльфийки хоть что-то, но позволив себе столь явную агрессию, перестарался. Он даже мог бы почувствовать как сердцебиение её резко ускорилось, сбивая весь тщательно выстроенный ранее ритм, но уже через несколько мгновений снова замедлилось. Раз.... два... три.... кажется, теперь это выглядело даже более искусственно чем раньше.Всё то подобие жизни, которое в ней читалось до этого схлопнулось в единый миг. Отлаженный защитный механизм.
Для Эрилимии подобное не было чем-то выходящим из ряда вон. Безродная, она прекрасно научилась выносить и более отвратительное обращение. Она научилась закрывать своё сознание и от куда более ужасных вещей.
- Ты больше никогда не прикоснёшься ко мне без моего разрешения, - в бесцветном голосе Тёмной не было ничего. Как и в глазах, лишённых сейчас даже настороженности. Она не отводила взгляда, в котором сейчас отражалась лишь разочаровывающая пустота, - сойдёт такое желание?
Согласится ли он на такой, ставший вдруг столь неприятным, расклад? Неизвестно. Однако то, что теперешние действия привели вампира в тупик - было фактом. Во всяком случае до тех пор, пока сталь продолжала покрывать кожу странной эльфийки.

Отредактировано Эрилимия (2016-07-27 20:05:56)

Пустой на вид взгляд запоминал лицо вампира. Кто знает, зачем? Возможно, чтобы знать с кем никогда более не стоит иметь дел. Ибо человек, нарушающий собственные правила не стоил того, чтобы тратить на него своё время. А может затем, чтобы однажды, когда-нибудь, когда Эрилимия стала бы сильнее, сделать с ним такое, после чего смерть может показаться благостью. Он нажил себе врага этой ночью. Может не того врага, который может убить одним движением, но, возможно, куда более опасного. Того, чей удар может прийти откуда, откуда не ожидаешь. Врага, который умел обзаводиться могущественными союзниками. Врага, который умел ждать.
Кап.... кап.... кап.... прозрачный перезвон падающих капель хрустальным эхо разносился по пещере, на стенах которой играли подвижные, голубоватые отблески. Часть сознания эльфийки была надёжно укрыта в тщательно возведённом ею убежище, что позволяло девушке держать под контролем всё лишнее. Страх, боль, злость. Там этого не существовало. Там она была в безопасности. Lindo Kaulen...
Ритм звучал в ушах, путался с отзвуками её персонального, закрытого мира, а в дальнейшем фарсе просто не оставалось смысла. Тёмная не стала бы рисковать, если бы знала, что у неё есть другой выход. О нет, для этой эльфийки осторожность и выживание являлись главными приоритетами. Но даже самый осторожный зверь, загнанный в угол, без шанса на отступление, начинает кусаться.
Эрилимия старалась сделать всё как можно быстрее в надежде на вероятное любопытство и неосторожность поймавшей её твари. Бледные губы шевельнулись, когда она произносила заклинание, пальцы быстро, максимально быстро сплетали заклятие, но она уже ненавидела себя за то, что не могла подчинить стихию быстрее. Ещё быстрее. Одной лишь волей. Мгновенно. Но возможно, когда-нибудь...
Стальные иглы веером сорвались с её тонких рук. Она постаралась, чтобы у вампира оставалось как можно меньше шансов для того, чтобы он мог запросто уклониться. Он показал ей слишком много своих возможностей... чтож... главным для неё было заставить его просто отпустить.

Так или иначе, она получила то, чего хотела. Диалог с подобным существом всё также не приобрёл для Эрилимии никакого смысла, поэтому она просто молча развернулась и направилась восвояси, вслушиваясь в несмолкаемый, истощающий ритм. Играть с тем, кто плюёт на собственные же правила было слишком рисковым занятием, не предоставляющим, к тому же никакой пользы. Остаться при таком раскладе было бы величайшей глупостью из всех возможных.
Любезно предоставленное убежище внутри сознания, воссозданное по памяти из клочков и образов было достаточно надёжным, чтобы охранить её ещё немного. Если Эрилимию никто не остановил, она покинула это место не произнеся ни слова.
Последовательно и непреклонно она старалась взять по контроль в себе всё, что могло в последствии отозваться болью. Чувства, страхи, любые бесконтрольные проявления эмоций подвергались нещадной дрессировке. Во многом как раз из-за тех, кто считал себя в праве причинять ей боль. Ей оставалось только ждать. Выживать, раз за разом, благодаря своей гибкости, и ждать. Продолжая как молитву повторять одно и то же заклинание, способное успокоить разум и усыпить чувства.

"...отзовись тропа... ...на которой век...
...не растёт трава...
...и не тает снег..."