Эфраим: - Руками... что? Ахаха... - теперь, кажется Эфраим был действительно удивлён произошедшим в озвученном миропонимании Евы, поворотом. Рассмеявшись он повернулся и посмотрел на свесившую ноги девушку, окинув её насмешливым взглядом, - о нет, с куда большей вероятностью этот человек после такого отношения просто хорошенько запомнит твоё лицо, чтобы потом изрядно подгадить в будущем, чем превратиться в дракона и улетит в волшебные края... хах...
Разговор веселил торговца и даже лес, продолжающий тянуться по обеим сторонам дороги уже не казался таким пугающим несмотря на всё не стихающий дождь и тянувшуюся по небу серость.
Эфраим:- Истории... хм... ну, одну пожалуй припомнить смогу, - снова устремив взгляд на дорогу, задумчиво произнёс мужчина и чуть потянул повод, заставляя лошадь объехать совсем уж размокшую колею, в которой повозка запросто могла увязнуть колёсами, - это случилось с одним моим приятелем, в ту пору, когда он умудрился прогореть. Не так, конечно, чтобы без штанов остался, но из сделки беднее вышел, чем был до этого. С ним такое часто на самом деле, но суть не в этом. Возвращаясь из Альмерры в Бирвилию он повстречал на своём пути оборванца... как бы ты там сказала? "Тело"?... Не чтобы он был слишком добр, хотя за ним такое и бывает... кхм... к слову, человек тот выглядел действительно попавшим в передрягу и друг мой не оставшись равнодушным, поинтересовался у того, что же у того стряслось. На проверку оборванец оказался вовсе неглупым человеком, которому просто крайне не повезло. Болезнь выкосила почти всю его деревню, забрав к тому же его молодую жену, а местный барон просто не нашёл ничего лучше и дешевле, кроме как выжечь мор вместе со всем добром. Деревенские разошлись по родственникам в других селениях, но не у всех были родные в этих краях. Друг мой предложил подвести несчастного до Бирвилии, рассказал о жизни странствующего торговца и так проникся его бедственным положением, то даже подкинул тому немного денег.
Мужчина снова повернул голову, с лёгким прищуром всматриваясь в лицо подгорной девы. так, словно бы ожидал увидеть скепсис на её не по-гномьи светлом личике.
Эфраим: - Ты скажешь - глупо и в целом даже будешь во многом права, ведь твоих средств точно не хватит на каждую протянутую руку, да и много на самом деле тех, кто после подобного, взял бы деньги, да и пропил бы их в первом попавшемся кабаке, - полуулыбка играла на губах торговца когда тот снова отвернулся и продолжил рассказ, - но этот человек оказался не из таких, он грамотно распорядился полученными средствами, прикупил ходового товара, пошёл по деревням набивая себе первый капитал и уже через пару лет приобрёл повозку и лошадь. Торговля пошла в гору, он брался за всевозможные дела, ходил с караванами и однажды оказавшись у ворот Мал Фероса, взял в компаньоны не слишком презентабельную в роли охранника, но полную энтузиазма гному. Почему бы и нет, подумал он, ведь внешность и правда порой бывает обманчива?
Казалось бы рассказ подошёл к концу, однако, Эфраим, усмехнувшись себе под нос продолжил:
Эфраим: - Но ты знаешь, суть то не в этом... он опять умудрился прогореть. Уж не знаю, как он это делает, но факт остаётся фактом. Застрял в Ельнике без гроша в кармане. И знаешь, я собираюсь вернуть должок.
Разрывая представления Евы о встречных, как об инертных и совершенно ни на что не влияющих "телах", он откровенно развлекался.
Эфраим: - В том суть, что никогда не знаешь, когда тебя так прижмёт, что без чужой помощи уже не выкарабкаешься, - подытожил наконец мужчина, и хотя затронутая им тема была довольна серьёзной, лёгкий, почти прозрачный оттенок насмешливости всё же скользил в его голосе. Возможно, сейчас он чувствовал себя учителем, вбивающим премудрости жизни... долгой жизни, в голову только ступившему на эту дорожку, птенцу. И кажется, он был совсем не против немного побыть в этой роли, - а когда вокруг одни "тела", Ева, то это уже кладбище.

Управляя повозкой Эфраим периодически тихо посмеивался над реакцией девушки. Уж больно бойкая и живая была гнома с её порой совершенно несоразмерной, с человеческой точки зрения, впечатлительностью.

Эфраим: - Чтож, допускаю что недооценённый противник может принести куда больше хлопот, - ответил мужчина на реплику Евы о её хитром обманном манёвре. В конце концов, кому как не хитрецу-торговцу было знать как на самом деле важно впечатление в той или иной обстановке, - вот оказался бы тот юнец притворившемся разбойником - день бы точно не задался...
Кажется, теперь Эфраим уже целенаправленно подкинул девушке страшилку, чтобы в полной мере оценить её изменяющееся под гнётом осознания, лицо. Даже от дороги отвернулся, одаривая её хитрым взглядом, чтобы точно не пропустить ни единой эмоциональной реакции.
Эфраим: - Верно - совмещаю приятное с полезным. Хорошо когда умеешь выжить в одиночку... на самом деле даже необходимо, чтобы это было так, но когда при этом есть те, кто сможет прикрыть тылы - ещё лучше,- сказал торговец и сунул руку под плащ, намереваясь суметь закурить трубку, не промочив табака под всё ещё капающей с неба влагой. К слову, дождь медленно но верно стихал, хотя о налаживании погоды говорить ещё не приходилось.
Эфраим: - Познакомлю, если хочешь, только советов его не слушай... - на середине его фразы повозка резко ушла в крен и Еве пришлось приложить приложить все усилия чтобы не соскользнуть с влажной от дождя крыши прямо на землю... на точнее в грязь, которая в большом количестве образовалась на месте дороги под влиянием столь обильно пролившейся на землю непогоды. Всхрапнув, лошадь потянула дальше, но не сумев больше сдвинуться с места, взволнованно заржала и начала бессильно топтаться на месте. От резкой остановки Эфраим выронил огниво, отчего тихо, но крайне неприлично ругнулся.
Эфраим: - Ох тыж... - мужчина поднялся на козлах и не жалея сапог спрыгнул в дорожную слякоть, - кажется встряли..
Если бы Ева последовала за ним, то могла бы воочию убедиться в плачевности их положения - они угодили в размокшую колею и теперь колёса повозки были заключены в капкан из мутной хлюпкой жижи цвета дорожной пыли.

Ещё раз оценив масштаб бедствия, Эфраим покачал головой и хлопнул ладонью по дереву повозки.

Эфраим: - Ещё повезло, что не перевернулись. Здесь сплошная глина - даже после небольшого дождя скользко
Да и сама Ева могла убедиться в этом на своей шкуре - жидкая у поверхности, внутри грязь действительно была скользкой, и при определённой доле неловкости или невезения, вполне могла привести к крайне неприятному падению.
Вернувшись к козлам, мужчина нащупал выскользнувшее, благо не в грязь, огниво и забравшись обратно, обернулся, перехватив рукой вожжи.
Эфраим: - Это ты так к слову об обманных манёврах? - усмехнулся он, наблюдая за творящимся колдовством, - признаюсь, удивила так удивила...
Голем у Евы получился неплохой - сильный, крепкий и тупой - такой, каким собственно и должен быть каменный голем. От него, впрочем, и не требовалось решения каких-либо сложных задач, с которыми бы не смогла справиться ожившая груда волшебного камня. Подчиняясь воле своей владелицы, голем упёрся ногами в размытую дорожную колею, а ручищами - в деревянный задник повозки. Скрипнуло дерево, ноги каменного существа опасно скользнули по глиняной слякоти… но вот минуло напряжённое мгновение и повозка, совместными усилиями коня и каменной фигуры, таки тяжело сдвинулась с места.
Эфраим: - Тот редкий момент, когда сюрприз оказывается приятным, - сказал торговец, останавливая повозку за пределами глубокой, размокшей лужи, в которую они умудрились угодить слишком сильно увлёкшись разговорами

Отредактировано Нейтральный персонаж (2016-10-08 22:04:07)

Усмехнувшись, Эфраим чуть подвинулся, освобождая для Евы чуть больше пространства на козлах. Гнома, конечно была девушкой крайне миниатюрной, однако даже при её габаритах было бы не слишком удобно ютится на самом краю.

Эфраим: - И правда светлеет, - торговец взглянул вверх из-за края своего глубокого капюшона, - может даже к вечеру уже распогодится.
Небо светлело неравномерно - рваными клочьями дождливой темноты неслись по небу остатки ранее единой, непроглядной массы, а между ними, выше, белели просветы. О чистом небе говорить было ещё рано - белый, просвечивающий сквозь облака свет был холоден и неприветлив, однако по сравнению с той, почти неестественной теменью даже он мог показаться отрадой озябшим от постоянной промозглости путникам.
Эфраим: - Знаешь, гораздо больше нанимателей захотят видеть тебя в качестве сопровождения, если будут знать о том, что ты маг Земли, - сказал торговец, встряхнул вожжи и конь, всё ещё нервно стригущий ушами от пережитого стресса, снова повёз их вперёд по дороге, - если ты вдруг решишь подзаработать на этом деле, конечно.
Мужчина наконец смог справится с ускользнувшим от него ранее огнивом и в прохладном, всё ещё мокром от дождя воздухе, заиграли тёплые, смолистые нотки его табачной смеси.
Голему было трудно поспевать за повозкой, хотя это и компенсировалось тем, что периодически они неторопливо и осторожно объезжали самые глубокие на вид, мутные лужи. Однако, Ева не могла не чувствовать постоянный отток своих магических сил, уходящих на поддержание функциональности каменного союзника. Не столь истощающе-стремительный, но ощутимый, он не давал о себе забыть. Был ли смысл поддерживать голема, учитывая относительно быструю перезарядку этого заклинания? Особенно если учесть, что никто не мог сказать, сколько ещё и при каких обстоятельствах придётся колдовать сегодня беловолосой подгорной деве.

Отпустив голема, Ева почувствовала прекращение оттока сил и разрушение той тонкой, невидимой связи, образующейся между хозяином и воплощенной стихией. Она потратилась совсем немного и чувствовала себя также бодро как и до этого - даже лучше, ведь разве может колдовство быть не в радость тому, кто его совершает? Камни, ранее представляющие из себя грузную гуманоидную фигуру, неровной грудой осыпались на размытую землю, да так и остались лежать, пока не скрылись за очередным поворотом.

Эфраим: - Хах... нет, пожалуй, рассказчик из меня не очень хороший, да и жизнь торговца состоит по большей части из историй, не слишком подходящих для детских ушей, - усмехнулся мужчина выдохнул в воздух облачко светлого, густого дыма, а затем, покосившись на гному и словно бы решив, что последняя его фраза является слишком неоднозначной, добавил, - слишком много чисел и скуки.
А лес всё также тянулся по обеим сторонам тракта, несмотря на просветы в небе, всё такой же тёмный и неприветливый. Тем не менее с того момента как путники покинули стоянку, они не заметили и не услышали ничего, что говорило бы о преследовании хищниками. Скорее всего опасность действительно осталась позади.
Время шло и приближающийся вечер начал по-весеннему стремительно гасить свет уходящего дня. Краски тускнели, а лесные прогалины теперь щерились на путников по-настоящему чёрной теменью. Чуть усилившийся ветер пока не спешил нагонять новые грозовые тучи и, казалось бы даже прогнал предыдущие, оставив заместо дождя лишь мелкую, едва различимую морось.
Эфраим: - Скоро встанем на ночь, - предупредил торговец, скользя взглядом по обочине дороги и явно выискивая в сумерках какой-то, известный только ему ориентир.

В какой-то момент лес чуть расступился, открывая вниманию Евы небольшую, прилегающую прямо к дороге поляну с большим кострищем в самом центре. Трава вокруг была жухлая и редкая, а земля крепко сбитая, такая, какая может быть если бы это место часто вытаптывали ногами и прокатывали колёсами груженых повозок. Даже обильный дождь не смог превратить её в полужидкое болотистое месиво, что уже делало это место довольно комфортным для остановки.
Эфраим натянул поводья и влекомая лошадью повозка свернула в сторону этой импровизированной стоянки.

Эфраим: - Путешествуя с повозкой сложно не иметь чего-то на всякий случай, Ева, - усмехнулся торговец рассуждениям подгорной девы, - посмотри сзади под брезентом и выбери что хочешь. Доверюсь твоему кулинарному вкусу.
Повозка, чуть скрипнув колёсами остановилась возле кромки леса а торговец, соскочив с места извозчика принялся приготавливать коня к ночёвке.
В распоряжении же гномы осталась повозка, и суда по всему, большая часть хозяйства их лагеря. Если бы та, по настоянию торговца отправилась бы назад и заглянула бы под плотную ткань, то обнаружила бы там небольшую связку поленьев и растопки, недостаточную для того, чтобы поддержать огонь в течении всей ночи, но вполне для того, чтобы запалить сильное пламя и просушить даже промокшую древесину. Рядом она обнаружила вяленое мясо, сырой картофель, пшённую крупу, сухари, сало и даже отрезок сыра. Пара почерневших котелков и глиняные миски и приборы оказалась там же.
Эфраим: - Неплохое место для тех, кто зверей боится больше чем людей. Да и до родника рукой подать

Отредактировано Нейтральный персонаж (2016-10-21 15:32:55)

Искры быстро лизнули пламенем сухую растопку, но чтобы занялись поленья, Еве пришлось потратить некоторое время - сказывалось и влажное крошево, словно бы зависшее в вечернем воздухе и не слишком большой опыт подгорной девы. Однако упорство её вскоре окупилось - уже через минут пять в костре появились первые уверенные язычки огня, растущие из более крупных щеп и поленьев. Чуть подымив, спустя ещё некоторое время костёр захрустел уже ощутимым жаром - ему уже не была страшна та морось, что туманом стелилась за остатками дождевых облаков. Сразу стало уютнее. Сине-серый, мокрый и холодный вечер остался на периферии тёплого, золотого мерцания огня.

Эфраим: - Можешь посмотреть там же, в маленьких мешочках, - ответил почти закончивший расправляться с повозкой и лошадью торговец. На животное от накинул сухую, явно непромокаемую попону, затем взяв пару вёдер из повозки, направился к деревьям, - если не вернусь через пять минут - непременно отправляйся мне на помощь.
Последняя фраза звучала откровенной шуткой. Эфраим даже не пытался скрыть это, и голос его звучал легко и непринуждённо. Видимо, они действительно расположились совсем недалеко от упомянутого торговцем родника, и повстречаться с опасностью так близко от стоянки было довольно странным стечением обстоятельств. Гнома могла бы удивиться, что он решил направиться за водой сам, но вовремя вспомнила о том, что сама она не знала местонахождения родника, да и в лесу ориентировалась чуть меньше чем никак. Видимо, те же самые мысли посещали голову торговца, и он не стал рисковать ни временем, ни Евой, ни самим собой - уже на полном серьёзе отправляющимся на помощь заплутавшей девушке.
Когда же подгорная дева снова отправившись к повозке за приправами, то она легко обнаружила мешочки, походившие по описанию на те, о которых говорил Эфраим. В одном она обнаружила крупную соль, в другом - ядрицу.
Что же касается приготовляемого блюда, то за ним приходилось следить. Глубокий горшочек неравномерно поджаривал мелкорубленый картофель и его приходилось постоянно помешивать. Аромат, впрочем, от такого кушанья исходил вполне аппетитный. Только сейчас Ева поняла, насколько сильно проголодалась за день. Множество новых впечатлений заслонили собой элементарные потребности, но теперь, во время передышки, ранее позабытые, они активно давали о себе знать.

Эфраим вернулся довольно скоро. Прошло не более пяти минут, как он снова показался на поляне и поставил одно из наполненных родниковой водой вёдер перед неторопливо пощипывающим траву, конём. Тот фыркнул, повёл ушами и опустив морду в ведро принялся пить. Второе ведро было поставлено перед костром.

Эфраим: - Отлично, потом надо будет прокипятить воду и заварить "Мечты Арамейи". Ты когда нибудь пробовала чай? - спросил торговец, направившись к повозке для того, чтобы прихватить с собой ещё один котелок, пару керамических кружек и небольшой, перетянутой тесьмой мешочек. В отличие от блёклых и бесцветных, в которых Ева нашла соль и ядрицу, этот был богато украшен цветастой вышивкой. 
Девушка примерно представляла дипломатическую сводку по государствам, а её знаний в торговой области хватило для того, чтобы вспомнить, что чаи производятся только на территории Шедима. Это делало их довольно дорогим удовольствием в тех государствах, что не имели с ним прямых торговых отношений. В Мистерийскую империю чай попадал либо через перекупщиков Нур, либо через Торговую Лигу. С Мал'Ферос дела обстояли не лучше.
Эфраим: - Мытьё посуды в полевых условиях и правда занятие не очень приятное, - взяв ложку из рук гномы согласился мужчина, пинком подкатив ближе к костру лежавшее чуть поодаль бревно, достаточно широкое, чтобы сказать что оно являет собой лишенный коры, кусок целого ствола дерева. Два других также лежали поодаль, отброшенные подальше от костревища предыдущими посетителями стоянки, в целях пожарной безопасности.
Эфраим: - Помочь? - на всякий случай спросил торговец, видимо не очень хорошо разбирающийся в физических возможностях гномов и в особенности гномьих дев. Мало ли, на что ещё была способна земляная магесса.

История о том, как гномы создавали собственный чай была довольно примечательна и многое говорила об этом народе. О его изобретательности, конечно же. Эфраим усмехнулся, принял угощение и попробовал Евину стряпню. Несмотря на неопытность, подгорная дева была достаточно внимательна к приготовлению и жареный на сале картофель со специями оказался весьма приятным на вкус.

Эфраим: - Весьма недурно, - оценил торговец и некоторое время они ели в тишине, если конечно подгорная дева не нашла способа совмещать трапезу и общение.
Утолив первый голод, Эфраим передал мешочек с "мечтой Арамейи" Еве.
Эфраим: - Думаю, это будет совсем непохоже на то, что вы там варили... как это называется? Так вот, воду нужно прокипятить, затем разлить по кружкам, после чего в каждую добавить по одной щепоти, - рассказывал торговец, зная, исходя из всего услышанного, что с настоящим чаем девушка никогда не сталкивалась, - впрочем, не только чай, но и любая трава кипения не любит.
Судя по всему он собирался не просто угостить Еву чаем, но и научить её его готовить. Второй котелок, ведро родниковой воды и две кружки всё ещё ожидали своего часа с краю от костра.

Заглянув в мешочек, Ева обнаружила там высушенные целые листья тёмно-коричневого цвета, источающие терпкий, приятный аромат. Он действительно бодрил, был одновременно пряным, но при этом не душным, а скорее пронзительным. Наверное, он все же больше подходил для утреннего или дневного напитка, но тут уж, как говориться, на вкус и цвет. На гномий сбор, чай с благозвучным, отдающим тёплыми восточными нотками названием "Мечты Арамейи" не походил ни видом, ни запахом. В качестве его вкуса ещё предстояло убедиться, но что-то подсказывало подгорной деве, что он тоже будет на высоте.
Вода в поставленном котелке закипела быстро, но из-за окончательно сгустившейся ночной темени с одной стороны, и ярким пламенем разгоревшегося костра с другой, определять это пришлось исключительно по булькающему звуку - содержимое котелка просто напросто засвечивалось.

Эфраим: - А что бы ты хотела услышать? - спросил торговец, снова взявшись за свою трубку, - ммм... например обжаренные чайные листья бодрят, а высушенные как есть в сыром виде могут наоборот, свалить в сон.
Он пожал плечами, вспоминая какие-то простые детали, которые для лишь недавно вышедшей во внешний мир Евы могли показаться диковинными.
Эфраим: - Кстати, по поводу сна. Ты хотела бы дежурить сейчас или перед рассветом?

Покуривая свою табачную смесь, Эфраим наблюдал за действиями гномы. В процесс приготовления чая торговец не вмешивался ни советом, ни делом, оставляя за подгорной девой весь творческий процесс познания нового искусства. Приняв же дымящуюся кружку, он, в отличие от девушки, нетерпения проявлять не стал, ожидая пока напиток приобретёт подходящую для потребления температуру.

Эфраим: - Это верно, в мире достаточно вкусов, чтобы каждый мог найти что-то, подходящее именно для себя, - сказал мужчина, приподняв свою кружку, словно бы в торжественном жесте, и наконец, пригубил "мечты Арамейи", - тогда четыре часа. У тебя будет примерно столько же времени, а в путь отправимся сразу, как начнёт светать.
На этом первый день их путешествия подходил к концу. Допив чай, торговец пожелал Еве без приключений скоротать её первое в жизни ночное наземное дежурство, а сам извлёк из повозки спальные принадлежности и вскоре, устроившись возле жаркого костра, уснул.
Весенняя ночь принесла с собой не только темноту, но и холод. Костёр, который развела Ева, был необходим не только для приготовления пищи и как средство, способное помочь держать возможных хищников на расстоянии. Сейчас без него можно было элементарно замёрзнуть и в задачи подгорной девы, помимо бдения опасностей, входила ещё и поддержание огня.
И всё же это было прекрасно.
Нет, не те множество новых дел и функций, ранее незнакомых, которые легли на юные гномьи плечи, а распахнувшейся перед ней огромный и необъятный мир. И пусть сейчас она просто сидит у придорожного огня, слушая треск пламени и ни с чем несравнимую ночную песнь леса, да чувствуя как жар приятно подпекает её колени. Но завтра… завтра снова будет день и дорога. А там дальше... бесконечное число возможностей и троп, разветвляющихся подобно сложнейшей сети. Во все стороны. Куда только она могла бы пожелать.

Ото сна Эфраим пробудился легко, что выдавало в нём человека, привыкшего спать не слишком много и прочищать своё сознание быстро. Ему была привычная такая жизнь, когда время бодрствования ценится куда выше возможности всласть отоспаться, да и сама бытность странствующего торговца благоволила подобным привычкам.

Эфраим: - Ммм... спасибо, Ева. И доброй ночи, - мужчина зевнул, выбрался из спальника, и последнее, что видела подгорная дева, прежде чем отправится в страну снов, это то, как он ставит на огонь свежую воду.

Еве снилась Олу, её мать, почившая тогда, когда девушке было всего ничего лет. Эту был спутанный, сумбурный сон, переполненный хаотичными пятнами событий, которые проносились мимо гномы подобно гончим псам и единственное, что она могла запомнить и хоть как-то осмыслить, была только она - её достопочтенная матушка. Женщина сидела с ней за одним столом и улыбаясь, что-то рассказывала дочери. Звуки таяли в мороке сновидения, но её улыбка и само ощущение, пришедшее следом, имели куда большее значение. Пусть не смысловое, но чувственное. Мягкое, тёплое, волшебное, но недостижимое и от этого странно остро печальное. Как может быть разве что во сне.
Это был странный сон. Может, сказался свежий воздух, может долгая дорога, усталость и ворох впечатлений, или же всё это сразу, что было куда более вероятным. Действительно странный сон, ведь Ева особо никогда не скучала по матери. Нет, конечно раньше ей было грустно, как и всем, кому довелось когда-либо терять близких, но чувство это не заострилось со временем, лишь сгладилось, а потом и вовсе ушло на нет. Дети всё же действительно легче переносят утраты. Легче отпускают.

Проснулась она от лёгкого прикосновения к своему плечу. Ночь отступила, освободив дорогу прозрачным утренним сумеркам и пронзительному птичьему пению. Говорят, никто не поёт красивее самых ранних птиц и Еве пришлось убедиться в этом самостоятельно. Как и в том, что та её часть, что была повёрнута к костру, изрядно перегрелась, а та, что к лесу - даже замёрзла.

Эфраим: - Утро доброе, - убедившись, что подгорная дева открыла глаза, торговец кивнул и вернул своё внимание костру,  в который подкинул несколько отсыревших поленьев. Изрядно подпорченное влагой дерево густо дымило, но в жарком пламени просыхало быстро и вскоре также начинало гореть.
Эфраим: - Если хочешь позавтракать, я подогрел остатки вчерашнего, вода тоже есть.

Эфраим: - Спокойно как никогда, ни людей, ни зверя. Впрочем, учитывая что дождь сделал с дорогой, это и не удивительно, - сам торговец уже успел позавтракать и сейчас просто наслаждался вкусом своего чая, - так что считай что самое весёлое осталось позади.
Когда гнома закончила, пришло время сворачивать их небольшой лагерь и тушить костёр, золотистое мерцание от которого тускнело в холодном утреннем свете. В этот раз Эфраим взял на себя большую часть дел, погасил пламя и откатив брёвна чуть дальше от костревища, занялся конной упряжью. Подгорной деве оставалось только ждать, да поддерживать с Эфраимом лёгкую беседу.
Эфраим: - Если не встанем намертво, что вряд ли, учитывая твою магию, то прибудем как раз к вечеру, - закончив приготовления торговец усмехнулся и запрыгнул на козлы, ожидая когда Ева выберет для себя наилучшее место для поездки, - а на счёт неба... знаешь, те кто под ним родился на самом деле не так часто смотрят наверх.
Сейчас девушка могла обратить внимание, что пока она спала небо заволокло серым, полупрозрачным туманом, полностью скрывающим от глаз его истинный, пронзительно синий цвет. Оно не было дождливо тёмным, совсем нет. Это серо-белое марево было достаточно светлым, вот только при этом было полностью лишено уютного тепла, присущего ясной и солнечной погоде.

Эфраим подождал пока Ева заберётся на крышу повозки, а затем тряхнул вожжи, посылая коня в дорогу. Животное всхрапнуло, мотнуло головой и двинулось с места, разворачиваясь в сторону дороги. Ночь была ясная и жидкое месиво немного затвердело, местами представляя из себя вполне твёрдую и пригодную для путешествия поверхность, а местами, например в не которых глубоких лужах, густое, ещё более клейкое, чем было до этого, месиво. Попадать в такие выбоины не хотелось даже при наличии возможности призыва каменного помощника.
Лес вокруг дороги был по-утреннему тёмен, но вместо тревожной, вполне подходящей под Евин рассказ тишины, полнился несмолкаемым птичьим пением. Голоса пернатых трещали, звенели, лились, пищали, свистели, перебивая друг друга так яростно, как это может быть только вдали от постоянного присутствия человека - там, где лес был дик и свеж. Сейчас птицы не давали ни на секунду забыть о том, как много скрытой от глаз жизни было в лесу.

Эфраим: - У каждого места есть свои страшные истории, - усмехнулся торговец, слушая импровизацию подгорной девы, - правда я сам таким никогда особо не интересовался. А на счёт звёзд... всё куда проще. Во всяком случае если рассматривать среднего человека. Ахах... едва ли кто-то всерьёз так обеспокоен своим величием, если конечно у него всё в порядке с головой. Впрочем, не стану лукавить, психов тоже в мире хватает. А так... одни только мирские заботы вполне способны заставить человека не отрывать взгляда от земли. Быт, рутина, работа, в деревнях у крестьян и вовсе может не хватать времени на что-то кроме обеспечения собственного выживания.

Упряжной конь бодро шагал вперёд и насколько Еве хватало взгляда, дорога тянулась по прямой.

Эфраим: - Советую тогда посетить прибрежные города - на тех, кто впервые видит море, оно может произвести особой впечатление, - усмехнулся торговец, наблюдая за тем, насколько сильно подгорная дева оказалась очарована такими привычными для наземных жителей вещами. Открытое небо, лес, поля, птицы, всё это, являясь каждодневной составляющей жизни, затирается, становится фоном, незаметным и серым. Возможно пройдёт время и для Евы и этот новый мир тоже потускнеет, став не более чем простой обыденностью.
Эфраим: - Бывал почти во всех крупных городах Империи. Кардос, Талькос, Валенсия, Иридиум, разумеется. Хах, Валенсию советую посетить обязательно - более прекрасного места сложно себе представить. Посещал Ардению, и вот где лес действительно громкий, так это там, настоящая экзотика, - Эфраим говорил размеренно, не торопясь и если он избегал каких-то тем целенаправленно, то делал это очень умело и не напрягаясь, - меня, пожалуй, всё устраивает как есть. Дороги, деньги, возможности. Это неплохо.