Большой город пьянил. Столь привыкший к лесам и небольшим деревенькам Хэнди млел в толпе живых существ, хоть его новая семья предупреждала об опасностях столицы. Маги света учуют тебя, и утащат тебя в свои подвалы, где испепелят и развеют! Жуть! И,  в тоже время, вампиры расхаживают по столице, будь то новая семья Хэнди, или два больших семейства Берне и Ануид. И их всех всё еще не испепелили. Старшие хитро хмыкают, и поясняют, что столица кишит смертными. У абсолютного большинства смертных есть хоть капелька черноты в сердце, и в этом кишащем рое черноты светлым магам не так уж легко углядеть ночных хищников. Тем более ночью, когда властвует Тьма. Поэтому, юный Хэндриксон мог наслаждаться компанией смертных в полной мере. Поначалу обилие чужих взглядов его нервировало и даже пугало, но непритязательная и пресытившаяся странностями публика нижнего кольца если и задерживала на долговязой страхолюдине взгляд, то несколько минут спустя, зачастую, забывала что вообще его видела. Или забывала намеренно, изо всех сил. Стоит приложить лишь небольшие усилия: покрыть голову капюшоном, ссутулиться и вперить взгляд в мостовую - и ты уже начинаешь растворяться в этом рое, быть невидимым на виду. Такой новый способ сокрытия себя был сродни кулинарному откровению зажаренной змеи для путника в Каталии. Взывая к своему дару, Хэнди слушал десятки сердец, чьи удары сливались в чудную какофонию обезумевших барабанщиков, ощущал жизнь, струящуюся и циркулирующую в вечном цикле смертных тел. Собственно сердце кровопийцы наполнялось ностальгическим трепетом перед миром. Как в те времена, когда его новая жизнь только началась, и юнец понемногу открывал для себя сколь велик мир. В таком возвышенном состоянии Хэнди бродил по нижнему кольцу весь день, пока, ближе к закату, требовательные позывы голода не обрели большую силу, а толпа не иссякла, прихватив волшебные ощущения с собой. Внимание вампира к прохожим становилось пристальнее, а блеск глаз холоднее и похотливее. Можно сказать, провидение вытолкнуло ему на глаза низкорослую худощавую девушку, ни чем не примечательную, и все же приковывающую к себе взгляд Хэнди. Хромота, худоба, наводящая на мысли о плохом питании и болезненности, и опасно легкие для осенней погоды одежды, как для смертной. Даже Хэнди приходилось одеваться теплее, хотя уж вампира перепады температуры не волнуют. Слабее, медленнее. Многие городские вампиры становятся привередливы в пище, ища кусочек повкуснее среди светящихся здоровьем и пышущих красотой смертных верхнего кольца. Хэнди же, как вампир, практически вырос на крови животных. Вкус его интересовал мало, им двигали инстинкты под четким руководством рассудка. Столица еще не успела его испортить, и кровопийца охотился по настоящему, как подобает Хищнику, не брезгуя слабыми и больными. Но не только низменные желания желудка заставили кровопийцу сесть на хвост этой девушке. В голове полоумного формировался образ - силуэт, отчаянно прихрамывающий, бегущий прочь и спотыкающийся, и это заставляло губы упыря растягиваться в довольной улыбке. Хэнди следовал за русоволосой девой, пока люди и свет убывали с улиц. Столь привыкший за день к всесущему покровительству толпы, Хэнди и сам не заметил, как остался посреди улицы один, полностью на виду. Сгорбленная фигура укрытая тёплым  тёмно-зеленным шерстяным плащом, голова вскинута вперед, и тёмный провал под капюшоном вперился прямо в девушку. Кровопийца неотрывно смотрел на девушку, вслушиваясь в мерный стук её сердца, не дрогнувший даже в миг досады, и даже знать не знал, что зацепиться за него взглядом теперь легче лёгкого.

Словно очнувшись от грез наяву, Хэнди помотал головой, Эта его "Жертва" определенно точно заметила Хэнди, но сердце её едва ли на пару ударов забилось чаще. Что же, это вызов, определенно! Все должны бояться Хэнди! Кроме... Бисмута. И Сальве. И Дяди Эфраима. И Других сильных вампиров. И, возможно, колдунов света? Паладинов? Люмина? Кровопийца опять замотал головой, гоня прочь ненужные мысли. Девушка уходит, так и потерять можно. Следуя за девушкой, Хэнди по своему  повторил её путь, хоть это и было ему невдомек. Завидев кровопийцу, крысы встревоженно пошевелили носами, и поспешили ретироваться. Из переулка раздалось свирепой бурчание, и почти что под ноги к Хэнди выскочил несколько ободранный черный кошак, и тут же остановился как вкопанный, выгнув спину и зашипел с неприязнью на кровопийцу. Немного погодя появился преследователь черного кота, немного крупнее, старше, и бело-рыжего окраса. Впрочем, он был настолько грязный что скорее казался более серым. Второй кот так же неприветливо зашипел на полоумного, но Хэнди -то знал что эти глупые кошаки боятся его. Зашипев в ответ, упырь прогнал "храбрых" вояк. Из-за ставен одного дома раздавалась ругань, быстро сменившаяся испуганными и жалкими воплями женщины, и более редкими но полными злобы и ярости мужскими выкриками. Весело им там наверное. Две вороны настолько поглощены падалью, что даже присутствие вампира их не встревожило. Эти могут, они в этом городе совсем обнаглевшие. Старик, неспешно и невзмутимо посасывающий свою трубку бросил настолько пристальный и острый взгляд на фигуру в плаще, что даже Хэнди стало немного неуютно. В другой раз Хэнди подшутил бы над жутким стариком, но не сейчас. Девица в дверях притона вызывающе поставила почти голую ногу, и как-то дежурно, не особо заинтересованно спросила не хочет ли господин развлечься. Однажды Хэнди соблазнился на такое предложение, но подобные девушки и в пятнашки, и в ладушки и даже в прятки играют неважно. И зачем звать играть тогда, спрашивается? Бряцая железками, мимо прошла группа мужчин. Тут уже Хэнди пришлось скрыться в тенях, пропуская этих проблемных людишек с оружием. Один из стражников обратил внимание на какие-то стоны. Компания дружно загоготала, кроме одного стражника, отлученного супругой от женской ласки за какую-то провинность. Он грустно вздыхал. Выждав положенное, Хэнди поспешил нагнать свою жертву. Люди странные. Эта мысль частенько крутилась в голове полоумного. Впрочем, и вампиры странные, и эльфы, и хвостатые. А боги? Боги очень странные. Вообще, весь мир странный. Не то чтобы это не нравилось Хэнди, но факт остаётся фактом. И вот эта девушка, его жертва. Чего это она решила прилечь отдохнуть столь внезапно, и откуда здесь бревно?
Бревна... Лесорубы... Хлеб. Сыр, Яйца. Солнце сквозь листья. Чьи-то колени. Добрый голос. Странные мысли.
Сейчас хороший шанс. Вампир остановился у угла ближайшего здания, прижался к стене, высунувшись из-за него. Губы сами собой растянулись в улыбке. Хэнди чуть стянул капюшон, чтобы его бледное лицо лицо можно было разглядеть хоть немного в этом сумраке. Людишки часто нервничали смотря на его лицо и благожелательную улыбку, а это как раз-то, что нужно Хэнди. Он хочет чтобы сердце этой девушки забилось чаще.
-Псс. ПССС, - зашипел вампир, привлекая внимания девушки, - Помочь?

Отредактировано Хэнди (2017-01-18 20:35:26)

И никакой реакции. Нет, спасибо. Нет спасибо? Кажется, тут уже у Хэнди должно было забиться сердце чаще, он же помочь хочет! Но оно и так едва ли бьётся. Выскользнув из-за угла, кровопийца прищурился, сверля взглядом девичью спину. Холодная кровь? Согреть? Вместо отчаянного побега, яростные попытки ударить или хотя бы укусить. Тоже весьма заманчиво. Может быть даже интереснее. Но может всё дело в том, что Хэнди просто плохо старается? Почему бы не оставить колдовство на потом. Нужно же проявлять постоянство хотя бы иногда. Нееет. Колдовство - весело. Сконцентрироваться на пару секунд. Произнести десять тайных и жутко колдовских слов "Жажды крови". Успеть бы только. Девушка явно ускорила шаг, как бы совсем из виду не скрылась.
В доме, у стены которого отдыхала занимающая мысли кровопийцы Ивейн открылась дверь. Можно сказать открылась она красноречиво, всем видом сего действия выражая часть непечатных слов, которые хотел произнести сие действие производящий. На крыльцо вышел очень недовольный мужчина, похожий на немного престарелого школяра. Если бы Хэнди всё еще мог  различать запахи, он бы уловил запах сушеных трав, исходящий, судя по всему, от травника. Травник недовольно оглядел подступы к своей крепости, встревоженный шумом. Заметить бубнящего себе под нос колдовские слова ему не составило труда, и это ему не понравилось.
- Эй! Это ты тут в стены стучишь? Убирайся отсюда, а не-то стражу позову. Эй, слышишь меня?
Ну, номинально Хэнди слышал этого человека, но составлять заклинания для кровопийцы несколько трудно, и на всякие мелочи он не отвлекался. Да и вообще, кому нужны всякие там брюзжащие дядьки, когда такая жервта перед глазами?
Завершив своё колдовство, Бейн сорвался с места, нагоняя барышню. Но в этот раз, он не пытался держать дистанцию, а наоборот, как можно быстрее сократить её.  Метра за три с очень быстрого шага полоумный перешел на шустрое ползание на всех четырёх. Схватив девушку за лодыжку, он резко рванул её на себя, пытаясь уронить Ивейн.
- Псс. Помочь?

Отредактировано Хэнди (2017-01-20 20:26:40)

Было что-то удивительно-занимательное, в касании руки полуживого к теплой плоти. Пальцы Хэнди уже давно не различали ни холода ни тепла. Даже жар серебра был всего лишь запредельной болью, но не теплом как таковым. Но всё же, вампир всегда мог отличить на ощупь живое существо от горячего котелка, даже сквозь одежду, хоть особой разницы в тактильных ощущениях для него нет. Непонятное чувство удовлетворения рождалось при таком вот касании к теплой плоти, словно в твоей руке оказалось что-то важное, ностальгическое и очень желанное. Может быть все дело в живой крови, бегущей по жилам, может быть это детская потребность в контакте. В любом случае, эту ногу хотелось сжать со всей силы и не выпускать.
Лучше! Весело! Выражение паники и испуга на лице девушки, сорвавшийся на высокие ноты голос попытки стряхнуть руку кровопийцы. Всё это было воистину бесценным для Хэнди - вечер прошёл не зря. Покрепче ухватившись за тонкую лодыжку, Хэнди потянул на себя, готовятся ответить на яростные брыкания. Кто знает, может ему удастся стянуть с девушки обувь, и укусить её за пятку. Хромота вдвойне - веселье вдвойне! Но не все в этом мире идет так, как того ожидает кровопийца, особенно, судя по всему, все что касается этой девушки. Вместо яростной контратаки Хэнди получил только кучу снежинок в глаза. Сморгнув не тающих на холодном теле снежных мух, Хэнди удивленно склонил голову набок и воззрился не свою жертву, оказавшейся в доброй дюжине шагов впереди. Перевел взгляд на опустевшую  хватку, сиротливо присыпанную снегом. Колдунья. Колдовство. Провал. Хэнди - плохой колдун. Похоже, заставить кипеть кровь своей жертвы от жажды насилия ему так и не удалось. Ну что же, сердце девушки теперь совершенно точно бьётся чаще, это тоже удовлетворительный результат. Но жертва, как назло, оказалась колдуньей. Вон как в снег превращаться умеет! И хоть недавний фальцет - музыка для ушей Бейна, и он бы еще с удовольствием послушал эти дивные звуки, но говорить колдунам волшебные слова нужно решительно запретить.
Вот вампир вновь ползет у самой земли, словно ящерица, вот он уже на четвереньках набирает ход, словно кот, и вот он уже за четыре метра взмывает в воздух в длиннющем прыжке.  Болтавшиеся в воздухе, словно безвольные, руки по приземлении обратились хлыстами врезавшимися в девичьи плечи, и тут же вновь пришли в движение. Длинные тонкие пальцы левой врезались в правое запястье жертвы, в то время как правая пятерня бледным пауком наползла на девичий рот, не давая внятно произнести хоть слово, впившись хищными лапками в щеки, скулы и челюсть. Не тая клыков, Хэнди оскалился в сардонической улыбке, медленно наклонился вглядываясь в ярко синие глаза, вытягивая и выворачивая правую руку девушки в сторону.
- Тише. Давай помогу.
На улицу ворвался холодный ветер, неся с собой неизвестно откуда похищенные мертвые листья, запах опорожненных ночных горшков и скорого снега, далекий смех у дверей трактира и звон колокольчика часового. Безучастный к сцене, он игрался плащом и волосами актеров ночной столицы, подхватывал новые листья от увядших балконных растений, и уносил их дальше, исследовать свои владения. Красиво. У полоумного вампира весьма своеобразное чувство эстетики, но здесь и сейчас он чувствовал себя прекрасно, наслаждаясь лакомой порцией своих и чужих впечатлений от этой ночной встречи. Но даже самые опасные улицы в этом городе не долго будут так же пустынны, и уже сейчас за закрытыми ставнями там и тут появляются любопытные огоньки сальных свечей, пока жильцы размышляют - так ли им интересно узнать кто там кричит под окнами. Хэнди это понимал. К стати говоря о еде, Хэнди тоже кое-что понимает в колдовстве! Он может пить кровь просто касаясь жертвы, и никаких укусов! Правда такой акт "вампиризма" не столь быстрый, но куда им спешить? С удовольствием вампир наблюдал и ощущал как живая кровь в коже и мышцах смертной тонкими щупальцами проникая в его собственные плоть и кости, еще больше связывая их в этих извращенных объятьях и потихоньку питая зверя Голода.

Отредактировано Хэнди (2017-01-24 22:27:50)

Мгновение за мгновением, капля за каплей, щупальца теплой живой крови проникали по венам и артериям вампира всё дальше и дальше по его предплечьям, плечам, груди, стремясь к не мертвому сердцу, чтобы разнестись дальше по всему телу. В эти мгновения Хэнди по настоящему чувствовал тепло, разливающееся по его телу. Хотя и это не было теплом, вовсе нет, лишь экстаз утоляемого голода. Но истинное ли тепло струится по жилам, или нет, главное - ощущения. И сейчас Хэнди было тепло и казалось, что его сердце вновь забилось, отбивая бешеный такт, вторя ритму сердца его жертвы. Пьянящее чувство. Вместе с новым порывом ветра, принесшим, на этот раз, лишь пыль и вонь сточных канав, пришли и изменения. Склонив голову на бок, Бейн с интересом воззрился на девушку в его хватке. Сердце что несколько мгновений отбивало галоп, сбросило темп, перейдя на легкую рысь, а вместо испуга в синих глазах теперь кружила ворохом снежинок решимость и собранность. Барышня, похоже, не столь уж впечатлительна, и без продолжительного стимула быстро берет себя в руки. Не любишь обнимашки? Я помогу. Этот. Гномик. Пошел. В шахту...
Легко и непринужденно, хватка с запястья переползла на ладонь девушки, цепкие  пальцы кровопийцы, уже отогнули указательный перст девушки, готовься обеспечить "стимул".

Мгновение за мгновением, капля за каплей...

***

Это место неизменно уже многие годы, и нет в нем ничего нового. И даже тени тех, кто навсегда остаётся здесь не приносят новизны. Старая, голая, похожая на скелет древнего чудовища ива все так же поскрипывает, изредка лениво перебирая своими ветвями-лапками. Несуществующий месяц льёт мертвенный свет на поляну, у её обитателей. Неуловимые светлячки густой сетью облепили траву и деревья. Холодный ручеёк  огибает две сиротливые могилы, отдавая свой ток в неподвижный пруд. Первый и второй увязли в вечной игре с мертвецами. Третий, устроившись в кроне ивы как на своём личном троне, следит за всеми, и особенно за Четвертым, распятым корнями ивы, скованным цепями, изнывающим от жажды. Квартет у края поляны снисходительно наблюдает за шалостями Первого и второго, изредка удосуживая Первого покровительным поглаживаниям по голове. Не смотря на всю  ту суету, что устраивают Первый и Второй во главе ватаги детей с мертвыми глазами и смертельными ранами, в этом месте на удивление тихо. И тем тише стало, когда вся суета замерла, и все обитатели уставились на пруд.
На глади пруда, прячущийся в нем месяц медленно, медленнее чем обычно, обрел вес и округлость, став полноценной луной в самом её пике. И, как по волшебству, на пустующем беззвездном ночном небе появился её двойник, наливаясь алым цветом. Обычно, в такой момент пруд вскипает, исходя пузырями, извергая из себя очередную тень мертвеца в обличии ребенка, а фантом на небе змеящимся потоком отдаёт весь красный цвет Четвертому, насыщая его жажду. Сейчас же пруд остался неподвижным, лишь на отражении луны появилась тонкая ледяная корка, захватывая все большую его гладь. Слегка розоватая луна на небе разродился редкими каплями алого, падающими на Четвертого как насмешка над его жаждой. Обитатели этого места по прежнему молча и пристально смотрели в сторону пруда.  В самом пруде, по ту его сторону глади где и прячется луна, появилась девушка. Невысокая, худая, неприметная, русые волосы косой, мужская одежда, удобная но не лишенная украшающих голубых орнаментов, напоминающих что носит её все же женщина. Она застыла на лунном диске словно в хрустальном гробу. С хрустом и треском, больше подходящим погибающему айсбергу, чем тонкой и прозрачной наледи, корка на пруду в мог покрылась трещинами. И вот уже девушка оказалась по ту сторону глади, оставив прячущуюся луну в столь желанном уединении. Девушка открыла глаза, воззрившись на это место, и с её первым выдохом тут что-то изменилось. Тут стало прохладнее.

***

Ивейн открыла глаза, И взгляду ей предстала странная картина. Широкая лесная поляна, которую пересекает ручеёк, заселенная светлячками с какой-то ненормальной плотностью. В центре поляны высится старая мертвая ива,  в кроне которой, очевидно, кто-то сидит. И в корнях дерева, где слегка поблескивает металл, тоже есть кто-то, укрытый тенями, но на человека он смахивает весьма отдаленно. И наконец то, что было под подошвами её сапог - пруд в обрамлении камыша и тимофеевки. А точнее - ледяная корка, покрытая сетью трещин, и слишком тонкая чтобы человек мог вот так на ней стоять. В голове было не мене странно пусто. Она не знала где находится, не знала как сюда попала, но точно, совершенно точно и уверенно, знала что она Ивейн со всеми вытекающими. И что на неё молча взирает очень странная компания. Расположившись полукругом чуть поодаль от берега пруда стояла ватага детишек. Человек десять, пятнадцать, все бледные, с бесстрастными лицами, мертвым взглядом, и, что очень важно, отчетливо видными ранами то тут, то там, из которых тихонько сочится зыбкий красный туман.  Среди этой ватаги имелся не похожий на других дуэт. Мальчик, лет восьми-девяти, черноволосый, слегка нескладный, одетый в простую рубаху, портки и босоногий. И некто, кто ему является братом, судя по всему. Дылда лет пятнадцати, точная копия мальчика с поправкой на возраст,  и фактом что переходный возраст попытался превратить его в богомола, или палочника. Старший был одет так же просто и обувью не обладал, но был в целом куда грязнее, и при взгляде на его физиономию создавалось четкое впечатление, что на ней обитают только злые взгляды, гримасы и улыбки. Молчание длилось, становясь неловким, пока его не нарушил младший брат. Склонив голову, с любопытством и удивлением в голосе он выдал:
- Ого! Ты кто?
Как по команде на поляну вернулись звуки и движения. Некто усевшийся на Иве слегка пошевелился. В корнях что-то звякнуло цепями, и не то застонало, не то закашлялось. По строю мертвых детей прошла волна еле заметных движений и ропот, больше похожий на шелест осенних листьев на ветру. А старший воззрился на Ивейн волком, нацепив на лицо на столько гадкую улыбку, что хоть на чемпионат по гадким улыбкам его отправляй.

Отредактировано Хэнди (2017-02-07 06:00:40)

Слова девушки принесли в этот мир новые звуки. Отдаленный грохот грозовых валов, фривольный  плеск ручья, шорох набегающих на песок волн, шум дождя по черепичной крыше, оглушительной звук падающих капель в древней пещере. Новые звуки как призраки маячили на периферии слуха, звуча в унисон и силясь заявить о себе в отдельности. Робкий туман неспешно продвигался по этому месту, изучая его в своей ленивой манере, поглощая то, что изучил. Как гриб, он опутал сетью тимофеевку и камыши, добрался до ручья, погасил светлячков, коснулся ног ребенка. Мальчик с любопытством опустил голову, пошевелил пальцами на ногах, силясь разглядеть свои ступни под покровом. Он нашел это явление, похожее на какое-то странное существо, влажное и прохладное занимательным. И затем его обуял страх. То, что было робким, показало клыки, жадно и стремительно поглощая все вокруг, застилая взгляд пеленой. Мальчик испугалася, забыв как дышать. В этой непроглядной молочной дымке ему чудилось, что его мир исчезнет, оставив его на целую вечность в пустоте и холоде. Малец дернулся в сторону, пытаясь нащупать своих друзей, в панике заполняя свои легкие ледяным воздухом, пытаясь испуганным мычанием привлечь к себе внимание. Что-то еще, помимо холодного тумана, схватило его за ногу.
- Прекрати!!!
Холодный туман разметало порывом сильного ветра, освобождая поляну от его властвования, загоняя его обратно к пруду, где белесая мгла спряталась за гостьей, словно побитый пес за хозяином. Это был сигнал. Второй взвился в воздух, словно кот, выставив грязные руки, с длинными необрезанными ногтями перед собой, стремясь вцепиться девушке в лицо. Третий поднялся со своего трона, жестом руки давая команду цепям-змеям сковать нарушительницу, Четвертый тревожно завыл а трио у края полны остались беспристрастными. Поверхность пруда взорвалась фонтаном воды и ледяной крошки, отбросив второго на берег, превратив цепи в алмазную пыль. Если бы девушка сейчас обернулась она могла бы увидеть, что позади неё, на глади пруда, появилась новая фигура. Высокая, черноволосая, промокшая до нитки. Если бы она обернулась, там никого бы не было.

Я помню.

Встряхнувшись как дикая собака, второй злобно оскалился, рыча на Ивейн. Совсем рядом кто-то захныкал, и Второй тут же встрепенулся, подскочил к мальчику, плачущему на траве.
- Все хорошо! - засуетился Второй, припадая на колени перед мальчиком, - Всё чудесно! Смотри, все счастливы, все рады, Правда?

Мальчик продолжил реветь. Его мертвая свита натянула на лица веселые улыбки, внимательно следя за мальчиком. Не помогает. Почему они смотрят так на него? Почему эта тётя пугает его? Он же ничего не сделал!

МЫ помним.

- П...По... По-почему ты это дееелаешь? - с укором и обидой, мальчик повернул зареванное лицо к Ивейн.

Отредактировано Хэнди (2017-02-16 23:31:41)

Девушка очнулась от транса, явно удивленная ходом вещей, встревоженная детским страхом. Мгновение нерешительности, уверенный шаг на землю где больше нет живых и настоящих. По прежнему пускающий слёзы и хлюпающий носом мальчик вытер глаза. В тот миг, когда Ивейн покинула границу водоёма, на месте его привычного пруда, ему почудилось затянутое туманом озеро, а быть может даже море. Но стоило утереть соленную влагу с глаз, и перед глазами опять привычный пруд, но всё же затянутый непривычным густым туманом. Слёзы опять покрыли мутью взгляд, и мальчик уже не видел как в густом тумане за девушкой попытался последовать силуэт. Дойдя почти до берега, силуэт отступил, натолкнувшись на невидимую преграду. Обитающее в тумане и запертое с ним же протянуло руку роняя капли с пальцев, провело по невидимой стене.

"Невозможно убегать вечно. Капля упавшая в океан, породит волны, обнажит скелеты на илистом дне, обрушится цунами. Этому уже есть. ТЫ заглянешь в НАШИ глазницы. ТЫ будешь считаться с тем что похоронено под гладью воды. Рано или поздно."

Под напряженными взглядами Второго и Третьего и беспокойный шелест теней, силуэт отступил вглубь молочной дымки, оставив ощущение призрачного присутствия. Отвлеченный этим, Второй упустил момент когда рука девушки коснулась головы мальчика, нежно его поглаживая. рассвирепев еще больше, частично от страха, Второй хотел немедленно наброситься на девушку, но замер услышав тихий присвист.. Невидимый и предостерегающий взгляд третьего  красноречиво говорил что это плохая идея. Корча жуткие гримасы, второй следил за тем как мальчик успокаивается от проявления заботы, всё реже хныкая и утирая сопли. И без того неподвижная сцена еще больше выпала из времени, словно только девушка и мальчик теперь были единственными её обитателями, даже Четвертый прекратил подвывать и беспокойно ерзать на своём распятии.

- Я - Хэнди, - голос мальчика всё еще был придушен плачем, а губы и щёки надулись от обиды, но во все времена поглаживания по голове или проявление заботы подкупали его безотказно, - Как ты это сделала? И почему ты такая взрослая? Раньше сюда не приходили взрослые. Из пурад... пурада... прда... не приходили! Вот!

Неожиданная встреча и этот туман напугали его, но в мальчике быстро разыгралось любопытство. Всё что было необычным и непохожим на остальных - априори интересно. А еще, хоть у неё и холодные пальцы, но это вызывает смутно знакомы е ощущения. Тёплые, пахнущие сеном, хлебом, травяным чаем с ромашкой и, немного, свиным навозом.

Ивейн наблюдала и ощущала это место, чувствуя на сколько оно эфемерно. Казалось что всё оно сделано и тончайшей бумаги, и стоит чуть надавить, и она прорвется. А под ней сумрачное и плотное нечто, маслянистое и вязкое, хранящее в себе разноцветные искорки. Девушка почувствовала уверенность, что если она провалится в это маслянистое нечто, то растворится в нём, или, скорее станет частью его. Частью всего здесь. Чувствовала, что может притянуть искорку сюда. Или же расширить пузырёк, придать его стенке продолжение и новую форму. Уверенность, словно кто-то стоит за её спиной, пообещав свою поддержку и помощь. Не от доброй воли, но ради своего желания.

- ...н. .ве... Ивнейн, да? Я могу помнить имена! Тебя же зовут Ивнейн!.. Да?

Захваченная на миг странными ощущениями, девушка перевела взгляд на мальчика. Хоть его глаза всё еще были немного припухшими и покрасневшими, в целом, он лучился энергией и энтузиазмом.

Отредактировано Хэнди (2017-03-26 02:01:08)

Если взглянуть на пару, не застывшую в этом киселе напряженного ожидания, сцена могла показаться идиллической. Мальчик по-удобнее устроился на траве, с жадностью принимая ласку девушки, пробуя на вкус имя "Иви", повторяя его на разные лады, быстро позабыв про недавний страх и обиду. Умиротворенно слушая девичий голос, мальчик изменился в лице, с него сошли любопытство и признаки детской симпатии. Взгляд детских глаз стал липким и вязким, как загустевшая кровь на мостовой, даря ощущение что его носитель не считает тебя чем-то важным, живым, способным на горести и печали, разглядывая, словно куклу, примеряясь как с ней поиграть, и не открутить ли ей голову, смеха ради. Всего на мгновение поляна вновь ожила, и все существа на ней сосредоточили своё внимание на Ивейн.
- Место. Я, - ответил слаженный хор голосов.
Вновь подул ветер, тени зашептали, переговариваясь между собой. Трои то обменивалось многозначительными взглядами, то поглядывало на Ивейн, а Призрачная чуть багровая луна на небе дрогнула, покачнулось из стороны в сторону, словно божество встрепенулось, заметив что-то необычное в своих владениях, и теперь поводит взглядом, пытаясь разглядеть что же его смущает. В ушах зазвучал придушенный шепот - дикая смесь печали и ненависти.
"Ты же понимаешь..."
Черные непослушные волосы на ощупь стали еще неприятнее, к потустороннему мертвенному холоду, не естественному даже для самых высоких пиков северных земель присоединилось чувство опасности, но девушка не отстранила руки, перебарывая себя. Из чувства вины? Желания помочь? Болезненного любопытства. Сила стихии не откликалась на её зов здесь как обычно, но девушке взамен была дарована другая сила, Ивейн потянулась вглубь, глубже и глубже, осторожно касаясь и пропуская мимо себя искры, ища что-то настолько яркое что может стать достойным подарком, или напоминанием. Мимолетным жестом девушка принесла изменения в этот мир,  ощущая под пальцами незримые нити, пронизывающие деревья и траву, небо и землю, мертвецов и немертвых, связывая их воедино, словно причудливая паутина. Должно быть, так себя чувствует маленький паучок, решивший по-хозяйничать на паутине более ядовитого, крупного и сонного паука. Подцепить, немного оттянуть паутину - и вот, из под земли, из гущи древесных корон и с порывом куда более теплого ветра прилетели светлячки, из всех сил пытаясь перекричать свет призрачной луны, напомнить небосводу что о утерянных звездах. Ловко поддернуть. Одернуть нити, словно удочку, потянуть на себя, и из недр забвения к пузырьку уже несется осколок солнца.
С лица мальчика исчезло голодное выражение испорченного, злого ребенка,уступая место удивлению и гримасе боли. Схватившись за грудь, мальчик согнулся, разжал пальцы, с удивлением наблюдая как искрящийся летним солнцем обломок покидает его грудь, заливая поляну светом не сиявшим тут десятилетиями. Купаясь в теплых лучах, пузырь наполнился запахами, звуками леса, песней женщин и смехом, искренним, заливистым и живым. Детским смехом.
Ивейн и мальчик стояли на поле в одиночестве, избавившись от компании теней и отражений, посреди колосящейся ржи. Закатное солнце освещало довольно крупную деревеньку, хуторов десять. Осени в провинции Вальсау довольно тёплые, а этот день выдался особенно теплым, и в вечернем ветре не чувствовалось обещание зимы. Поодаль, за океаном из золота, у леса стоял одиннадцатый хутор. Мимо девушки и мальчика, прямо сквозь рожь продралась компашка, уж за такое отношение им точно влетит! Мальчик задумчиво проследил за удаляющейся шевелюрой цвета угля - лидером этой компании. Неуверенно шагнув следом, мальчик обернулся к Ивейн, устремив на ней вопросительный взгляд.

Дождь идёт, он уже близко. Подступает к деревеньке, гоня перед собой слабый запах озона и удушливое, влажное и липкое безветрие, недовольно ворча приглушенным расстоянием громом.  Он близко, но всё еще далеко. Взгляд мальчика привлекли удивительные создания, которых раньше не было в этом месте. Но, если подумать, тут не было никогда и золотистого моря, яркого солнца и голубого неба. Секунду назад завороженно и восторженно следивший за танцем зеркальных крылышек, ребенок нахмурился.  Он всё еще был в этом месте, в этом он был уверен, и вместе с тем всё другое. Может, если он поищет что-нибудь знакомое. Навалившуюся духоту немного развеяло легкое дуновение, еще сильнее запахло дождем, а золото полей уютно зашелестело.
Как на счет яблочного пирога? Дома есть немного масла, муки и сахара. Ты же любишь её яблочный пирог?
- Я… да..?
Замешательство. Только что, это прошелестели колосья, или чей-то едва слышный голос? Мальчик не был уверен. Если уж на то пошло, он не был уверен в том что любит яблочные пироги. Он вообще их ел когда-либо? Ест ли он вообще? Он пил, много, и со вкусом, и все же, это не сравнится с кисловатым вкусом и ароматом сливочного масла. Мальчик очень странно себя чувствовал. Чувствовал, что он сам себе чужой.
- Хочешь поиграть с ними?
Поиграть? Да, он со многими играет. Точно. Малец утвердительно кивнул, словно решил  для себя что-то, и тут же отчаянно замотал головой из стороны в сторону, смекнув что девушка могла принять это за утвердительный ответ. Нет, просто думать стало легче.
Высокая рожь зашелестела, зашевелилась, и с плаксивым воплем из её гущи вывалился ребенок, за ним следом второй сорванец, вооруженный длинной палкой, которой он тут же окрестил спину плаксы. Вскрик, плач, жалобы. Черноволосый чумазый сорванец неприятно ухмыльнулся.
- Что поделать? Это игра такая, такие правила. С палкой-то! Я бы ни за что тебя просто так бить не стал.
На лице чумазого было явственно что он врет. «Засаленная» жертва снова жалуется, хныкает, обвинительно тычет пальцем в преследователя. Тот по прежнему обидно ухмылялся, поглядывая на поверженного с презрением.
- [b]Как это? Взрослые научили. Не могут же взрослые научить плохому. Вот, смотри![/b]
  Небрежно махнув своим оружием, сорванец отодвинул в сторону колосья ржи, и словно за ними таились не тысячи подобных же стеблей, в открытом зазоре явилась деревенская дорога, дворы, подростки со смехом и улюлюканьем бросают в кого-то камни.  Самодовольно и злобно ухмыляясь, шкет оставил в покое колосья, и видение исчезло. Больно стукнув свою жертву, он велел ему вставать и начинать бежать. По правилам, салить надо три раза. Разве он не рад что не проиграл сразу?
Мальчик проводил взглядом своего двойника и тень мертвеца, уже не столь похожую на безжизненную куклу, перевел взгляд на Ивейн, и в нем не читалось ни удивления, ни возмущения явным садизмом, хотя, признаться, что-то в сердце неприятно шевельнулось. Ну, шевельнулось и прошло, что он, дурак что ли всякими глупыми штуками забивать себе голову. Так и должно быть. Призывно махнув рукой, мальчик принялся прокладывать свой путь через этот золотой океан, словно не сомневаясь, что Ивейн за ним последует.
- Там… Там, пирог? Наверное пирог. Нет, он должен быть там. Я… помню?
Расскаты грома стали ближе, явственнее, уже и тучи на крае небосвода показались, вздымаясь пенными валами, воздушными замками и танцующими китами, выглядя даже еще темнее в соседстве с ярким летним солнцем.
Некоторые вещи невозможно изменить. И в жаркий летний полдень, и в зимнюю ясную полночь. Они всегда с тобой. Ты ведь понимаешь?

Отредактировано Хэнди (2017-06-14 02:34:49)

Не пожелав ждать свою новую "подругу", мальчик прокладывал себе пути среди колосьев, ощущая себя по крайней мере странно. Обычно он вообще слабо себя ощущал, не знал холода или тепла, сырости или засухи. Не в этом месте. Его месте. Где он в безопасности. Где всё хорошо. Что же случилось, что вдруг столько странных событий, забытых ощущений начали кружить вокруг него водоворотом? Он помнил возбуждение двух других, затем луна побагровела, и пришла она, Иви. Она страшная, хоть и хорошая. И еще, мальчик что-то припоминал. Что-то, что он забыл Нет, не так, что-то, что он...
Под аккомпанемент высокого, визгливого девичьего смеха стена ржи слева взорвалась, и из неё выскочила босоногая девочка, со смехом восторга и страха на лице, едва не сбив с ног мальчика. И следом за этой новой тенью, не отставая ни на дюйм, с сосредоточенным выражением на лице несся еще один двойник. Прыжок, и вот двойник сбил девчонку с ног, скрывшись вместе с ней в стене золота, скрывшись с глаз. Лишь только восторженные повизгивания, прибавившие в паре октав, обозначали их присутствие рядом.
Грянул гром, как всегда, грозной волной прибывая издалека, неся обещание дождя, и угрозу молнии. Восторг любительницы салок вылился новым взрывом писков и хохотушек, радость Ивейн в преддверии одного из страннейших явлений мира, новая вспышка замешательства со стороны мальчика, потерявшего свою новую подругу.
Ливень был необычным. Но в этом месте необычные вещи - уже обыденность. Плотная завеса из падающих капель надвигалась слишком стремительно, без предупреждения и сомнений, и хоть мальчик слышал предостерегающий клич Ивейн, он не удержался от панического всхлипа, испуганного шага назад, прежде чем ливень накрыл его подобно волне. Вода падает с неба, и струится по черным вихрам, которые вмиг прилипли к телу, по бледным щекам и лбу, капая с кончика носа и подбородка, по шее и плечам, вмиг сделав льняную рубаху тяжелей. На удивление, капли оказались теплыми. Мальчик уж и забыл, когда чувствовал такой теплый дождь на своём лице. На удивление приятное чувство. Мальчику показалось, словно с него потихоньку смывает что-то липкое, мерзкое, дарит покой и уют.
Дождь обволакивал, убаюкивал его, омывал это место, и всех что в нем обитают. Внезапно и неестественно оборвался визгливый смех, своим внезапным отсутствием превратившийся в рану отвлекающую от дождя. Из зарослей, в которых секунду назад звучал заливистый смех, вышел поджарый и подраный в драках черный кот, ни разу не смущенный сильнейшим ливнем. Мальчик взглянул в черные зрачки, полные безразличного высокомерия, скользнул взглядом по полевой мыши, зажатой в острых клыках, проследил за алыми каплями, падающими на землю  в насмешку льющейся с неба воде. И сколь бы сильным не был дождь, кровь пламенеющим рубином сверкала в пелене. Животное положило свою добычу оземь, с царственной снисходительностью легонько подтолкнуло её лапой в сторону мальчика. Совсем рядом явился уже виденный двойник с палкой в руках, не сумевший в очередной раз огреть тень по спине своим оружием, поскользнувшийся о жирную грязь, и теперь валяющийся и скользящий в луже, не способный вновь поднять. Его, исходящего злобой и кричащего проклятья и ругательства до хрипоты, очищающий дождь тоже словно обошел стороной, не в силах смыть с него все новые порции черной грязи. Где то в лесу неподалеку, явственно даже сквозь шум ливня, завыло что-то нечеловеческой, да и вряд ли звериное. Это отвлекало мальчика от дождя, ощущение что с него смывает липкую жижу ослабло, ему даже на миг почудилось что уже отмытые участки вновь покрываются этой зловонной массой. Ровно до тех пор, пока перед ним не появилась Ивейн в новом обличье -дух воды, или же повелительница небесной отары. Мальчик застыл на месте, завороженно глядя как девушка наклоняется, и целует его в лоб. Щемящее чувство нежности и ностальгии, словно глоток свежего воздуха для того, кто не дышал много-много лет. Благоговейно выдохнув, мальчик закрыл глаза, отдавшись дождю, и затих. Замер и кот, прекратил свою брань злобный мальчуган в луже, замолкло нечто в лесах. Это место вновь застыло, только дождь не поддавался общему стазису, по прежнему омывая золотые поля.

Вместе с раскатистым рычанием небес, в этом место вновь пришел он. Ну, будет неправильным говорить. что он пришел, ведь он никуда и не уходил. Позади девушки, хлюпнула вода. По в миг набравшимся лужам кто-то медленно шел, подымая брызги. Хоть и не было никого, кто мог поднимать эти брызги.
Я думал, что ему стоит вспомнить. Тогда мне бы стало легче. Тогда мы были бы вновь связанны. Но ты решила поступить по своему. Это не плохо, я все равно получил то, что хотел.

Шаги за спиной Ивейн приближались, медленно и неотвратимо. Они не были такими уж тяжелыми, и все же в каждом всплеске чувствовалась замогильная тяжесть. Наверное, так бы звучал мертвец, решивший прогулять под ливнем едва восстав из могилы.
Может быть, ты задаешься вопросом - почему ты? Кто знает. Ты капля – что прорвала плотину, снежинка, что сняла лавину. Ничем ты не отличаешься от других. Или может быть наоборот, именно потому, что именно ты - особенная. Та, кого нет. Тень, но не мертвеца.
Шаги за спиной девушки остановились, и невидимый визитер тихо и тяжело выдохнул, выпустив облачко тумана. Ивейн вновь ощутила, как это мир пронизывают нити паутины, связывая всё со всем.  Но только не её. Она  лишь одной единственной тонкой паутинкой прикреплена к визитёру, а он в свою очередь чувствовался так, словно его вырвали из этого места, оборвав все нити.
Но. Если тебе по-настоящему жалко его. Если ты по-настоящему хочешь спасти… Спасти тех, чью луну еще не украли, кто еще не влился в хоровод у иссохшей ивы. Спасти настоящую себя. Спасти нас. Спасти его. Ты знаешь, что ты должна сделать.
Холодные пальцы обхватили девичьи плечи, легко без лишней грубости скользнули вниз как капли дождя, к запястьям. Обхватив их, он осторожно повел руки Ивейн, не спеша, упрямо, почти печально. Пока ладони и пальцы девушки не сомкнулись на горле мальчишки. Мальчик никак не реагировал на прикосновение, по-прежнему, с закрытыми глазами, ловя лицом дождь.
Некоторые вещи не изменить. Ты же понимаешь.

Так же не смеша, стекая, словно капли холодного дождя, его пальцы ослабили хватку, соскользнули, освободив запястья, замерли, в ожидании. Замерло и это место, затаив дыхание, устремив сотни невидимых взглядов на девушку. только лишь дождь продолжал идти уютно шумя по золотым стебля, булькая в лужах, вызывая из забытья запах сливочного масла, кисло-сладкий вкус яблок и нежные, иногда шутливые поцелуи в лоб.

Отредактировано Хэнди (2017-06-18 01:40:09)

Мгновение за мгновением, капля за каплей, кровь струится по жилам, изнутри во вне, из вне во внутрь, покидая живое, стремясь к мертвому, убегая от мертвого, возвращаясь в живое. Мгновение за мгновением, капля за каплей, жуткая улыбка сползает с лица, брови поднимаются в немом удивлении, кровь жжется в пальцах, а в мертвом сердце растекается забытое. Мгновение за мгновением, капля за каплей, боль и страх.
***

Девушка отпустила тощую шею, резко обернулась, распыляя вокруг себя бусинки рубинового цвета. Вновь игнорируя законы обычного мира, они сияли, словно солнце сквозь хорошее вино, окружив девушку стаей неспешных светлячков. Одинокая капля, как мотылек на пламя свечи, устремилась вперед. И натолкнулась на бледную щеку. Он стоял за спиной Ивейн, еще один двойник. Высокий, бледный, промокший до нитки. Он стоял, понурив плечи, склонив голову, и мокрые неухоженные вихры налипли ему на лицо, скрывая глаза. С шипением уголька, кинутого на ледяную статую, капля крови Ивейн вгрызалась в его щеку, превращая частичку несуществующей плоти в алый пар. Но его, казалось, это вовсе не заботит и даже не тревожит. Двойник слабо шевельнулся, повернул голову, словно что-то разглядывает в лужах.
Вот оно как... Да, некоторые вещи не изменить. Может быть, именно по этому - именно ты. Но, это плохой выбор. Именно по этому...
Печально опущенные уголки губ слегка приподнялись, в бледном подобии улыбки, губы разомкнулись, и двойник выдохнул облачко, обратив пару десятков капель дождя в градины. Рубиновые светлячки, все так же лениво колыхались между Ивейн и им. Словно пытаясь защитить девушку, их породившую, и беззащитного мальчика. Поэтому он не решился сделать шаг вперед. Вместо этого, двигаясь заторможено, словно преодолевая какое-то сопротивление, он выпрямился, расправил плечи, поднял голову. И пока он делал это, из лужи под его ногами потянулись руки. Десятки детских, но неестественно длинных ручонок хватали его за ладони, обвивались вокруг ног, дергали за рубаху, требовательно обшаривали, хлопали и дергали, лишенные даже лиц, даже кукольных тел. Выброшенные.
Бледное, какое-то нескладное, жуткое лицо выглядело утомленным и печальным. Неприятные взгляд странных глаз, будто лишенных радужки вовсе, скрылся за полуприкрытыми веками, был вымученным и немного жалостливым.  Он вглядывался в лицо девушки, пока тени мертвецов, забытые, не достойные даже вечной игры у иссохшей ивы, утягивали его в забытье.
Момент утерян. И теперь, скоро, ты прекратишь быть тенью живого, и это подпустит меня к нему. Ведь ты особенная. Для него. Для нас. Теперь... Но, именно по этому... Я сделаю плохой выбор...
Двойник коснулся рубиновой капли ладонью. С высоким, ясным, визжащим звуком она мгновенно взорвалась, обратившись яркой алой струной, рассекла и обвила его пальцы и ладонь. Не обращая внимания на то, как струна дальше режет плоть, обнажая кости, двойник вытянул указательный палец, указав на девушку. И рубиновые капли остановились, словно в мгновении раздумья. И устремились к Ивейн. Обогнули её, помчались к застывшему мальчику, прежде чем она успела уследить взглядом. Со всех сторон, перекрикивая даже раскат грома, разнесся мощный дуэт, мужчина и женщина.
- ХЭНДИ, БЕГИ!!!
И следом за ним, серия визжащих звуков, с которыми алые брызги становились смертоносными струнами. Девушка поспешно обернулась, не зная чего и ожидать. И уж только она сама знала, что было в тот момент на её сердце. Но, вместо ужасной картины, где странного мальчика распялили словно зверька, попавшегося в садистские силки, она увидела лишь мелькнувший хвост кота, как с руганью скрывается во ржи один двойник, и отчаянно убегает к лесу мальчонка, изо всех сил, заливая рубаху кровью из рассеченного уха. Неясное ощущение робко коснулось девушки. Там, где было ничто появившееся из ниоткуда, появилось завтра. Там же, где всего секунду назад стоял мальчик, застыла странная конструкция из алых струн, натянутых между самой тканью Этого Места.

***

Хэнди несся со всех ног, прочь, как можно дальше от этой женщины. И если бы его сердце не было полумертвым, оно бы выстукивало бешенный ритм, которого он так стремился добиться от своей жертвы. Даже фору бы дало. Он даже не мог объяснить, что так сильно его напугало, и почему он продолжает так отчаянно убегать, сбивая случайных прохожих, врезаясь  в стены, оскальзываясь на городском мусоре. Все шло вроде бы по плану, он собирался сломать девушке палец, и, в неуловимый момент, ему почудилось жжение в капиллярах, принимающих девичью кровь, призрачная боль в левом ухе, отчаянные крики. Прежде чем в голове полоумного родилась какая-нибудь глупая мысль, а это очень короткий промежуток времени, он уже осознал себя позорно убегающим. Неважно. Все, чего ему теперь хотелось - только бежать. Бежать до тех пор, пока он не убежит. Ведь Хэнди послушный мальчик.

***
В комнате особняка было пыльно и темно. Подходящая атмосфера для немертвых, вроде Хэнди, но в его комнате эта атмосфера казалось гуще. Уныние витало в воздухе, кружась над клоненной головой, овевая своими крыльями скрюченную на пыльной кровати долговязую фигуру. Хэнди так и не покормился, отказался от повторной охоты в тот вечер. И в последующий. И сегодня. Ему просто хотелось сидеть здесь, в безопасности. Потому что он должен. Потому что он послушный мальчик. И вампир терпел ужасный Голод, что пытался лишить его рассудка, с пугающей отрешенностью сломанной куклы. В дверь постучали, только затем, чтобы энергичным пинком её отворить. В комнату зашел Хэльвер, с веселой улыбочкой на губах, осмотрелся, скептически хмыкнув, и вперся взглядом в Хэнди. По-свойски запрыгнув на постель, вампир приобнял собрата по клану за плечи.
- Что такое, Хэнди, играешь в кролика? Весело, конечно, - улыбка и издевательски веселые нотки исчезли, - Нооо, нужно питаться. Лорд Эфраим расстроится, если ты умрешь вот так вот... не интересно. И я тоже. Так что...
Хэльвер засунул пальцы в рот, и молодецки свистнул. В комнату зашли низшие вампиры,  конвоирующие молодую женщину, с отсутствующим взглядом. По знаку Хэльвера, один из низших вампиров беззастенчиво воткнул женщине кинжал в бедро. Не задерживаясь более, и не обращая внимания на то, что девушка пришла в себя от боли и тут же закричала Хэльвер и низшие вампиры оставили Хэнди. В конце концов, голод возьмет своё, так они думали, прикрывая за собой дверь. Пятнадцать минут спустя, глубокой ночью, и весь перепачканный кровью, Хэнди вышел во внутренний дворик особняка. Ночь стоялая темная, безлунная, полная облаков. Во внутреннем дворике был Хэльвер, хитро и с одобрением рассматривающий Хэндриксона. Поманив его к себе, он вручил в окровавленные пальцы Бейна маленькую странную коробочку, с не менее странной штучкой с боку.
- Хороший мальчик! Вот. Нашел в здешнем хламе. Галос три часа распылялся, насколько она дорогая, и пытался её подарить нашему Лорду. Но, похоже, Лорд не в настроении, и подарок не принял, так что я её утянул у Галоса. Вот, если покрутить здесь, то...
Провернув ручку несколько раз, Хэльвер открыл шкатулку.

Хэнди заворожено слушал, не отрывая взгляда от шкатулки, и не заметил, как Хэльвер покинул его. Долговязый вампир стоял, и слушал, не шевелясь. И в ночной темноте, на его окровавленные ладони приземлилась снежинка, вмиг напитавшись алым цветом. Затем еще одна, и еще одна. Ранний снег беззвучно кружил, под игру музыкальной шкатулки, в безлунной ночи, застревая в волосах, ресницах, одежде, кровавых пятнах.

***

На поляне у иссохшей ивы, залитой светом отсутствующей на небе луны, мальчик резко остановил свою совсем недавно возобновленную игру с тенями, и задрал голову к куполу неба. Вытянув руку ладонью вверх, он поймал белоснежно чистую снежинку.

***

В глубоком омуте, по ту сторону отражения, где у вещей более реальный вид, чем в Этом Месте. Сидел взрослый мужчина, промокший до нитки. Вода каплями струилась по его волосам и пальцам, словно он только что вылез из пруда, и несколько теней, с лицами оплывшими, как воск у дорогой свечи, затравленно цеплялись за него, словно ища утешения. Парень поднял сжатый кулак на уровень глаз, и разжал пальцы, рассматривая снежинку цвета крови.

***

Хэнди подумал, что снег - это дождь, у которого украли тепло. И рычаг шкатулки замер, оставив  после себя лишь шелест снега в безлунной тишине внутреннего дворика.

Отредактировано Хэнди (2017-08-02 06:18:05)