Клинок мягко скользнул по глотке вурдалака, вынырнувшего из груды тел - шипящий гной брызнул из вспоротой шеи, пока тварь недоумевающе оседала наземь, пытаясь сбержать поток кислотной желчи.
Здесь была кровавая схватка, трое солдат отбивались от наступающей нежити далеко впереди, позволяя основным силам отойти в чащу и сгруппироваться. Памятник их безмолвному героизму - груда гниющий трупов и сухих скелетов, под которой лежат тела героев. Минуты, что они отвлекали на себя мертвых, Альфарий использовал, чтобы нанести фланговый контрудар, обходя мясника со стороны - здесь, на южном фланге, он и застал эту картину. Однако, в пылу битвы офицер не заметил рваного шевеления - падальщик немертвых пировал плотью, а почуяв свежее мясо вынурнул, целясь острыми когтями в шею Магнуса-старшего. Его спас латный воротник и быстрая реакция - еще секунда промедления и пасть, наполненная гнилыми клыками, сомкнулась бы на его лице.
Этому не суждено было случиться; вурдалак, захлебываясь шипящей желчью, хлынувшей из вспоротой глотки, отлетел в сторону от пинка саббатоном. Вскрикивая боевой клич, Альфарий бросился к нему и добил ударом цепа, размазав череп мертвого по земле. Теперь они заняли южный фланг, защитив тем самым правый фланг отряда Позабытого форта и загнав нежить в огневой мешок - в чаще она теряла возможность к маневру и уменьшалось численное преимущество среди плотно стоящий друг к другу вековых деревьев. С другой стороны, силы Альфария оказались сильно растянуты и если не удастся быстро сразить бесформенную тварь - все потеряет смысл.
Вдруг, воин увидел, как справа от него из-за деревьев ударил поток пламени, охватывая гнилую тушу шагающего великана, заставляя ее вспыхнуть, как факел - к ужасному запаху гнили добавилась горелая плоть и запах горящий листьев, ибо кроны деревьев, оказавшиеся на траектории потока тоже вспыхнули. Однако, это не остановило мясника! Он присел, замахиваясь молотом и широким взмахом снес дерево в щепки, стоящее между ним и смелой волшебницей, рискнувшей бросить вызов великану. Теперь ему ничто не мешало увидеть девушку, в то время, как ствол дерева отлетел в сторону Альфария, разбрасывая по чаще ошметки коры - события приобретали совсем скверный оборот! До селе немертвый колосс не мог решится, куда же ему напасть, но теперь перед ним была явная и очень опасная цель!
Куски плоти лоскутами начали сползать с туши мясника на землю, однако, не было похоже, что тому вообще есть дело до огня, быстро угосающего вместе с опадающими кусками собственного мерзкого тела. Создание шагнуоа на встречу Оливии, сотрясаясь в гоготе, потонувшем в чваканье, а после исторгаясь потоком желчи, исполненной гигантскими копощащимися личинками - субстанция опала перед чародейкой, чудом не задевая послушницу!
- Спрячься! Укройся и вдарь по нему чем-нибуль помощнее! Воины! В атаку! Защищайте волшебницу! ЗА ИМПЕРИЮ!
- ЗА ИМПЕРИЮ! - вторили зову офицера пол сотни глоток и все бойцы, только-только окопавшиеся среди деревьев, бросились в яростную контратаку! Альфарий взмахнул цепом и возглавил наступление, бросаясь в рывке прямо под брюхо мяснику, снося на своем пути пару не расторопных скелетов. Его мятый латый доспех принял удар очухавшегося рядом зомби, тут же обезглавленного офицерским мечом Магнуса - он не собирался так глупо погибать! Главное - отвлечь внимание громилы и у него это вышло. Мясник не смог проигнорировать оказавшегося рядом латника и было уже замахнулся для удара молотом, как вдруг копье проткнуло его вздувшееся брюхо - воин подоспел вовремя, спасая ценой своей жизни жизнь дворянина. Немертвый махнул молотом и обратил облаченного в кожанную броню героя в мешок с кровавым месивом.
Альфарий тем временем отступил, прорубаясь сквозь ряды нахлынувшей нежити. Вокруг кипел бой и только от волшебницы зависело, выживут они или нет!

Отредактировано Альфарий (2016-12-15 13:16:30)

Альфарий держался чуть в стороне от мясника, не зная, как он мог бы быть полезен в бою с таким противником, кроме как защищать магов. Откровенно радовало и одновременно настораживало, что некромант, ведущих эту свору, еще не вступил в бой, ограничиваясь командованием - быть может, он недооценивает силы людей или бережет собственные для решающего момента... Так или иначе, он находится вне пределов досягаемости Альфария, а вот его скелеты и зомби имелись в изобилии, не говоря уже о монстре, чьи ноги начали оплетать корни.
Офицер блокировал мечом выпад трухлявого ожившего скетела и ударил его окованным сапогом в грудную клетку, пробивая ее насквозь, в тот же миг нежить словно кто-то "выключил" и она осела на землю грудой костей и ржавого железа. Эти скелеты и зомби - не опасные противники, оружие зачастую неухоженное, а то и вовсе старое, насквозь ржавое и треснувшее, однако их количество! Казалось, втекающий в чащу поток не закончится никогда и, возможно, так и есть, но отступать было нельзя, не сейчас. Пусть их тела и будут использованы для пополнения рядов вражеской армии, куда больше раненных и небоеспособных будет спасено и за это стоит сражаться! Альфарий крепче сжал меч и рукоять цепа, отходя назад и приказывая отходить вместе с ним солдатам, что сражались рядом. Уходить далеко вперед нельзя, пока в самой чаще есть этот зверь!
А тем временем чародейка испустила из рук слабое свечение, заставившего мясника болезненно застонать - его тело стало быстро распадаться, но он все еще бойко пытался вырваться из древесного плена, безумно размахивая гигантским молотом, обрывая жизни несчастных, что были рядом. Но это еще далеко не все, что могла противопоставить рыжеволосая послушница - из ее тонких ладоней полились капли огня, стремительными стрелами настигая тушу монстра, выбивая и выжигая целые куски. Тварь протяжно заорала, сотрясаясь от бессилия и злобы, замахнулась и резким броском швырнула молот в сторону чародейки за момент до того, как огненный шар попал в вздувшуюся мерзкую морду, раскрывая ее как алый цветок лоскутами плоти, рвздробленных костей и жижи стухших мозгов.
Все это время Альфарий был неподалеку, вместе с солдатами не подпуская к магам нежить и давая им полностью сосредоточиться на мяснике, поэтому он видел момент гибели монстра и то, как он в последней отчаянной попытке метнул молот.

Количество нежити нарастало, врагов становилось все больше и теперь бой шел по всей чаще, настоящая резня и люди в ней явно были в меньшинстве! Гибель мясника воодушивила солдат и те начали теснить превосходящие силы, однако, долго это продолжаться не могло. Альфарий не видел иного пути, кроме как биться до конца, пока все они не останутся в этой земле, но не отступят!
Голова дворянина не была покрыта шлемом, но он ничего не слышал, увлекаемый боем - звон цепа, лязг металла, свист рассекаемого мечом воздуха, глухие удары по латам, шум крови в висках, вот что слышал Магнус, увлекаемый сражением. Но эта вязкая пелена вдруг была мягко разрезана чьим-то голосом, мягким и таким... Огненным! Словно прожигая паутину ярости, он донес искры разума до офицера, заставляя того вынырнуть из сражения и почувствовал холодный ветер реальности.
- Не подпускайте их ко мне, - огненновласая девушка явно обращалась к нему, изрядно удивив своей решительностью, уверенностью и спокойствием. Времени на разговоры не было и Альфарий, кивнув, развернулся, закрывая своей широкой спиной стройную волшебницу. Особенности ее красоты рыжеволосый вояка будет обдумывать позже, а пока на его нагрудник брызнула кровь, пущенная из отрубленной руки ближайшего солдата. Он знал этого парня, его перевели под командование Альфа каких-то пару месяцев назад... Грязные, гнилые ублюдки! Кровавый раж завладел Магнусом и он широким взмахом цепа упокоил сразу двух скелетов, молниеносно реагируя на атаки, контратаки, один раз даже отбившись от летящей прямо в глаз черный стрелы! Латы дворянина обрастали все новыми и новыми вмятинами, торчащими стрелами и следами крови. Многие снаряды отлетали от брони воителя, а он продолжал биться, до последнего, до самого конца!
Внезапно, солнце выглянула из-за туч и лучи, яркие, словно отлитые из тонких нитей золота, оросили чащу, сжигая нежить, обращая ее в бегство и заставляя распадаться на куски. Еще мгновение и лес замолчал - только звуки далекого боя у холма еще доносились до ушей, но рядом врагов больше не было. Три десятка бойцов стояли среди деревьев, тяжело дыша и еле удерживаясь на ногах.
Альфарий опустил оружие, тут же ощущая, как сильно его зазнобило, заставляя оглянуться - взгляд уцепился за рыжую волшебницу с чистым, словно золотое блюдо, лицом. Воин в рывке сблизился с ней, прижимая своим недюжим телом к стволу дерева, как вдруг раздался взрыв - туша убитого мясника разорвалась на множество костяных осколков и языков магического пламени смерти, в одно мгновение убивая все, до чего дотягивалось; длинный осколок белой кости вонзился в бок офицера, пробивая латы и заставляя того охнуть.
- Где же твои... Магические щиты...дурочка, - произнеся эти слова, Магнус упал на колени, а голова его легла на живот послушницы - острая боль поразила Альфария, не давая ему насладиться запахом девичьего тела.

Кровавая пелена боли, пульсируя, волнами затмевала рассудок Альфария. С каждым новым импульсом связь с реальностью становилось все меньше, легкие заполоняла кровь, словно клей не давая стенкам разойтись и впустить воздух... Вояка рухнул на землю, даже не подозревая, насколько циничные и в принципе обидные мысли посещали голову послушницы. В своем порыве помощи, он выражал чистейшее, не загрязненное мыслями и суждениями, желания помочь, спасти, пожертвовать собой. За жалкую секунду просто некогда было обдумать все последствия спасительного рывка, от того получи он магическую "пощечину" оказалось бы задето дворянское достоинство, честь, благородство! Ну а так он доблестно умирал, содержа в себе осколок кости и захлебываясь собственной кровью, которая успела хлынуть наружу вместе с сокрушительным кашлем.
Боль ушла. Так и приходит смерть, в безразличии... В абсолютном безразличии ко всему, что было, есть и будет. Становилось так легко, несмотря на агонию тела, на вспышку боли в боку и пришедшее после расслабление. Умереть в бою - как славно! Жаль, что только сейчас... когда победа и спасения казались так близко!
Отчего-то вдруг стало нестерпимо жарко - как странно, ведь должно быть холодно! - и так ярко, ослепительно. Это было похоже на нежеланное пробуждение, будто на лицо вылили кипяток и ты, ещё пьяный со вчерашнего отдыха в кабаке, жутко злой и недовольный пробуждаешься. Это было спасение, которое, должно быть, принесло радость... Но Альф отчего-то не был рад. Его мысли и душа уже не раз попрощались с телом и каждый раз возвращаться в него вопреки было мучительно больно. Всегда. Возвращаться в жестокий мир, в грязь, к червям и свиньям, с ходячим мертвецам, высокомерным магам, мерзким эльфам, отвратительным архонам, неугомонным оркам, тошнотворной политике, к похоти, к любви, ко всему мерзкому, вязкому, такому разному миру. Очень смешанные чувства наполняли Альфария, но все же... Все же он был рад, по человечески рад, телом, но не душой. В мире столько радости, красок, есть для чего ещё жить... Но эта невозможность умереть, спокойно, как простой человек все равно удручала.
- С... спасибо, послушница, - выдавил с себя офицер, чувствуя, как к нему возвращаются чувства и сама жизнь. Девушка, пылая невероятными волосами, уже шла дальше, она казалась ему какой-то нарочито отрешенной, безразличной ко всему. Это очень контрастировала с цветом её волос, самой внешности - казалось, вот-вот и она вспыхнет невероятной энергией, пламенем, который поглотит и согреет все вокруг!.. Но, похоже, пламя было подавлено светом.
Оглянувшись, Альф не увидел вокруг света. Это был серый, промозглый мир. И тем он нравился Магнусу... Захрэм был таким настоящим, живым, честным. Ни капли лицемерия, все так, как оно есть. И грязь, и кровь, и прекрасные озера, широкая река, бескрайний жестокий лес. Здесь можно было быть самим собой, отдаться во власть чувствам, затанцевать в любви и не стесняться ничего, если ты достаточно сильный. А Альфарий был силен, без труда встав в тяжелых латах с земли и последовав за послушницей, по пути созывая остатки своих солдат - необходимо было перегруппироваться и нанести решительный контрудар, чтобы помочь остальным отрядам южнее. Быть может у них есть шанс выбраться отсюда живыми...
- Как тебя зовут, красавица? Постой!

- Время молитв прошло, госпожа. Настало время меча и магии! Мое имя Альфарий Магнус де Кэссель. Или просто Альф - так будет проще, - Альфарий наконец нагнал девушку, вдруг остановившуюся к нему спиной. Все это время она неустанно плела заклинания, возвращая к жизни его воинов, словно святая из мифов и легенд, в лучах искрящегося света... Офицера не могла обмануть эта мишура - магия есть магия, а перед ним не святая, а обычная девушка, волею войны оказавшаяся в нужном месте в нужное время. Даже не хотелось представлять, что было бы, не приди она и не срази мерзкий некроконструкт! А сейчас...
Сейчас она стояла к нему спиной, рыжие волосы неряшливо лежали на сильных плечах, рваные листья, веточки и кусочки грязи спутались в них, а ладони в немой злобе сжались в кулаки. Магнус легко коснулся правого кулачка Оливии, обжигая их холодом латной перчатки, но только лишь чтобы обойти и оказаться лицом к лицу.
- Оставь душевные метания для кельи, а злобу для нового боя! - Альфарий подался чуть вперед, переходя на полушепот, чтобы только чародейка слышала его, - Те, чьи тела ты спасла, смотрят на тебя и хотят, чтобы ты спасла их души, а сейчас они видят, как их спасительница расклеивается... Негоже!
Офицер отступил и широко улыбнулся, словно и не было никакой кровавой бойни, хотя его лицо было измазано кровью и грязнью. Лишь глаза и зубы сверкали в лучах проглядывающего солнышка. От дождя осталась лишь грязь, воздух более не был чист и свеж - гниль, соленая кровь и звуки близкого боя наполняли его, но ничто не тревожит воина.
- Скоро мы нанесем контр-удар и я хочу, чтобы ты была на острие вместе со мной! Надо найти некроманта и уничтожить его! Поможешь мне, Оливия?

Отредактировано Альфарий (2017-01-14 22:18:50)

При словах о сапогах, Альфарий немного карикатурно опустил глаза в землю, разглядывая свою окованную обувь. Сколько им лет? Любая другая обувь давным-давно уже изнасилась бы, но не офицерские сапоги из крокодильей кожи! Ни тут-то было! Шах и мат, время и суровые солдатские будни! "Хах, очень смелое заявление, мисс!" - тут же про себя подумал офицер, вновь поднимая взгляд на рыжеволосую чародейку. Его лицо размякло, морщины разгладились и от былого напряжение практически ничего не осталось - кажется, вояка просто отдыхал, наслаждаясь беседой. Пока вокруг солдаты собираются с духом, Альфарий этот самый дух решил ещё чуть-чуть взбодрить...
- Вот уж точно, пришла ты не одна. С моей стороны будет глупо отказываться от дополнительной помощи, я не знаю, что нас будет ждать впереди, один ли некромант или их несколько. В любом случае он наверняка хорошо защищен какой-нибудь "личной гвардией". План очень прост: я со своими бойцам занимаемся охранением, отвлечением и экстренными ситуациям, а ты со своими помощниками ищешь вражеского некроманта и уничтожаешь его. Таким нехитрым образом старший лейтенант Магнус де Кэссель попадает под ваше непосредственное оперативное командование...
Альфарий слегка поклонился и посмотрел на собирающихся вокруг солдат. Они выглядели устало, но в глазах каждого сияла решимость. Эти воины готовы были маршировать прямо в Ад, потому что понимали, путь назад гораздо хуже смерти в бою. А трусов здесь не осталось... Их никогда и не было, не даром же Магнуса-старшего прозвали "Мясников", не только лишь жестокостью к врагам, но и за суровую дисциплину. "Тяжело в учении, легко в бою... Хорошая фраза. Отлично бы смотрелась на входе в Имперскую Военную Академию."
-...это в свою очередь означает, что ты, с магическим зрением, наводишь нас на цель, говоришь кого, когда и где бить. Думаю, ни один мужчина в моем отряде не будет против, что им покомандует женщина, - с этими словами ото всюду стали раздаваться добрые смешки - немного грязного и пошлого юмора не помешает, чтобы разрядить апокалиптичную обстановку, так старательно создаваемую природой и войной.

Конечно, Альфарий не задавался никакими морально-этическими вопросами в это трагичное время - размышлять о высших материях, каждый день теряя своих ребят, получая раны гораздо более серьезные и сильные, нежели физические, было как-то немного... жестоко к самому себе. Да и прежде, в силу своей профессии и сурового устройства быта, он не давал себя облачить в тесных фрак этики и напускного приличная. Жалкий фарс и мерзкое лицемерие - вот что об этом думал Магнус. И то, что перед ним стояла живое воплощение огненного бога, его карающий перст, само пламя и испепеляющий свет ни капли не пугало и не будоражило мужчину. Боги не помогали ему прежде, боги не помогут ему и впредь. Человек - вот кто стоит во главе угла каждого дела, каждого события и вещи, его воля, сознание, его жизненная сила и необузданная наглость, намешанная с дикой и первобытной свирепостью, вот что имеет истинное значение!
И даже сам дар короткой жизни не данное ли им судьбой испытание, как отобранные у марафонца ноги? Успеть, добежать, совершить, победить вопреки всему и вся - хах... Та самая имперская мечта!
Альфарий внимательно ощупывал взглядом говорящую девушку. Она нравилась ему все больше и было похоже, что своей решительностью и пылким нравом, закованным в религиозную дисциплинировать, она показывала офицеру насколько сильна. И это внушало гордость, а вместе с ней ещё большую готовность умереть, ведь он конечно же помнил, кому обязан за жизнь своих солдат и за свою собственную. И никогда впредь Магнус не забудет, тем более, сколь ярок перед ним образ красивой рыжеволосой девушки... Он наконец смог подробнее разглядеть её. Расслабленная поза рыси, готовящейся к охоте, рыжий волос, как огонь трепещущий на ветру, шелестя впутавшимися листьями. Маленькой искорки хватит, чтобы этот огонь воспылал, откинув келью воспитания и высвобождая искрящуюся силу и жестокость. Ах, как романтичен был этот образ!
Альфарий вновь улыбнулся, но теперь не скалил клыков, как гиена. Он был медведем, зверем собранным и ленивым, по долгу жизни обязанного бороться со смертью за каждый новый глоток воздуха. Его нынешняя улыбка была доброй и удовлетворенной... Офицер сделал шаг и положил ладонь на сильное плечо послушницы.
- Я не подведу. Никто не подведет. Будь уверена, Оливия, - на этом он решил оставить девушку и обратиться к солдатам. Первым делом, он разузнал о потерях, выяснил, кто ещё мог сражаться, а кого следовало немедленно отправить в тыл. Таких оказалось чуть больше дюжины, с ними пришлось отправить ещё пятерых человек. В голом остатке готовыми сражаться оказались сорок бойцов. В глазах каждого читалась усталость, но вместе с тем тупая решимость победить или умереть сражаясь. Здесь был и тот самый арбалетчик, молодой парень, чей плащ теперь был весь изорван в клочья, а подсумок с болтами практически пуст. Правое бедро было грубо перебинтовано, но тот вполне уверенно двигался. Без его ловкости и быстроты, Оливия могла и не прийти. Это заслуживает награды, так что прям там Альфарий повысил бойца в сержанты и отрядил ему всех стрелков, что остались. Более того, офицер дал себе зарок... Если они переживут этот бой, то непременно обмоют победу, лычки и каждого павшего крепкой медовухой!

Отредактировано Альфарий (2017-01-21 21:31:15)

Боец отдавал последние приказания уходящим с раненными бойцам, параллельно отправляя гонца на холм, предупредить остальных о готовящемся маневре, когда девушка закончила магическую разведку и подошла к нему. Ее предложение звучало разумно, но девушка в силу собственной неопытности упускала из виду, что против них противостоят такие же маги, разве что с другими стихиями.
- Нет, мы не сможем зайти в тыл незаметно. Так же, как и ты, они наверняка следят за нами, знают о каждом нашем шаге. Именно поэтому они идут сюда - чтобы добить нас. Мы предоставим им такой шанс и ударим в лоб. Мы с солдатами отвлечем на себя все возможное внимание, подавим их натиском, но тебе, Оливия, с остальными магами придется ждать удобного момента. Не тратьте силы попусту, выжидайте, а потом концентрировано уничтожьте некроманта! Как только он падет, нежить рассеется и мы победим. Это будет схватка мертвой решимости и пылающей ярости. Наша храбрость против их мерзкой злобы! - при этих словах Альфарий с силой ударил окованным в латную перчатку кулаком в раскрытую ладонь и раздался громкий лязг сотрясаемого железа. Все вокруг тут же собрались, их лица были серьезными, а внимание сосредоточено - они смотрели на него, на них. На рыжего воина, боевого командира, и пылающую послушницу, посланницу самого Инноса. Сейчас они казались такими похожими, словно брат и сестра, их серьезность, их яркий огонь жизни и безграничная решимость биться до конца, - Этот день не попадет в летописи. И об этом бое не будут говорить на улицах городов, не будут восхищенно обсуждать в кабаках и разноситься сплетни по деревням и весям! Этот день канет в бездну, но мы с вами! С тобой! - воин схватил девушку за плечо, вздевая правую руку к небу, и обращая взгляд карих глаз в серые камни нарастающей силы и мудрости, - Мы шагнем в вечность! Мы заставим мерзкую нежить подавиться нашими костями! Во славу Империи! Во славу Человечества!
- Во славу Империи! - хором ответили тридцать с лишним хриплых глоток, заставляя мрак развеется, воздух зарядится энергией, и каждый пришел в движение...
- А теперь пора в бой, - последняя улыбка юной послушнице, легкое касание окованной ладонью щеки девушки и вот уже воин спешит куда-то вперед, а вокруг него гремят его солдаты.

Отредактировано Альфарий (2017-01-22 17:17:09)

Как уже говорил выше, Альфарий не был рыцарем. И героем тоже не был - не хотелось ему. Не нравилось, как сверкают доспехи и как легко достаются женщины... Не нравились разговоры, враки и перевраки, в общем, не любил он это. Просто он делал свою работу, сражался во славу Империи и старался сохранить жизни своих бойцов. И к своему делу он относился добросовестно, со всей любовью и искренностью, совсем как герой. И эта самая искренность распространялась на каждую сферу жизни Альфария - особенно что касается взаимоотношений с людьми: хочется коснуться человека - коснись. Не держи в себе плотского желания, ведь это лицемерие, ложь самому себе и человеку, с которым общаешься. Уж лучше ведь показать ему свое отношение во всей красе, чем юлить, оказывать знаки приличия... Бред собачий, особенно в условиях, когда следующая минута может оказаться последней! И тогда, умирая, тщетно пихая вывалившиеся кишки себе обратно в утробу, будешь до самого конца жизни жалеть, что не одарил ласками ту лучезарную малышку, что так мило улыбается, и не вмазал мужику с мерзким носом, не умеющим проигрывать в карты. Это ведь и так мучение, умирать в грязи и забвении, так ещё и душевные страдания какие! Ну уж нет, Альфарию хотелось бы думать, что уж он-то точно умирает не зря и свою жизнь прожил полноценно и насыщенно. Всех оставил довольными и недовольными, по крайней мере не безразличными. Каждого одарил любовью, разбил сердце, сломал руку, у столь многих осталась добрая память. Не важного, какого контекста... Да и что уж там, самому ведь куда приятнее вспоминать собственных красавиц, каждую из которых он безумно любил, откровенно и искренне, каждую оставил счастливой и помнил улыбку, чем думать о тщетности бытия и как страшно умирать.
Так что реакция целомудренной девы удовлетворяла Альфария более всего в этот мрачный час. Умирая, он будет думать об этом сконфуженном и неловком, чуть туманном взгляде серых глаз, провожающих его в последний путь. Неплохо, да?
Вот только самое главное было впереди! Когда их отряд пересек дорогу и углубился в растущий там плотный лес, он ненадолго остановился, чтобы уточнить у чуть отставшей Оливии, правильно ли они двигаются, как ощутил её присутствие в неожиданной близости. Он даже не успел ничего сказать, как её теплая, нежная ладонь прошуршала по густой ржавой щетине, одаряя душу каким-то искрящимся пламенем! Глаза тут же широко распахнулись, а он взглянуть на неё так, как смотрел на девушку лишь однажды, в свой самый первый поцелуй, ощущая все то же самое: невиданное чувство собственной мужественности, победы, ликования! Абсолютной победы, такой теплой, как мамины объятья и просто животная радость. Словно в душу залили огонь, заполнили им до краев и теперь это пламя рвется наружу в безумном медвежьем рычании.
- Это просто какое-то безумие, - только и пробормотал сконфуженный и удивленный Альфарий, подвергаясь невиданной доселе магии, древней и могущественной, абсолютно уникальной. И такой... теплой? Нужно вызывать очень сильную симпатию, чтобы волшебница могла одарить этим пламенем человека, чтобы коснуться его столь ласково и дерзко, и пробудить такую львиную страсть. Или это уже были домыслы Альфария?.. Оставим, пожалуй, без комментариев.
Им предстоял бой и теперь Магнус-старший точно не сомневался - они победят, ведь за ними гораздо нечто большее, чем Боги, за ними сама жизнь!

Отредактировано Альфарий (2017-01-22 22:39:31)

Магия искрила повсюду, огонь и свет, ярость и вера. Невольно, Альфарий пропитывался фанатизмом, его гнев становился праведным, но на исходе последних ментальных сил он не давал себе нырнуть в это светлое безумие. Их ждет бой, а значит он должен быть с трезвой головой и абсолютной ясностью в глазах. Можно ожидать чего угодно...
А тем временем девушка заботливо накрыла его невиданной красоты защитой. Радужный барьер - чудесное порождение магической истины, красивое и вдохновляющее. С виду оно казалось совершенно не боевым, впрочем, Альф и не догадывался какой мощный потенциал в нем сокрыт. Все, о чем он сейчас думал, это о предстоящей битве и то, насколько четко и верно каждый выполнит свою задачу. На счет солдат сомнений не было, но вот Оливия и её жрецы... В последний момент он окрикнуть рыжеволосую чародейку, привлекая её ускользающее в небеса внимание:
- Помни! Не вступайте в бой раньше времени! Обнаружьте некроманта и тогда убейте, не раньше, не тратьте силы зря!
Теперь, когда он отдал последнее указание, офицер смог полностью сосредоточиться - до врага осталась жалкая пара сотен метров. Уже был слышен хруст веток и клацанье сухих костей... Нежить двигалась быстрее людей, и это несколько километров, кажется, сократились за каких жалкие несколько минут. Совсем скоро, они вступят в бой и...

Оливия, взмахивая белоснежными крыльями, все ещё ощущала черную массу ауры смерти, что собранным кулаком надвигалась на них. Где-то в этой массе нагромождения темных сознаний, самых разных оттенков насыщенности от мертвых зверей, до, похоже, воскресших скелетов-магов. И где-то в этой массе скрывался их предводитель... Враг, как и они, не тратил время впустую, по всей импровизированной орде нежити стали вспыхивать всплески темной магии и магии смерти. Противник готовился к бою не меньше ихнего, но внезапно прямо под Оливией возникло, кажется, целое море магии Смерти - на деле, конечно же, лишь жалкая лужа, впечатляющая непривычный к боям разум толкьо своим размером. Нежить, она лежала здесь прямо в земле! Кто-то заранее спрятал целую армию низшей нежити, развесив скелеты среди густых крон и присыпав грязью. Вот только людей это не застало в расплох, по крайней мере, девушка не замечала стремительно тухнувщие ауры людей, а значит бой был принят и паники не случилось.

Алфьарий взмахнул цепом, совершая смертоносное кольцо вокруг себя - сталньая дробилка буквально перемолола наседающие трухлявые скелеты, древние, как, кажется, сам Мистериум. И ведь как удачно они тут лежали столько веков, проклятые мертвецы! Проклятый Захрэм, пропитанный кровью и трупным! Удар разорвал дырявую от ржавчины кирасу скелета, что взмахивая обломком копья пытался поразить офицера. Последний, когда нежить начала подниматься отовсюду, оказался просто в эпицентре всех событий - его пылающая огнем аура была словно маяк для немертвых, они лезли на него целыми отрядами, пытались отсечь от остальных, развалить оборону, но ничего не выходило. Порождения смерти были слабы, в них было очень магии темной энергии, что несомненно радовало - вражеский некромант не настолько хорош, чтобы просто смять их одним взмахом морщинестой руки. К слову, самого некроманта видно не было, ублюдок прятался за спинами своей личной гвардии! Десять реведантов, облаченных в доспехи и с тяжелым оружием, плотной стеной окружали его дохлое тельце, что то и дело подкидывало новые сюрпризы живым. Астральный канал больно обжегся о пылающую ауру Альфария, так и не сумев преодолеть его и более того ощутимо истощив силы некроманта, но тот все равно сотворил  власть порчи, малый призыв из Астрала. И хуже всего была власть порчи, сильно урезавшая способности его солдат к сопротивлению. Теперь вся надежда была на Оливию. "Не подведи, рыжая!"

Бой, в одно мгновение разогнав свои кошмарные маховики, перемалывал людей одного за другим. Солдаты падали сраженные магией, увязали в песке и, окруженные, погибали растерзанные наседающей нежитью. Но не все было так уж безнадежно - благодаря четкими командами, мгновенной реакции Альфария и его сержантов, люди стали быстро сбиваться в "бронированные кольца", уходя с проклятой магией земли, прячась от магов за зарослями и сопротивляясь так отчаянно, как только могли. Офицер держался одной из таких групп, вот только они плотно увязали в зыбучих песка, только обильная корневая система леса спасла их от неминуемого погружения. Замурованные по колено, еле передвигаясь, они продолжали оказывать сопротивление! Вот только скелетов и вражеской магии становилось слишком много... Даже не всегда можно было определить, где бил враг, а где союзник из послушников - буйство эфира ощущалось практически физически, острым запахом и покалыванием в висках. Или это было только перенапряжение?
Но в какой-то миг все просто прекратилось; громкий взрыв сотряс кроны деревьев и листва лавиной опала на землю, закрывая собой павших воинов и уничтоженную нежить. Те же, что ещё стояли, вдруг словно потеряли голову, совершенно лишившись единства, их удары стали менее слаженными, менее настойчивыми и решительными, да и сама организация развалилась - не имея ни единого "командования", ни огромной подпитки магией смерти, нежить стала просто рассыпаться и разбегаться. Это была победа! ПОБЕДА!

Пока густая тень не пала на несчастный лес...

В паре километров к северу от места боя, в небе над лесом...

Безразличный ко всему, вольнодумный ветер беспечно гулял по кронам деревьев, покачивая их, словно в танце с неуклюжим партнером. Этот ветер был свободен в своем буйстве, ничто не ограничивало его в своих капризах. Сейчас он игриво щекочет девичьи волосы, разнося аромат ее вспотевшего от напряжения тела, а в следующий же миг налетает суровым шармом севера, колючим и сухим холодом Ледяных пустошей. Впрочем, это лишь аллегория, никак не относящаяся к описываемой истории и, в какой-то мере, миру, где она происходит. Ведь в Мистериуме даже ветер не мог быть свободным - маги населяли его и уже именно от их капризов и желаний зависела природа ветра.
Ткань пространства дернулась и вспухла плоской язвой портала, чернее чем ночь, чем сама тьма, гораздо более холодная и жестокая, чем самая злая тень мира теней. Потому что нет ничего страшнее, холоднее и жестче, чем абсолютное Ничто, безразличие, никогда не рожденная и опасная пустота. Природа не терпит пустоты, ведь так? Ветер вдруг завихрился, пытаясь заполнить возникшее ничто, ныряя внутрь открытого портала. Очевидно, давление там было куда ниже, чем в сотне метров над лесом, но прямо на встречу потоку вышел скелет. Он был одет в древнее одеяние из бронзы и меди, сжимая в руках скипетр в виде отлитой из меди куриной лапы, зажимающей синюю сферу. По белому черепу лича скатывались капли росы, а глаза горели темно-синим цветом.
- Каааааааааакссссс... я усссссстал от жжжжжжжиииивыххх... Шшшшшшххх... Ххххероиссс... - взгляд скелета был обращен туда, где только что завершился бой. Он смотрел на парящего ангела в упор, так, словно между ними не было этих километров. Глазницы были полны ненависти и какой-то зависти, потусторонней и злой.
Лич зашипел, взмахивая скипетром, и тут же небо на лесом, где развернулся бой, стало затягивать тучами. Вот только не тень душила свет солнца, а обычный густой туман, огромной массы и плотности, целые облака, накрывшие одеялом огромный участок местности - люди внизу погрузились в глубокие сумерки, недоумевая капризу природы. Вот только дождь не спешил срываться на их бедные, измученные головы.

Если аура того жалкого отребья, что сгорело в яростном пламени взрыва, показалась Оливии "дурной", то та, что вдруг возникла на самом краю видимости духа света, по видимому, должна была повергнуть чародейку в дрожь. Сила мрака и разложение смерти концентрировалось в одном дряхлом скелете, что пришел забрать у живых надежду, забрать сам свет из их душ и жизнь из бренных тел.
Спустя мгновение вокруг Оливии начал дрожать воздух, при том что он продолжать дуть вполне естественно - лишь приглядевшись она поняла. Духи! Призраки! Их астральные тела плотной ордой возникали в сумерках на деревьями и ливнем обрушивались вниз, оглашая округу своим мерзким, заупокойным криком. Чтобы в миг не оказаться заваленной призрачными трупами, девушка была вынуждена вернуться на землю, но ничто теперь не спасет их, она чувствовала это! Слишком много нежити, слишком много! Каждая из них была слаба, но их количество все время увеличивалось в совершенно безумной прогрессии.

Альфарий почувствовал что-то неладное до того, как призраки вторглись в мир живых. Он привык к капризам природы Захрэма, но, во-первых, они находились в дали от границы, а во-вторых, даже в Захрэме тучи не возникают из воздуха, прямо на глазах. Их могло пригнать ветром, они могли сползти с гор или просто подняться с бескрайних болот Скорби, но вот так - никогда! Громкой командой, он приказал всем собраться вокруг него, составить круговую оборону, пряча магов и стрелков внутрь, но они даже не успели занять оборону, когда раздались первые крики баньш. "Неужели это конец?.."

Фред не хотел идти в армию. Ему претила идея подчиняться, исполнять приказы, особенно глупые... мириться с банальным армейским маразмом, в общем-то говоря. Это было сверх его сил. Но желания пришлось запихнуть куда подальше, когда в дом вдруг постучалась Война. Никто не ожидал её, никто её не хотел, но этой бабе плевать на все, она бесцеремонно вламывается в дома, разлучает семьи как последняя сyка... Конечно, кому-то она была матерью, но конкретно Фред не питал к ней подобных чувств. Он ненавидел войну. Ему бы хорошо взять свой охотничий арбалет, накинуть дорожный плащ, да схватить котомку с питанием, и уйти в лес... Он любил запах хвои, эту вечную древесную сырость, горький аромат травы и перегноя. Шуршание крон и звуки зверей. Он любил охотиться, любил бродить по лесу, он любил свою жену, что ждала от него ребенка. Они ушли из Захрэма раньше, чем война пришла в Империю, ведь Фред с семьей принадлежал тем редким смельчакам, что селились на фронтире цивилизации, собственно, даже не важно, почему. Нежить готовилась штурмовать Ристэл и им пришлось покинуть хижину, а Фреду - вступить в Имперские войска, прибившись одному из угловых фортов. Им командовал старший лейтенант Альфарий, его все почему-то называли Мясник. Это мужчина суровых нравов, железной дисциплины и огромной широты души, так что сам Фред сделал для себя вывод - он был Мясником, скорее, не в образе окровавленного мужика, а в образе сельского добродушного мужичка, не брезгавшего крови, любящий порядок, но ещё больше любивший жить. Веселый молочник, в общем... Конечно, в глаза тому сказать это парень не осмелился!
А теперь никогда не сможет. Ведь Война пришла не просто в его дом - она пришла за ним.

Яркое сияние вдруг рассекло небеса, заставляя спектральную массу тел вздрогнуть и в хаосе своего объема развернуться вспять. Но это уже не имело никакого значения - призраки заполнили лес, собирая жатву с какой-то садисткой жестокостью и медлительностью. А тем временем начали вспыхивать первые взрывы, поджигая кроны деревьев, расплескивая жидкое пламя на землю, сжигая астральные тела. Альфарий поднял глаза к нему и увидел, как оттуда, разорвав аномальную облачность спускался десяток золотистых точек. Словно капли из чистого золота, они искрили, отражая свет невероятно яркого светила, исторгая магию. Офицер опустил взгляд вниз и вдруг побледнел; даже налет призраков не вызвал в нем такую дрожь, как то, что он видел сейчас - многочисленное пламя, взрывы, истошные вопли исчезающих призраков... Взрыв вдруг возник прямо в скоплении его солдат, изготовившихся к обороне и разбросал их тела, как тряпичные куклы - пятеро мечников прикрывали собой двух послушников, прикрывшихся магическими щитами. Кажется, они выжили, но их робы... на них висели лоскуты паленой плоти и черной горелой крови.
- Что... что за! Нет! Стойте! Здесь живые! ЗДЕСЬ ЕСТЬ ЖИВЫЕ! НЕЕЕЕТ!.. - ещё один взрыв опрокинул Альфария на землю, заставляя глядеть, как разорванное магией дерево с треском обрушивается, всей массой расплющивая грудную клетку арбалетчика. Его испуганные глаза смотрели прямо на лежащего офицера, а в вытянутой руке он держал листок... Магнусу пришлось встать и на шатающихся ногах подойти, чтобы увидеть - это был красивый рисунок карандашной графикой, на котором изображена красивая девушка, с длинной гривой волос и пышной грудью; руками она обхватывает большой животик. Пламя медленно поедало листок, зацепившись за угол, а онемевшие пальцы трупа чуть разжались - листок подхватил поток горячего воздуха и он, роняя пепел, полетел вверх. Поднимая вслед за ним глаза, Альфарий увидел, как ангелы мщения в сияющих золотом доспехах спускались в Ад за душами грешников...

Скупая слеза собрала пепел с лица мужчины, за долю секунды, как его исказила гримаса ярости.

Отредактировано Альфарий (2017-01-25 00:30:59)

В какой-то театральной постановке бродячей труппы арлекинов, актеров-отшельников, презирающих нормы морали и права, Альфарий услышал такую фразу: "Демоны не выползают из-под земли; они спускаются с небес." Именно об этом сейчас подумал офицер, когда мягкой поступью на опавшую листву, в грязь и пепел, спускались сверкающие ангелы. Их лица были красивыми, как лик самого Солнца, кожа сверкала в сумерках под кронами, крылья испускали сияние, отражающееся от золотых доспехов, слепя глаза. Это было похоже на явление света во мрак подземелий, где твари местные шипят и щурятся при виде яркого света поверхности - так же хотел зашипеть и оскалиться Альфарий, прикрывая ладонью лицо. Настолько ему казался мерзким и не естественным этот свет... Их командир, носящий на доспехах вычурные, пурпурные регалии власти, протянул раскрытую ладонь к павшему на колени солдату. Воин смотрел вверх, словно сам Люммин явился с небес облегчить муки грешников; окованная в золото ладонь архона обратилась ко лбу человека, еле касаясь его. Одна его нога была чуть согнута в коленях, а крылья расправлены широким веером, не отбрасывающим тени. Он ступил в грязь, убирая ладонь, но солдат продолжал благоговейно смотреть на спасителя.
Рядом спускались остальные архоны, все как на подбор, идеальные, чистые, лучезарные во всех смыслах. Они столь сильно контрастировали с лесом, что атмосфера наполнялась чувством ирреальности, сна, от которого хотелось отмахнуться. Настолько мерзким и не естественным казался этот сон...

- Прости нас, воин... ваши искры были так слабы, - тихим, но чрезвычайно сильным, уверенным голосом промолвил воин, обращаясь к воину на коленях; он ещё не заметил Альфария, чье лицо, искаженное гримасой ярости, источало злобу и ненависть. Не заметил или не хотел замечать, потому что он шел прямо ему на встречу, нарочито расслабленно и легко, словно он еле-еле касаясь земли, каждой секундой своего присутствия все больше и больше гневая дворянина. Ему казалось мерзким абсолютно все: то, какими чистыми были их доспехи, как они двигались, не убирая крылья, какое раскаяние они пытались выразить лицом и словами, прикрывая высокомерие и пренебрежение к жизням простых людей. Когда между Магнусом-старшим и командиром архонов оставались жалкие пару метров, офицер не выдержался и резко рванулся вперед, замахиваясь окованным кулаком в сияющее лицо. Но тот лишь слегка двинулся в сторону пропуская удар мимо, никак более не реагируя на сей жест; он лишь поднял свободную руку раскрытой ладонью в примирительном жесте. Вот только Альфарий, чью душу рвала злоба, сожаление, отчаянье, не хотел примирения, он по инерции обогнул вокруг себя и схватился за наплечники архона. Ещё миг и лицо голубоглазого блондина жестко соприкоснулось с лбом бойца, мерзким хрустом оповещая о сломанном носе. Тонкая струйка вполне обычной крови потекла по губам полуангела, чьи глаза расширились от такого неожиданного поворота; он жестко оттолкнул человека от себя, а его подчиненные схватились за оружие.
Бойни не случилось - никто не тронулся с места, испепеляя разбушевавшегося Магнуса взглядом. Командир же свернул крылья и твердо встал на землю, склонившись. С его носа хлестала кровь, орошая траву под ногами, пока не легло лечение одного из подчиненных.
- Пусти богу кровь и его растерзают! - прорычал в гневе Альфарий, крепче сжимая меч, цеп он где-то обронил, - Из-за своего тщеславия и высокомерия вы убили столько хороший парней! Моих парней! Горите в Вечном Инферно, выродки!
Альфарий замолчал, глядя на противников в упор - да, это были враги. Потому что больше некому было быть, вся злоба и гнев офицера концентрировался на них, на спасителях, погубивших в своем благородном жесте столь многих... Жалкие крошки, осыпавшиеся при небрежном взмахе ладони милосердия. Никто не оценит, никто не запомнит - кроме него, загнанного в сияющее кольцо зверя. Это было так явно и так банально... Архоны окружали его, ощущая от него угрозу, но они не желали ему смерти.

- Что... Что ты сказал, человек?!

Напряжение нарастало, закипая кровью в венах и глухими ударами отзываясь в висках. Похоже, что этот день ещё не насытился крови и жаждал ещё одной жертвы, которая, сломя голову, летит на алтарь умирать, ослепленная своей яростью и гордостью.
Магнус по-звериному оскалился и насупился, отводя правую ногу назад, чуть наклоняясь и крепче сжимая рукоять меча двумя руками. Он встал в боевую стойку и был готов сражаться, мысленно желая умереть как воин от стали, а не от магии. Дюжине полуангелов ничего не стоит испепелить его лучами, да упорхнуть дальше... Тогда эта история запомниться как глупая смерть, как немой памятник человеческому безумию и непреклонности, бессильной против несправедливости, что правит миром.
В свою очередь архоны не подавали никаких сигналов, они просто смотрели, обступив зверя кругом и ожидая продолжения - только лишь глаза их командира выдавали праведную ярость, вскипающую в сознании спасителей. Да Альфария уже не было остального мира, кроме этого кольца, куда его загнали, куда он сам себя загнал - только эти двенадцать лиц, двенадцать пар сияющих крыльев, их ровные, как на подбор, лица. И это кольцо битвы вдруг разорвал пылающий огонек, теплый, добрый и до боли знакомый. Купол в сознании Альфария треснул и с дребезгом обвалился, обличая весь лес вокруг - выжившие собирались между деревьями, изумленно и испуганно глядя на развернувшуюся сцену. Кто-то хватался за оружие, кто-то шепотом молился, желая спугнуть беду. Неопытные послушники просто растерялись, не зная, как им выполнять свою работу - привести союзников к примирению. И только Оливия рыжей копной, смело и без сомнений ворвалась в сцену, не давая развернуться кровавой бойни.
- Извините его, - обратилась она к архонам, - он помешан на вашем роде...
Чародейка произнесла это так, как будто знала Альфария всю жизнь; к удивлению, Магнус обнаружил в себе схожие чувства, его зрачки резко расширились при виде девушки, желая уловить как можно деталей.
- А ты, прекрати! Хватит вести себя как животное. Ты делаешь только хуже, - сталь в её голосе, отчего-то такая непривычная и острая, ошпарила разгорячившегося офицера своим холодом. Ему вдруг стало так безумно стыдно, возникло невольно желания опустить голову, уйти, извиниться, но он себе не позволил, вдруг столкнувшись с глазами Лив. На секунду, серые камни пленили его, но тут же отпугнули - его сознание уловило нить, которая вдруг вновь пробудила ярость. "Магия!" Эта вспышка вдруг отразилась на лице воина, но тут же погасла. Магия это или нет, он понимал истину в словах чародейки, а бороться с истиной - это убивать разум. Альфарий отступил, ничего не говоря. Развернувшись, он загнал голодный до крови клинок в ножны и быстрый шагом покинул кольцо архонов, грубо растолкав их. Все, что происходило дальше между рыжей чародейкой и архонами он уже не мог заметить, сосредотачиваясь на помощи раненным. Следовало привести в чувства послушников, начать оказывать помощь и уходить, как можно скорее... Солнце клонилось к закату, а значит, когда стемнеет им следует быть в лагере - возможно, у холма, где он и держали оборону, откроют порталы и они спокойно уйдут. Но до холма несколько километров леса, а его люди устали.

Архоны, не желая больше тратить свое время, просто молча удалились. Это молчание угнетало, но если Лив захотела бы подойти к Альфарию, едва ли у неё что-то вышло - тот все ещё злился, его команды звучали жестко, а сам он был слишком требователен. Девушка могла догадаться, что тот злился и на неё тоже, а значи, можно было попасть под горячую руку. Впрочем, дел и вправду хватало, не до разбора полетов... А тем временем мрачные тучи собирались над судьбой офицера, вот-вот грозя обрушиться злым роком. Архоны так просто это не оставят, а значит будет трибунал.

Отредактировано Альфарий (2017-01-28 14:08:59)

С тех пор, как архоны ушли, Альфарий больше о них не думал. Все его мысли были сосредоточены на дороге, на выживших и погибших солдатах - удивительно, но среди магов почти не было погибших. Или не было вовсе? Это совершенно не злило офицера, он отлично помнил, как отдавал приказ защищать их. А значит, сегодня его парни хорошо поработали... Как и всегда. Кто-то из них пополнить команду совсем недавно, совсем как тот арбалетчик. А кто-то служит уже не один год, как чертов везунчик выкарабкиваясь из любой передряги, чтобы однажды просто погибнуть, споткнувшись о корень, словив случайную стрелу и просто, героически. Просто героически - странно ведь звучит... но там, где нет трусов, это наиболее распространенный вид смерти. Прикрыть собрата по оружию, броситься в пекло, приковать все внимание к себе. Словно в какой-то момент ветераны уставали жить и сражаться - они ощущали, как в них что-то щелкало и тогда делали шаг вперед, на встречу бессмертия. Когда-нибудь и у Альфария что-нибудь... "щелкнет", и тогда вся удача, вся сила воли и жажда жизни будет сосредоточена в последнем ударе. Если бы он только знал, какие испытания готовит ему судьба...

Лагерь встретил выживших пересвистом сверчков и кузнечиков, да жаром костров и тихими беседами. Была уже ночь и луна медленно карабкалась по небосводу, оглядывая свои владения на ближайшие несколько часов... Магнус сплюнул, глядя на неё, когда они входили в лагерь. Здесь их уже встречал генерал, в свое манере не размениваясь на приветствия и прочую чушь - его слова ударили, как "лава", ударный маневр кавалерии, когда вооружившись копьями, волной они налетают на противника из-за холма. Офицер - пока ещё, - замер в ступоре, стремительно теряя связь с реальностью. Ему стало невыносимо душно в тесном поддоспешнике, кираса давила, мешая дышать. Ткань пропиталась солью от крови и пота, отвердела и оставила по всему телу жуткие мазоли, покалывающие жуткой болью.. Дворянин в один момент ощутил себя таким невыносимо грязным, вонючим, мерзким, что хотелось раздеться до гола и нырнуть в ледяную речку, смыть с себя грязь и остудить пылающие раны.
Но он был вынужден стоять на месте. Стоять и слушать, как с каждым новым словом душа все дальше уходит в пятки. "Архоны... мерзкие... твари! Подлые ублюдки... как... как они могли!"
- Стойте! – хлесткий голос, пышущий огнем и силой, вдруг ударил по сознанию Альфария плетью, пробуждая его от апатии. Неужели... девушка вновь вступалась за него? Снова... она делала шаг вперед, разрушала его мрачный мир, против воли вытаскивая мужчину из пропасти, в которую тот сам себя загонял - так непривычно.
Но разговор тем временем продолжался и впереди его ждал ещё один удар - никто не поддержал обвинений против него. Никто - ни его собственные солдаты, ни маги. А ведь последние имели полное право! И чем же он, Альфарий Магнус де Кэссель, заслужил такую честь?! Мысли злобным роем вдруг накинулись на него, заполоняя собою рот. Тот просто ничего не смог сказать, слишком много всего, хмуро кивнув на последнее решение, вояка просто развернулся и ушел. Где-то ему уже приготовили командирский шатер, а значит скоро он сможет окунуться в прохладу ванны и наконец осознать все, что произошло за этот день...

Спустя час, шатер Альфария...
Вода была такой доброй и обходительной - своей прохладной она обласкала уставшие мышцы воина, заставляя их расслабиться. И это расслабление приходило болезненно, отдаваясь легкими судорогами и острой болью... Но бойцу было не впервой - все же, это была приятная боль. Утешающая, расслабляющая... не всегда удается после тяжелой битвы вот так лежать в деревянном корыте, наполненном дождевой водой и блаженно предаваться мыслям. А мысли его, наконец, пришли в порядок. Завтра его ждет трибунал - суд, где его обвинять в некоторых грехах. Если и завтра никто, кроме представителей архонов, не выскажется в поддержку обвинений, то дело могут замять, но не так, чтобы можно было продолжить жить как прежде. Скорее всего его переведут с активного участка фронта куда-нибудь в тыл. Или того хуже отправят на принудительных "почетных" отдых... Так или иначе это позор, но позор уже практически свершившийся, а значит нужно жить дальше. Не давая себе зациклиться на мыслях о трибунале, об архонах и погибших, Магнус думал о Оливии. Почему она спасала его? Это не было похоже на милосердие. Нет, совсем нет... наоборот! Иннос, бог Огня и бог Справедливости, Правосудия. Но девушка лгала, а значит здесь было что-то гораздо глубже и важнее. И ведь он так ничего и не сказал ей! Ни одного доброго слова! А сейчас, когда Альф пришел в чувства, он был готов стиснуть её в объятиях, расцеловать и ни за что не выпускать, пока все обуревавшие его чувства благодарности не перейдут к ней тактильно, пламенем из груди в грудь. Эти мысли пристыжали куда сильнее...
Встав из корыта, дворянин натянул чистые льняные штаны и нырнул босой ногой в плетеные тапки - одевать сапоги, стоявшие сейчас на улице, расстегнутые и продуваемые всеми ветрами, он не стал бы и об страхом смерти. Альфарий прошлепал к столу, над которым горела одинокая лампа со свечой, и склонился над всяким хламом, что был там разложен. Карты, документы, битая кираса, меч, полупустой бутыль с брагой (остальное уже давно растеклось по мускулистому телу сладкой истомой)... Спина Альфария, изрытая впадинами от бугрящихся мышц, покрытая синяками, ссадинами и мозолями, была обращена к распахнутому входу, освещаемая лунным светом. Его шатер не был большим и чем-то примечательным, но стоял он именно так, чтобы в него всегда падал свет ночного светила и звезд. Когда, конечно, позволяла погода наслаждаться таким эстетичным освещением...