Свет

Глаза этого человека были наполнены бесконечным доверием и состраданием: его взор, казалось, источал некий незримый, но ощутимый — ощутимый одним лишь сердцем свет, - и свет этот отражался в его несмелой улыбке, в его мягких жестах, в его тихом голосе и смехе. Эрика невозможно было назвать красивым мужчиной: напротив, черты его лица были несколько грубы, а под левым глазом, словно клеймо, «красовался» длинный уродливый шрам. Угольно-чёрные волосы всегда были грязными и растрёпанными, одевался он крайне непримечательно — так, что издалека вполне могло показаться, будто Эрик был обыкновенным уличным бродягой, ищущим очередного прохожего, который мог бы оказаться достаточно великодушным для того, чтобы подать бездомному милостыню, но этот внутренний свет — этот сияющий, чистый взгляд — затмевал его непримечательную внешность. Кого интересует, во что вы одеты, если ваше сердце наполнено добром?
Впрочем, в светлых очах Эрика время от времени мелькала лёгкая искра безумия, отчего создавалось впечатление о том, будто мужчина был одержим чем-то. Люди говорили, что это вдохновение — Эрик был прекрасным художником — и добродушно смеялись. В родном городе его знали все, и каждый был рад видеть его, когда он возвращался из своих, как Эрик сам называл их, «странствий»: очень часто он пропадал, а затем возвращался через несколько недель или месяцев. Когда соседи спрашивали Эрика, где же он побывал на этот раз и чего повидал, он уклонялся от точного ответа, однако выглядел при этом абсолютно счастливым.
- Должно быть, отыскал себе невесту, - мечтательно улыбался один его знакомый старик, вспоминая времена своей далёкой молодости.
- Ясное дело. Такой замечательный парень, и до сих пор один — в его-то годы! - вторила его пожилая супруга.
Но однажды Эрик не вернулся домой. Прошёл месяц, два и даже год, однако Эрик больше не появлялся в своём родном городе. Его друзья и знакомые забеспокоились не на шутку, но сосед-старик твердил всем, что Эрик просто женился, и именно поэтому не возвращается назад: нет нужды, не желает оставлять молодую жену. Вскоре люди прекратили беспокоиться о нём — о своём верном друге и товарище, о прекрасном художнике с чистым сердцем и светлым взглядом.
***
- Что бы ни случилось, я никогда не причиню Вам никакого зла, - Эрик держал за руку юную рыжеволосую девушку, глядя ей в глаза, - Что бы ни случилось, я буду защищать Вас и Вашу жизнь, я...
- Ваше обещание мне ценно, - она холодно прервала его, не позволив договорить. Впрочем, в следующий же миг дева смягчила свой тон, сдержанно улыбнувшись и переведя тему беседы в иное направление, - Я подумала, что Вы, быть может, пожелаете отужинать сегодня у меня дома — прошу Вас, не отказывайте мне.
Лицо Эрика украсила лучезарная улыбка: он крепко обнял возлюбленную, пообещав явиться к ней вечером. Девушка попрощалась с ним, торопливо направившись к своему дому: казалось, она спешила покинуть его, и Эрик не понимал, по какой причине.

Моранна была красива — она обладала той красотой, которой не обладал Эрик, однако в этой красоте не было какой-то особенной искры или же света. Её взгляд не выражал чувств, её голос был сдержан и безэмоционален; но Эрик любил её. Любил потому, что она считала его особенным, потому, что скрашивала его одиночество, потому, что обещала принадлежать ему вечно, и потому, что однажды сказала, будто он — замечательная личность, какой она никогда не встречала среди других людей. Он верил. Это согревало его душу.
После ужина они вновь беседовали: Моранна клялась ему в вечной любви, а Эрик молча слушал и улыбался, не веря своему счастью. Вскоре, однако, его стало клонить в сон, и девушка принесла ему тёплое одеяло, заботливо укрыв возлюбленного.
Едва лишь стоило Эрику сомкнуть очи, как Моранна резко вскочила на ноги и принялась в смятении рыться в старом платяном шкафу, что стоял в нескольких метрах от софы, пока не извлекла оттуда длинный, острый кинжал. Пламя горящего камина отражалось в её наполненных ненавистью и презрением глазах: крепко сжав рукоятку клинка, девушка медленно приблизилась к спящему и занесла руку для удара. В следующее мгновение кинжал вонзился прямо в сердце мужчины, но Моранна не желала останавливаться, нанося удары снова и снова...
Когда она покинула свою хижину, снаружи её уже ожидали люди — соседи, друзья, знакомые и стража. В бессилии Моранна упала на колени, выронив из рук окровавленный кинжал. Её руки, её прекрасное лицо, её светлый наряд — всё это было в крови, и в пустом взгляде девушки не читалось ни капли сожаления.
***
Глаза этого человека были наполнены бесконечным доверием и состраданием: его взор, казалось, источал некий незримый, ощутимый одним лишь сердцем свет. Эрика невозможно было назвать красивым мужчиной: черты его лица были несколько грубы, а под левым глазом «красовался» длинный, уродливый шрам, оставленный тупым ножом — единственным предметом защиты, которым обладала бедная женщина, что Эрик безжалостно сжёг заживо шесть или семь лет назад. У него было великое множество шрамов: некоторые из них он получил в драках и битвах, некоторые имели более своеобразную историю. В те недели и месяцы, когда Эрик отсутствовал в родном городе, он направлялся за море к своему «братству» - банде одержимых убийством сектантов, лидером которой он и являлся. Они разоряли мирные поселения, они сжигали несчастных заживо, они восславляли пламя и смерть... но однажды он встретил Моранну. Моранна знала, кто он; Моранна знала, как нужно льстить чудовищу, чтобы обмануть его доверие и уничтожить. Моранна знала, что он одержим дьяволом, и обманчивая невинность в его лживом взгляде не способна была смутить её.
***
- Ты всё сделала правильно, дитя, - пожилой мужчина погладил девушку по плечу, поставив перед ней таз с чистой водой, - Подумай только, сколько несчастных он испепелил заживо, сколько невинных душ погубил...
Моранна молча кивнула и взглянула на своё отражение в воде.

Никогда прежде в её глазах не было столько света.

В грядущих годах будущего есть только…

Зачем мечтать о будущем «завтра», если будущее - уже сегодня?
2167 год

Наша история начинается в тот момент, когда конфликт трёх сторон длился уже не первое десятилетие, в маленьком поселении в Альпийских горах.
Тотти Беларьер был один из немногих жителей этой горной деревушки, старающейся скрыться от всего мира. День проходил в попытках поддержать отмирающее оборудование на ходу, ночью только тепло тела своего товарища позволяло сохранить жизнь от хватки холода. Голод, болезни, страх и отчаянье достигли такого значения, что, казалось бы, необъятным ковром охватили всё пространство вокруг.

Тем не менее, у его поселения была цель: как удалось им узнать, в их район перебирается группа беженцев, в котором имеется И-ребёнок – иммуна, организм которой успешно борется с вирусом. Если воспользоваться остатками знаний и сохранившейся в этом районе базы для исследования, может удастся выделить антитела для борьбы с вирусом и убедит киборгов отступить от плана уничтожения. Это подтверждается словами Кросса Танаро, умелого «охотника на синтетиков», которого, по слухам, не берёт ни один био-детектор.  За этот – и иные – таланты ему выделяются последние силы для встречи имунны. В этот отряд попадает и Беларьер, как единственный «бегун» - киборг, который самостоятельно принял решение помогать людям. Сам Тотти не помнит того, как это произошло – как говорит Кросс, некоторые модули Беларьера были повреждены при побеге – что, впрочем, не мешает ему сознательно действовать на пользу поселения. И пусть его возможности были ограничены неудачным побегом и некоторые сканеры «ложно» срабатывают на его электронику, неутомимость киборга играла ему на руку, а его биореактор преобразовывал даже самую грубую пищу.

Как и положено, всё началось достаточно буднично: десяток выживших, вооруженных крупнокалиберным оружием (единственный способ навредить роботам и укрепившимся телам Носителей) выдвинулось к точке встречи. Умело ускользая как от ловушек синтетиков, так и редких групп Носителей, отряд вышел на точку встречи.

Всё начинается здесь.

От поселения остались жалкие два десятка человек, измученных на столько, что едва передвигали ноги. Имунна, тем не менее, была бодра и полна сил, что, как предположил Кросс, было последствием своеобразного синтеза организма ребёнка вместе с возможностями вируса. Принимая во внимание наивысшую ценность её жизни, отряд выделяет половину своей численности на немедленное сопровождение до поселения, не дожидаясь остальных беженцев. К принятию данного решения подстегнула информация одного из сопровождающих, что роботы и сами бы рады получить себе такой материал для исследования, только им потребуется её мозговая жидкость, что автоматически наводит на мысль об извлечении мозга и убийстве.

Обратный путь был медленнее: детекторы заметили странное скопление органики и усилили патрулирование, так что классические методы укрытия стали менее эффективны. Кроме того, стали всё чаще и чаще встречаться Носители, словно бы преследуя имунну. После совета отряд решил укрыться во временном убежище, где пришлось провести около трёх суток.
Девочка и взрослый мужчина, иммунный сверх-человек и киборг, два извращенных для других одиночества в море случайных встреч вполне ожидаемо нашли в друг друге много общего, что было достаточно для начала дружбы. Которая, дело ясное, прервалась крайне трагично.
Убежище раскрыли Носители. Огнестрельное оружие и рефлексы, инстинкты и разум столкнулись друг с другом в смертельном танце. На нарастающий шум шустро подтянулись патрули облегчённых роботов, добавляя накала событий. Когда враждующие стороны окончательно втянулись в уничтожение друг друга, выжившие попытались ускользнуть. Почти удачно. Почти! Одна случайная пуля настигла один из важных модулей Тотти.

Очнувшись, юноша обнаружил себя в разрушенном убежище, рядом с погибшим Кроссом. Мертвящая бледность лица, кроваво-красные глаза при полном отсутствии повреждений выдавала смерть от заражения. Проведя собственную проверку, Тотти не обнаружил повреждения – видимо, пулевое отверстие Кросс успел заделать. Кроме этого, были внесены ощутимые изменения в прошивку, ибо юноша ощущал себя много мощнее, чем раньше. Разметав вход в убежище, с помощью обновлённых сенсоров, Беларьер легко настиг отряд, от которого осталась тройка людей. Вместе с ним, на отряд вышли и уже известные преследователи. Сложно сказать, кто первым использовал более серьёзное оружие, но вся область оказалась объята огнём, в котором погибла последняя надежда и перегрелись модули нашего героя. Последнее, что он смог запомнить – как его вытаскивала из зоны пожара обуглившаяся девочка.

Вновь в себя юноша пришёл уже в странной палате, оборудованной так, как не могли бы оборудовать беженцы. Кроме множества элементов, которые старательно восстанавливали кожный покров путём изящного напыления быстрозастывающего вещества, от головы юноши к одной установке шли многочисленные провода. Удивлённо озираясь в этом рае на погибшей Земле, Тотти наугад потыкал в пульт под рукой. Дверь отворилась…
Голос имунны, пусть и искажённый небольшим механическим шумом, был более, чем знаком для Тотти, в отличие от её облика. Кибераугементации, линзы окуляров и поликорбанатные мышцы, покрытые легким пластиком, не оставляли в ней ничего, что было бы знакомым юноше. Его страх и удивление, впрочем, только разгорались.
Дав ему время прийти в себя, девочка начала своё неспешное повествование:
как оказалось, падение человечества началось не по причине вируса, роботов, а до всего перечисленного: мир зашёл в период вечной всеобщей войны, где мораль стала разменной монетой, а убийство – единственным способом решения вопросов. За всем этим стояли маэстро Смерти, Лорды Войны, которые обладали всей полнотой власти.
Носители появились не по случайной прихоти природы, а из-за масштабной проверки нового типа вирусного оружия. Самостоятельное появление иммун с нечеловеческими силами привело к возникновению неожиданного витка конфликта, где новый вид вполне заслужено мстил своим «создателям». Предвидя полное поражение классических сил производства, милитаристические фирмы соединились в одну сеть, создавая роботов, которые, в итоге, действительно восстали против своей роли убийц. Основная проблема синтетиков оказалась лишь в том, что их внешний облик и образ мышления совершенно не внушали доверия и вызывал отторжение органиков, что позволяло противникам успешно побеждать роботов на театре информационной войны. Попытка огородить население, обезопасить его – выдали за создание лагерей смерти, спасение иммун – похищения для убийства, договоры с Носителями – за объединение для убийства человека. Исправить это смогли лишь киборги с нестройной логикой, способные безопасно внедрятся к людям и медленно подводить их к мысли о переселении под купола на период войны.

Не то из-за самостоятельной мутации, не то намеренно, около двадцати лет назад произошла новая вспышка инфекции. Популяция Носителей резко пошла вниз, многие вновь одичали до состояния слепого оружия чужой воли. Милитаристы, заметив смещение, провели ряд диверсий на центральных узлах киборгов, нарушая их функционирование. Конфликт разгорелся с новой силой.

Потратив множество ресурсов, синтетикам удалось взрастить новое поколение иммун, которые не подавляли вирус, но сживались с ним, становясь лишь сильнее с каждой новой мутацией, с каждым новой долей яда. Проблема в том, что план не удалось сохранить в тайне, что породило открытую охоту милитаристов на иммун-2. Ответная реакция была простой: рисковать жизнью целью купола было иррационально, так что организовывалось внедрение в скрытые поселения людей. В каждой деревне с иммуной размещалась пара «дремлющий» киборг – живой агент, которые гарантировали выживание имунны до возраста, достаточного для завершения процесса сращивания и дальнейшего исследования. Порой, впрочем, это давало свои сбои – в поселении «имунны» погибли все, из-за чего ей пришлось бежать в другую ячейку. Побег удался только на половину, ибо новое поселение было почти выбито. Ошибка дешифровки её сообщения привела к тому, что поселение Тотти пошло на риск потери своей имунны и защитника. С другой стороны, непредвиденные события привели к ускоренной эволюции, закончив этап развития.
Беларьер, не без труда усвоив эту информацию, с горечью отметил провал этого эксперимента – его память была повреждена, а Кросс погиб. Девочка, улыбнувшись, заявила о полном успехе: кибер-сознание Кросса перенесли на новый носитель, а «течение разума» имунны удалось исследовать для синтеза лекарства. Удивленный Тотти попросил пояснить этот момент, получив в качестве ответа укол в палец. Густые капли алой жидкости звучно упали на белоснежную простынь. С немым вопросом, юноша воззрился на киборга…

  С немым вопросом юноша воззрился на киборга, трясущимися руками сжимая в руках материализованную голографическую копию озвученного текста. Удар карандаша о стол был подобен звуку топора палача, который верной рукой выполняет свою грубую работу.
- Творчество начала XX века, верно? Вы собрали всё, что можно: концепт апокалипсиса The Last of Us, идеи «военной экономики» серии Metal Gear, сюжетные элементы многих других игр конфликта «синтетик-органик»… И хорошо бы остановиться на игровом сегменте, не заглядывая в фильмы и книги!
- Да как ты… Это просто совпадение, - упрямо проблеял выступающий, прижимая к груди своё творение, - да и сколько лет прошло! Никто не вспомнит.
- Что хуже, молодой человек, никто и не поймёт. То, что было злободневно для тех времён, неприемлемо для нас, - окуляры киборга сузились в осуждающую точку, - особенно в свете вашего повествования…
- И что же… Что не нравится-то? – Всё больше распаляясь, спросил юноша, делая неуверенный шажок вперёд, словно бы наступая на вопрошающего, - я ведь показал в конце, что мир-добро там, киборги и люди вместе. Это наш мир, каким он мог быть в случае ошибки, - принимающий покачал головой. Полистав проецированную копию, он спросил, - вот, например. Стычка главного героя с Носителями. Какую роль там играл патруль роботов, например?
- Это уже придирки, - махнув рукой, юноша возмущенно посмотрел на второго мужчину в помещении, - так ведь? Вам просто претит то, что я чуть-чуть мазнул синтов чёрной краской. Так ведь в финале всё…
- Финал я изучил, спасибо, - кротко заметил киборг, медленно постукивая карандашиком по поверхности стола, - и он мне тоже что-то очень напоминает.
- Напоминает, напоминает, - передразнил юноша, - наша память отличается от вашей! Да, вы ставите логические блокировки и занимаетесь более сложным моделированием, но ведь кто из людей имеет прямой доступ к устаревшей базе фильмов? Игр? Я несколько ночей копал архивы, уважайте труд!
- Да-а, труд переписчика я вижу, но не наблюдаю мук творца…
- Ррр. А вы что? – Вновь вопрос был адресован молчаливому проверяющему №2, - он ведь конкретно под меня коп… - Звук лопнувшего графенового карандаша прервал юношу на полуслове.
- Мы вам перезвоним.
- Но…
- Мы. Вам. Перезвоним.
- ДА К ЧЁРТУ ВСЁ, - говорящий сдёрнул браслет с руки, со всех сил бросив его об пол, - чёртовы синты, долбанная проверка… - Выражения становились всё крепче, и, вместе с тем, всё глуше, пока спина юноши не показалась в дверном проёме. Взглянув в последний раз, он громко хлопнул дверью и направился вдоль очереди, на чём свет стоит костеря синтетические формы жизни.
[из записи] 
- Что скажешь, Тамлер?
- Изящно. Это ведь надо создать наблюдающего с инициалами «Кроссинг Т». Палочка над Т? Очерчивание судьбы Тотти? Превосходно.
- А… Да, конечно. Но я больше о другом…
-  Ты о Носителях? Идея избита, согласен, но что-то забавное тут проглянулось.
- Ты издеваешься, верно? Да, признаю, я крайне заинтересован услышать твой вердикт. Это мой воспитанник, в одно время я лично помогал ему совершенствоваться.
- Ты хотел сказать «самопрограммироваться»?
- *Напряженный смешок*
- М? Ты бледный какой-то, не стал ли…*треск материализации* Носителем?
- Нет… Но как?
- Ох, ты слишком быстро откидываешь из памяти прошлые версии. Скажи мне, кто сможет улыбнуться ровно в тот момент, когда мой взгляд только-только поднялся до лица и я стал осознавать положение губ? Причём измерение безошибочно, выдержка по времени и силе натяжения до долей величины.
- Позор на мою седую голову *Сокрушенно* Эта подлая ошибка модуля УКС* у третьих моделей…
- Именно, мой дорогой друг! Но вопрос не об этом. Задание ему было… Минуточку, где оно… Так, пластиковая твоя морда, хватит издеваться. Куда дел базу голограммы? А, вот она. Прости *Смешок, потом треск материализации*  «Сценарист-плагиатор, перекладывающий вину на других под видом обоснованной неприязни». Как мне кажется, выполнено было на отлично. Эта идея с «устаревшим» плагиатом, такой «тягучий» рассказ, искренняя нарастающая ярость при зашите и попытка уйти «в образе». Превосходно.
- *Облегченный вздох* Так что, берем?
- Конечно! Ты хорошо его подготовил. Тэк-с, теперь попробуем другую сторону нашего общества с помощью  одного моего раздолбая. Что ты ему тогда дал? *Треск материализации* «Киберорганизм с настройками оружия массового поражения в физической модели бытового прибора» *Довольный смех* Предвижу многие забавности. И да, будь любезен, отключи браслет – всё же прослушивание для нас двоих.
- Ах да, конечно, мои извинения. Небольшая… неполадка памяти *Тихий смешок*
*УКС – ускоренная комплексная социализация
[конец записи]

Мечты о море

На Новый Год Кристина мечтала поехать на море. Разнообразить  свою монотонную жизнь, глотнуть свежего воздуха. Кристина очень хотела поехать на море, даже была готова оставить своего кота родителям. Большой темно-серый кот должен ее понять, на то он и кот. Ради хозяйки он согласится пожить у родителей какое-то время.
Кристина не любила ездить к родителям в гости. Отец погряз в своём кризисе среднего возраста. От него пахло перегаром и сигаретами, он постоянно хмурился от головных болей. Кристину он целовал в лоб при встрече и прощании, все остальное время отец предпочитал сидеть один в комнате их скромной трешки с советским ремонтом.
Мать, напротив, не отлипала от Кристины. Они садились на обшарпанной кухне, где Кристина слушала мамины рассказы. Это было не интересно, даже противно - мать по уши увязла в зависти и алчности. Все ее подруги оказывались суками с поразительным постоянством. Кристина не понимала, зачем маме такие подруги. Ещё она не понимала, в какой момент что-то пошло не так и ей перестала быть интересна жизнь собственной матери. И почему ей совершенно не о чем поговорить с отцом. Она просто сидела на ободранном диване, пила чай из трижды заваренного пакетика, и мечтала о море.
Кристина знала, что все это не правильно. Иногда ей даже становилось стыдно. Тогда она покупала бутылку виски, звала подругу Таньку и напивалась. Потом они танцевали всю ночь, или всю ночь ревели, жалуясь на жизнь. На следующий день Кристине было так паршиво, даже ещё хуже, чем до этого. Кристина зарекалась больше не покупать виски.
Кристина бы взяла с собой на море бабушку. Она всегда выходила к ним с матерью на кухню, когда Кристина  приезжала. Бабушка шаркала тапками, вставала около Кристины и любовалась ею. Да, именно любовалась. Кристина чувствовала разницу между бабушкиным взглядом - искренним и добрым, маминым - цепким и ждущим помощи, папиным - отстранённым и усталым. Почему-то бабушка никогда не садилась к ним за стол, а просто стояла.
Кристина любила бабушку, она это точно знала. После смерти деда бабушка сильно сдала, голубые старческие глаза заволокло  пеленой. Такая же пелена была на глазах у деда в его последний год. А раньше бабушкины глаза лучились жизнью и добротой. Кристина не могла долго смотреть на бабушку, у неё начинало щипать глаза и становилось тяжело дышать. Да, Кристина бы взяла бабушку с собой на море. Она ведь его никогда и не видела.
Иногда Кристина из кухни заходила в свою бывшую комнату. Там все стояло на своих местах, только под толстым слоем пыли. Кристина пробегалась взглядом по корешкам книг - "Волшебник Изумрудного города", сколько раз она его перечитывала? А вот тетрадь с ярко-синей обложкой, собственноручный сборник стихотворений. На краю стола выцарапана какая-то формула из начальной школы. Кристина никогда ничего не трогала, не переставляла. Смотрела, вспоминала и уходила. Это уже не ее комната.
Кристина брезгливо осматривалась в родительской квартире. Тут было грязно, неухоженно, пахло старостью и смертью. Ну что делать Кристине в таком доме, ее съемная однушка не шла ни в какое сравнение! Кот, похоже, был того же мнения и никак не хотел вылазить из переноски. Но Кристина уже махала купленным билетом и отплясывала чечетку. Мать завистливо смотрела на Кристину и пыталась хоть чем-то испортить ей настроение. Отец заперся в ванной - там находилась одна из нычек с очередной чекушкой. Только бабушка искренне радовалась за Кристину. Бледное морщинистое лицо ее улыбалось, почти как раньше. Но ехать с Кристиной бабушка отказалась. По правде сказать, она вставала с кровати только в приезды внучки и это ей дорого давалось. Кристина знала об этом со слов матери.
Кристина приехала в аэропорт заранее, успела выпить чашку кофе и поспорить с какой-то вредной тёткой. Кристине казалось, что она уже чувствует запах моря. Все вокруг сверкало и мерцало от новогодних украшений. Кристина сдала багаж, наскоро покурила в туалете, обманывая сигнализацию.
Через полчаса Кристина сидела в удобном кресле. Она включила плеер и закрыла глаза. Кристина думала о море, слышала плеск волн и крики чаек. Почему-то птицы кричали очень странно и громко. Кристина подумала, что это похоже на человеческие крики. Сильная тряска заставила Кристину проснуться окончательно. Крики не прекратились, это кричали в панике пассажиры.
Самолёт падал.
Кристине было тяжело дышать, она снова закрыла глаза. Затем открыла, но ничего не изменилось. Она падала, она сейчас умрет. Кристина не увидит море, бабушку, родителей, не напьётся с Танькой, не погладит своего кота.
Кристины не станет через три-два-один.
И больше она не успеет ни о чем подумать.

Солнечный свет бил в глаза. Кристина открыла их, слегка щурясь. Бабушка только что шумно отодвинула с окна шторы. Кристина привстала с постели, выронив раскрытую книжку "Волшебник Изумрудного города". Похоже, она вновь уснула за чтением. Бабушка звала Кристину позавтракать блинами, которые она напекла с утра пораньше. Дед принёс свежего молока, которое очень любила Кристина. Родители ушли за ёлкой, а значит, вечером они все вместе будут ее наряжать. Кристина улыбнулась и крепко обняла бабушку. Кристине давно не было так хорошо и светло. Бабушка спросила, готово ли ее письмо Деду Морозу. Письмо было готово, Кристина просила в подарок котёнка.
Кристина побежала в комнату родителей, судорожно заправляя их постель, смахивая пыль и складываясь одежду. Кристина больше никогда не забудет свою семью. Кристина будет хорошо учиться и получит работу с большой зарплатой. Кристина оплатит дедушкину операцию, не даст отцу лишиться своей любимый работы. Кристина будет помогать матери во всем. И о-бя-за-тель-но свозит бабушку на море.

ШУМ

Улица в рабочий день не доставляет радости любителю тишины. Может быть, поэтому все предпочитают не вслушиваться в царящую здесь какофонию звуков – зачем напрягать свой слух, если он в итоге не разрядится в абсолютную тишину. И, избегая тишины этого шума, каждый из них, сам того не замечая, становится звуком. Вот этот – визг тормозов, эта – стук каблуков, те – громкий хохот. Причем каждый из этих звуков, что проносит себя через улицу в рабочий день, не достигая того, кто мог бы его услышать, затухает в наполненной ему подобными отпрысками то ли чьей-то суеты, то ли чьего-то молчания.

Главный герой, неспособный на улице в рабочий день отличить выхлопных газов от сигаретного дыма, все же продолжал курить и делал это тем чаще, чем больше времени у него освобождалось для этого в виду нехватки средств для того чтобы подняться в статусе и начать дымить на ходу более солидным способом – через выхлопную трубу. Сегодня он мог себе это позволить делать с особой неспешностью, ведь ему некуда было спешить, да и вообще никуда не надо. Остановившись на перекрестке, главный герой звонко пристукнул каблуками начищенных до блеска туфлей, а следом закурил очередную сигарету. Но сделал он так не потому что ему захотелось или потому что ему нужно было так сделать, а просто потому что он, как и любой главный герой, так делал всегда. Теперь, когда перед ним зажегся зеленый свет, он был свободен делать множество вещей. Развернуться, послав к черту этот рабочий день и вернуться домой, перейти дорогу навстречу своим важным делам, запрыгнуть в остановившийся автобус, который едет как раз по своему маршруту, как он обычно и ездит.

Как настоящий главный герой, главный герой так и поступил, ведь он был свободен в множестве выборов, выбрал то, что предлагалось, как он обычно и делал. Тем более что день был действительно в меру хорош и как обычно плох, так что без зазрений совести можно было полюбоваться пейзажами этой улицы в рабочий день и на обратном пути, тем более, кажется, даже если идешь по одному пути, всё выглядит совершенно иначе, когда меняешь направление движения на обратное. В тесном автобусе, к сожалению, направления не поменять, не вздохнуть и даже не закурить. Ведь внутри этого пользующегося спросом транспорта не осталось места, как обычно и бывает. С другой стороны, места здесь было намного больше, чем на улице в рабочий день, ведь здесь помещался весь уличный шум, да еще и поверх того внутренний трепет металлического зверя, сопровождавшийся ропотом пассажиров. А что до способности развернуться на месте, так тут у автобуса тоже было преимущество, ведь здесь пассажиры обычно делали это хотя бы с переменным успехом. Прохожие на улице в рабочий день обычно не поворачивались никогда. Именно этим и занимался главный герой, переходящий дорогу, идя навстречу важным делам. Важные ведь не значит исключительные настолько, чтобы улица в рабочий день перестала бы быть метафорой пути и стала бы заметной преградой по достижению цели - у главного героя нет цели, а потому, когда он шел по важным делам, он уже шел по улице в рабочий день. Важные - значит лишь то, что если бы перед ним стояло множество вещей на выбор, то он был бы свободен выбрать и их тоже.

Выйдя на остановке из автобуса, главный герой оказался у себя дома, к которому, развернувшись, он направился, перейдя дорогу, ведущую его к важным делам. Главный герой допечатал текст и закурил, хотя обычно он так не делал, и вслушался в окружающий его мир. Тишина? Как хорошо, что главного героя в этот момент никто не слышал. Как плохо, что главный герой не мог услышать самого себя.

Тишина надвигалась, угрожая шуму неминуемым концом. Весь текст в Твоей голове превращался лишь в своё название. Шум закончится после следующего слова. Тишина.

Настоящий некромант

- Бабушка! Бабушка! А расскажите сказку!
Празднования Дня Огня подходили к концу, так что детвора в ярких одеждах уже начала собираться по домам. Но кое-кто еще достаточно бодр, чтобы послушать одну-две истории.
- Сказку, значит? Ну, собирайтесь в круг, расскажу я вам историю про Орнеллу Мортикус.
- Орнеллу? А кто она? Она была героем? – Дети быстро собрались в кучу, позволяя рассказчице устроиться удобнее, чтобы пляшущий свет от костра заставлял её сгорбленную тень двигаться и пританцовывать в такт пламени.
- Героем? Охохо, совсем нет! – Бабушка широко улыбнулась под балахоном, хоть её костюм и скрывал большую часть лица. – Скорее даже наоборот. Но обо всём по порядку!
- Начинала Орнелла простым некромантом, обучаясь у Реймела де Мортикус. Они жили далеко отсюда, где-то посреди Безымянных земель, куда многие некроманты сбежали в своё время. – Рассказ начался неспешно, чтобы у детей было время успокоиться и проникнуться атмосферой. – Но даже там им не было покоя. Реймел погиб, а Орнелла бежала прочь. Но не долго она скиталась по пустошам. Однажды, она встретила Гурона Черное Сердце. Вы и не слышали о таком, но в то время он называл себя пророком одного тёмного бога и набирал паству. Он хотел собрать так называемую Кровавую догму, чтобы получить власть и силу. – Бабушка усмехнулась и провела трясущейся рукой в воздухе, роняя красные ленты. В свете костра их цвет и движение напоминали льющиеся потоки крови. – Он принял Орнеллу в свои ряды, надеясь на поддержку сильной волшебницы. Но узнав про её истинные способности, даже Гурон ужаснулся и попытался прогнать Орнеллу. Но он плохо понимал, как опасно злить некроманта. В тот день Кровавая Догма в один миг лишилась главы и всех своих руководителей.
- То есть Орнелла сделала хороший поступок? – Кто-то из собравшихся задал громкий вопрос, но быстро затих, чтобы не перебивать рассказ.
- Может, в чем-то поступок и был хорошим, но в тот день Орнелла убила многих. – Бабушка тихо вздохнула и взяла паузу, чтобы собраться с мыслями. – Но не только Догма была повержена в тот день. Мортикус тоже лишилась смертной жизни. Говорят, одно из её собственных немёртвых творений убило её. Впрочем, история на этом не окончилась, ведь сам Кел-Разор увидел в Орнелле достойную ученицу. Древний лич схватил её душу и вырвал из лап самого Жнеца! – На этот раз в скрюченных руках оказались какие-то ветки, чтобы тени стали похожи на длинные, когтистые пальцы. – Так Орнелла стала назгулом, одним из мастеров Тёмного культа самого Марагора.
Рассказ продолжался, удерживая внимание всех собравшихся. Бабушка поведала о битвах Орнеллы и о её сражениях с великим паладином Талорианом Холикроссом. О том, как Мортикус в первых рядах атаковала Иридиум. И о том, как ей удалось в пылу сражения одолеть Талориана ужасным клинком Жнеца.
- То есть Талориан погиб? Как же так?
- Да, не всегда паладины побеждают. Но не пугайтесь, Мортикус в итоге нашла вторую смерть во время осады Аклории. Говорят, что она вела решающую атаку, позволившую захватить Академию.
Рассказчица усмехнулась и отклонилась назад, чтобы перевести дыхание и позволить детишкам переварить услышанное. Все уже начали шушукаться и пытаться пугать друг-друга.
- Скажите, это ведь не настоящая история? – Одна из маленьких девочек подошла поближе, чтобы тихо задать вопрос. – Вы ведь придумали всё, чтобы напугать нас? Орнелла умерла?
- Ну почему же придумала? – Старушка тихо хихикнула и расплылась в довольной улыбке. Её руки поднялись с колен, оставляя костлявые пальцы на месте, когда призрачная материя назгула вынырнула на поверхность. – Для настоящих некромантов вроде меня даже смерть – лишь небольшая задержка.

P.S. Благодарю Орнеллу за предоставленное интервью

Отредактировано Ньюдэус (2017-01-14 15:58:26)

Продолжаем тему будущего Мистериума. На этот раз новое видение реальности, приправленное некоторыми бредовыми и не очень идеями. И, конечно же, не без воздвижения своих персонажей на значимые позиции. ^.^
Хотелось упомянуть побольше персонажей и более подробно раскрыть суть некоторых моментов, но итак вышла затяжная простынка. >.>
И да, извиняюсь за некоторое несоответствие формату - Арти не умеет удивлять. :с

Звёзды империи.

В главном зале императорского дворца раздался мучительный крик, но ни один из облачённых в алое гвардейцев не шелохнулся, ни единый мускул не дрогнул на лицах присутствующих аристократов, не считая тех, кто кровожадно и довольно ухмыльнулся - предатели и слабаки должны были умереть, никакой пощады. Недавно в Иридиум проник слуга проклятой императрицы, но мало того, что стража не смогла позаботиться о недопущении этого, так этот полукровка умудрился попасть в Аклорию и проникнуть в Окилар прямо под носом могущественных магов Мистерийской империи! Подобную ошибку император Шэлон фон Зедарх не мог допустить - директор магической академии получил соответствующее его ошибке наказание, подвергнувшись одному из страшнейших проклятий великого мага смерти.
- Я хочу, чтобы ты отыскал Мориэла в кратчайшие сроки и привел его ко мне. Этот ублюдок должен жить - я лично позабочусь о том, чтобы он умер самой мучительной смертью.
- Будет исполнено, Ваше Величество, - поклонившись, молвил легендарный Серый Мистик, незамедлительно исчезая во вспышке лезвий - несомненно, если бы кто-то оказался рядом с могущественным избранником эфира и лидером Министерства Магии, он бы тут же был изрублен на мелкие кусочки смертоносными лезвиями. Император уже привык к подобным методам перемещения Грейсона, зная, что у него были и менее агрессивные заклинания для этого - демонстрация силы должна была поддерживать у знати и прочих приближённых страх пред могуществом Серой Звезды. Стоило Грейсону исчезнуть, как голос решил подать другой маг, никогда не доверявший бывшему преподавателю Аклории. Оно и не удивительно, ведь этот человек так же являлся избранником эфира...

- Это было слишком рискованно.
- Риск того стоил, моя императрица. Наш союзник поспособствовал тому, чтобы местные стражи не обнаружили меня.
- Я не думаю, что ему стоит полностью доверять, - высказал своё мнение Регрет Карминоу, товарищ и коллега огненного архимага. Но что более интересно - единственный хаосит, оказавшийся при дворе императрицы живым и до сих пор сохраняющий этот статус. Дочь Лионхартов нахмурилась - пылающий праведным пламенем взгляд алых глаз впился сначала в мага хаоса, а затем и в мага огня. Золотистые волосы императрицы ниспадали на чёрный плащ, под которым красовались красные одежды и доспехи из пирита, зачарованные множеством рун, созданных архимагом пламени. Лишь две прядки у левого глаза имели черный цвет, придавая необычность образу правительницы оставшихся верными короне людей. Она определённо была недовольна рискованными действиями одного из своих придворных архимагов, но вместе с тем не могла не согласиться, что в этот раз риск сполна оправдал себя.
- И все же без его помощи я бы не получил нужные нам сведения, - резонно заметил архимаг.
- Мне кажется, что архимаг позволяет себе слишком много вольностей, - в свою очередь решил высказаться Маркус, предводитель Ордена Стражей Леса, необычного в своём роде объединения святых рыцарей Этерии, что образовались спустя три десятилетия после Войны Культа. Говорят, что созданию Ордена поспособствовал Ковен во главе с их новым Верховным друидом. Помимо этого Маркус являлся и главнокомандующим войск императрицы, одним из искуснейших полководцев современности.
- Прекратите, - властный голос императрицы тут же прервал архимага, уже готового ответить лесному паладину. - Регрет, Артемис, можете взять с собой небольшой отряд из тех, кого посчитаете нужным, и отправляйтесь на поиски этого артефакта. Маркус, с тобой же мы еще обсудим планы по защите Кардоса. Если силам Зедарха удастся лишить нас порта, мы лишимся связи с Ардэнией и Левианом.

- Ковен обещает оказать нам поддержку, нанеся удар по тылам врага. Кроме того, на их стороне будут вампиры.
- Вампиры и друиды сражаются бок о бок? - удивился главный алхимик и по совместительству один из генералов императрицы. Говорят, что он застал войну с нежитью Культа Тьмы и даже самолично участвовал в операции против самого Марагора, в которой выжить удалось немногим.
- Это действительно удивительно и я до сих пор не понимаю, как Верховному друиду это удалось. Так или иначе, в их верности можно не сомневаться, - Маркус внимательно смотрел на своих генералов, с которыми они уже час обсуждали стратегию предстоящего сражения. Левиан обещал оказаться морскую поддержку, но сколько кораблей они смогут предоставить? К сожалению, границы эльфийского королевства находились под таким натиском, что они с трудом удерживали силы противника на границах и неизвестно, сколько еще продержатся. Посланники из Сайн-Алдора все еще не вернулись, хотя они наверняка были живы.
- Быть может, тогда гномьи мано-пушки стоит разместить в доках? - предложил облачённый в латы вифрэй с пронзительным взглядом синего и серого глаз.
- Нет, ни в коем случае. Без них мы не удержим ворота.
Вскоре собрание закончилось и выводы были неутешительными. Сражение близилось, оставляя все меньше времени на подготовку обороны...

В развалинах древнего города горело два ярких огонька, а в тишине раздавалось эхо шагов двух архимагов. Они отправились в одиночку - так обоим было намного проще, ведь не оставалось риска задеть кого-либо, можно было выплеснуть свою силу в полной мере, если того потребуют обстоятельства. Кроме того, за прошедшие десятки лет они успели неплохо сработаться, чтобы максимально эффективно сражаться бок о бок - лишние союзники будут лишь мешать.
- Я надеюсь, мне не придётся снимать Печать.
- Мы справимся, - улыбнулся другу полукровка.
- Ты сказал Авроре, что это артефакт. Почему ты солгал ей?
- Так было нужно, - вздохнул Артемис. - Боюсь, что при дворе есть предатели. Будет лучше, если та, кого мы здесь найдём, будет в безопасности, пока мы не разберёмся с предателями.
Хаосит понимающе кивнул. Вскоре оба достигли своей цели - говорят, что в этом месте в своё время можно было встретить Мистерийского Хранителя Мира. Обширный древний зал встретил двух магов мраком и чувством опасности, что словно бы незримые тени тянулись к двум товарищам. К сожалению, своей цели они достигли позднее того, кто вышел на охоту - облачённый в доспехи мастер рун уже ожидал их, а рядом с ним лежала связанная металлическими цепями девушка, чья аура истощала могущественный Свет. Десяток глейфов кружил вокруг Зика Грейсона в бешеном танце смерти. Переглянувшись, двое архимагов кивнули друг другу - они уже были готовы к этой встрече, а потому обсудили всё, что было нужно. Обоим не нравилось это, но, вероятно, одному из них было не суждено уйти отсюда живым.

- Я сделал свой ход, теперь твоя очередь, - с улыбкой молвил красноволосый эльф, отдавая ментальную команду одной из иллюзий-пешек сделать свой ход. Напротив него сидел улыбчивый вифрэй с золотистым мехом, рядом с которым расположилась непоседливая Валла, уже который час наблюдающая за игрой двух иллюзионистов.
- Жаль, что нам пришлось это сделать, - заметил Киб, делая ход иллюзорной ладьей, в чертах которых угадывалась фигура некоего полуэльфа, некогда взятого Кибом в Тихом холме. В последствии приговорённый к смерти преступник стал одним из доверенных лиц новой императрицы. Не успела ладья Златоуха завершить свой ход, как на неё в бешеном вихре лезвий налетел ферзь Гилтанаса, что тут же разрубил иллюзию вифрэя на мелкие кусочки.
- Иногда мы вынуждены жертвовать своими фигурами, чтобы подобраться к более сильным фигурам противника.
- Ты в порядке?
- Хех, это так заметно? - вымучено улыбнулся эльф. - Эта партия начинает меня выматывать. Я думал, что уже смерился с вынужденными жертвами, но...
- Понимаю тебя. Наш выход уже скоро, соберись.

За прошедшие две недели умерло еще двое министров магии. Ситуация, стоило заметить, напряжённая - за последние несколько лет убийства министров не прекращались. Максимум - затихали, но каждое затишье оборачивалось еще большими смертями. Каждый месяц люди Грейсона находили новых убийц, но эти смерти не прекращались. В конце концов, император Шэлон усомнился в преданности Грейсона и его полезности на посту лидера Министерства. Это был отличный выход для Инуэна Локуэра, уже давно метившего на место Серого мистика.
- Он мёртв, - к ногам императора упала голова Артемиса Мориэла. Инуэн не замедлил с тем, чтобы убедиться, что это не подделка и не иллюзия. Архимаг императрицы был мёртв.
- Я велел привести его живым, - злобно заметил император, пронзая убийцу магов своим пугающим взором. Что, конечно, Грейсон не оценил, оставаясь всё столь же непроницаемым.
- Не так просто взять живым сильного огненного архимага, тем более, когда он не один, - недовольно ответил Серый Мистик, но похоже, что его ответ совершенно не удовлетворил императора. Тот вскочил, буквально пылая от гнева. Ни для кого не было секретом то, что должно было произойти, в особенности для Зика и Инуэна.

Смерть Грейсона оказалась лишь иллюзией, искусно подстроенной закулисными игроками - иллюзионистами, каждый из которых находился при дворах императоров и играл свою роль. Для достижения своей цели, Локуэр втёрся в доверие Шэлону фон Зедарху и сделал это настолько хорошо, что до самого последнего мига тот даже не сомневался в преданности новой Звезды Министерства. Что же касается Грейсона - с самого утра того дня, когда голова Артемиса оказалась на полу императорского дворца, в Иридиуме его не было, но была искуснейшая иллюзия, созданная Кибом Златоухом и Гилтанасом Нарэанаром. Двое иллюзионистов совместными усилиями создали совершенную иллюзию, которая могла бы сравниться с Зеркальным отражением. Конечно, было бы легче использовать одно из зеркальных отражений Киба, используя его навыки метаморфа, но был риск раскрытия, кроме того, Златоуху такая идея крайне не нравилась.
Спустя неделю силы императрицы Авроры пошли в наступление. Регрету вместе с иллюзионистами и Зиком Грейсоном удалось вычислить предателей, после чего на свет вышла новая фигура - некая эльфийская девушка по имени Аврора, обладающая колоссальной силой магии света. Удивительным казался тот факт, что имя волшебницы из пророчества и императрицы оказались одинаковыми, из-за чего некоторые принялись строить разные предположения. Тем более, что сама императрица так же владела магией света, как, в прочем, и магией тьмы.
Артемиса тем временем смогли вернуть к жизни, благодаря тому, что Регрет захватил его душу с собой с помощью сложного заклятья магии жизни. С этим пришлось повременить, пока все предатели не были устранены, что сильно осложняло для хаосита обстоятельства - удерживать при себе душу дело непростое. Тем не менее магия жизни Карминоу позволила вернуть жизнь его товарища. К сожалению, переживший первую, ожидаемую смерть, Мориэл не пережил другой - столкнувшись в битве с императором Зедархом, архимаг погиб от чудовищного проклятия великого мага смерти. Тёмные чары не только уничтожило тело Артемиса, но и практически полностью разрушили его душу, из-за чего спасти его уже не предоставлялось возможным. Тем не менее, совместными силами союзников императрицы, им удалось сокрушить некроманта. Постепенно война угасала, но приспешники Шэлона фон Зедарха не планировали сдаваться. В Ордене Паладинов, во главе неким образом оказался давным-давно пропавший и считавшийся погибшим аристократ-демонолог, сумевший призвать могущественного демона-осквернителя. Разум паладинов оказался извращен чудовищной инфернальной магией. Что касается Церкви, то в ней к власти пришла Ралланда - вампирша из клана Ножей тени, которая смогла подчинить большую часть церкви могущественными кровавыми узами. Ей помогал её владыка - Лорд Эфраим, - который руководил большей частью операций вампиров на всей территории западного и центрального Мидленда от лица Магистра Марагора. Однако, лорда-вампира смогли победить - Регрет Карминоу вместе с избранницей Инноса, одним из вестников смерти и могущественным орочьим монахом смогли сокрушить предводителя Ножей тени, однако сама Ралланда и некоторые её соклановцы смогли вовремя сбежать.
Прочие союзники фон Зедарха оказались так же сокрушены, но лишь спустя три года активного противостояния. Увы, побеждены они были не окончательно - врагу удалось скрыться из Мистериума. Так или иначе, но Мистерийская империя наконец-то смогла восстановить свои владения на западе, но на востоке все было ужасно - силы Шедима продвигались дальше и имперцы едва удерживали натиск противника. Выяснились и причины молчания Сайн-Алдора - оказалось, что архоны подверглись нападению. Власть оказалась свергнута одним из архонов, который, что удивительно, являлся служителем Алодмуна. В результате на Сайн-Алдоре были открыты врата в Каад, что привело в Мистериум огромное полчище демонов, а многие жители архонских островов были осквернены Скверной и превращены в чудовищных слуг Легиона демонов. Стоило ли ждать появления карающих сил архонов из других миров и наступит ли тотальная чистка - об этом никто не знал, но тем не менее ожидаемый святой апокалипсис всё не наступал.
Зик Грейсон вернул себе власть над Министерством Магии и окончательно навёл в нём порядок. Все предыдущие годы он не только успешно играл роль сомнительного союзника императора, но и тайно истреблял всех предателей и слуг Марагора или иных враждебным Мистериуму сил. Тем временем Сияние Ориона и Зеркало Миражей смогли выяснить, что фон Зедарх был связан с Культом Тьмы и даже поймали нескольких приспешников Марагора. К сожалению, местоположение тёмного магистра выяснить не удалось, но Инуэн смог обнаружить следы и был готов действовать дальше.
Аврора оказалась живой звездой, которая обязана своим эльфийским телом Магистру Лайтону. Как смогли узнать Регрет и Киб, девушка имела некоторую информацию, что могла привести магов Мистериума к другим существам, что могут знать о магистрах и их возвращении. Тем временем императрица Аврора Лионхарт смогла добиться значительной поддержки от гномов Мал'Фероса, благодаря которым силы империи смогли нанести сокрушительный удар по шедимцам. Это не позволило разбить врага, но дало время для войск империи, чтобы перегруппировать и перейти в наступление. На западе же вновь началась война - на этот раз Левиан подвергся нападению ману астар. Почему дроу решили активизироваться именно сейчас - можно было лишь гадать. Постепенно весь Мистериум начал утопать в новых кровавых конфликтах, что погрузили мир в хаос магических войн.