Орнелла Мортикус. Пустота. Неизвестность.

Чем дольше говорил этот странный голос, тем сильнее менялось пространство вокруг... Или же это менялось его осознание Орнеллой, чей разум, чья душа постепенно пробуждались от бесконечного забвения? Чёрные контуры вырисовывались из непроглядного мрака, очерчивая границы дозволенного существования. И сквозь границы эти прорезалась одна единственная тропа. Тропа, что вела вперёд, на звуки чужой речи... Иного пути не было, а может быть, в ином пути Орнелла и не была заинтересована. Откликнувшись, она устремилась вперёд, по тропе, преодолевая весь путь по ней, до самой арки. Арки, тьма под которой сгущалась темнее всего, образуя собой расплывчатый, высокий, человекоподобный силуэт.
- Я иду к тебе не потому, что ты зовёшь меня, а потому, что я сама желаю этого! - собственный голос показался ей таким чужеродным, таким тихим, слабым и незначительным... Жалкая тень, сейчас Орнелла являлась лишь отголоском своей былой сущности. Сумеет ли она вернуться?

Приблизившись к арке, Орнелла увидела перед собой грань. Подобной зеркальной глади, однако находилось за ней не её собственное отражение, а нечто иное. Иная сущность, куда более тёмная, расплывчатая, неясная. На секунду ей показалось, что сущность эта издала смех, глухой и мимолётный, как порывы несуществующего ветра в несуществующем мире. Но в одном Орнелла была уверена точно - именно эта сущность, смутная тень по ту сторону грани, звала её. Сейчас же рука её протянулась прямо к Орнелле, не в попытке схватить, но прикоснуться...
Некогда опытный некромант, она прекрасно понимала, что будет дальше. Её вернут. Какая бы сущность не находилась по ту сторону, но она точно была заинтересована в том, чтобы Орнелла вновь обрела себя в посмертии... Вот только хотела ли она сама такой участи для себя? Была ли готова добровольно, в очередной раз накинуть на себя ошейник чужой, неведомой воли? И были ли у неё силы для того, чтобы ей противиться?

Ланеир. Пепельный рай. Осень 17085 года.

Вопросы. Они никогда не оставляли его истерзанный разум в покое. И никогда не получали желанного ими ответа. Но был ли сам Ланеир заинтересован в том, чтобы его искать? Он мог вспомнить все обстоятельства своей смерти и нового рождения. Он знал, что Хозяин призвал его для Служения. Великой цели, единственной, что имела для назгула хоть какой-то смысл... Но что это значило для него? Он всё ещё был способен на собственные мысли. У него оставалась собственная воля. И он понимал, что Служит чужой. Но должен ли он был ей противиться? Едва ли. В этом не было смысла. Для этого не было ни нужды, ни желания. Со своей смертью Ланеир потерял то единственное, что делало его самим собой. И покуда он вновь не обретёт это, его воля навсегда останется ведомой. Но так ли это было плохо? Назгул не мог представить иного. Без путеводного огонька, дарованного Хозяином, он был не более чем тенью, блёклым отголоском давно утерянного, осмысленного существования.

Межмирье вывело его в подземные залы Храма Костей. В центре главного из них располагался чёрный алтарь, украшенный останками разумных существ. По периметру высились зловещие обелиски. Помещение вокруг полнилось тенями. Некоторые из них были подобны самому Ланеиру, такие же слабые и незначительные, они прятались под покровом Межмирья. Иные являли себя в мире настоящем, по кругу обступая алтарь, перед которым проходил ритуал. В воздухе ощущалось мрачное таинство, а дирижировало им существо в тёмном балахоне. Хозяин. Он был не похож на Ланеира. Высокий, могущественный, он ощущался куда реальнее любой тени Межмирья. Но также как и они, отдавал себя Служению. Служению, которому следовал каждый из собравшихся под сенью Храма Костей.
Ланеир знал, что находится сокрытым от глаз остальных, всех тех, кто не способен был раздвинуть для своего взора неверные тени Межмирья. Однако его Хозяин чувствовал его присутствие, так же как чувствовал присутствие Хозяина сам Ланеир. Он успел вовремя. Им были довольны.
Каждое новое таинство служило одной общей цели. Но не все из тех, кто принимал в нём участие, разделяли её... Ланеир мог ощутить недовольство, которое передавалось ему от Хозяина. В зале находились недостойные.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2017-04-19 10:04:25)

Орнелла Мортикус, Ланеир. Храм Костей. Осень 17085 года.

Ланеир ощущал внутри себя такую силу, о которой раньше даже не подозревал. Его призрачное тело было гораздо совершенней любых оков бренной плоти, а здесь во мраке, оно наполнялось сверхъестественным могуществом. Сильнее, быстрее, одарённее, он сумел бы воплотить в жизнь любую волю своего Хозяина...
Проносясь сквозь тени Межмирья, Ланеир начал возвращаться обратно в реальный мир. Это требовало некоторого времени, молодой назгул был слишком неопытен в своём посмертии... Но уже через несколько секунд он проявился за спиной болтливого реведанта. Всего одного отточенного удара хватило, чтобы отсечь его голову от тела, и обратить на себя всеобщее внимание.

Отрубленная голова: - Абсшурд! Чушшь! Чшто происшходит?! - возмущаться отрубленная голова начала ещё в воздухе, и не останавливалась ни на мгновение, пока кубарем катилась по грязному каменному полу, - Рахан?! Не сштойте сштолбом! - обращалась она ко всем подряд, ко всем, кто попадался ей на глаза, пока она катилась к алтарю.
Среди собравшихся прошёл ропот, однако он стих сразу же, как только Хозяин обернулся к ним. Ему пришлось прервать церемонию, и по одному взгляду было понятно, что этим обстоятельством он доволен не был.
Ланеир ощутил, что не может двинуться с места. Хозяин был связан со своими творениями неразрывно и постоянно, он ощущал их присутствие и намерения. Точно так же и Ланеир мог ощущать намерения своего Хозяина. Но когда он чего-то требовал, когда он отдавал прямые приказы, это было совсем другое чувство... И это чувство Ланеир ощущал прямо сейчас. Ему было велено остановиться.

Жрец Смерти Рахан: - Мне ш-ша-аль, что нам не да-али приве-етствовать тебя-я как полага-ается, с-сестра-а... - - обернувшись к Орнелле, Рахан подал ей руку, жестом изящным и учтивым. Едва ли некромант хотел сделать ей приятно превыше, чем проверить послушность. В ту же минуту Орнелла ощутила приказ - принять предложение и протянутую руку. После этого Рахан помог ей сойти с алтаря, вместе с чем ореол чёрного сияния вокруг него начал постепенно угасать. Подобные действия были демонстративны вне всякого сомнения, но служили исключительно ритуалу.

Отпустив Орнеллу, Рахан спустился с пьедестала, на котором располагался алтарь, к своей пастве. Орнелла чувствовала, что будет правильно последовать за ним.

Отрубленная голова: - Чшто сшебе позжволяют твои ручшные шшавки? - продолжался поток шепелявых возмущений, направленный на Хозяина. Поток этот становился всё более и более требовательным, по мере его приближения.
Отрубленная голова: - Идти сшюда было пусштой тратой времени! Когда мой покровитель узжнает... - неуклюже барахтаясь на полу, безголовое тело тем временем не оставляло попыток подняться на ноги. Ланеир не мог помешать этим попыткам.
Жрец Смерти Рахан: - У все-ех на-ас... Есть лишь оди-ин покрови-итель... - прервал Хозяин последнюю реплику реведанта, проходя сквозь пол по пояс, чтобы поднять голову, и вместе с ней вынырнуть обратно во весь рост. При ближайшем рассмотрении становилось понятно, что тело Рахана - это искуснейший Покров Смерти, заклинание магов смерти, но куда более совершенное, чем у других. Глядя прямо в глаза голове, Рахан продолжал.
Жрец Смерти Рахан: - Ш-ша-аль слы-ышать, что новообращё-ённые, не вне-емлют моему Сло-ову... Ш-ша-аль слы-ышать, с какой лё-ёгкостью готовы они-и растратить наше Служе-ение на мирски-ие склоки... Неспосо-обные раздели-ить наши цели, прихо-одят они сюда в поисках вла-асти и нажи-ивы... Отравля-яют присутствием своим... Стены на-ашего дома... Убежде-ения наших ду-уш... Лжецы-ы из лжецо-ов! - в гневе, Рахан метнул отрубленную голову реведанта в его же безголовое тело, что только сейчас успело подняться на ноги и неуклюже ковыляло в его сторону. Остановившись, оно попыталось поймать голову, однако ещё прежде, чем это свершилось, Рахан занёс косу. Тёмное лезвие за секунду вспыхнуло голубоватым светом, что незамедлительно сформировал собой режущую кромку, и устремился к реведанту со скоростью выпущенного арбалетного болта. В голубоватом свете было видно, как безголовое тело корчится и рассыпается прахом, оглашая своды подземного зала криками ужаса и боли. Изгнание. Совсем скоро оно оставило от болтливого реведанта лишь горстку костей, праха и ошмётков иссушенной плоти.

Жрец Смерти Рахан: - Похо-оже, всем нам сле-едует вспо-омнить... Кто мы е-есть и заче-ем мы здесь... - отзвук его призрачного голоса эхом прошёлся под сводами зала. Никто из собравшихся здесь не посмел ему возражать.