- Госпожа мастер Гринграсс!
Элси обернулась, готовая иметь дело с чем угодно и с кем угодно. Отделение для душевнобольных, неопасных, но непредсказуемых – а что вы хотели? По коридору ее нагонял растрепанный молодой эльф с сияющими внутренней одухотворенностью и восторгом глазами, как ей показалось. В руках эльф держал стопку самых разных предметов от книги и бумаг, до перьев и фляги, не рассыпавшиеся во время бега по коридору лишь чудом. По его виду и месту было бы логично предположить, что эльф находится здесь на лечении, вот только всех пациентов отделения Элизабет знала в лицо, а новенького ни за что не оставили бы без присмотра.
- ... ахэ-э… Аэм. Да. Здравствуйте.
Да еще и эльф. Элси не могла сходу определить его возраст, бессмертные и в двести и в две тысячи выглядели почти одинаково. Судя по поведению, очень и очень молод, едва ли сотня исполнилась. Светлый выразительно жестикулировал, дополняя приветсвие. Вещи из рук не сыпались на пол, будто их держало невидимое волшебное поле.
Элизабет сделала вежливый книксен. Благо, у нее руки были ничем не заняты, что вообще было редким явлением во время работы.
- Я Хеинтаик'Инираэль. То есть Хеин. То есть студент. Мастер Тобиас вроде рассказал обо мне,
Мастер Тобиас ни о чем ей не рассказывал. Но признаться в этом значило сделать ситуацию невыносимо неловкой для всех в ней участвовавших, так что стоило сделать вид, что она хоть немного понимает что здесь происходит.
- Здравствуйте, - обратилась она к Хеину, - конечно, я припоминаю, но боюсь, не совсем точно, - она была отвратительной лгуньей, но порой хватало и того. – Возможно, мы могли бы пообедать вместе и вы расскажете о себе и о том что изучаете? Здесь на первом этаже довольно неплохая столовая.
«Довольно неплохая» это она, конечно, преуменьшила. Что клиенты лечебницы, что целители разума были людьми не бедными и порядком избалованными (другим просто не достало бы золота здесь находиться), и понижать планку они не собирались. Элизабет предпочитала не появляться в столовой городской больницы, но здесь-то готовили как в лучших заведениях города.
Честно говоря, она решила, что эльфу нужна помощь в некоем учебном исследовании или консультация по поводу кого-то из пациентов, возможно, у него были здесь друзья. В последнем случае она могла лишь убедить его, что прогнозы оптимистичны и все непременно образуется, но без каких бы то ни было деталей – не родственникам больше знать не полагалось.

Эльфийский студент вел себя несуразно, непосредственно и будто случайно задевал проходящих мимо целителей и практикантов, не то стремясь извиниться перед как можно большим количеством человек, не то не имея возможности увернуться от них с вещами в руках. Впрочем, если подумать, целительский балахон обеспечивал здесь определенный статус, и встречные уступали дорогу не задмываясь. А значит, привыкшие к такому целители просто не привыкли, что кто-то может подвернуться под руку или перейти им дорогу в неподходящий момент. А еще эльф вел себя на диво организованно, несмотря на откровенные заявления о вчерашнем завтрака или шуме в столовой, он, явно будучи здесь впервые, нашел место для них обоих и позаботился о еде с видом человека, привыкшего ориентироваться в любой ситуации. Элси наблюдала. Она сама бы растерялась в незнакомом месте и притихла бы. Хейну же новая местность придавала сил и уверенности. А еще он ничего не уронил, что опять-таки было просто чудом учитывая, скольких он успел задеть по дороге и быть задетым.
- Здесь не более шумно чем в любом заведении в городе, а уж о столовой центральной больницы и говорить не приходится, к тому же она гораздо больше и многолюднее, - люди были довольно шумными созданиями когда дело касалось отдыха, а обед в разгар рабочего дня это все-таки отдых. Ей тоже это сильно бросалось в глаза первые годы после Левиана.
Услышав, что здесь он только ради Гринграсс, Элси на мгновение изумленно расширила глаза. Кто мог прислать к ней эльфа – разве что мама или брат, но они обычно ограничивались письмами. Приехать из Левиана ради нее – что должно было случиться? Конечно, она предполагала, что Хейн слишком молод, а потому это скорее всего его первое путешествие в Иридиум. Можно было бы счесть его студентом эльфийской академии целительства, заинтересованным отличным от традиционых методов медицины, то есть магии, еще раз магии и травничества.
- Мы все начинаем с общего научного любопыства и безумных вопросов, - поведала она. – А они потом как-то сами перерастают в исследования. Какие мои знания кажутся вам уникальными и над чем вы сейчас работаете?
Внимание эльфа порхало от нее к еде, от еды к записям, от записей к соседям по столу. То он вроде смутился, то чуть не влез в собственную тарелку, то кинулся пересматривать бумаги, будто среди них могла случайно заваляться купчая на дом, и ее нельзя было потерять даже в самом крайнем случае. Пока что Элси склонна была считать, что так проявляется его волнение. Тогда он вроде должен немного успокоиться после еды. Сама она взяла только горячий суп, решив что подумает о второй тарелке только после расправы с первой.

Древние эльфы впадают в депрессию из-за невозможности предвидеть будущее? Из-за неумения предсказать изменения? И это все об эльфах-воинах... Ей вспомнился первый наставник, которому Элси жаловалась на чрезмерно длинные списки симптомов и их зависимостей от возраста, пола, расы и сочетания с другими болезнями. «Мне бы твои проблемы, девочка», - так он говорил.
- Хейн, а ваш наставник случайно не задумывался об этической стороне вопроса? Все мои исследования проходили в основном на людях или в редких случаях на очень молодых эльфах вроде вас. Ничего не могу сказать о принципах мышления существ, которые так или иначе воевали по семь тысячелетий, но подозреваю что оно сильно отличается от человеческого. Насколько оправдано ваше вмешательство? Позвольте привести аналогию, возьмем для примера человека, ветерана лет семидесяти, он многое повидал и тоже может в некоторой степени предсказать будущее касающееся его семьи. Допустим, он привык брать на себя ответственность за близких ему людей, и когда случается что-то неожиданное и плохое, он невольно взваливает вину на себя – не предвидел, не уберег, не успел. Это даже естественно, необходимость вмешательства существует только в самый редких случаях, и на самом деле здесь можно и без магии обойтись. Ваш наставник предлагает совсем уж радикальный метод – прочистить мозги всем и сразу, подкорректировать мышление, и пусть все будут счастливы. Знаете, я даже не уверена что это возможно, когда речь идет о семитысячелетнем существе.
Семь тысяч лет... Нет, она не могла себе это представить. Элизабет, которая себя относила скорее к людям, уже прожила вдвое-втрое больше чем было отмерено среднестатистическому человеку. Но семь тысяч лет она и вообразить себе не могла, за это время можно увидеть расцвет распад пяти империй. И если те бедные эльфы всего лишь страдают от того, что не стали прорицателями, она бы в первую очередь предложила им найти себе другое занятие. Но смотрела-то она с позиции человека будучи полукровкой. Она даже попыталась представить что будет если однажды неожиданно случится еще одна война с нежитью, а она не предвидит – и не смогла. В любом случае не предвидит, и не то чтобы это вызывало у нее депрессию.
- Личностные кризисы явление повсеместное, они как правило не нуждаются в лечении. Обычно помогает смена обстановки и образа жизни, - ну да, тем кто может себе это позволить, другие же не могут позволить себе даже кризис, некогда и не до того – детей кормить надо, землю пахать. – Правда, найти что-то новенькое после тысячелетий жизни становится трудно, это я понимаю.
Она вздохнула, отодвинув от себя тарелку с недоеденным супом. Мысль о бедных эльфах, которым лезли в мозги по малейшему поводу, кроили из них бездумных счастливцев в периоды «сильного возмущения в обществе», напрочь отбили аппетит. Ремесленники бунтуют из-за повышения налогов? А давайте подправим им мышление, пусть научатся быть счастливыми несмотря на налоги.
- Что за магию вы использовали? Работу с памятью, рефлексами, установками? Дополнительный уровень восприятия, да еще навязанный извне, а не наработанный самостоятельно... даже не могу представить себе всех побочных эффектов и подводных камней, - у нее сложилось впечатление, что воинов приводили для опытов над сознанием не совсем добровольно, но в конце концов она и сама работала с кем придется, министерство магии не оплачивало сложные личностные изменения для тех кто и так их устраивал или вообще не интересовал. Это напомнило, что стоило бы попросить у Хейна завернный волшебными печатями документ, открывающий ему доступ к не получившей широкого распространения части ее исследований, но пока они говорили о самых общих вопросах официальные разрешения могли подождать.

- Мастер Гринграсс, я ведь даже не успел что-либо рассказать о том, что мы успели сделать и делали ли вообще, - Хейн яро защищал своего наставника и его идеи, Элси чуть было не стало стыдно за поспешные суждения. Впрочем, она ведь тоже начинала все из лучших побуждений и не могла предвидеть как используют ее знания другие. Или могла – еще как могла бы, если бы дала себе время и повод задуматься. Однако же эльфы не люди, и мерить их той же меркой не стоит. Форма ушей самое меньшей чем они отличаются от подданых империи.
Элизабет взяла книгу из рук собеседника и на пару минут погрузилась в статью, чтобы освежить информацию. Она и сама использовала кое-какие наработки оттуда, но работала в общем-то в другом направлении, а потому не перечитывала статью с тех пор.
- Вот! Вот это мы думали развить для применения в нашем случае.
- Ммм, понимаю... – она рассеянно запустила пальцы в косу. В рабочие дни времени на сложные прически не хватало. Смело. Самонадеянно. Недостаточно. – Вам не хватит, особенно при работе с долгоживущими и многое видевшими существами. Нет, теоритически вы могли бы обойтись только методами дополнения информации, но времени уйдет несколько десятилетий, а то и столетий.
Она отбросила пострадавшую косу в сторону, вспомнив, что негоже ходить растрепанной – пусть даже в лечебнице для скорбных разумом, а значит, волосы пора бы оставить в покое пока они выглядят приемлемо. Их соседи по столу закончили трапезу и ушли, столовая постепенно пустела. Элси знала, что через час здесь останутся от силы трое-четверо обедающих, но через два врачи и пациенты подтянутся к раннему ужину. Обсуждать здесь тонкие аспекты магии разума было неспокойно, тем более что она все еще не знала насколько придется в них углубиться. И клялась не разговаривать с посторонними о некоторых деталях своей работы.
- Знаете, я предпочла бы продолжить этот разговор завтра в моем кабинете в здании Ордена. Мне понадобится заверенный магическими печатями документ из министерства, чтобы я видела ваш уровень допуска к информации – не бог весть какие тайны, но пару клятв о неразглашении я уже дала и не хотела бы нарушить. И, если это возможно, подробный лабораторный журнал экспериментов, мне и правда интересно насколько далеко вы уже зашли и какие результаты получили.
На самом деле было странно, что с такими вопросами к ней прислали молодого студента. Если речь действительно шла о занимающих видное положение в Левиане личностях – армейская верхушка судя по крупицам информации, - то как могли они доверить столь важное дело столетнему Хейну, по меркам эльфов вчерашнему ребенку, и полукровке-мистерийке. Предложи она от чистого сердца покопаться магией в мозгах военной верхушки Иридиума, да еще с частичной перестройкой личности и восприятия... И дело даже не в том, что ей на самом деле дали бы принять участие в практических экспериментах, при должном желании можно завести исследования в такие дебри, что последствия информационного вмешательства аукнуться эльфам только через несколько сотен лет. Привыкнув работать под надзором параноиков из министерства, Элизабет совсем не удивилась бы, если бы каждое ее слово учитель Хейна проверял бы по три раза, и еще по дюжине раз испытывал бы на менее значимых добровольцах.

Все же как по-разному они смотрели на мир. Хейн при упоминании десятилетий работы казалось даже обрадовался, невольно выдохнув, что это неплохо. Десятки лет кропотливого труда это неплохо?! Да у людей такими исследованиями никто бы и не подумал заниматься в одиночку, если бы вообще не отложили до лучших времен! И все же... все же человеческая наука продвигалась вперед в чем-то даже быстрее эльфийской. Может, все дело было в том, что эльфы куда терпеливее относились к ожиданию.
Хейн упомянул Эллинем’Ла Фолнорна, что ж, ей оставалось лишь с завистью смотреть на эльфа. Элси многое бы отдала за возможность заглянуть в журналы профессора, но, естественно, и ей, и всем остальным целителям Креста было отказано, а сам профессор регулярно отвергал предложения о вступлении в Орден. Если подумать, он-то занимался исследованиями уже не первую эпоху, а орден существовал всего-то жалкие две сотни лет. Детский сад сует нос во взрослые дела, не иначе.
Одна только проблема: эльфы в возрасте Фолнорна не видели ничего плохого в том, чтобы отложить дело на сотни лет в ожидании то ли вдохновения, то ли нужного материала, а еще через тысячу порой переиначивали идеи в нечто совсем уж далекое от оригинала, придя к выводу, что были неправы или просто делали не то и не так. И вот перед ней ученик самого Фолнорна – лестно, но сдается мне, профессор не знает куда и зачем поехал Хейн. Ну не послал бы его профессор за консультацией плокровки, что занимается настоящим делом меньше столетия.
- Он… Ооооооочень неспешен. Честно говоря, до озвученной мной проблемы он дошёл где-то сто лет назад, и пока всё, что он сделал, это свёл базу прежних исследователей ещё тех тысячелетий. На ваши труды он наткнулся лишь потому, что я вовремя оставил журнал на виду. После чего, всё заглохло.
Печально. Его остановка скорее всего свидетельствовала о том, что Форлорн столкнулся с той же проблемой еще до рождения Элизабет и уже перепробовал все что могло прийти в голову тысячелетнему ученому. И счел дальнейшую работу в данном направлении бесперспективной. Предложений о совместной работе тоже не поступило, а значит, ни одна из идей Элизабет даже не показалась эльфу оригинальной.
Но что тогда здесь делает Хейн?
Ах, его отец... Элси покачала головой – разве он не понимает насколько все это сложно и опасно?
- Ваш отец занимает высокое военное положение, от него зависят дипломатические отношения с гномами и еще множество других дел государственной важности. Скажите честно, а как он сам относится к возможности исправления чего-то в его голове посредством магии разума? Я сейчас говорю не об этической или рациональной стороне вопроса, просто если он сам категорически против, магия окажется просто бессильна. Разработанный мною метод в своей основе достаточно прост и опирается на заклинание изменения памяти, известное повсеместно, - основная сложность, конечно, в деталях, но вдаватьсяв них сейчас не имело смысла. – Ментальное воздействие без помощи и согласия пациента приведет к совершенно непредсказуемым результатам, - не говоря уже о том, как рада была бы Элси увидеть кого-нибудь из эльфийских советников привязанным к креслу в своем кабинете. А ведь ему предстоит провести в этом кресле недели если не годы. – Я понимаю, что вы беспокоитесь об отце, но имейте в виду, жаже если он согласится принять вашу помощь, эльфа высокого сословия и социального положения не сделают первым объектом для новых заклинаний и техник. Значит, сперва придется ждать завершения исследований, затем проверки на двух контрольных группах, некоторого периода ожидания в случае непредвиденных трудностей и пбочных эффектов...
Десятилетия исследований совсем не означали, что по их завершению метод получит широкое применение. Он скорее всего пролежит в закрытых архивах еще столько же времени. А уж через сколько тысяч лет его сочтут безопасным бессмертные эльфы... О последнем целительница говорить не хотела, но Хейн и сам должен был понимать, знаком ведь с традициями своего народа.
Элизабет бережно взяла в руки книгу. Подумать только, записи Форлорна! То есть она думала после разговора, что это записи профессора, но на самом деле книга нигде не была подписана.
- Вы не согласитесь мне ее одолжить? – тихо спросила она. Ее познаний в Синдарине должно было хватить на прочтение, и даже беглый взгляд давал понять насколько важны эти записи для ее работы. Если только Хейн не давал клятвы оберегать неопубликованные работы учителя... но принес же, показал. Она открыла книгу по последних страницах – нахмурилась, ведь там разрабатывались методы противодействия и возврата личности к неизменным истокам. Выглядело это так будто эльф начал сомневаться в полезности собственных изысканий и видел знания не в тех руках. Что же, он явно был умнее самой Элизабет. Интересно, на каком уровне сам Хейн владеет магией разума? Для вмешательства в личность должен бы знать не меньше магистра, хотя эльфы в его возрасте обычно так далеко не продвигаются. С другой стороны не доверит же он воздействие на отца кому-то другому, есть стимул заниматься усерднее. Еще она сердилась - ну кто же приносит такие ценные книги в столовую, он чуть не испачкал ее едой и только чудом не уронил в коридоре! А как он вез записи в Иридиум - Этерия, только бы не на коленях в повозке и не в заплечной сумке завернутыми в рубашку.

Как бы осторожно ни подбирались слова, тема разговора была очень и очень деликатной, и Элси видела уже сотни различных реакций на мягкий отказ «исправить ситуацию». Испуг, злость, раздражение, недоверие... Хорошо, что Хейн ничего такого не выказывал, наверное, все то же самое уже говорил ему учитель или он сам догадывался.
-... уровень его интеллекта просто не позволит провести незаметные правки в случае попыток действовать без его ведома. Не то чтобы я думал об этом…
- Забудьте, - резко перебила его Элизабет. – Это сложнее чем кажется на первый взгляд, работа тонкая и кропотливая. Без помощи пациента и более того без его согласия можно необратимо разрушить психику и даже не понять как. Дело совсем не в том, заметит ваш отец посторонее вмешательство или нет – хотя, конечно, заметит, - а в ничтожно малой вероятности благополучного исхода.
В империи каждый работавший с ней доброволец или пациент подписывал бумагу, уверяющую, что он осознает возможные последствия и готов рисковать, но и тогда Элизабет работала нарочито медленно, используя время отката магии забвения и ложной памяти для разговоров и наблюдений за заново формирующейся личностью. Благо, время это равнялось двум неделям, а закончить все корректировки за один сеанс было попросту нереально, вот и растягивалась полноценная работа на полгода а то и на дольше. Но то с людьми, сколько там той памяти для переосмысления... А эльфийские семь тысячелетий – тут либо искать кардинально новый подход либо передавать навыки кому-нибудь кто готов потратить пару сотен лет на проверку теорий на представителях других рас. И дело не в том, что у нее раньше не было пациентов-эльфов, были, разумеется, просто они как правило конкретно знали зачем пришли и что хотят или не хотят видеть в своих головах.
Взять ученика ей – нельзя. Запрещено. Ее работа все еще экспериментальна и находится под строгим наблюдением как иных мастеров коллегии так и совершенно посторонних магистров. Взять чужого ученика, тем более студента такого прославленного мастера как Форлорн, ей нельзя тем более.
Но Хейн выскользнул из столовой, легкий как лист воды в потоке ручья, и книгу с записями мастера оставил на столе. Вполне вероятно, что он и сам не понимал ее ценности, но Элси-то понимала. Она, задумавшись, вновь запустила пальцы в косу. Отплатить бы эльфенку, но чем и как, не нарушая данного слова.

- - -

Утром эльфенок встретил ее у порога в кабинет, пришел едва ли не раньше света. Целительница невольно задалась вопросом, а знает ли его отец чем именно Хейн занимается у профессора Форлорна и как планирует применять полученные знания. Должен знать, у эльфов не так часто рождаются дети, чтобы можно было оставлять их совсем уж без присмотра. И вряд ли высокопоставленный военный не обладает спосбностью делать выводы из имеющихся данных. Так что же, он не верит, что у Хейна что-то получится, не считает проблему достаточно важной по сравнению с другими, ждет когда сын подтолкнет застывшего на одном месте Форлорна к новым открытиям?
Если бы не магия жизни, ходить бы ей весь день с покрасневшими от ночного чтения глазами. Читала всю ночь, а закончив вновь вернулась на первую страницу. Ни времени, ни желания спать у нее не было, Элси чувствовала себя студенткой перед важным экзаменом. Студенткой, которой в последнюю ночь случайно достались самые полные конспекты по курсу да еще и с выписками из первоисточников.
Элизабет впустила гостя в кабинет, совсем небольшой и с практически пустыми полками. Писать она предпочитала в домашнем кабинете, там и держала книги и записи, а здесь скорее занималась практикой. Она жестом предложила Хейну сесть в гостевое кресло, после короткого взаимного приветствия спросила:
- Хотите чая или кофе? Можно послать за завтраком в ближайшую таверну, я порой так и делаю, когда нет времени выходить.
На стол перед Хейном она положила несколько стопок записей, аккуратно собранных из разных по цвету, толщине и качеству листов бумаги и сшитых бечевкой. В основе эльф мог узнать уже виденный им ранее ровный почерк Элизабет Гринграсс, но поверх его накладывались записи по меньшей мере дюжины других людей – комментарии, пометки, даты и числа, вопросительные и восклицательные знаки, встречались даже новые теории, доказательства и опровержения прямо поверх старых.
- Это моя исследовательская база, начатая около сотни лет назад. Дневник наблюдений за измененными, первая неудачная попытка классфификации причин и последствий. Честно говоря, я не знала, что можно вам показать и чем помочь, но здесь есть то, чего не хватает мастеру Форлорну – практика применения магии разума на протяжении долгого времени и в немалых количествах. Теперь эти записи хранятся в архивах коллегии, выносить их отсюда нельзя даже мне самой, но я предлагаю вам остаться у меня в кабинете и читать сколько душе угодно. Только прошу, не говорите никому, что я вам их давала.
Эти строки были первыми попытками Элизабет в корректировке личности и памяти, и сейчас-то она видела насколько они неполны и поверхностны. Опасаясь, что записи попадут не в те руки и не желая раскрывать секреты своих клиентов, она меняла имена, чужие истории и воспоминания записывала лишь в общих чертах парой строк, а то и вовсе ограничивалась знаками плюс и минус. Зато она точно отображала даты и степени воздействия, а потом годами наблюдала за копившимися изменениями. В большинстве своем ее вмешательство приводило к затребованному клиентом воздействию, например, полностью убирало неприятные воспоминания без лакун и сожалений, но раз за разом случались и непредвиденные, неприятные проблемы. Черты характера, открывающиеся с новой стороны, замещенные или выдуманные воспоминания, которые люди не умели отличать от настоящих, неуверенность и нервозность,  даже маниакальные страхи обращенные на мастера-менталиста – кто мог дать гарантию, что она сделала в чужой голове лишь то о чем говорила, а не вытащила нужную конкурентам информацию. Никакой теории или намека на методы сама Элси там не писала, этим занимались неизвестные комментаторы, да и те ограничивались понятными лишь в узком кругу сокращениями и знаками.
Элси не очень хорошо понимала чем конкретно это поможет Хейну, но ей сдавалось, что эльф все еще не до конца проникся возможными последствиями необратимых вмешательств. Наверное, думает, что если воздействие не получится, у него по крайней мере останется все тот же родной отец какими и был. Возможно. Но возможно и другое, и беда в том что никто ничего не может предсказать заранее. Да, она научилась со временем работать тоньше, но все еще не знала ответов на многие вопросы и в целом чувствовала, что бредет в темноте наощупь, интуитивно выбирая нужную дорогу.

Гость пожелал чай, и Элизабет на минуту вышла из кабинета, чтобы поймать в коридоре служанку и дать ей пару монет на два завтрака. И на чай, естественно. Записи Форлорна слишком увлекли ее, еще час назад еда казалось мелкой житейской неурядицей, отвлекающей от важных дел. Сейчас, выпустив записи из рук, она готова была пересмотреть свои взгляды. Конечно, ничего особенно им не принесут, но на несколько бутербродов, сыр, ветчину и овощи можно было рассчитывать.
Хейн изучал записи с таким вниманием и, пожалуй, восхищением, что Элси могла бы подумать, будто случайно и сама того не подозревая открыла нечто важное для всей эльфийской расы. Она бы и не подумала, что в ее первых статистических записях найдется что-то столь воодушевляющее, особенно когда она ненавязчиво старалась обратить внимание эльфа как раз на неудачные попытки и негативные эффекты, вызванные неумелым еще вмешательством. Внешне казалось, что Хейн читал очень быстро, не вчитываясь, возможно, замечал лишь то, что хотел видеть... Ну, это было бы плохо, но Элси надеялась, что молодой эльф найдет способ поговорить с Форлорном о новой информации. И что его авторитет окажется куда выше авторитета полукровки из Иридиума, которая отговаривает его от поспешных действий. Надо будет обратить его внимание еще на пару моментов.
- Переписывайте все, что пожелаете, думаю, в конечном итоге это всем нам поможет, - Элизабет открыла ящик стола. Бумаги в нем оставалось куда меньше чем ей помнилось, наверное, заработалась на днях и сама не заметила как все исписала, раздала или уволокла домой. Она вытащила оставшуюся стопку, протянула ее Хейну и пододвинула ближе чернильницу со стаканом заточенных перьев.
Ей было немного стыдно, совсем немного, но она-то кое-что из записей эльфа уже скопировала и хотела записать еще много чего, не испросив предварительно позволения. Ей даже хотелось, чтобы Хейн себе кое-что переписал. Она бы и оригинал отдала, если бы его не нужно было вернуть в архивы Ордена. Так можно было надеяться, что ее исследования в итоге попадут к учителю Хейна, может, удасться с ним связаться и поговорить, обсудить некоторые вопросы. Наконец, он бы точно увидел там все опасности и подводные камни, на которые она хотела указать. И потом, не могла же она ничем не поделиться с Форлорном, особенно получив доступ к его исследованиям без ведома самого профессора. Орден Белого креста изначально и задумывался для обмена информацией и взаимообучения целителей.
- Обратите внимание, все исследуемые были людьми, а это предполагает совсем иную психику и реакции. Судя по тому, что я вчера прочла, мастер Форлорн начинал работу в направлении сравнений и коэффициентов, полагаю, он сможет хотя бы примерно представить какой эффект те же заклинания окажут на эльфов.
В дверь постучали, служанка быстро поставила на стол поднос с едой и большой медный чайник на подставке. Хейн мог бы заметить на ней волшебную руну нагрева. Маги не любили морочить себе голову бытовыми мелочами, но уж если приходилось, изворачивались как только могли. На правах хозяйки кабинета Элизабет налила чай и разделила предложенную еду на две порции.

Молодой эльф так самоотверженно бросился переписывать старые страницы, что придвинутую к нему тарелку с едой, казалось, даже не заметил. Будто мирское его совсем не волновало, не беспокоило и не интересовало. Элси хотела было намекнуть, что у эльфа в распоряжении в любом случае будет весь день, раз уж выносить документы нельзя, оставаться в кабинете он мог сколько пожелает. К счастью, она вовремя прикусила язык – Хейн не  такой уж ребенок каким кажется, сам разберется когда прерваться для завтрака. Какие-то записи он комментировал, опять-таки сетуя на неторопливость исследований в Левиане, какие-то копировал молча.
- Ни в одном случае нет полной уверенности, что на объекты повлияло именно ментальное вмешательство и только оно. Такая неопределенность воздействия требует огромной базы данных на начальном этапе, зато заставляет осторожнее относится к чужому разуму. Вы никогда не думали, что случится, если измененный совершит преступление – чья это будет вина, его или целителя разума? Понять, был ли это спрятанный приказ или подавляемое желание самого человека будет слишком сложно, а через те же десять лет уже невозможно. Чрезмерность в потреблении на таком фоне сдвиг незначительный и относительно безопасный.
Ну да, а потом тот же человек пришел к ней снова, снова подписал просьбу о вмешательстве, теперь уже в поисках умеренности или хотя бы силы воли. Глядишь, Хейн найдет упоминание ближе к концу стопки. Клиенты, постоянно пытающиеся стать идеальными с ее помощью, ну не прелесть ли? И чем дальше все заходит, тем нелепее становятся запросы. Тем меньше понимаешь чего хотят люди и как представляют себе идеал.
- А у вас попадались в работе полукровки от синдар или иных эльфов? С ними соотношение провести значительно проще.
Элизабет положила наполовину съеденный бутерброд на тарелку. Строго говоря, ей как хозяйке не возбранялось начать завтрак первой, но вот есть за рабочим и более того заваленным бумагами столом ее научили уже в коллегии.
- Попадались, и нередко, но там все зависело от текущего возраста, воспитания и самовосприятия. По опыту могу судить, что полукровки воспринимают себя как почти-люди или почти-эльфы, общих тенденций не прослеживается. Я бы не стала относить их к переходной группе.
Студент потянулся к кружке с чаем, посматривая на нее будто на старого друга, а когда отпил с благодарностью поклонился целительнице.
- Вы хотите заглянуть в собственный разум, чтобы что-то понять или переписать? – удивилась она. – Мне всегда казалось, что это сродни тому чтобы войти в дом и заложить дверь кирпичами, а потом простукивать стены в поисках наиболее тонкой и выламывать новый проход. Мне подобные затеи всегда внушали некоторые опасения.
Она предполагала, что после чего-то такого следующая запись в рабочем дневнике будет сделана чужой рукой и в паре строк скажет, что целительница решила оставить коллегию и отправиться в Ардэнию. А потом будет еще одна запись, снова новым почерком, где будет объявлено намерение торговать жемчугом на островах. Новые личности будут стремиться к новым идеалам без конца и края, и процесс переписывания никогда не закончится.
Но... она вспомнила, что встречала упоминания о людях с двумя личностями, двумя разными историями и воспоминаниями. Ей они не попадались, а жаль, можно было бы проверить целую кучу теорий.

Элси вежливо улыбалась рассуждениям эльфа о полукровках. Чистокровный, имеющий высокопоставленного, а значит и пожившего на свете такого же чистокровного отца возрастом тысяч этак в семь-восемь. Судя по поведению и внешнему возрасту (в последнем Элси легко могла ошибиться, эльфийская внешность о возрасте не говорит, а нагло лжет), Хейн только недавно выбрался из Левиана в поисках информации, и вряд ли часто имел дело с людьми или полукровками. Что он мог знать о разнице в сроке жизни или о том что она такое на самом деле, когда речь идет о родных людях? Не он видел, как его родители и сестра с каждым годом все быстрее стареют и наконец тихо умирают, не он наблюдал, как дети его племянника вырастают куда выше ее в то время как Элси еще буквально вчера держала на руках их отца. Нельзя такое объяснить.
- Исходите из того, что вы немного знаете о человеке, который входит в дом и оставляет нитку у двери, и совсем ничего не знаете о человеке, который потом оказывается в этом доме. Нельзя быть уверенным, что ему эта нить вообще понадобится или возникнет желание проверить что она такое и куда ведет. Много вы встречали магов разума, изменявших свои личностные качества и сильные стороны пусть и по острой необходимости? Возможность была у многих, ничего на самом деле нового и экстраординарного в этой области уже несколько столетий не открыли. Поэтому при желании перекроить себя могли многие сведущие люди, - тут она сделала небольшую поправку на расу собеседника, хотя в общем-то необходимости в ней не было, - или эльфы. Спросите мастера Форлорна не думали ли эльфы о подобной возможности и запишите для меня какие выражения он вспомнит, чтобы ответить. Уверена, его опыт позволит оставить их для впечатления еще многих поколений.
Оставшуюся после завтрака посуду убрала та же служанка. Элизабет, не отвлекая гостя от копирования бумаг, разложила перед собой несколько чистых листов, на которых принялась набрасывать незнакомые эльфу схемы и пентаграммы, чтобы потом попытаться соединить их в одно целое. Из головы никак не шли мысли о переделке личности под текущие нужды. Две недели, проходящие между наложением чар, давали немного времени на обдумывание и анализ ситуации, но вместе с тем две недели не виделись ей сроком нужным для принятия важного решения. Теоритически у мага разума есть возможность менять собственное сознание каждые две недели и вылепить из себя идеального голема или же натворить полный хаос в отдельно взятой голове. При этом интересно, что маги разума крайне редко сходят с ума, раз в тысячу реже чем люди ментальной магией не владеющие. Зато уж если их рассудок повреждался, то уплывал за край обозримого горизонта, и даже появляться в их присутствии разрешалось после ряда проверок на сопротивляемость мощному чужому влиянию. Потому что ограничивающая магию министерская печать это, конечно, хорошо, но соваться в сознание магистра разума все же не стоит, на собственной территории он не станет придавать печати особое значение и отсутствие магии помехой не станет.