1. Имя, Фамилия (прозвище или псевдоним, если есть):
Айве Сильма
2. Классификация игрока:
Свободный
3. Деятельность:
Создает деревянные изделия: музыкальные инструменты, шкатулки, талисманы, прочие красивые вещи (из привезенного из империи дерева и камней), а так же тисовые луки и стрелы с тинковыми наконечниками.

Чтоб не гневить Этерию использованием редкого на данный момент в мире дерева, за каждую спиленную ветку из которого получится лук (ее нужно выбирать тщательно и не на каждом дереве может подходящая по форме оказаться), Айве обязан делать пожертвование в храм Этерии с пометкой что золото должно пойти на уход за тисами и их вегетативным распространением по лесу в виде саженцев. Иногда сам их отвозит на нужное место, привязав к лошади и садит с мыслью о Богине, иногда, с молитвой.

Созданные музыкальные инструменты зачастую проверяет сам. Знает как что должно звучать и тона для настройки струнных инструментов, но на уровне сыграть может лишь на скрипке или флейте.

В случае повышенной активности темных сил на границе может все бросить и отправиться воевать, так что боевых навыков не забрасывает, чем бы не занимался.

4. Раса и религия:
Светлый эльф, почитает Этерию и Силуну, однако, знакомые и родные считают что своей деятельностью Айве испытывает терпение лесной богини.

5. Дата рождения и возраст/На сколько выглядит по человеческим меркам:
2 февраля, 16790 года, 297 лет/выглядит на 24

6. Характер:

Айве довольно сдержан, когда-то он был даже приветливым, но недавние переживания оставили на нем свой отпечаток. Не может делать всегда одно и то же, не любит неинтересных личностей, которые делают или говорят всегда одно и то же. Стоит ему выучить личность, как он не знает что с ней делать дальше. Довольно независим и смел. Не понимает необоснованной жестокости злых рас, людей считает вечными детьми, что хотят получить выгоду здесь и сейчас, что они не умеют ждать. Ценит доброту в других, потому что это перекликается с его собственной душой, так же ценит мягкость, но потому что ему ее не хватает. Не любит медуз, с осторожностью использует магию. Любит путешествовать, как бы тяжело ему в пути не приходилось. В стрессовой ситуации берет на себя лидерство, в иных случаях пассивен и просто наблюдает за происходящим. Не станет вынимать кролика из пасти удава, если такова уж природа вещей, но какое бы животное не попало в железный капкан жадных до их шкуры браконьеров, постарается помочь. Не стремится заводить друзей, разве что они заведутся сами из некой деловой необходимости. Общается со всеми на равных и немного на расстоянии, уважает только Этерию, Силуну и своего отца, остальных считает равными себе, если те не относятся к темным или злым расам. Плохо поддается призывным к бою, религиозным и прочим речам, имеющим цель поднять боевой дух или вселить надежду в слушателей. Сложно дается работа в команде, ведь хочется учесть мнение каждого, но иногда они бывают слишком противоречивы. Работает над своей речью и над чистотой мыслей, чтоб не думать ни о ком плохо, каких бы ошибок тот не совершил. Любит музыку, эмоции живых существ понимает через ноты интонаций их речи. Природа восхищает его совершенством форм, особенно красивым он считает порядок с которым вырастают перья у птиц, образуя единый узор на птице одними кончиками перьев. Не любит стричься больше, чем мыть волосы такой длины. Считает длинную косу за спиной чем-то в роде дополнительной веревки, которая, если что, всегда под рукой и может спасти жизнь ему или кому-то из его товарищей. Не любит неискренних, мастеров напускного вида.

7. Внешность:
Внешность довольно стандартна для представителя его расы с некоторыми отклонениями. Он высокий, физически сложен примерно как тренированный человек, мышцы пресса и рук видны всегда, а вот ног - только во время их напряжения. У него длинные волосы цвета слоновой кости, кожа загорелая. Загар держится из-за того, что Айве любит плавать и проводить время на пляже, а так же город его, не смотря на то что эльфийский, не имеет над собой плотного покрова из крон деревьев, что не пропускали бы солнечный свет.

По нему видно, что он является скорее воином. Одежда часто подчеркивает принадлежность к бойцам, визуально расширяя его плечи нацепленными на них украшениями или делает больше руки свободными рукавами. Пальцы так же можно визуально удлинить с помощью перчаток. Испытывает азарт в том чтоб измерять длину ладоней, так как знает что у него пальцы не столь длинные как у других эльфов и его ладонь всегда оказывается в длину меньше, нравится удивлять этим других.
Айве всегда держится прямо, так как это не стоит ему никаких усилий.

Ровное и симметричное, плавно сужающееся к подбородку лицо зачастую выражает задумчивость, а голубые глаза будто смотрят сквозь пространство этого мира, если концентрация внимания уходит на его мысли. Если же он концентрируется на вещах физических, взгляд становится внимательным, что не упустит ни одной детали, а если на человеке, то будто смотрит в душу. Вруны не любят смотреть ему в глаза, им начинает казаться, что он что-то знает. В случае же с улыбкой, взгляд его становится дружелюбным и теплым, не смотря на холодный цвет глаз. Брови и ресницы у него белые и тонкие, издалека едва ли заметны. Уши у него небольшие, заостренные. Носит обувь 44 размера по человеческим меркам, открытую летом и закрытую в остальное время года, а так же в лесу, или если куда-то нужно ехать на лошади.

8. Биография:

Место рождения: Ривилэн

Раннее детство

Период раннего детства протекал беззаботно, а точнее, в заботах лишь о физических потребностях и необходимостью утолить жажду познания этого мира. Айве рос обычным эльфийским ребенком, разве что был довольно осторожен, пугался собственных нестабильных положений тела, так что укреплял свои развивающиеся конечности находясь на ковре в гостиной, но не карабкаясь никуда вверх.

Понемногу, он выяснял для себя свойства вещей в доме, например, то что красивое или приятно пахнущее не всегда съедобно, как те же мыльные пузырьки. Поскольку его мать проводила по вечерам время за чтением, Айве было очень скучно и он решил для себя выяснить, зачем мама смотрит на ряды маленьких черных фигурок вместо того чтоб смотреть на него и играть с ним.

Конечно же, без знаний самостоятельно шифр разгадать не удалось, зато в некоторых книгах Айве обнаружил картинки. Новой игрой стало подходить к шкафу с книгами, вытаскивать одну и определять уровень их интересности по количеству картинок. Однако, назад запихнуть их никогда не получалось, а еще сложно было дотянуться уже до второй полки снизу, не то чтобы до средних и самых высоких. Книги с тремя картинками считались довольно скучными, книги о животных – с множеством картинок о них воспринимались лучше всего, а книги без картинок так вообще брались лишь однажды, а потом хорошо запоминались, чтоб больше их не брать. Видя интерес мальчика к книгам, его научили читать заранее, еще перед школой.

Так же у них дома лежала мамина флейта, в которую, после протирания рукавом верхней части, Айве любил дуть и его с ней выгоняли во двор. Без системы, для какой ноты какими пальцами нужно закрывать отверстия инструмента получался лишь надрывный свист, который было терпеть сложно дольше десяти минут.

Отец казался Айве страшным из-за пронзительного взгляда и на этом этапе он от него прятался, когда тот бывал дома и старался не смотреть в его глаза, если тот пытался брать его на руки. Самым выдающимся событием стало, пожалуй, рождение младшего брата. Айве не знал, что такое брат, но понял что с время от времени плачущим свертком у которого есть маленькое лицо, которое всегда спит, может взаимодействовать только мама, он не интересный и трогать его нельзя.

Дошкольный и младший школьный возраст

Вслед за Айве стал расти и его брат, которому дали имя Налирион. Он все время ходил за Айве и пытался повторять его действия его инструментами, постоянно отбирая у него вещи и пытаясь что-то сделать с ними. Отбирал книжки и тоже листал, сбивая страницу, отбирал флейту и тоже дул в нее. Объяснений как правильно слушать не хотел, его глаза уходили куда-то в небо, потому что там птички поют веселые песни. Отбирал так же лук, что Айве получил на день рождения от папы, но будучи не в состоянии натянуть его, маленький брат дергал тетиву и отпускал вхолостую, чего ни в коем случае делать нельзя.

Это раздражало и обижало Айве, он не знал что с ним делать, кроме как ударить, но ударять ему запретили, а слов маленький брат слушать не хотел, так что он ходил жаловаться маме, чтоб та придумала ему занятие по возрасту. Налириону вручали краски а Айве лишь должен был следить чтоб он не пил крашенную воду и не испачкался в них. Мальчик при этом посматривал в окно, где тренировался его отец и с каждым годом становился все дальше и дальше от мишеней из сена для стрельбы, попадая точно в цель.

Исадриэль, отец Айве, стал инициатором время от времени выходить на пляж и научил Айве плавать, когда как Налирион просто играл в песке. Однажды, Айве был ужален медузой во время плаванья, из воды его вытащили, ожег обработали в том числе противоядием, но все-равно у него была температура и медузы вместе с неприятными ощущениями от них запомнились ему надолго, но плавать он все-равно любил, хоть и теперь с опаской.

Что касается обучения, отдали мальчика в обычную школу и в Академию Искусств одновременно. Из-за раннего полученного навыка чтения ему там было скучно  всю младшую школьную стадию обучения. Новой не была математика, грамматика, синдарин, природоведенье, спортивные дисциплины в роде бега или стрельбы из лука, музыка… Был зато новым общий язык, теория магии, урок “знакомство с Этерией”, и основы выживания (об опасностях этого мира и методах безопасного ухода от них). Единственное чем он занимался на уроках это просматривал книги по программе вперед, рисовал на отдельном листке, ждал конца занятий и как можно быстрее бежал со школы домой. Он не уважал своих одноклассников, поскольку им было интересно слушать учителя, а значит они глупее.

В Академии Искусств он прошел прослушивание довольно простое. Нужно было спеть детскую песню, повторить ноту которую экзаменатор воспроизводила на инструменте. Осматривали так же его руки и спрашивали о предпочтениях. Не смотря на то что Айве и так немного умел играть на флейте, экзаменатор сказала что его руки больше всего подходят для игры на скрипке. Это немного обескуражило присутствующих, но к мнению профессионала прислушались.

При игре на скрипке очень важно обладать абсолютным слухом, ибо на этом инструменте очень легко сфальшивить и если музыкант этого не слышит, он не подходит играть на ней. Так же нельзя обладать слишком длинными пальцами чтобы играть на ней, ибо это с возрастом становится неудобным, особенно для мужчин, и не редким бывают случаи перехода на скрипкообразный инструмент габаритами побольше (в роде альта или виолончели).

При поступлении им пришлось заказать пошив формы для Академии Искусств, черно-белой с золотистого цвета украшениями, но начало было не таким простым как казалось на первый взгляд. Лучшая учительница обучала его игре, а он отказывался тренироваться дома, поскольку ему было стыдно за эти скрипящие звуки и самому неприятно играть. Все что было задано, приходилось разучивать на уроке с учительницей, когда уж никуда не деться и не смотря на его талант, учительница грозилась отдать его другой учительнице, что учила менее способных. Он полз по программе позади всех на несколько лет, но так на самом деле не осознавал этого, поскольку не знал что играют другие, а родители советовали бросить это дело, если не выходит.
Только когда ему самому дали выбирать музыку которую он сам захочет научиться исполнить, дела пошли немного лучше. Айве выбирал минорные мелодии, что тянулись, как по небу тучи, требовали душевности и не требовали скорости, так он смог постепенно втянуться в ритм и разобраться что к чему. Нотная грамота зато давалась ему легко, нужно было лишь заменить ноты числами и вместо того чтоб считать десятками, он считал до семи максимум, знаки временного повышения и понижения тона (диезы и бемоли) были половинками. Это позволяло с легкостью писать тонические и любые другие аккорды, в том числе на слух, начиная от любой ноты как бы не усложнялись задания.

Чем больше становилось нотных страниц концертов, тем чаще можно было встретить быструю механическую часть, от которой на пальцах образовывались мозоли. По необходимости сыграть весь концерт, а не только медленные части, быстрые он тоже научился играть безошибочно, главное не волноваться когда наступает сложное место.

Так же в этом возрасте Айве и Налирион познакомились с дядей Гэбривиэлем и Иллюрионом, его сыном, что приезжали к ним на праздник из столицы, а так же с дедом Эльвером.

Иллюрион всегда побеждал, если они соревновались с Айве в спортивных навыках, зато у последнего были хорошие идеи для игры или исследований. Он любил о чем-то рассказать или показать гостю секретное место, откуда видно было, как стают на якорь корабли из Империи, рассказывал, где чей флаг. Оба уважали друг-друга за сильные стороны и в тайне желали и себе научиться так бегать или научиться так думать.

Дед жил в лесу, до которого поездка была долгой, но совсем не скучной, ведь они всей семьей ехали на лошадях. Надо было напрячься, вовсю стараясь удержать себя на них мышцами ног. Младший брат ехал с мамой на спокойной кобыле, Айве же с отцом, пока вдали не показался скрытый в лианах дом. Их встречал Эльвер, что совсем не выглядел как человеческий старик, разве что в его глазах можно было увидеть морскую глубину, а вокруг его дома расцветала магия. Сияющие цветы, танцующие травы, звенящие колокольчики, кот выше колена Эльверу ростом. Конечно же, там было куда опаснее города или того же пляжа потому сначала мальчики получили инструктаж смотреть под ноги, не есть неизвестные плоды, не трогать неизвестных животных и жуков, поджигать особый веник, если совсем достанут насекомые, тушить его в особой чаше и не дергать кота за усы.

Волшебная поляна отозвалась в сердце Налириона, а когда тот смеялся, колокольчики звенели вместе с ним. Простые магические фокусы получались у мелкого интуитивно и забавляли деда.

Айве же откровенно скучал и не смотря на то что никогда ранее он не был близок с отцом, напросился ходить с ним дальше в лес, лишь бы не сидеть на диване просто так, наблюдая за абсолютно одинаково светящимися ладонями и не слушать что там сильнее или слабее по рукам бежит.

В таких вот походах можно было научиться разным вещам, а так же навыкам в роде разводить костер, сидеть неподвижно часа три (пока отец выяснял что-то свое, Айве наблюдал куда ползут муравьи), забраться на дерево, слушать природу, различать следы животных, что совсем не были отпечатками лап на земле, а например надгрызенный гриб, узнавать свойства растений, плести из них веревки, не бояться быть настигнутым дождем, различать лягушек, но что самое главное, смотреть в глаза снайпера без опаски и найти с ним общий язык.

Он рассказывал о логике выживания видов в дикой природе и что поскольку диких мест в мире больше чем обжитых, как бы не была прекрасна музыка и как бы не была мудра математика, нужно уметь и постоять за себя и за свой вид. Порой, бывают те кто желает пообедать тобой или благами, которыми ты обладаешь и что к таким существам не должно быть пощады.

В лесу, где влажность существенно изменена, где ловкость нужна в движении, Айве брал с собой флейту. Ему было интересно наблюдать как музыку слушают животные, дергая пушистыми ушами. Скрипка была его основным, концертным инструментом, а флейта – походным.

Школа

По мере усложнения программы, когда и Айве понял что такое сложно учиться, он перестал быть столь высокомерным и даже завел друга. Фиовер был переведен в их школу и стал новеньким, он был из семьи победнее чем Айве и большинство учащихся, по крайней мере, возле его дома не было сада и украшений на его одежде не было никогда. Никто особо не желал с ним дружить, потому что коллектив был давно спаян, Айве же помог ему с решением математических задач до которых в прошлой школе они еще не дошли, просто потому что нельзя же оставлять на произвол судьбы жертву слишком медленного темпа учителей, от которого раньше и сам Айве страдал. Теперь ему было с кем плавать наперегонки, читать страшилки и смеяться с ломающегося голоса.

В школьную программу вошли предметы посложнее в роде географии и этикета, геометрии и искусства, где нужно было научиться создавать нечто прекрасное. Фиовер складывал рифмой слова в стихи и песни. Айве рисовал, но его рисунки скорее напоминали симметричное черчение растительных орнаментов, что аккуратно расходились от центра листа и его можно было вписать в границы определенной фигуры. Они не были достаточно живыми, чтоб стать полноценными картинами, но если наложить такой на ручку двери, она превратилась бы в ручку эльфийского стиля и поднялась бы в два раза в цене.

В этом возрасте одноклассники начали присматриваться к противоположному полу. Айве считал, что эльфийка равна эльфу в той же степени как волчица равна волку. Волчица это просто волк поменьше, который все такой же волк, просто играет другую роль в размножении их вида. Пока до размножения не доходит, это волк, такой же как и другие в стае. Он понимал, почему эльфийки требуют особого поведения в их присутствии, специальной сдержанности, выдержки и жестов в их сторону. Они такие же, как птицы, что любят наблюдать за танцами самцов своего вида вокруг них. Но Айве не желал делать жестов ради них. Это было для него обременительным и фальшивым, как недотянутая до чистого тона струна, на которой пытаются что-то играть.

В Академии Искусств Айве выучил хорошо основы плюс подключил талант. Нотная грамота помогала разобрать слишком быстрые моменты, которые не мог уловить слух, зато слух делал их зеркально чистыми. Он стал играть произведения высших учебных заведений, с которыми у учительницы, чтоб показать как надо, возникали некоторые заминки. В тот день, когда учительница сбилась, Айве понял что его концерт достаточно сложен. Он стал лучше многих, но не лучше тех, кто поступил в академию в возрасте помладше, имели намного больше опыта и высокомерия.

Таким был Наларассар Селил, он выступал везде где только можно, позволял себе не явиться на генеральную репетицию, потому что он все-равно отыграет блестяще. Он показывал всем, как надо. Был солистом ансамбля и говорили, что его ждет великое будущее. Айве его терпеть не мог, так как считал что его успех не его заслуга и что добавь Айве столько же лет практики, он играл бы так же.

Это было взаимным, не то чтобы у них были серьезные причины для вражды, просто успехи Наларассара казались обыденными обитателям академии, что до Айве, то его прогресс был не раз отмечен вслух и Наларассару не нравилось что играющего хуже хвалят больше просто из сравнения с прошлыми неудачами. Из третьей скрипки с партией подыгровки, он постепенно переместился на первую. Так же, в отличии от Наларассара, Айве избегал дополнительных выступлений, которые по программе не обязательны. Опасался что перегорит, так всегда случалось в случае излишней концентрации на чем-то одном, напряжение и нагонка переставали его радовать.

Выпускные экзамены в школе Айве сдал хорошо, не напрягаясь (если б напрягся, смог бы и на отлично). В Академии только оценка по оркестровой игре не была высшей, так как в куче разных инструментов, где он сам себя не слышал, не исправить было звук по слуху, да и в целом, старания было меньше.

После школы

Отпраздновав окончание обеих школ, не прошло и недели как приехал отец и сказал Айве собирать вещи, перечислив, какие именно. Там было типично походное снаряжение плюс личные вещи и даже оружие, что означало поездку надолго. Кроме всего сказанного, Айве прихватил с собой флейту дополнительно. Оседлав лошадей, захватив провизию и попрощавшись со всеми, они отправились через северные ворота. В пути отец сразу же решил оценить, что его сын вообще знает о путешествиях и сразу предупредил, что будет молчать.

С картой Айве справился и на восток они свернули там где надо. На привал он, правда, командовал остановиться чаще, чем того требовалось тренированному Исадриэлю, но ничего, наверстает. На одном из таких привалов, не смотря на данный им “обет молчания” в этом пути, отец сказал что Айве неплохо бы поучиться бою и добавил, что за этим они и отправляются в столицу.

Прибытие в Левиан было знаковым событием для Айве. Он здесь бывал впервые, хоть в столице и жил его дядя и мать его была отсюда. Столь дальняя дорога ранее считалась опасной и утомительной. Зато сейчас, когда за ним не следила вечно жалеющая его опекать мать, можно было в самом деле испытать себя на прочность. Первым делом они навестили дядю Гэбривиэля, а переговорив о цене вопроса вступления в Академию Лесных Шепотов, они договорились отправить туда своих сыновей.

Академия Лесных Шепотов

Отборочные испытания были довольно жесткими. В той же полосе препятствий присутствовали в самом деле ранящие приспособления и ловушки. Иллюрион прошел их быстро, как тень, некоторые испортил своим ножом. Айве же медленней, но хитро пробираясь по самому краю, а когда подошла очередь стрельбы, результат показал, что им не суждено учиться на одном направлении. Иллюрион был направлен в засекреченное подразделение Ночных Шепотов, Айве же в Лесные, а точнее, в разведку. Он продемонстрировал многостороннюю развитость: быстрый бег, плаванье, неплохую стрельбу, отличный слух и терпение к поиску закономерностей в неведомых значках.

Исадриэль был недоволен подобным назначением. Меньше всего он желал сыну участи смертника. Ни один разведчик так и не дожил до его возраста, в отличии от товарищей снайперов. С другой стороны, ниодин из его знакомых и не учился здесь, так что была надежда, что здесь его обучат лучше. Перед отъездом обратно к границе, отец сказал Айве, чтоб тот не стыдился возвращаться с пустыми руками, ибо если он вернется ни с чем, он вернется со своей жизнью и этот результат будет лучше, чем у того, кто добудет информацию, но не вернется, ибо не будет у командования ни информации ни разведчика.

В Академии была воистину своя атмосфера. Здесь было мало учеников из Ривилэна, а те кто были казались скромнягами в сравнении с местными учениками элитной военной академии. Жители столицы так же были куда менее искренними в угоду вежливости. Эта маска висела на всех людях из столицы одинаково хорошо и приходилось сильно задуматься чтоб отличить их истиные намерения.

В общем, по началу нужно было со всем разобраться, чтоб как следует приспособиться. Айве после творческой и свободной Академии Искусств попал в условия жестких рамок дисциплины. Первым делом, конспирация выдаваемых в этом месте знаний. Нельзя выносить тетради за пределы Академии. Ранний подъем, много учебы и физических упражнений. Много внимания уделялось упражнениям на перекладине, поскольку надо было уметь пользоваться отовсюду торчащими горизонтальными ветками, а заодно развить силу, координацию движений и вестибулярный аппарат.

Учения в полевых условиях так вообще бывало заставляли терпеть голод, холод, но не сдвинуться с места даже когда на твою ногу сел бобер. Тетива на стрельбище спускалась до ноющей боли в плече и до мозолей на пальцах, хорошо хоть лук у разведчиков не бывает длинным, иначе можно было достреляться до клешни как у краба-скрипача. Тренировка бега была настолько нескончаема, что казалось, Айве вместо своего коня пешком добежит до Ривилэна, поздоровается с мамой, а наставник развернет его обратно, потому что еще не все.

Бывали и забавные полевые учения, это когда разрешали погладить встреченное в лесу мирно настроенное животное или полевая кухня. Что только не готовили на занятиях будущие разведчики из подручных средств. Один зажарил змею и ему сказали, что данная мера может быть допустима только в случае угрозы для жизни. Сейчас же он убил ее необоснованно, а значит на пересдачу, ведь ни он не помирал от голода, ни змея не была ядовита.

Монстрология, изучение животных и растений были предметами изучаемыми в здании, лишь иногда им показывали живые примеры тварей магических или опасных.

Картография нужна была чтоб разведчик мог точно передать куда идти войскам после проведенной разведки на местности. Айве справлялся с ней хорошо ибо выдерживать точные расстояния в миллиметрах не сложно, если быть аккуратным и соблюдать в точности заданные числа, что не составляло для эльфа труда.

На занятиях о криптографии их учили о закономерностях разгадывания шифров, например, если шифр побуквенный с дословным переводом буква в букву, гласные часто скрыты в окончаниях, а разобрав где какая гласная, можно найти и согласные буквы в коротких словах, расшифровывая все больше и больше символов. Если же на ум не приходит ничего, можно посчитать наиболее часто повторяющиеся символы. Для каждого языка они были разными, но в случае общего и языка Ману на заметку были представлены специальные таблицы.

Так Айве придумал свой шифр и договорившись на перемене с Иллюрионом о тайном коде они стали сливать друг-другу информацию своих факультетов, закапывая тайно послание в землю растущего в коридоре академии растения. Айве с упоением переписывал из грязной или мокрой от поливки растения записки секреты убийственного владения кинжалом, а не просто как-нибуть отбиться от заметившего его врага, чтобы убежать. Сам же он отправлял заметки об ориентировании и длительном выживании в дикой местности. Когда же Айве сделали замечание насчет грязной руки, он решил в каждой следующей записке указывать кузену где надо будет искать следующую, чтоб их не поймали на хождении в одно и то же место.

Записку однажды нашли, но поскольку она оказалась под умывальником, подумали что это у студента вылетела шпаргалка и сожгли ее.

Главным экзаменом стала ночная вылазка на “вражескую” территорию всей группой. На нее им даже выдали форму разведчика с капюшоном особого темно-синего окраса, в сравнении с обычной дневной зеленой. Задумавшись, с чего вдруг им выдали синюю форму не смотря на то, что трава ночью остается зеленой, просто со своим особым оттенком ночи, Айве решил забраться на дерево и засесть сверху, чтоб сливаться на фоне скорее ночного неба. Он не прогадал. Скользящие в тени Ночные Шепоты раскрыли многих прячущихся на земле, повязав им на рукав красную ленту – убит, на пересдачу. Сам он найден не был, зато попал в троих ищущих стрелой с красящим наконечником, что тоже означало убит, на пересдачу. Академия сделала его строже и ответственнее.

Налирион тем временем закончил школу и поступил в академию магии, изучать магию природы. Он был спокоен и не метался от одного к другому, подобно Айве и если ему уж что-то нравилось, то не надоедало, сколько бы он этого не делал.

Юношество

Даже закончив академию, Айве еще предстояло тренироваться в боевых условиях, но случая пока не представилось. Он решил пожить немного у Гебривиэля, чтоб дядя научил его как стать полезным в эльфийском обществе. Дядя рассказал ему о потребностях живых существ и о деньгах, что они несут в благодарность за их удовлетворение, а так же о других основах экономики. Они обсуждали что становится с ценой, если покупатели чего-то очень хотят, а его нет, приведя в пример созданные в Левиане изделия. Говорили о репутации основанной на качестве.

Однажды, Гебривиэль спросил, какие проблемы Айве встречал у людей на своем пути. Подумав немного, он вспомнил что в Академии Искусств не хватает маленьких скрипок, которые делаются специально для обучения детей и их некачественный звук напрочь отбивал у самого Айве желание учиться. Так же он вспомнил что Фиовер был из простой семьи и его одежда была слишком простой, а отец говорил что на границе не хватает снабжения их лучников качественным оружием, поскольку в землях людей не осталось тисовых деревьев, а в Вечном Лесу их рубить запрещено.

Наверное, люди посмеялись бы, что в лесном государстве не хватает дерева и деревянных изделий, но быть плотником там считается делом неблагородным, все-равно что у людей быть мясником или палачом. Айве же все-равно решил заняться именно этим неблагородным занятием, ведь кто-то же должен восполнить недостаток из-за которого некоторые отрасли в их обществе страдают. Так же он не был истово верующим, хоть и атеистом тоже не был.

Таким образом, задержавшись в столице, Айве пошел подмастерьем плотника к человеку, что засел в эльфийской столице для собственного обогащения. Поначалу, парню давали лишь начальную грубую обработку, научив работать с долотом. Затем пошли инструменты поменьше, ножи с всевозможных форм наконечниками для вырезания узоров. Они блестели холодным металлом, как хирургические инструменты. Они были твердыми как скальная порода и не из тинка, к зеленоватому золоту которого привыкли эльфы, глядя на свое оружие и наконечники своих стрел.

Постепенно, он нашел применение своему умению вписать орнамент в точную фигуру, приобретенное еще со школы. Но шкатулки, талисманы и прочие сувениры, рукоятки для ножей, а так же общая обработка дерева – все чему мог научить его человек. Для создания качественных музыкальных инструментов или же эльфийских луков нужны были знания отдельных мастеров.

Айве вернулся домой. Там он навестил и Академию Искусств встретившись с мастером, что инструменты ремонтировал в случае повреждения. На мелкую трещину у него уходило две недели, а на разбитый инструмент месяц а то и больше. Он рассказал о своем желании уменьшить мастеру количество заказов и что ему не придется учить его с ноля. На самом деле же почти с ноля пришлось, зато согласился.

Человек со своими шкатулками по сравнению с эльфийским мастером инструментов был просто халявщиком, делающим свою работу абы как. Учиться у него было сложно, так же сложно было работать с клеящими веществами. Он отодвигался подальше от своей работы и окно у него всегда было открытым. Вся работа сводилась к тому чтоб вырезать идеально ровные запчасти и склеить их воедино, не сломав при этом, а затем нанести узоры и прозрачное защитное покрытие на дерево. Тут считались не то что миллиметры, но и десятые их части.

Однажды в Академии у мастера закончились запасы дерева и Айве пришлось посетить Империю, дабы договориться о разномастной поставке небольших кусочков дерева, зато очень разнообразных видов. Пришлось перемерять длину и ширину всех частей заказа в зависимости от людских стандартов, но он справился.

Заказы стали выполняться в два раза быстрее и все в Академии были благодарны мастерам кроме маэстро Наларассара. Пока Айве учился разведке по окрестным лесам Левиана, его недруг окончил консерваторию и теперь имел право преподавать. Он заказывал инструменты для своих учеников и находил повод придраться, как только мог. Айве стал получать свои первые деньги, но по велению матери десятая часть из них должны были идти в храм Этерии как откуп за нарезание Ее творения на мелкие кусочки. Она сказала, что Айве не имеет магического дара потому, что на него гневается Этерия, ибо она пришла к ней во сне и молчала со строгим лицом.

Налирион брату сочувствовал, даже предлагал ему делать упражнения, чтоб попытаться ощутить магическую энергию, которая “по рукам бежит”. Но Айве не ощущал ни тепла, ни холода, ни покалывания, ни мурашек… Только свои мышцы рук.

Недавняя пора

Когда на границе стали сгущаться тучи темной энергии, знаменуя пробуждение нежити, Исадриэль в очередной раз приехал домой и сказал собираться. Им предстояло посетить не самое приятное место, а именно передовой лагерь разведки регулярной эльфийской армии. Зачастую, там не было времени ничего объяснять и Айве бросали вперед с теми умениями что у него были, навстречу весне, так говорили они.

Это было жутко, но ничего не поделаешь. Многие не возвращались, будучи слишком самоотверженными чтоб разузнать больше информации и Айве видел, что именно сделали с ними, как именно разрывали и пожирали, а затем превращали в нежить. Но если уж схватило кого-то много тварей, он ничем не мог помочь. Беспомощность, пожалуй, самое мерзкое чувство из всех и только оно может вызвать у него слезы. Наблюдение за последствиями чужих ошибок отразилось на его восприятии мира, он сделал много выводов о ценности терпения и фатальности эмоциональных срывов будь то жгучая жажда признания профессионализма или стремление вытащить ближнего не смотря на пялящихся на тебя тысячи глазниц.

Он научился наблюдать, действовал же только когда уверен в себе больше чем на восемьдесят процентов, и это стало его главным правилом. Только тихая музыка в лагере во время перерыва между миссиями давала некую отдушину для него и всех кто там находился.

Айве по своему обыкновению ходил на миссии по самому краю, но не ближайшему к армии врага, а по дальнему. Оценка ситуации издалека была его основным занятием и часто он своих товарищей останавливал от необдуманного риска. Он говорил, если твои глаза способны видеть отсюда, зачем нести ближе к мертвым свое тело? Нет, он не был лучшим разведчиком, из тех парней что самые рисковые и самые скрытные, а так же приносящие самую важную информацию. Зато возвращался всегда.

Пожалуй, кто ходил с ним на миссии не любили его за осторожность, подозревали в трусости, хотя он не боялся столкнуться с врагом вплотную. Купленный титановый нож гномского производства отлично отделял белые кости случайно встреченной одиночной нежити от суставов, а даже те основы убийственного боя с ножом, что успел в записках передать ему Иллюрион в академии позволяли постоять за себя, пока остальные отступали, не собираясь дожидаться отряда нежити побольше.

Так Айве и был ранен в спину догоняющим когтем костяного кадавра, что этот самый коготь метнул, отделив от тела. Гадость, смерть, яд, заражение… медузы? Уж лучше бы это были медузы, они хотя бы мытые. Его кое-как дотащили до лагеря разведки, что заняло им много времени. К моменту прибытия, Айве лишь мог помогать переставляя ноги. Он горел и ничего не соображал, по крайней мере, говорил что у матери всея жизни Этерии сегодня плохой день и что у нее тушь потекла.

Находящаяся в лазарете жрица же сумела его с того света вытащить, вырастив целую клумбу целительских цветов, после чего еще и покой наколдовала, а возможно делала что-то еще, когда Айве был без сознания. Пусть ему потом еще с месяц ничего есть не хотелось и постоянно тошнило, а на спине остался шрам, он был ей благодарен и ощущал к ней некую симпатию, но не подавал виду. Он не спросил даже ее имени, но из-под тишка расслышал, как ее назвали Мариэль.

Айве очень заинтересовали растения, что спасли ему жизнь. Он посещал клумбу при лазарете каждый раз, когда кто-то был ранен в разведывательной операции. Иногда играл для больных, чтоб отвлечь их от мрачных мыслей. Но лучшая композиция разучивалась им в тайне во времена не его смены, когда можно было отойти подальше от лагеря, но в сторону мирных земель. Кристалльная мелодия течения реки предназначалась для того, чтобы сыграть ей. Когда мелодию он посчитал к исполнению готовой, несколько дней в некотором волнении, он пытался найти благовидный повод чтоб оторвать ее от работы, но взяв себя в руки, подумал, что делать это незачем. Ему нужно лишь заглянуть в лазарет после вылазки успешной, когда работы будет у нее совсем немного и выразить свою благодарность на словах и в музыке.

Так все и случилось, он пришел какраз когда девушка скучала и не прочь была выслушать его. Слова искренней благодарности были началом, а затем последовала и мелодия течения реки. Обычно, когда Айве играл свои мелодии, его самого они ни капли не трогали, ведь во время тренировок он слышал те же ноты десятки раз, а головокружительные перепады оценивались скорее с точки зрения сложности исполнения. Все эмоции, передаваемые музыкой, обычно были лишь исполнением написанного в нотном листе. Сейчас же все было по-другому.

Айве не раз выступал перед большой аудиторией на сцене и перед маленькой комиссией экспертов на экзамене, но когда он играл перед одной лишь девушкой, его сердце было готово выпрыгнуть из груди. Не смотря на это он не мог позволить своему дыханию сбиться. По мере приближения самого сложного места, он наконец открыл свой магический дар. В волнении энергии деваться просто не было куда и она текла по округе, заставив пробиться побегам травы и других растений из-под сухих листьев. Протоптанная дорожка к палатке лазарета исчезла в зелени высотой почти до колена к тому моменту, как мелодия подошла к концу. В самом же лазарете образовался зеленый "ковер" совсем небольшой высоты.

Эльфийке было очень приятно, она будто перенеслась в родной Яаран, построенный на берегу Хрустальной реки, но мирная отсылка на то, что ей нужно вернуться к пациентам в виде прощания говорила о том, что он тут такой далеко не первый. Что ж, Айве ее не винил, тем более, что кто захочет иметь дело с разведчиком, который сегодня есть, а завтра его, возможно, и не будет.

С тех пор он приобрел личное ощущение магии, когда энергия ощущалась словно приказ мышцам что-то делать, но вместе с тем ничего делать не надо было. Как будто надо сжать руку в кулак, или напрячь пальцы, или наоборот разжать, но при этом ничего делать не надо и мышцы напрягаются сами, просто так, в присутствии магического течения рядом. Первый урок теории магии: ощущение магии приобретает индивидуальную форму: один маг может чувствовать прохладу, когда другой – тепло. И то и другое будет означать наличие магии для каждого из них, надо лишь понять себя и свои ощущения.

До самого прибытия в лагерь чужаков миссии были одна за другой, пока в одной из них Айве не получил арбалетный болт от одиноко бродячего скелета в надорваном сапоге. Такие одиночки зачастую обходились довольно просто и ранение от него означало, что парень выдохся.

После победы над нежитью союзных войск людей и эльфов, Айве отправили домой. Там, сложив свои сбережения плюс плату за службу, смог купить небольшой отдельный домик в Ривилэне, после чего наличных осталось мало, а его еще надо было заполнить мебелью и переселяться туда прямо сейчас не было возможности.

Дома он отдохнул какое-то время и когда от ранения не осталось ни следа, обучился делать тисовые луки и стрелы у местного оружейника. Пусть его не ждали пока на передовой, снабжение там всегда кстати. Материал, увы, пришлось добывать ночью, чтоб не встречать осуждения, но срезанная ветвь раной белела на древесной коре.

Тогда Айве попросил брата научить его чему-нибуть из магии природы, чтоб у дерева после ампутации ветки не оставалось видимых следов ее срезания, а там где была ветка чтоб заросла кора. Так же, ему нужна была магия природы чтоб быть способным помочь жрицам Этерии эти самые деревья распространять, накладывая на них благословение хорошего роста после посадки.

Добравшись до магии природы седьмого порядка, он решил, что для поставленных целей ему ее будет достаточно, а чтоб отвлечься от мрачных мыслей, он решил посетить Империю, где жили суетящиеся люди. Ему нравилось наблюдать за чем-то бегущим и это было отличным способом наконец расслабиться после увиденного на передовой.

9. Мирные умения:

10. Боевые способности персонажа:

Боевые умения
Магия природы
Владение ножом
Владение луком
Солдат

Разведчик

11. Тип распределения опыта:
Самостоятельное

12. Ваше состояние:
Титановый боевой нож, произведен гномами

Композитный короткий лук и колчан стрел с фазаньими перьями и стальными наконечниками

Личные вещи в роде расчески и прочих предметов, одежда, набор инструментов для резьбы по дереву и точилка для них, набор кисточек, cкрипка со всеми примочками к ней в роде смычка, мостика, канифоли, чехла, флейта и чехольчик к ней, что крепится к поясу
15 золота, 86 серебра, 20 меди
Домик в Ривилэне на две больших комнаты. С кухней, чердаком и подвалом, пока что пустой в плане мебели.

Не мое состояние:

Родительский дом в Ривилэне, временно живет там, пока не купит мебель чтоб переехать. Там в наличии вся мебель, две лошади и кто его знает что еще.

Дед Эльвер живет в домике посреди леса, не ждет никого без приглашения. Дороги туда Айве точно не помнит и скорее всего не нашел бы этот дом, если б поехал один.

В столице живет дядя Гебривиэль, но тоже не ждет никого без приглашения, разве что случится что-то в самом деле серьезное.

Анкета игрока

1. Имя: Артем
2. Возраст: 25
3. Пол:Мужской
4. Связь с вами: vk.com/goldendrake
5. Как часто будете приходить?От каждый день до раз в неделю, среднее значение – через день
6. Оцените ваш опыт в ролевых мирах 7 или 8/10, десять лет в форумных ролевых с разной интенсивностью. Все ролевые фентези тематики кроме одной. Увы, с русским языком прогресс остановился в какой-то момент. Больше читаю на других языках.
7. Читали ли правила форума, согласны ли вы с ними? С правилами ознакомлен, исполнять обязуюсь
8. Каким образом вы вышли на форум? Девушка одна попросила с ней поиграть здесь

Отредактировано Aive (2017-07-09 19:45:36)