Слегка сбитый с толку тем, что Мистле восприняла его мысль о написании научной работы всерьёз, Хаким, готовый уже разразиться хохотом, поперхнулся и закашлялся. Затем, придя в себя, он ответил:
-Знаешь, я подумаю. Правда, если о чём я и напишу, то точно не об этом - у Лазурного Оазиса нет "координат", да и "изучать" его будут только когда пески укроют кости последнего из моего народа. Да и никто из тех чужаков потом не вернётся в свою академию и не расскажет о том, что нашёл...
Хотя последняя фраза получилась особенно зловещей, призрак имел в виду совсем не то, что, возможно, легче всего было понять из его слов. Он был твёрдо уверен в том, что ни один шарлатан, называющий себя учёным, но гонящийся лишь за славой и уважением в своей среде, никогда не сумеет найти Оазис: джинны никогда не откроют свои тайны такому человеку. Истинного же учёного, который нашёл бы Оазис самостоятельно, у Хакима язык бы не повернулся назвать чужаком - он стал бы своим, одним из песчаных призраков, и после своего чудесного открытия вряд ли покинул бы пески, а если бы и покинул, то, естественно, никогда бы не предал свой народ. Как бы там ни было, Хаким не стал ничего пояснять и уточнять.
-К тому же, мало кто вообще знает о Лазурном Оазисе. А кто знает, думают, что это легенда, байка, которую травят верблюжьи пастухи чтобы скрасить свою жалкую жизнь. Вот и ты лучше тоже так думай, - добавил следопыт с едва различимыми то ли предостерегающими, то ли угрожающими нотками в голосе. Он некоторое время помолчал, размышляя, над ещё одним вопросом Мистле, на который он так и не ответил, а затем сказал:
-Почему бы просто не спросить?.. Нет, когда на кону судьба народа, такие решения не подходят. Путь предназначения долог.
Как бы туманно не звучали эти слова, для самого Хакима подобный ответ на этот вопрос был полным и точным - что бы на этот счёт, возможно, не думала ведьма.

В ответ на слова Мистле Хаким рассмеялся своим резким смехом, а затем снисходительно ответил:
-Когда-нибудь ты пройдёшь свой путь и станешь мудрее. Конечно тебе ничего не понятно, раз полагаешься на логику.
Следопыт развёл руками, как бы давая понять, что в данном вопросе опираться следовало на что угодно, но никак не на разум и не на здравый смысл. Затем, подумав, он всё таки добавил, исключительно потому, что ведьма заслужила определённую степень уважения с его стороны:
-Понимаешь, Мистле, не столько мы создаём дорогу, сколько она - нас; в общем, и не важно даже, кем был человек, что отправился в путь. Дорога сама сделает его тем, кем потребуется, лишь бы он шёл вперёд достойно, да лоб не расшиб, когда с коня навернётся. Всё остальное - суета и детские забавы.
Пустынник почувствовал, что в его фразе будто бы содержится больше, чем он хотел сказать - и даже больше, чем он вообще мог себе представить, однако он не придал этому предчувствию большого значения.
-Как, а ты что, не вернёшься со мной к нашим друзьям? Какая ты хитрая. А если я именно такой обыкновенный подонок с большой дороги, как ты обо мне думаешь, и откажусь тебя отпускать? - спросил он с деланным удивлением. Вообще-то он не собирался препятствовать собеседнице - пускай бы ехала на все четыре стороны, а уж что наврать разбойникам, призрак бы придумал. Однако колдунья его забавляла, так что он просто не мог не задать подобного вопроса и упустить возможность понаблюдать за реакцией Мистле.

Отредактировано Хаким аль-Шаир Нуари (2018-05-06 01:48:34)

-И то правда! - согласился кочевник, вслед за Мистле останавливая коня. Он задумчиво погладил бороду, глядя на волшебницу: следопыт ожидал от неё другого ответа. Сам он скорее всего на её месте принялся бы доказывать своё превосходство и свою неудержимую магическую мощь, которой достаточно было, чтобы стереть любого жалкого червя, смеющего сомневаться в его силе, с лица земли. Ответ ведьмы, однако, показался ему даже более достойным.
-Ну чтож, поверю тебе на слово и буду надеяться, что больше нам не придётся это проверять, - многозначительно проговорил Хаким. Затем он медленно, нарочито медленно начал поднимать руку, на миг остановившись на рукояти кинжала, но затем раскрыл ладонь в прощальном жесте, - Ну, пока.
Призрак развернул коня и, больше не оборачиваясь, направился обратно, туда, где остались его временные соратники. В принципе, его уже ничего здесь не держало: он выполнил свою часть дела, но всё таки следовало ещё попрощаться с Аланом, да и к тому же Хаким чувствовал, что пока им с Мистле больше не о чем разговаривать. А что будет в будущем, встретятся ли они вообще когда-либо ещё на дороге, он не знал и не думал об этом.