Работа №1
Среди песчаных дюн

Ветер снаружи небольшой пещеры, скрытой от глаз барханами песчаных дюн и багровой от лунного света пеленой песка, носимой по воздуху неумолимой силой бури продолжал завывать, но внутри было довольно сносно и комфортно. Если, конечно же, сравнивать с тем, что творилось за ее пределами. Небольшой костерок, разведенный больше по привычке, ради создания хоть какой-нибудь атмосферы уюта, со своей работой справлялся неплохо, пусть и как-то робко что ли, то и дело терзаемый злыми языками проносящихся по нутру пещерки сквозняков, но наперекор им разгорался только ярче, с присвистом втягивая в себя смолу, оставшуюся в поленьях, и и время от времени потрескивая от того небольшими искорками.
Огонь, сейчас прирученный и мирный, как ласковый зверек, навевал воспоминания о прошедших событиях, и неизвестная, кутавшаяся в наброшенную на плечи накидку фигура смотрела в него взглядом, полным отблесков прошедших событий.
Поежившись от особенно заунывного воя ветра, задувшего в небольшое помещение очередную горсть песка, фигура покосилась на своего единственного собеседника, и хмуро поинтересовалась:
- Ну и как тебе живется теперь, в мире победившего повсеместно мира?
В словах говорившего жирными мазками сочилась ирония, и возможно поэтому тот, кому адресовался вопрос, счел ответ напрасной тратой времени.
- А ведь как начиналось-то, а? Последний поход, армия света против темных орд зла. Эльфы, люди, гномы - все под одним стягом, ведомые одной волей. Даже орков некоторых переманили в свои ряды...
Во взгляде собеседника этот некто разглядел немой вопрос, и потому хохотнул едва слышно за шумом ветра, оттягивая время до ответа очередной порцией древесного лакомства для костерка.
- А вот так, мой молчаливый друг. Думаешь, оркам жить не хочется? Не отвечай, я сам отвечу - хочется, да еще как. И силу они разглядели в том походе немалую, и шанс урвать под жизненное пространство новые земли, и возможность убрать из под бока неспокойного соседа. Да и просто помахать топорами да погорланить боевые кличи ведь тоже милое дело, верно?
Насмешку из речи этого некоего можно было черпать горстями. Он вытянул ноги на полу, разминая затекающие суставы. Тоже больше скорей по привычке, чтобы чувствовать себя живым в этом, без всякого сомнения, самом мирном варианте мира из всех возможных.
Огонек в костре, слово углядев в этом движении угрозу, дернулся как испуганный зверь, отшатнулся боязливо. Но быстро поняв, что хозяин не сердится, ласково лизнул подставленные под его бок подошвы сапогов одним из своих лепестков. Но даже не смотря на его старания тепло быстро испарялось из пещеры, выдуваемое безжалостным ветром.
Фигура глянула вглубь пещеры безразличным взглядом, прямо на теряющиеся под нанесенным песком остатки былой роскошной лестницы. Может и стоило бы убраться подальше от ветра вглубь помещения, но кто теперь поручится, что за соседей можно было там найти? Не буди лихо, пока оно тихо, как говорят люди. Говорили.
- Только - вот потеха-то, - темным ордам почему-то тоже жить хотелось, да вот их об этом желании спросить забыли. И те решили напомнить, крепко вдарив накатывающим на свои земли светлым силам. - Реакция собеседника больше не волновала фигуру в накидке, но тот, судя по заинтригованному молчанию, вовсе был не прочь услышать ту историю, что собирался поведать ему незнакомец.
По лицу фигуры в накидке пробежала тень, то ли от очередного неловкого движения ветра, отразившегося в танце огня, то ли от неприятных воспоминаний, терзающих его сознание.
- И пошла в ход самая благая святость и самая гнусная мерзость, на которую был способен живой разум. Да-да, мой друг, у личей и немертвых тоже разум живой, можешь себе представить! Тех из них, у которых остался разум. Его тоже снедают мысли, оставшиеся в их бессмертных оболочках с тех пор, как в их груди билось сердце, разгоняя по телу теплую кровь. Ересь и богохульство, я знаю. Но кто меня теперь в этом обвинит, уж не ты ли?
Смешок потонул в звуках доносящейся снаружи бури. Собеседник в ответ вновь промолчал, молчаливо соглашаясь, дескать: "Да нет, друг, что ты? Чего нам теперь религией и верой меряться? Все под одним общим небом ходим."
- Вдобавок к этому еще большая мерзость, словно учуяв то число крови, что пролилась на землю, выползла из океана со стороны земель вифрэев, перед этим погнав перед собой очередной поток хвостатых беженцев, что наполнили своими телами и без того людные города, остававшиеся единственно безопасными на терзаемыми одной Всеобщей Всеблагой Войной за Единый и Неделимый Мир. Той, видать, тоже захотелось попробовать кусочек этого мира на вкус, и она нашла его вполне съедобным.
Огонь уже прилично подогрел пятки сапогов, и фигура в накидке вновь поджала под себя ноги, приобнимая себя за плечи под накинутой на них хламидой и вжимаясь поглубже в тот угол, который облюбовала для привала.
- Ну да что я тебе рассказываю, ты ведь и сам не хуже меня с этим знаком, ведь так? - Собеседник промолчал и в этот раз, больше занятый разглядыванием костра, чем ответами на дурацкие вопросы. Фигура вздохнула, подбрасывая в костер очередную порцию топлива, чтобы получить побольше углей, на которых затем можно будет поставить котелок и сварить себе вечернюю трапезу.
- ... И то ли наши перемудрили, то ли их постарались. То ли кому-то наверху надоело это терпеть... Результат один - в один из дней солнце на небе распухло и побагровело от злости, и стало в мире под ним неуютно ни живым, ни мертвым, ни немертвым. Зато все получили то, за что боролись - мир и вашим, и нашим. Вечный и нерушимый, ха-ха-ха-ха... - Смех, издаваемый фигурой в накидке, был неприятный, будто натужный кашель. Собеседник его обнажил под очередным порывом ветра, взметнувшего в воздух песчаную пыль, и задувшего пуще прежнего потемневший огонек в костре, свои желтоватые зубы, будто отвечая: "Да, друг, неплохая шутка! Ты шути еще, я давно уже так не смеялся. И не смеялся вообще."
Отсмеявшись-откашлявшись, фигура вновь обратила свой долгий взгляд на своего собеседника, поднимая того из песка и отряхивая от песка, после чего вновь вгляделась тому в пустые глазницы.
- А пойдешь со мной на север? В Иридиуме, конечно, хорошо в это время года, но где-то там, далеко под склонами высоких гор еще могли остаться целые рощи и леса самых настоящих цветущих деревьев. Брехня, наверное. Иначе бы и из-за них уже подраться бы успели. И вышло бы, что все это было зазря. Но надежда ведь остается, ведь так? Не может её не быть... А ты вроде неплохой парень. Для мест, в которых можно идти неделями, и не повстречать никого, с кем можно было бы переброситься парой слов.
Череп ничего не ответил. Возможно потому, что потерял где-то нижнюю челюсть. А может быть просто потому, что наслаждался упавшим на Мистерийскую землю повсеместным благостным миром, и не желал прерывать это занятие даже для разговоров.
На востоке тем временем разгоралось жаркое багровое зарево нового дня, несущего с собой опустошительную жару и душное марево трескучего сухого воздуха. Значит, стоило забраться поглубже в темное место, и постараться уснуть. Но перед этим фигура в накидке еще собиралась приготовить себе трапезу, и, поставив своего нового попутчика подле себя на расстеленную на песке тряпицу, взялась за готовку единственной оставшейся рукой, больше напоминавшей изломанную культю с куда большим числом суставов на ней, чем должно было бы быть на нормальной конечности.

Работа №3

Ночной свет

Широкий подземный зал освещался лишь тусклым светом факелов. Тут и там в полумраке можно было услышать мучительные стоны, наполненные болью и желанием умереть, но все они были заглушены раскатистым безумным хохотом.
-Ха-ха! Этот "Ночной свет" просто что-то с чем-то! Из чего его делают? - коренастый гном стоял в центре зала и громко орал.
-А, я слышал, что это настойка на костях нежити. Тысячелетней выдержки, - пробормотал ему в ответ огромный орк, пластом развалившийся на полу, после чего надолго присосался к большой бутылке.
Подобную картину можно было увидеть тут и там, представители различных рас, еще совсем недавно яростно убивающие друг друга, сейчас сидели бок о бок и вместе пили какую-то черную жидкость. В дальнем углу группа Ману Астар играла со светлыми эльфами в карты на раздевание и судя по всему жульничали (как обычно). На столе неподалеку танцевала стриптиз сумасшедшая архонка, а рядом сидел пускающий слюни вампир с широко открытыми глазами и тупо хихикал, как маленькая девочка. В другом конце зала на полу валялся огромный демон и то и дело рыгал. Под его смрадным дыханием даже страдающие от похмелья люди мгновенно падали без сознания и на их лицах расплывались блаженные улыбки беспамятства. Несколько скелетов лавировали между упившихся вусмерть тел и раздавали непочатые бутылки всем желающим.
-Идиоты! - внезапно заорал какой-то молодой маг на с длинными волосами, обращаясь к говорившим ранее гному и орку. - Эта штука - не настойка на костях, а вытяжка из эфира, своего рода магический концентрат, разбавленный вкусовыми добавками! - хоть он и пытался умничать, но язык его заплетался, так что слов было не разобрать. Сзади к нему подошел  темнокожий парень, судя по всему - житель пустыни, и приобняв за плечи протянул:
-Мужик, я ничерта не понял, что ты сейчас сказал, но ты мне близок. Ты заговорил и достучался до сердца. Давай выпьем!
-Выпьем! - тут же согласился маг и вместе с темнокожим неверными шагами направился к ближайшему скелету.
А ведь еще совсем недавно большинство находящихся здесь рас вели кровопролитные бои друг с другом, пытаясь полностью избавить мир от своих врагов. Но все изменилось в тот день, когда группа искателей приключений ворвалась в склеп к какому-то личу, стремясь уничтожить это порождение зла и присвоить себе его сокровища. Там, на самом глубоком уровне его логова, сопровождающий группу гном, изнывая от жажды, вскрыл стоявший в углу бочонок с черной как сама тьма жидкостью. Натренированный за долгие годы пьянства нос гнома моментально уловил алкогольные пары, исходящие от этой субстанции. Кто-то поумнее, разумеется, ни за что не стал бы пить то, что было найдено в логове некроманта, но разве может гном устоять перед выпивкой? Таким образом, он не долго думая приложился к ванне древнего лича, в которой тот мылся последнюю тысячу лет, открыв для всего мира этот чудесный напиток.
-А я всегда говорил: алкоголизм спасет мир! - тихо пробормотал все тот же гном и, приложившись к бутылке, рухнул на пол.
И только сам лич, стоя на небольшом балкончике второго этажа зала, сложив руки вместе и постукивая друг о друга пальцами, тихо проговорил:
-Прекрасно.

Отредактировано Йирт С’Апть (2018-03-05 10:36:39)

Работа №5

А зачем нам воевать?

Занятия, столь нудные и насыщенные «бесполезной» информацией, никогда не прельщали молодые умы. Особенно неприятно сидеть в кабинете в ту пору, пока за окном лето и веселье, а в любом здании и жара, и духота. Тем не менее, одна настойчивая головушка всё же решилась на очередное знакомство с наукой, и с видом замученной необходимости сидела перед остроухим профессором. Тот, хмыкнув, лишь уточнил: "Это все, кто придёт?" – После чего, получив утвердительный ответ, расслабленно выдохнул да опустился в кресло. Приступим? Приступим!

- Сегодня я вам… Получается, только вам, поведаю о той череде событий, которая привела нас к текущему существованию без войн и конфликтов. Кто-то назовёт его недостойным, кто-то – слишком отвлечённым, но что случилось, то случилось, и корить предшественников не за что. Всё же столько произошло с тех пор, что сложно отыскать единственного «виноватого».

- Как мы сейчас предполагаем – на основании оставленных Отголосков Мысли – основным толчком послужило прибытие Второго Легиона Архонов. Светоносные, невесть как прослышавшие о проблемах Мистериума, решили привести этот мир к окончательному состоянию «чистоты». Против них в ту пору не решился выступить ни Триумвират, ни Императрица… Что, как оказалось, было ошибкой. Да, Светоносные прошлись с огнём и мечом по Безымянным Землям и пескам Шедима, вотворяя добро и милосердие самым эффектным методом, однако концом их похода была полная очистка. Для этого требовалось время, и желательно – без прочей живности, на тип эльфов или гномов, которые могли поддаться хаосу, инферно или смерти. Нетрудно предположить, что другие расы отказались от своей «чистки»… Итог очевиден. Грубо говорить о подобном в таком ключе, но даже, право, забавно – основной причиной, подтолкнувшей на объединение, оказались «спасители» от Света! Они же были катализатором Последней Войны.

- Первые десятилетия конфликт развивался ни шатко, ни валко – то удавалось отразить нападения, то целые области обращались в прах «светом очищающим». Закономерно, что уцелевшие и вновь появившиеся поклонники некромантии и тьмы были приняты почти что с распростёртыми объятиями. Как говорится, «враг врага нам друг», даже если руки у этого друга все в крови. Постойте! Да, я знаю, что вы слышали об этом. Великий Ритуал Крови, объединяющая печать. Это было вполне логично и в духе эпохи: если уж на тебя наседает враг, что уязвим к этой магии, то обратиться стоит к ней же. Ритуалы Белиара Шедима, особые знания Глубин и Безымянного, изыскания Тёмных эльфов, даже сильфиды и целители Креста – все они участвовали в разработке новых горизонтов магии крови, одним из которых оказалась тайна работы разума. Источником, естественно, были вампиры, и, хотя они не горели желанием делиться, особого выбора и не было. Как результат: все мы, как один, стали Единой Мыслью, биением одного Сердца, из-за чего наши тела могли в любой момент перенять боль у другого, или же излечить его ценой своих ресурсов. У тебя, кхм, печать пробудится через пару лет, когда будешь готова морально и физически. Коллективное сознание, правда, на первую пору только помешало – всё же оно полезно лишь в случаях центрального управления при наличии безмозглых дронов, но, впоследствии, заклинание доработали. Это ознаменовало перелом той войны – и начало следующей.

- Так уж вышло, что столь яростное сопротивление архонам вызвало неподдельный интерес Инферналов. Собственно, как только удалось вытеснить бескрылых с материка – были открыты порталы в основные миры, откуда хлынулы орды захватчиков. Стоит ли говорить, что возвращать светоносных было поздно? И, тем не менее, они вернулись. И даже включились в ритуал. Не без помощи, хе-хе, хаоситов. Эти маги, в чём-то безумные и опасные, оказали посильную помощь в примирении божественного начала архонов и наших бренных тел, благодаря чему в каждом из нас вскоре появилась частица ангельской крови, как следствие – иное понимание вещей, вкупе с особой возможностью обратиться к Богам. И вот тут бы всё и закончилось, да вот только… Нас осталась горстка, если так подумать. Война, исследования, голод и мор, последующие вытекающие проблемы – все оказались на границе вымирания, не смотря на достигнутый успех. С другой стороны, мы все были наделены даром магии, а после открытия возможности обращаться в планы элементалей напрямую – дар отдельного мага был много сильнее того, чем наделены наши предки. Пожалуй, оставались лишь загадкой возможности воплощения магии через мысль, но и то! Это поддалось пытливым умам… Или, если говорить про единую сеть, уму. Как оказалось, демоны вполне пригодны для дальнейшей работы, особенно после включения некоторых из них в наш организм. Они были как… вакцина, ослабленная угроза, так что пустота их оболочек сыграла только на руку. Итогом, правда, был наш отход за границы их существования, в совершенно иной мир. Мы там пробыли недолго – ровно столько, сколько потребовалось инферналам для разрушения всего сущего на Мистуриеме. Как ты сама можешь заметить, - рука указала на окно, за которым только-только зацветал новый сад, - постарались они на славу, и нам предстоит славный труд.

- И тогда-а… - Протянула студентка, хмуря белёсый лобик да почёсывая едва заметные рожки, - почему закончились воины? Последняя не привела к победе, не определила поражение. Мы просто ушли в иной пласт реальности, сбежали, а потом вернулись в «пустыню»

- О да, сбежали. Мы! Единый разум и почти что вечное тело, отмеченные и благословлённые богами, поголовно маги, творцы и созидатели, обладающие силами творить новые миры, - мужчина вздохнул, словно бы устав перечислять все достоинства, после чего хитро улыбнулся и спросил, - отступление было просто-напросто ра-зум-но. Как ты думаешь, что останется после демонов? Ничто, пустое место для новой жизни. Мы вернулись – и возродим достойное нас бытие. До этой поры… Зачем нам воевать?

Работа №7

Работа №9

Исповедь творца

Работа №11

Мир худой войне

Гораздо позднее будут говорить, что это произошло на равнине, плоской как стол, когда око Верны было в самом зените, позволяя как можно лучше разглядеть надраенные до блеска доспехи и рельефные профили рыцарей. Такое мнение продвигали художники и барды, ведь как воспевать подвиги славных мужей и дев, когда ни зги не видно?
На самом деле, это было промозглое утро характерное для этой поры: зима одной ногой стояла на улицей, а второй на выходе, в то время как на весну ещё не переписали ведение погоды. Стоял предрассветный туман, густой патокой сползавший с гор на холмы, а с тех - в низину. Там был разбит палаточный городок, и его можно было спутать с какой-нибудь ярмаркой или бродячим цирком, единственное но - ни на одной ярмарке не найдется столько железа и ни в одном цирке не соберется столько угрюмых решительно настроенных людей. Один из обитателей палатки, что находилась на краю лагеря, щеголяя в одних портках, выбрался наружу чтобы, ну, справить свои дела накопившиеся с прошлой ночи, для чего он направился прямиком к ближайшим кустам. Растительность здесь была небогатой, потому он прошел насквозь, оказавшись по ту сторону кустарника, вдали от посторонних глаз. Человек остановился, его внимание привлекло нечто вдали. Марево снижало видимость, разглядеть что-нибудь не легче, чем смотреть сквозь запотевшее окно. Никак не рассмотреть, что там проис...
Мужчина, без рубахи и босой, в одних подштанниках, бежал через весь лагерь, словно за ним гнались все демоны Каада, и кричал:
- Тревога! Они идут![float=right][/float]
Известие почти мгновенно облетело весь лагерь и дошла до офицерского состава, предусмотрительно расположившегося на холме, возвышавшегося над низиной - не только ради хорошего обзора, но и чтобы не потонуть в запахах, всегда сопровождавших большое скопление людей. Достав специальный прибор позволяющий видеть на удаленном расстоянии, судя по всему генерал, принялся пристально наблюдать за противоположным лагерю краем равнины, разбивавшейся о невысокие холмы. Какой-нибудь бард, в порыве вдохновения, назвал бы эти холмы "зелеными волнами", но в это время года зелень только начинала проклевываться из земли, на поверхности оставалась только жухлая прошлогодняя трава. И на гребне одного из холмов вырисовывалась высокая фигура. Это был всадник. Лошадь переминалась с копыта на копыто, всадник неподвижно восседал в седле и, кажется, смотрел в сторону генерала. Некоторое время ничего не происходило. А потом, у подножья холма начали возникать неясные тени - когда туман начал оседать, сначала показались наконечники пик, алебард, металлический блеск железных шлемов и, наконец, фигуры солдат. Целая армия двигалась в их сторону, над головами среди леса пик реяли штандарты и знамена синих расцветок. Низко пропела боевая труба.
Генерал сложил зрительную трубу и передал одному из адъютантов.
- Трубите общий сбор! Всем на боевые позиции! Конницу на левый фланг, боевые машины вперед. И кто-нибудь, ради Инноса, принесите мне мои доспехи! Адъютант Вильгельм побежал выполнять последний приказ. Вскоре, донесся крик Вильгельма - тот столкнулся лбом с другим офицером связи. Во всем лагере царил сущий хаос, люди, гномы, эльфы и представители других рас спешно надевали кольчуги и кирасы, брали в руки оружие и вставали в строй. Спустя минут пять войско кое-как собралось и как раз вовремя, так как противник уже рассредоточился на равнине. Прозвучал трубный призыв к наступлению. Еще на подходах начали действовать первые заклинания массового поражения. Первые ряды при сближение осыпали друг друга градом стрел и пуль.
Обменявшись залпами стрел и пуль, синие мундиры схлестнулись с красными камзолами.
Так, в полном беспорядке, при чистой случайности, когда обе армии не ожидали встретить друг друга, началась знаменитая и кровавая битва при...

* * *

"Апчхе-Кгхе!", - в помещении архива прозвучал подобно грому средь ясного неба. Кроме истории здесь еще хранился многолетний слой пыли, не способствовавший улучшению здоровья. Летописец извлек из внутреннего кармана платок и звучно высморкался. Спрятав платок и поправив очки, он продолжил прерванный поток мыслей.

* Верона - на одном из древних языков, "Благое намерение" (прим. автора)

* * *

Лорд Варен Маршмеллоу и барон Гвильям де Бризз шли вместе по коридору, производя впечатление идущих бок-о-бок цапли и носорога. В настоящее время, помещения были обильно украшены и заполнены людьми. В иное время, эти двое сошлись бы в жестокой и безжалостной битве выйти из которой суждено лишь одному. Однако по случаю перемирия они вели себя как давнишние знакомые, почти не бросаясь оскорблениями друг в друга. В общем, вели себя в подобающей благородным дворянам манере. И были подчеркнуто вежливы.
Нынче, во Дворце Созидания обучают не только волшебников, но и не одаренных магически, и даже простолюдинов, тех, кто показывал талант в созидании и у кого было достаточно средств на обучение.
Даже сейчас, обе стороны переговоров умудрились поделить весь дворец на две части, оставив здешним обитателям, так уж и быть, небольшой корпус на севере, где располагались мастерские художников и скульпторов. Коридоры украшали синие и красные флаги, которые ясно давали понять, кому принадлежит тот или иной коридор, а количества телохранителей хватало бы для локальной битвы. К счастью, глава Полумесяца настояла на том, чтобы стороны явились без оружия, а маги металла позаботились, чтобы все острые и опасные железки были сданы на входе. Впрочем, это не станет препятствием для традиционных политических диспутов, иначе говоря - для мордобоя, где в ход пойдут кулаки, подсвечники и ножки от столов.
- Так, чем по вашему закончатся этот цир... эти переговоры, ваше благородие?
- После недели споров, мы наконец пришли к соглашению. Остались некоторые формальности.
- Пфе! Все прикрываетесь своими бумаженками как щитами. Продолжи мы войну, у вас не было бы и шанса! - храбрости и воинственности Маршмелоу хватало с избытком. Поэтому оне включили в состав совета, принимавшего решение на переговорах, что немало уязвляло лорда.
- Конечно, конечно, как скажете, ваше сиятельство, - де Бризз не видел смысла спорить. Это все равно, что проверить, что крепче - твой лоб или двухметровая в толщину каменная стена.
- Итак... - несмотря на браваду, Маршмелоу всё равно хотелось узнать итоги. Что в его понимании звучало как "Ну как там наши - победили?"
- Хм, формально, всё закончилось status quo ante bellum. Иначе говоря, - принялся пояснять барон, видя складки на лбу собеседника, что свидетельствовало о крайней степени задумчивости: - Винвуд, Вальсау и Валенсия формируют Соединенные провинции и сохраняют свою власть на этих землях. Объединенное Королевство сохраняет за собой север - большую его часть - и запад бывшей Империи. Тоже касается и недавних приобретений.
Если так можно было назвать мрачные и неприветливые леса на западе, с трудом отнятые у орков, которые не прочь взять реванш. Впрочем, это не проблемы парлямента, Верховных Штатов. И уж тем более не его, де Бризза, проблемы.
- И всё же будущее за нами, вашбродь, - произнес лорд, с трудом подавляя желание сплюнуть, особенно при упоминании "бывшая Империя".
- Будущее за системой прав и обязанностей исполнительной и законодательной властей, и в свободах для каждого гражданина, закрепленные в Великой Хартии, - на одном дыхании сказал де Бризз, словно он потратил целый вечер чтобы выучить это предложение. Это вызвало усмешку у собеседника.
- Конечно, вашбродь. Верю вам - что вы верите во всё это. Де Бризз был преданным идеалам парляментаризма и общей власти. Но даже он признавал, что у новой системы есть пара недоработок. Как можно править, когда этот народ постоянно требует перемен? А с недавних пор - вы только вдумайтесь - пришлось включить делегатов от торговцев и ремесленников. Ладно еще маги, многие из которых сами были родовитые - теперь же приходилось делить скамью с вчерашними стигарями и кузнецами, пусть даже у них были средства чтобы оплатить себе место.
Главный зал, куда вело большинство путей во дворце, поделили ровно на половину: слева "красные" роялисты, справа "синие" хартисты. Оставалась небольшая "нейтральная полоса" посередине, чтобы местные маги и прислуга могли передвигаться не натыкаясь на людей в мундирах. Этот путь вел в большой зал, где сейчас держали слово политики двух держав, и куда направлялись оба аристократа.
- К слову, я слышал, у вас снова проблемы в Речной стране. Никак с еретиками не справитесь. Помощь не нужна, вашсветь?
- Полноте вам. Всего лишь шайка бандитов дорвавшихся до опасной игрушки - не боле того. Уж сами управимся, без вашей помощи, вашбродь

* * *

Сержант Бернард очнулся. Окружение не сильно поменялось после того, как он открыл глаза, разве что чуточку стало светлее. Протянув руку к лицу, заодно удостоверившись что руки всё ещё при нём, он стянул с глаз импровизированный компресс, состоящий из чьего-то оторванного и смоченного рукава. Прищурив глаза от слепящего света, приподнявшись на своей койке, Бернард огляделся по сторонам. Да, так и есть, он очутился в полевом госпитале. Ещё на входе в жестокую реальность, его нос уловил характерные для подобного места запахи: смесь отчаяния, гниющей крови и спирта. Очень много спирта. В шаге от него, на импровизированной койке состоящей из листьев помягче и валика из рубашки в качестве подушки, лежал ещё один солдат, невнятно бормоча нечто вроде "они на деревьях" и изредка срываясь на крик. Он был укрыт куском холщовой ткани, судя по рельефу которого, у пациента не хватало обеих ног.
- Что за бесовщина... Левая нога сильно ныла, всё тело болело так, словно дюжина орков сыграла им "забей человечишку вон в те ворота".
Целая вечность ушла, чтобы поймать одну из целительниц. Наконец, одна из них объяснила что с ним случилось. Сказала, что он "счастливчик" - большинство людей из его отряда просто разорвали в клочья, никаких ниток на них не хватит. Бернард вспомнил, что их отряд шел на соединение с остальными силами в Риверленде. Во время перехода, на них напали. Иннос храни, это были сущие демоны.
Демоны... Именно с ними и приходилось воевать в этих болотах, где кроме исчадий ада и кучки чокнутых культистов ничего не осталось. Ну, разве что комары, Белиар их раздери.
Когда Берн попытался встать, его тут же упредили от поспешных действий. Вам нельзя подниматься, сказала целительница. И объяснила почему. Ноющая боль в ноге стала почти невыносимой, но она не сравнится с тем, что почувствовал сержант в этот момент.
Стрела в колене? Проклятая. СТРЕЛА. В. КОЛЕНЕ!
Что это означает? Никакого бега, даже от долгих прогулок придется отказаться. И каждую зиму, вместе с ветрами родных гор придет и неприятное чувство пустоты оставленной металлическим наконечником.
Кто же знал что эти еретики так окопаются? Ни Инквизиция ни регулярная армия не могли справится с ними. Эти безбожники воевали из засад, использовали отвратных существ из далеких и темных мест о которых даже грешно думать. Даже с хартистами воевать приятнее - они хоть и заблуждаются, но всё же, как никак, такие же люди как и сам Берн. А эти... эти...
Тут внимание сержанта привлекла бумажка рядом с ним. Не только потому, что бумага в этих местах была редкостью, но ещё потому, что она сверху донизу исписана различными словами, и посередине был кривоватый человечек в форме, с вытянутой рукой с поднятым большим пальцем. Чувствовал он себя куда лучше Берна, судя по всему. С трудом, сержант прочел содержимое.
"Преглашаем вас... в стражу Йарнхейма... служба для настаящих мужщин! Всегда хотели послужить Закону и Кароне - тогда дабро пожаловать в наши ряды!"
Что может быть лучше? Прозябать в сторожке или в проулке за жалкую горстку лионов жалования в месяц, валандаться в переулках, чтобы в один прекрасный день тебе исподтишка перерезали горло? Отдавать честь каждой проезжающей мимо благородной заднице, не способной самостоятельно подтереться. Здесь в армии он хотя бы знал, за что воевал. И как сержант, у него самого имелась какая никакая власть. По крайней мере, была. Всё, что осталось от его отряда...
Бернард был военным от мозга до костей, и в кольчуге провел больше времени чем в чём бы то ни было ещё. Можно сказать, он женился на войне. И сегодня его впервые заставили задуматься подать о разводе.
- Смотри, какое щедрое предложение от короля - стать воинами грязных улиц, стражами таверн и борделей, - обратился он к лежащему рядом солдату, помахав листовкой перед его лицом. - Как смотришь на такой выход на покой, а?
Ответа не последовало. Махнув разок-другой, Берн снова лег на свое место, не проронив ни слова. Минутой позже, один из целителей закрыл глаза солдату и натянул одеяло до самой макушки, чтобы скрыть неподвижное лицо. Вскоре, тело унесли к остальным.
А может, служба в страже Ярнхейма не так уж и плохо. Какая-никакая плата, риск минимальный, поднеся к глазам листовку, он задумчиво поскреб подбородок. Как ни крути, а шанс на мирную жизнь.

* * *

- А как дела на Востоке? Отступники ещё не стерли вашу жалкую армию?
- Ну, если вам было не под силу остановить нашу славную армию, куда уж нокситам.
- И что же мешает им начать наступление? Они подмяли под себя Фризию, и Гардо решило сотрудничать с ними. По-моему, у них все карты на руках, чтобы разыграть вторжение.
- Слухи ходят. Разные. Что на востоке появилась сила. И это не...
- Шедим? Да, тоже слышал. "Владыка сумеречного шпиля", как его там...
- Мистик, - произнес де Бризз, слегка удивленный осведомленностью Маршмелоу. - Если быть точнее, Серый Мистик. Раньше с этим прозвищем было связано много историй.
- И он стал угрозой для Эстмарка, где находится добрая половина император... бывшей императорской армии, в том числе волшебники?
- Только если он один. И не откопал чего-то, что поставило на уши весь Эстмарк. Как бы то ни было, основные силы они держат на востоке, и кроме мелких грабежей никак не докучают.
- Как бы он для нас не стал угрозой. - задумчиво произнес он. После этих слов Маршмелоу, де Бризз не смог скрыть удивления на лице. Всё время до этого, генерал, коим тот Варен, не скрывал пренебрежения и презрения, называя южан "еретиками", хартистов "мятежниками", нокситов "отступниками" и "предателями". Оценка какого-то мистика, находившегося за тридевять земель как Угрозу, с большой буквы, со стороны опытного, и даже высокомерного, военачальника по меньшей мере настораживало.

* * *

* * *

[float=left][/float]В зале для совещаний, где проходили переговоры, оба, барон и граф, заняли место на галерке, наблюдая за увлекательным процессом разрешения конфликтов. По большей части, он состоял из "Да как вы смеете, это <название города, села> добровольно заявило о своей поддержке <название стороны>, ваши притязания беспочвенны!" или "Мы вас гнали до самого <название местности> и ещё не раз погоним", ну или "А когда начинается обед?"
Присутствовали здесь и представители эльфов, как отметил де Бризз, узнав главу делегации, достопочтенного ла Митора. Обменявшись кивками, эльф приложился к кубку с вином, продолжая с интересом наблюдать за разворачивающейся словесной баталией.
Внезапно, лорд Маршмелоу чертыхнулся, глядя куда-то над головами присутствующих. Зубы сжались до скрипа, и способны были перекусить адамантиевый прут, а рука метнулась к поясу в тщетной попытке обнаружить рукоять меча, который предусмотрительно изъяли на входе.
- Да как... он... что ОН тут делает?! - чуть ли не задыхаясь прохрипел генерал. Де Бризз посмотрел в ту же сторону, куда и граф. Человек, которого он увидел, не выделялся ростом, одет был как и многие присутствующие, в облегченную военную форму, и в общем-то держался как самый заурядный солдат. За парой исключений. Там где должен быть правый глаз, красовалась чёрная повязка-бандана, так же охватывавшая лоб. Единственный глаз пристально следил за ходом дискуссий, словно его владелец мысленно рисовал холст в своей голове, чтобы лучше и достоверней передать потомкам увиденное. На левой стороне лица было три ровных шрама. И словно почувствовав на себе чужой взгляд, мужчина повернулся в их сторону. Барон спешно отвел глаза.
- Гм, лорд-протектор Дезмонд настаивал на личном присутствии...
- ЛОРД-ПРОТЕКТОР?! Да какой он к бесу лорд, этот плешивый паскудный цареу...
- Тише ты! В общем гомоне даже обычно громкий голос графа остался почти незамеченным. Одноглазый лорд-протектор с несколько секунд глядел на парочку, после чего вернулся к предыдущим наблюдениям, посчитав их более важными для истории.
- Какой он лорд?! Он просто грёбаный цареубийца! Ярость в лорде Варене кипела, в таком состоянии ему ничего не стоило начать разборки. Поникший и перепуганный де Бризз постарался утихомирить его, оттащив в менее людное место.
- Уверен, он... он действовал согласно сложившимся обстоятельством, не видя иного выхода, - больше чем взвинченного графа, барон пытался этими словами убедить самого себя. Да, всё сложилось крайне плачевно для их движения. Да, летели головы, как простолюдинов, так и дворян - даже всемогущие маги оказались всего-навсего людьми из плоти и крови, когда их вели на плаху. Чем отличается голова волшебника от остальных в общей кучке?
Но никто не мог помыслить о казни самого правителя! Интриги, манипуляции, даже отрава казалась чем-то обычным и допустимым, и в некотором роде спортивным. Все аристократы так поступали, это традиции сложились за многие века пока правил один род. Одна вера, одна империя, один Император. Всем остальным оставалось виться вокруг подобно слабому растению в огороде, нуждающемся в опоре. Пускай другие, как и сам де Бризз, вслух, не признает, но они - аристократы, всего лишь следствие системы, существовавшей тысячелетиями, на вершине которой был потомок Лионхарта. Никто и никогда не зачитывал обвинения императорам. И никто не казнил тех самолично, на глазах толпы. До сих пор.

* * *

* * *

Вместе с остальными граф Маршмелоу и барон де Бризз покинули зал. Всё закончилось - договор подписан, и почти никто даже не пострадал в процессе подписания: в лорда Вестрока прилетела шальной хорошо прожаренный бифштекс, а отпечаток зубов его сиятельства Пуритона отчетливо виднелись на запястье сэра Рэджинальда. Так или иначе, мир достигнут.
Мир.., подумал барон, как давно он не слышал этого слова. Все боялись произносить, словно это спугнуло бы его. Так долго они не видели мира, что позабыли, каков он. Не только здесь - впервые за долгие годы мир наступил везде. Все давно устали от этого кровопролития, но только сейчас они поняли, насколько. Как бы не сглазить.
У барона остались опасения, которыми он посчитал необходимым поделиться с графом.
- Ситуация сильно изменилась, и она продолжает меняться, даже сейчас, - видя не понимание в лице генерала, де Бризз попробовал объяснить попроще: - Мы изменили Историю, не менявшуюся очень долго, и теперь История не преминет взяться за нас. Что-то происходит, Варен, и это нечто куда значимей чем все эти люди и мы с тобой.
Граф, который едва ли знал явление более значимое чем он сам, хмуро поглядел на собеседника.
- Ничего страшного, вашбродь. Скоро... колеса Истории снова лягут в ось Бытия, да. И всё станет как прежде. Де Бризз лишь покачал головой. Ему не понять, вояка от мозга до костей, которого несколько раз хорошенько приложили моргенштерном о голову, лишь оружие попортив. Барон родился у моря, как и все де Бриззы его судьба немало была связана с морем. Поэтому у него возникало ощущение, нет - предчувствие - оно вскармливалось вместе с молоком матери и отдавало солоноватостью больших вод. Это было предчувствие бури. Что-то надвигалось, и ничего не будет как прежде.
- Народ... простолюдины поговаривают, что настал новая эпоха. Время Перемен. Век Просвещения. Эра Свободы.
- Больше слушай этот сброд. Мы может и умрем, но мои потомки - как и твои -  божьим правом продолжат владеть землями, как владели мы, а до нас, наши деды и прадеды. Мы - вечны, за нами прошлое и настоящее. Простолюдины служат нам, так издревле повелось. Они - никто.
Но за ними - будущее, шепнул тоненький голосок в голове барона, до сих пор живой от того, что прислушивался к этому голосу. Когда люди подхватывают какую-нибудь заманчивую идею, она начинает распространятся подобно лесному пожару. Из которого после берут огонь для факелов, и которыми поджигают старые поместья и замки. Старые поленья, говорят, горят лучше. Не стоит рассчитывать на то, что пнув камешек к обрыва, он не обернется лавиной.
- И что по этому поводу думает сэр Альберт?
- Его Величество, - с небольшой паузой между словами, произнес граф: - придерживается тех же идей и традиций, что большая часть аристократии, как и многие верноподданные. Естественно, с учётом некоторых прошлых... ошибок.
Кому-то следовало занять престол - трон не должен пустовать. На это место нашлось несколько претендентов, из которых выбрали наиболее достойного - такого, кто подходил окружающей знати, был благороден и в меру умен, но недостаточно, чтобы мешать манипулировать им. Сэр Альберт был отдаленным родственником, хотя крови Лионхартов в нём было с наперсток.
Один вопрос продолжал витать в воздухе, де Бризз думал, стоит ли его задавать, как вдруг услышал голос графа.
- Вы ведь тоже разыскиваете его? Прежде чем барон ответил, он добавил: - Погоня за слухами, так я считаю.
- У Её Величества не было законного мужа, это все знают. К вопросам о престолонаследии она подходила... достаточно безответственно, постоянно откладывая этот вопрос на послезавтра.
- В её личной гвардии было много молодых людей.
- Ага...
- Некоторые были очень близки Её Величеству...
- О...
- Кое-кого даже брала в поездки и на дипломатические миссии...
- Я понял к чему ты клонишь, - замахал руками барон. - Но тех, кто могли пролить свет на этот вопрос уже нет. Гвардию распустили, а с гвардейцев сняли присягу - со многих, вместе с головой. Остальные бежали. Тоже с прислугой дворца. Всё затерялось в этой чехарде переворотов. Если след и был, он давно остыл.
- И тем не менее, у нас есть люди, которые считают - найдется законный наследник, и всё станет как прежде.
- Настолько законный, насколько это возможно, - де Бризз знал, что в их лагере тоже много сочувствующих. Роялисты и хартисты воевали друг с другом, но и у тех и у других порой возникала мысль: что будет, если вернется истинный наследник? Может, тогда раскол закончится и вернется старая добрая Империя. Или их ждут новые кровавые распри и очередная тирания. Даже после всего пережитого люди думают, некоторые - мечтают. Одним топором не срубить то, что вытеснено золотом с эмблемкой короны в сознании людей. Если бы наследник появился, это могло многое изменить. Вопрос в том, к лучшему ли?
И что самое главное - даже если наследник существует, где может находиться этот несчастный ребенок, столь желанный для многих?

* * *

Дул прохладный ветерок, как прощальный поцелуй зимы. Весна шествовала по миру, под её стопами появлялись зеленые ростки и поднимали голову первые цветы, на ветвях проклевывались почки, а небо заполонил шум возвращавшихся с зимовья птиц. Почва оставалась холодной, ей нужно время чтобы наполниться солнечным теплом и жизнью. Деревья напоминали тёмные подтеки на отбеленной поверхности неба.
Самая обычная земля, если не считать небольшого пригорка возвышающегося над серым грунтом. Холмик был вытянутый, у одного из его краев вогнан в землю валун - чем-то напоминая кровать, роль матраца и подушки которой исполняла грязь и булыжник. В каком-то смысле, здесь действительно спали. Но этот сон не прервать ни звоном колоколов, ни старой доброй встряской.
У могилы стоял человек. То, как он держал себя, говорило о том, что он здесь не случайный путник, забредший по не знанию в небольшую рощицу на холме. Тишина окружавшая фигуру оказалась красноречивей любых слов, которые тот мог произнести.
Мы хотели как лучше... Поляну окружал непроницаемый купол тишины. Сторонние звуки оставались снаружи, липли словно насекомые неудачно приземлившиеся на древесную смолу. Внутри же был слышен каждый шорох, а время замедлило свой ход: года и месяца превратились в минуты и секунды, пока окончательно не сжались до здесь и сейчас. В такой атмосфере, в голове начинали роится мысли. Многие из них касались тривиальных вопросов, вроде: "Зачем я здесь" и "Почему все так, как есть, а не иначе (как хотелось бы мне)", но без этих вопросов человек порой не может прожить. Зачастую, он сам придумывает вопрос, наделяя его смыслом, и двигается вперед, в поисках ответа. И, иногда, находит.
Человек ещё раз окинул взглядом одинокую могилу. Одна могила, но кладбище для множества идей и надежд. Эмоции на его лице часто менялись, словно он вел внутренний диалог с самим собой или каким-то невидимым собеседником. Впрочем, никого рядом не было.
Спускаясь с кургана, человек оказался на старой дороге. На миг, на вершине холма возникла неясная тень - после чего растворилась в воздухе. Проходя мимо развалившейся кладки, столь древней, что никто не помнил, что здесь было построено, он уловил движение рядом с собой. Потом почувствовал как кто-то приобнял его руку своей, почти такой же, но по размеру вдвое меньше. Он опустил взгляд вниз и увидел...
Улыбающееся ему будущее. Глаза у него блестели как две начищенных медных монеты. Вернее, у неё.
Она всегда хотела дочку, - вместе с этой мыслью болезненно всколыхнулись воспоминания, каждое из который было как исписанный лист. Для книги его жизни ещё не настал конец, в ней есть свободное место. И есть чему посвятить следующую главу.
Мне есть, ради чего жить.

* * *

И напоследок.

Дело было в горах, спустя два дня после заключения перемирия. Здесь же, всякие военные действия закончились ещё неделю назад. Все стороны конфликта посмотрели друг на друга, словно видя впервые, прикинули насколько остры их клинки и прочны доспехи и вера в победу - и решили спрятать оружие в ножны, на время. Однако руку с рукояти убрать никто не спешил.
В низинах и на холмах снег уже начинал сходить ручьями, сливаясь в речушки и вливаясь в крупные реки. Здесь же, в горах и предгорьях, зима продолжала держаться за остатки своего былого могущества. Снега было полным полно, но уже не такого пушистого как раньше. Окажись в это время кто в осаде, без стрел и камней, мог запросто отбиваться снежками, больше похожими на слегка крошащиеся белые куски льда - попади в кого таким снарядом, тому было бы не до веселья. Без помощи целителя тут не обойтись. При должной сноровке, сосульки можно использовать вместо стрел или дротиков.
Винсе́нт (родом из Гардо) Шумгам сидел за стойкой, разглядывая содержимое своей кружки и думал о поставленных перед ними боевых задачах, в перерывах разбавляя размышлениями о жизни. Уже как пять дней никого из королевских лакеев не видать; более недели, видя друг друга, стороны предпочитают разойтись без лишнего кровопролития. Несмотря на затишье, капитан ясно приказал не расслабляться, именно поэтому солдаты на следующий день, во время очередного дозора, опорным пунктом избрали ближайший трактир. По правде говоря, Винсент сам не одобрял подобной беспечности. Вот почему хотя бы двое солдат оставались снаружи - на смену им обычно приходили те, кто не мог больше держать в себе всё то выпитое пиво. Дозорные же как можно скорее сдавали пост и прятались под крышу, стремясь оказаться поближе к очагу, выпивке и компании.
Дверь внезапно распахнулась, впуская в помещение уличную прохладу. Постояльцы, все как один, посмотрели в сторону входа. У порога оказалась группа людей, причем, вооруженных, что не было чем-то необычным в наше то время. Однако, что привлекало внимание и заставило напрячься Винса, потянувшегося к своему карабину, из под шуб и на бриджах красовалась алая расцветка солдат Его Величества. Присутствовавшие "синие" хартисты переглянулись, каждый держал одну руку на кружке, а вторую - на рукояти меча или курке ружья. Сторонние посетители старались не показываться, став неотличимыми от любой другой мебели в зале, но с интересом наблюдая, что же будет дальше. Так обе стороны, глазея друг на дружку и ожидая любого неверного движения, провели с полминуты. Винсент, не спуская потенциальных трупов с мушки, осторожно выглянул в окно, посмотреть, не окружают ли таверну превосходящие силы противника. После, выбрался наружу через черный ход, в поисках пропавших дозорных. Отчего-то он ожидал, что увидит их около конюшни, спрятавшимися от ветра и мирно попыхивая самокрутки, перебрасываясь забавными историями. Устроив небольшой инструктаж о правилах безопасности на враждебной территории (в особо грубой форме), Винсент вернулся в здание. Напряжение сохранилось и после его ухода, и когда он вернулся. Наконец, смирившись с мыслью не слишком приятной для него, Винс переговорил с главой отряда "красных", решено было устроить перемирие. После чего, символично пожав руки на глазах у подчиненных, проверив заодно чья хватка крепче, стороны разошлись по углам таверны. Пара солдат короля так же отправилась в дозор, не до конца доверяя достигнутому соглашению, на что Винс лишь усмехнулся. Правильно думают.
А ведь их здесь не должно быть, вернулся он к своим мыслям. В смысле, нас здесь не должно быть. В это время земли Империи напоминают лоскутное одеяло, штопанное и перештопанное, где-то синими, а где-то красными заплатками. И нет четкого представления, где проходит общий фронт. Но он слышал, что их армия победила армию короля в 200 милях от места где им следовало бы быть, судя по словам капитана. Отряд, в котором состоял Винсент и ещё несколько дюжин ребят, находился бес знает где. Где-то рядом с Займарой, поправился он, хотя сути это не меняло. Вместо участия в боях, им поставили "сверхважную задачу" - охранять тайные караваны, идущие вдоль гор. Никто не говорил, что находится в тюках, которыми гружены волы, некоторые из которых странно отдавали запахом мертвичины. Но слухи упорно кружили, что командование пошло на временный союз с кем-то из нежити, из Безымянных земель. Говорят, какой-то торгаш оттуда видит очень выгодным поддержать сторону восставших. Ага, как же, просто все соседи спят и видят, как люди перегрызут друг друга, после чего примутся делить приз. А чтобы не ждать долго, почему бы не помочь немного той или иной стороне.
Винсент был лишен всяких предубеждений что их дело правое. В некоторых из зашедших королевских солдат он узнал земляков из Гардо - собственно, как и треть его собственных людей было оттуда. И хотя он провел большую часть сознательной жизни в Винвуде, многовековые традиции были у него в крови. Гардо бедна на ресурсы, но богата людьми, многие из которых шли в армию или в наемники. Взять к примеру "Славный полк" или Королевских гардомаринов, 2/3 состава в них состоят из гардцев. Пожалуй, только гардцы могут сегодня воевать в составе разных армий, а завтра вместе завалиться в таверну, порадоваться за живых и почтить минутой молчание павших. И никто не жаловался на такую судьбу, и Винсент решил, что не станет. Такая уж она, быть инструментом в руках сильных. А если понадобится, мир заключат на горе из их трупов.
Кто-то подсел к нему, судя по форме, один из королевских. Его Винс почти сразу узнал - это был Тим Флетчер. Когда-то, наверно в прошлой жизни, они соседствовали в одной деревне где оба и родились. Помниться, отец Тима был пивоваром и делал крепчайший бурдвейн - напиток из вереска, в отличии от пьянящего мёда который варят в Ельнике, бурдвейн бьет сразу и прямо в голову. Воспоминания о тех деньках слегка грели душу, аж захотелось перекинуться парой словечек со знакомцем. Может даже уговорить его расщедриться на бесплатную выпивку, так, по дружбе...
Со зловещим скрипом, дверь отворилась вновь. Как и в прошлый раз, от нечего делать, в сторону зияющего дверного проема повернулось семнадцать негостеприимных лиц и тридцать три внимательных глаза. Винс едва не подавился, и отхлебнув ещё немного, присвистнул.
В дверях стояли эльфы. Судя по виду из этих, из следопытов. Винсент даже не стал думать о том, как наказать горе дозорных. По части маскировки остроухим не было равных - сейчас их маскировка была в стиле "зимний" и состояла из обглоданных веток, облепленных снегом, редких иссохших листьев, не пожелавших упасть. На ветке одного из эльфов без стеснения сидел снегирь. Присутствовавшие наполовину расслабились, в основном, "синие". Эльфы Левиана нередко помогали хартистам в начале их борьбы и после. Сейчас же, эльфы придерживаются нейтралитета, не желая вступать в дрязги людей. Но, как и с любым хорошим стрелком, с ними стоило держать ухо в остро.
Винсент уже не помнил, когда в последний раз видел кого-то из этой братии (не считая Филла Сомна, утверждавшего что его бабка была на четверть эльфийкой). Хотя, кое-что странное он заметил - это произошло во время очередного приятия "груза". Кто бы ни был тот торговец, но связным у него работала личность, от которой даже у бывалого наемника мурашки шли по коже. Сама себя кликала "Совой". И тот последний раз он разглядел меж тёмных прядей волос острые уши, которые больше походили на крылья летучей мыши. Но собеседник - или собеседница - определенно из живых, да и о тёмных эльфах приходилось слышать и даже разок видеть в Талькосе.
Интересно, что задумали остальные - те, кто не вмешался в ход войны, по крайней мере явно. Вифреи, эти хвостатые чудики, сразу оградились от вмешательства, а вместе с ними и живущие по соседству тёмные эльфы, если им вообще было дело до разбирательств на поверхности.  Отношения с гномами давно охладели и поддерживали дипломатические отношения лишь номинально. У изгнанников и некромантов на западе были свои проблемы и свары, хотя и они как-то подозрительно притихли. На Востоке тоже не всё спокойно, но хотя бы не пытались напасть. Даже те еретики в речных землях не высовывались из своего болота. Архоны как были далеко, так и остались, хотя и питают неподдельный интерес к делам на юге. Рано или поздно, они лично вмешаются, но чую, неприятности будут у всех.
Какой-нибудь оптимист заявил бы, что настал всеобщий мир. Винсент, не будучи столь наивным, утверждал, что скорее весь мир схватила острая одышка как после изнурительного бега - вот чуть-чуть передохнет, и все снова примутся за старое.
Даже от вампиров ни слуху ни духа, уж как они обнаглели за последние годы. Без страха бродят при свете дн... под сенью луны. Сейчас же ведут себя как кроткие. Да скорее сборщик налогов раздаст всё бедным и будет вести праведный образ жизни, выращивая овощи, чем вампир перестанет пить кровь.
А ещё были...
Дверь хлопнулась о стену, чуть не слетев с петель. Кое-как протиснувшись, в помещении оказалось четверо громадин, в которых угадывались - да-а - орки. Со всех углов послышались знакомые звуки доставаемого отовсюду оружия. Винс взялся за родное ружье. Только эльфы не высказали никаких признаков агрессии, заняв дальнюю часть стойки.
Уж от этих громил можно ожидать чего угодно. Отличии от остальных, принявших выжидательную тактику, орки поочередно били то "синих", то "красных", а после получали от обоих сразу, но всегда возвращались. Битва лишь раззадоривала их, а недавняя обида требовала отмщения. Эти четверо, видимо, пришли сюда не за вендеттой, но напряжение, недавно спавшее, вновь накалилось до предела. Не обращая внимание на прием, орки подошли к стойке, как раз к тому месту, где сидел Винс с Тимом. Последний явно нервничал, Винсент же продолжал безразлично смотреть в содержимое кружки, иногда делая глоток из неё. Что же дальше? Сюда явятся семеро гномов? 40 шедимцев или 33 вифрея? Может Лорд Вампир соблаговолит заказать здесь "Кровавую Иву"? Главарь орочьей шайки заговорил, неожиданно, разборчивой человеческой речью, заказав по пинте (учитывая размеры и потребности - по ведру) пива каждому и жаркого. Тут Винсент заметил - на наплечнике одного из орков, черном как и остальная броня, был намалеван багровой краской символ. Сам он понятия не имел, что эти закарлючки значат, но он знал только одну конкретную группу настолько безумную, чтобы соваться сюда. "Демонические орангутанги", вроде так назывались. Или обезьяны, впрочем, без разницы. Из числа тех 11 (12, 13), которые устроили заварушку у Гралдама.
И гнали нас до Ристела. Винсент был там, тогда ещё в имперской армии. И некоторые неприятные воспоминания остались с тех пор. Как и шрамы.
Трактирщик повидал немало необычных постояльцев, поэтому быстро управился с заказов и выдал каждому по чарке и миске с едой. А потом, произошло то, чего никто не ожидал - Винсент так точно. Орк-вожак сел на соседнее с ним место и, отхлебнув из миски и кружки, обратился к нему. Выглядело это примерно так:
- Привет тебе, человек.
- Эм, ну здравствуй.
- Хорошая погода сегодня, не правда ли?
- Погода... да, пожалуй неплохая.
- И еда здесь славная.
Если бы не искренность в словах и то, с каким аппетитом орк съел свою порцию, заказав добавки, Винсент Шумгам посчитал бы, что над ним издеваются. Наконец, орк перешел к сути.
- Перемирие. Хватит кровопролития. Сегодня, духи против чьих либо смертей, так сказал шаман. Даже таких ноиззов как вы.
- Ну, если духи против... - понимающе протянул Винс. Кто он такой, чтобы спорить с высшими силами? Сам он в духов не особо верил, вернее, старался держаться подальше от всего сверхъестественного, но в слух говорить этого не стал.
Чуть позже, к ним подсел один из эльфийских следопытов. А через пять минут, толпа перемешалась. Не в желании переломать друг дружке ребра, но с твердым намерением решить, кто выпьет больше.
- И ты называешь это пойло пивом, гракх'хаза? По твоему, так его пьют? Бьюндарь, тащи сюда лучшее, чем ты мог бы напоить славнейшего вождя из своего клана!
Правда никто не задумывался, кто будет платить за всё.
Назови кто это братание Новогодним чудом, Винсент скорее всего... да нет, ничего он не смог бы ответить. Во-первых, Новый год давно прошел. Во-вторых, в подобные чудеса не веришь, пока они не случаются прямо на твоих глаза. Сейчас же он сидел в кампании орка и эльфа, покуривая самокрутки из личных запасов следопыта. Даже прогоревшие в горниле битв и дешевых табачных зелий легкие солдата заполнялись горьким дымом, а на глазах проступили предательские слезы. Орк, которого звали Туразз, закашлялся первым.
- Ничего так зелье, а? - эльф по имени Фаркас ухмыльнулся и зубами перекатил подожженный бумажный валик на другую половину рта.
- А я думал смолы которыми дышат наши шаманы голову дурят и пахнут немытой медвежьей шкурой.
- Культивация, mui niel, и отбор, залог качества. Для чего по вашему у нас много талантливых магов природы? Да и сама она хороша, - вынув самокрутку, эльф выпустил дымное кольцо, растворившееся в общем смоге под потолком. - Да и потом, попробуй поживи пару тысяч лет, повидай сколько мне пришлось увидеть и что слабее уже не берет, а без чего-то крепкого - не обойтись.
- Гм, а ещё волшебной травы у тебя не найдется? Думаю, нашему шаману это пригодилось бы - устанавливать связь с духами.
- Ну, если для духов, ничего не жалко, - подмигнув, эльф передал весь кисет с содержимым. - А тебе, Винс, тоже отсыпать на память?
Притихший Винс думал уже в конкретном направлении - мысли его подобны были стальному шару, брошенному из окна пятого этажа и стремительно приближающийся к земле.
Худо-бедно шаткий мир достигнут. Никто и нигде не воюет. По крайней мере, пока. А если где-то и воюют, я об этом не знаю и меня это не касается. Может в будущем нас ждет очередная заварушка: с нежитью, вторжением демонов, еретиками, безумными колдунами, зажравшейся знатью и с малышом Тимом Флетчером. Какой-никакой мир. Что там говорят в таких случаях? Ради детей? Пускай и для них, не будем забирать у них отцов и детство. А я уж как-нибудь приобщусь к мирной жизни. Ну а если кто решит её прервать, с тем у меня будет небольшая, но очень насыщенная беседа. Да и - Винсент взглянул на новых неожиданных приятелей - не только я не прочь буду потолковать с поджигателем.
В Бездну всё это. Хочу вернуться обратно в Талькос. К Маргарет. К детям...

Работа №13