Мужчина согласно расслабился, внимательно вслушиваясь в слова Клыка, хотя по его глазам было видно – если то потребуется, он хоть сейчас возьмёт топор из своей коллекции и поведёт за собой всех имеющихся людей туда, куда укажет представительница Императрицы. Духовная сила, всё же, была неподвластна болезням и угрозам, и только физическое истощение не позволяло старому вояке воззвать к ней. По меньшей мере, пока, потому что воздух вокруг него ощутимо заискрил от пробуждения воли, когда Аладора передала слова девушки.
Тароз Кракх: Лемира… Харунна, - взгляд мужчины заволокло туманом, который он стряхнул волевым движением головы, - что ж, если она так решила, значит, надежды на спасение действительно больше нет. Простите старику его ностальгический порыв, но пять веков назад мой предок из клана Медведей Северных Гор впервые пришёл на службу графу этих земель – в ту пору, помнится, был во главе провинции род фон Куада – и слова его относились к собственным братьям, что приняли слова шедимского эмиссара от веры. Жители востока, эти гнилоусты, как черви-паразиты – присасываясь к плоти, вынуждают принять их как нечто неделимое, нечто твоё. Но организм поражает гниение, и его больше не спасти. Если плоть твоя смущает тебя, её остаётся лишь вырезать, – последовал протяжный вздох, попытка восстановить потерянный за время речи дух, - но ответ сестра получит не тот, что ожидает… Валла! Валлам! Передай сестре Лемире мою волю – ещё не время, ибо гасить Пламень пойдут иные. Не смущайся её брани… Поверь мне, подобные слова тебе придётся услышать не от всякой последовательницы веры, но Лемира не будет зла на тебя, как бы не ярилась внешне. Иди! - Закончив с этим делом, мужчина виновато улыбнулся, - Харунна, как мне кажется, наследовала всю полноту ярости и упрямства Севера нашего гордого предка. Её кулака, когда она была девой, боялся я, уже в то время умудрённый в боях муж, и с годами она лишь крепла. Её решение уйти в монастырь всем казалась неожиданно смиренным, но я знаю – сестру вела гордость. «Не будет мне иного мужа, кроме Бога», - она говорила. К счастью, в вере она всё же обрела узду для своего нрава, пусть и время ей выдалось недостойное её порыва, – мужчина порывисто выдохнул, закашлявшись. Наблюдая за его действиями и состоянием, Аладора всё больше убеждалась в ошибочности первого предположения касательно яда, потому как не было ни одного вторичного признака отравления. Взгляд был ясным, отсутствовали взбухшие вены или выцветшие от болезни (а не прожитых лет) волосы; да и сама шевелюра прямо указывала на то, что за время недуга она нисколько не поредела, что было просто нонсенс для столь затяжного страдания. В воздухе, всё более и более очевидно, ощущался магический след, и он отличался от устойчивости проклятия. Кто-то наводил тень на здоровье воина иным воздействием, не иначе как колдуя в относительной близости от него, или вовсе наблюдая. Ведь не одна Лоза знала про магическую невидимость, а уж культы Тёмных Богов и вовсе славились своими умениями скрываться и запутывать других.
Тароз Кракх: Не правда ли “красавец”, миледи? – Последовала усмешка мужчины, когда он отметил изучающий взгляд полукровки, - таким я стал всего-ничего по времени, но в теле слабость как после сотни лет непрерывных боёв, из которых я выхожу проигравшим. Честно, я не могу понять, кто и каким образом смог на меня так воздействовать, - и это было не так уж и удивительно. Сосредоточение мятежного духа воинов отгораживало их сознание от стройности законов магии, а низкая одарённость создавала иллюзию отдалённости чар от их сущности, даже если жизнь висела на волоске из-за воли неизвестного чернокнижника, - с первого дня недомогания я старался продолжить начатое – чем и сломил своё здоровье, как сказал мой лекарь. Правда, в нашем краю не до изящества палат Белого Креста, да и поручить свою жизнь я мог лишь брату по оружию, но никак не случайному знахаришке… Простите мою дерзость к вашему ремеслу, - опомнившись, добавил мужчина, - но доверие на севере стоит дорого, потому что никогда не знаешь когда застанет метель, когда кончатся припасы, и что с тобой тогда сделает тот, кто в глаза называл «другом». По этой причине я не думаю, что был отравлен – котёл, из которого я беру свою порцию, является общим для всей моей дружине, которая выросла втрое с момента моего назначения, – в голосе прозвучало удовлетворение своим «детищем», довольства мастера своей работой последних лет. И хотя результатов лично Аладора видеть пока не могла, некая толика доверия против воли пробуждалась при взгляде на подобный энтузиазм, - а вот кого подозреваю в полной мере – «дознавателя»-брата из числа Новой Церкви, Нагарта. Он и ранее был противным и скользким, да и его садизм был известен многим. Как говорил Отец Церкви, «каждый имеет право на должное применение талантов, дарованных ему Богом», но так ли это в плане столь низких порывов? Насколько я помню, суды инквизиции чище и открытее наших, аристократических.… Впрочем, речь о другом, о «новиках». Сами себя они именуют скромнее, но сути это не меняет. Харунна уже рассказала мне, что внутри творится неладное – меняются обряды, молитвы, символика и даже святые писания. Кто из Отцов мог бы позволить себе дерзость исказить слова Инноса? Никто, если он не сошёл с ума. И как бешеных собак, их необходимо перебить. Надеюсь, вы направлены с этой целью, - последовало сопение на грани хрипа, которое, впрочем, не помешало воину сосредоточить требовательный взгляд на Аладоре, словно бы верный пёс, ожидающий приказа «взять!»
