Война миновала, и капля за каплей ее ужасы смывались из памяти людей. На лицах прохожих уже не было того страха и содрогания. Жизнь вновь расцвела, и хоть сейчас была укрыта белым покрывалом снега. Колкие снежинки подхватываемые завихрениями ветра пытались пробиться к лицу, заставляя плотнее надвинуть на лицо шарф. Все же привыкший к вечному лету Вечного Леса светлый эльф не сказать, чтобы любил зиму, что воцарялась в здешних краях. Но сидеть в четырех стенах между заданиями гильдии, уж точно не для свободолюбивого Экса. Порывы разбивались о его фигуру закутанную черный плащ, с оттороченным мехом капюшоном, что сейчас укрывал острые, эльфийские уши.
Он продвигался по наполовину засыпанной тропке ведущей вглубь леса, по которой наверняка только деревенские охотники сейчас изредка ходили. За спиной осталась Затерия, деревня людей опоясывающая столицу и во время событий являющихся преддверием эндшпиля "Восстания Марагора", оказалась под огнем сильнейшей магии чародея стремившегося предотвратить синхронный удар по Иридиуму глобальными заклинаниями. И к счастью преуспевший в этом, иначе бы сейчас лик города мог быть совершенно иным. Великая сила, великая ответственность - так учили его учителя. Но у Экса от этой силы порой срывало крышу, путь необузданного ветра, путь Скрэя - как сказали бы на Аскурии.
Некоторые нотки меланхолии навеянные этой зимней прогулкой, в одиночестве, наедине с утихшей не так давно метелью, нарушила укутанная женственно-тонкая фигура сидящая поджав ноги на камне у выделяющегося в лесу, дуба. Валуне странным для простого обывателя, образом, чистом от снега. Та подняла глаза и внимательный, хоть и со следами расслабленности взгляд светло-серых глаз встретился с... показавшимся тяжелым и скорбным что-ли взглядом бледно-васильковых глаз незнакомки.

- Manna Eteri. - произнес чистокровный синдар на эльфийском языке, синдарине, скорее рефлекторно, мельком увидев ее характерные эльфийские признаки. И лишь спустя мгновение, чуть внимательнее разглядев, осознал что перед ним полукровка - помесь светлой и темной крови. То что бы во многих его собратьях вызвало презрение, в нем же вызвало... Понимание? Дело в том, что сам Экс был некогда влюблен в темную эльфийку, и осознавал, что продлись их отношения дольше, у них могла бы быть такая же дочь. Вот только, ее взгляд, цепкий и отталкивающий. Едва ли не враждебный. Подозрительный, словно она видела в нем потенциального врага. Этим девушка напомнила иную темную эльфийку, Эрилимию, столь контрастную Скай, с которой познакомился на Каталии.
Но как, зачем? Тут. В сердце Мистерийской империи не место расовым расприям. Он проследил глазами за глотком из бутылки, и подумал, что должно быть холодно пить в такую то погоду. Но незнакомке словно бы все равно.
Чародей сделал легкий, дружественный жест двумя руками, показывая, что в них нет оружия и он не исполняет жестов. Затем приспустил шарф с подбородка больше открывая свое лицо в знак своих не враждебных намерений.
- Если бы я хотел тебя убить, ты была бы уже мертва, - твердо, но спокойно произнес чародей. Мало какой убийца будет вот так в лоб идти с подобными целями. Девушка могла понять, что он не блефует по ощутимой ауре силы окружающей светлого эльфа. Да и не видел Сайрус смысла притворяться заурядным эльфом.
На ее в боевой хват перехваченную бутылку эльф никак не отреагировал и держал себя полностью уверенно в своих силах, но не враждебно.
- Однако я не желаю тебе зла. И прогуливался по лесу.
- Мне ничего не нужно, но я вижу ты здесь одна, грустишь за бутылкой. Хочешь составлю тебе компанию? - сделал шаг по направлению к полукровке, - Меня зовут Экселум.

Эльф хмыкнул, словно бы вторя ей. Но это была его естественная реакция на комментарий в свой адресс. Она говорила, что понравился бы "им". Вероятно тем, по кому ее скорбь. По дорогим ей эльфам, что покинули мир живых. Сайрусу было знакомо это чувство, чувство окончательной утраты. Тех кто за пусть и не долгое время но стал другом, или подругой. Их имена навсегда останутся в памяти долгожителя. Лина, Вей, Ашио. Он оказался недостаточно силены, быстр, самоотвержен... чтобы вырвать их жизнь из цепких тисков смерти. Недостаточно... А они были настоящими друзьями, что жизни положили свои, но не предали. Спасали его жизнь.
Присев рядом, ощутив согретый Мираэль камень, на удивление теплый, что впрочем объясняло отсутствие снега и навело на промелькнувшую в пытливом мозгу чародея, мысль, что тут задействована стихия огня. Места на камне было немного, так что сидеть пришлось вплотную, касаясь друг друга плечами и бедрами, через одежду.
Чародей словно бы физечески ощутил ее скорбь, а как некогда маг жизни, ему это было близко. В некотором роде эмпатическая связь, без слов, без жестов.
Он принял из ее рук бутыль, на миг соприкоснувшись пальцами. Сделал несколько неторопливых глотков терпкого вина, довольно недурственного между прочим. Прямо из горла. И вновь передал ей, ощущая как постепенно тепло разливается по телу. А еще у них не было закуси, что могло повлечь за собой опьянение ускоренное, но не задумывался об этом сейчас.
- Поведай о близких тебе, о тех о ком скорбь. - эльфу искренне хотелось проникнуться ее историей.

Порой рассказать, выговориться, пусть даже практически незнакомому, случайному прохожему приносит облегчение. Экс это понимал, чувствовал в общих чертах какого это для нее поведать вот так, и хоть не знал ее близких, но сопереживал на уровне эмоций. Значит семья. Сайрус внутренне ужаснулся, на миг представив, что было бы, погибни его отец и мать. Причем насильственной смертью, а не по истечении практически бесконечно долгой жизни в непрерывном цикле. Для эльфов потеря близких это всегда грустно.
Мира хоть и не была чистокровной светлой эльфийкой, а помесью, похоже, что похоронила их по эльфийской традиции. В корнях дерева.
Сайрус обернулся боком к древу, оказавшись лицом к новой знакомой и медленно, почтительно коснулся ладонью коры дерева.
- Это древо посаженно по традициям синдар? - спросил чародей тихо, всматриваясь в скорбное лицо собеседницы.

"Почему она такая? Красивая, но... Ее черты, они словно бы ожесточились. Словно бы маска но не беспричинной жестокости... А чего-то другого. Бесконечной печали утраты? Нет. Не то. Она скорбит, здесь и сейчас, но я не вижу чтобы она была из тех кто опускает руки. Она не слаба. И она не отчаялась от жизни. Причина в ином. Но в чем же? А еще она изначально приняла меня за убийцу, кому она перешла дорогу, что опасается так?" Самому эльфу доводилось жить с оглядкой, тогда, когда Кредо Смерти объявило на него самого охоту. Чародею становилось все интереснее узнать о новой знакомой. А ее ответ заинтриговал еще больше. Экс проследил глазами за ее пальцами на коре дерева, взгляд упал на отметину. Плавно отвел свою руку от ствола древа. "Выходит она не росла ни среди светлых, ни среди темных... Хотя не удивительно, ведь отношение к полукровкам известно какое. Все довольно логично. И все же. Я встретил ее тут, в сердце Мистерийской империи, да и судя по рассказам, она посещала это место еще тогда когда меня и вовсе не было. Она старше, это очевидно."
Очередной холодный порыв ветра в лицо с противоположной стороны от источающей тепло эльфийки. Ментальный жест и более ветер не беспокоил своими порывами, огибая двух сидящих на камне. Стало даже несколько теплее. Сайрус протянул руку и взял из ее руки бутылку и сделал еще пару глотков.
- Даже не зная традиций, ты сделала все же правильный выбор, что похоронила их так. Как знать, быть может богиня направила тебя сюда, - чуть загадочно и лирично-задумчиво произнес синдар. Такой способ куда лучше чем похороны в людских традициях.
- Я поведаю тебе о наших традициях хоронить близких. Все начинается с... - начал эльф неторопливо, рассказывая о похоронной церемонии принятой у светлых эльфов. О древе, что садят друиды, в корнях которого и будут похоронены эльфы. Эти древа являются священными и образуют целые рощи. Чародей рассказывал возвращающихся в природу эльфах. Речь складна, несмотря на то что уже приложился немного к бутылке с вином, и с красивыми оборотами, интонациями - грусть и понимание цикла жизни и смерти.

Эльф собрался было уже сказать в резкой форме ей про не особенно то уважительное обращение по отношению к богине, но дальнейшие слова Миры, и общее ее скорбное состояние склонили к тому, чтобы сгладить углы. Он все же терпеливо дослушал до конца ее речь, хоть и выражения пару раз резнули по ушам.
- Не какая-нибудь, а богиня Этерия, - с нажимом произнес чародей.
Сказанное ей многое объясняло и расставляло на места. Значит ее кровные родители живы, а семьей были люди, что ее вырастили, и были убиты, коль речь ее ранее шла об успешном отмщении. Оставалось загадкой, почему не настоящие родители, что зачали ее, растили.
Но ее слова заставили в то де время по новому посмотреть на свое же прошлое, коль отношения со Скай имели бы продолжение, ведь сердцу не прикажешь, и переросли в очень серьезные, в семью... Их народы порицают подобные связи, и дитю бы их счастья тоже не было. Ни среди тех, ни других. Жить с людьми? Даже если не произойдет трагедий подобных тем, что испытала в своей жизни Мираэль, человеческая жизнь столь скоротечна, словно лишь пылинка в бесконечной нити времени.
Лицо, наполовину обращенное к женщине, отражало в целом эмоции, давало без слов понять, что ее услышал, услышал куда больше, чем сказал сейчас.
Сайрус помолчал, переведя взгляд неопределенно в даль, куда-то в лес. Сидя плечом к плечу с эльфийкой, со сложной судьбой.

От такого ярого неуважения к Этерии и богохульству в целом внутри эльфа вспыхнул гнев. Ему стоило немалой выдержки, чтобы не поддаться сиюсекундному порыву сбить ее воздушным ударом наземь и заставить извиниться за свои слова. А в момент когда вытащила клинок, на какой-то миг ему показалось, что она распознала его воинственный настрой, и это молчаливый, ответный жест. Угроза. И готовность выбить у нее из руки оружие целенаправленным электрическим разрядом.
- Тогда держи свое мнение при себе, - в голосе хлад стали, и сдерживаемый гнев, а взгляд пристальный, прямо в лицо. Аура силы чародея словно вторя его эмоциям взметнулась незримым ураганом вокруг, ощутимо давя. Стоило волевого усилия, чтобы не воспарить перед ней, возвышаясь. И остаться сидеть. Атмосфера скорби разбилась вдребезги. Такой почет к своим близким и такое богохульство. И осуждение всего того, что обычно почитают. Существование богов - доказанный факт, а не религиозные бредни ради еще одного рычага управления народом. Но он ей ничего доказывать не намеревался.

Ветер, такой же порывистый и отходчивый. Ее слова погасили вспышку гнева так же быстро как она возникла.
- Рассудительно, Мираэль. Да, это так, у каждого в прошлом происходило то что формирует настоящее. Ты утратила веру в богов, но ты веришь в себя, воительница.
С этими словами принял протянутую бутылку и отпил из горла. После чего продолжил.
- Религиозные разногласия... - эльф ненадолго задумался над этой темой.
- Представься мне возможность убить каких-нибудь культистов темного бога, я бы это сделал. Фанатики творят много зла, забирают ни в чем не повинные жизни в своих кровавых ритуалах. Я предпочту меньшее зло, во избежание большего.
- Но смертоубийство на религиозной почве в иных случаях, это неправильно.
- Ты наверное могла подумать, что я разделяю все лишь на белое и черное. Это не так.
- Есть множество оттенков серого, и хочу понять какой из них ты,
Эльф повернул голову к ее лицу и внимательно посмотрел, разглядывая девушку подле, а рука протянула бутылку.

Все эти кровавые, гразные подробности весьма уточненным эльфийским ушам слышать было не привычно. Но отнюдь не нежным. Сайрусу было и самому, что рассказать, он многое повидал, многое пережил. Хотя конечно жестоких, мучительных расправ практически не было. Зато эта полукровка была откровенна. Он на какой-то миг заставил волей себя не покоситься на бутылку вина, после того как она рассказала о том, что подливала яд в вино.
Если вспоминать, то его похождения носили скорее... Героический оттенок, с эпическим размахом. На кону великая цень, судьба магии, судьба магов, жизни многих тысячь, а то и всего мира живых. Об этом сейчас рассказывать не совсем уместно.
- У меня не найдется столько кровавых историй из жизни. Но знаешь... Однажды я совершил убийство, свое первое. Человек просто сидел за столом, читая книгу. Через миг он развалился на две половинки, рассеченным. До сих пор помню это лицо, глаза. И дрожь своих рук... - эльф немного помолчал, потом встряхнул слегка головой, словно отгоняя тяжёлые воспоминания.
- А другого сказал пытать. Это было в тот же день.
- В другой раз я перебил целый лагерь людей. Да, пусть тогда был темный маг, а лагерь разбойников. Но это кровь на моих руках.
- Чувствую ли я угрызений совести? Или оправдываю сам перед собой тем, кем они являлись... И если в первый раз была цель которой во что бы то ни стало надо было достичь, - "иначе бы порядок в мире оказался разрушен" - ...то лагерь. Это была своего рода чистка. - подробности о том кто был тогда с ним, эльф опустил, сочтя не нужными и излишними.

Эльф не смог смотреть в глаза пока все это рассказывала. Отвел взгляд на лес, но то о чем говорила, живыми красками представало перед внутренним взором и влияло... Как-то даже гипнотически. Хотя и выпитое сказывалось. Сайрус слушал и слушал откровения, а в том что говорит правду, не было причин сомневаться. Пару раз шумно вбирал в себя воздух, но ничего не говорил, не перебивал. А вот и вывод к коему подвела. "Я тоже убивал чтобы защитить..."
- Тяжелая и откровенная история, Мира, - произнес негромко и несколько медленно. Поворачиваясь к ней, фокусируя взгляд на лице. Вот уже и третья бутылка в ход пошла. Выпитое конечно развязывало язык, но не до такой же степени, значит полукровка доверяет достаточно ему, почти незнакомцу. Нет, чародей вовсе не проникся душой ее кровавой историей, хотя впечатление произвела весьма сильное. Но теперь лучше понимал почему стала тем кем она есть. Взял из ее рук бутылку, соприкоснувшись пальцами ненароком, и приложился к горлышку. Алкоголь давал о себе знать, все больше раскрепощая разум, что желал дальнейших откровений.
- Теперь я лучше понимаю эту грань твоей личности, какой путь привел к тому, что ты есть. А скажи, чем ты еще живешь? Развлекаешься, к чему стремишься, что тебя вдохновляет?