К сожалению или радости демонопоклонника, демон не стал давать ему дополнительных преимуществ, по крайней мере из тех, о которых он только мог подумать, так что, обратившись к ощущениям собственного тела и духа, Зарядов негатива он не обнаружил, впрочем, тут же принявшись их набирать сам. Однако времени столь много отведено ему не было, спустя тройку секунд, стоило накопить лишь один, купол, успешно защищавший до сего момента от летящих стрел, дрогнул в последний раз и исчез, оставив в воздухе постепенно рассеивающиеся блеклые переливы инфернальной магией. Правда и противники не тратили время попусту, по крайней мере двое. Мариэльсосредоточилась, что подсказывал опыт Альфария, на магии, как и Инквизитор, замерев в боевом положении не сводя со своего врага глаз. Рядовые солдаты же, столь почетно именуемые "Воинами света", замерли в Оборонительных стойках, их план на предстоящее был прост и прям. Служить щитом, оборонительной преградой меж Берсерком и остальными присутствующими, не пропускать его, пока остальная команда положит конец его жизни.
Но не похоже, что подобное могло остановить заключившего контракт с проклятыми силами, ибо, как только исчезла защита, он сорвался с места на левый фланг, под наполненный яростью приказ Инквизитора.

-Никакой пощады ублюдку!- И, казалось, эта фраза повлияла на остальных архонов пуще смерти собратьев на эшафоте. Вмиг их внешний вид наполнился уверенностью и праведной решимостью во что бы то ни стало забрать Магнуса в могилу, пускай даже ценой своей жизни. Однако просто стоять и смотреть за направлением движения Воины света не собирались, стоило лишь увидеть траекторию, как они пришли в движение, сдвигаясь влево, но не на много успели до того, как он врубился в самого левого из них. Восходящий удар прочертив смертельную черту снизу вверх впился в щит Воина, прорезая его подобно горячему ножу масло, оставляя глубокую борозду и откидывая вместе с рукой его держащей вверх, заставляя цель открыться для удара цепом Наотмашь, который, однако не достиг тела врага. Второй Воин света закончил своё движение, подшагивая прямо под удар, чуть вытягивая руку и подставляя щит, от столкновения с оружием который треснул и слетел с руки, не сумевшей его удержать. Чуть разворачивая корпус, позволяя телу следовать инерции правый Воин в ответ ткнул Берсерка в бок классическим Выпадом, одновременно перетекая в «Боковую» стойку. По крайней мере попытался, ибо мастерство Альфария было куда выше, так что он с лёгкостью пропустил удар мимо себя, отшагивая в правую сторону, но вместе с этим подставляясь под атаку с другого фланга, следить за которым попросту не успевал. Острая стрела впилась в плечо, прошибая кожу и пуская первую кровь, вызывая болезненные ощущения и почти незаметную скованность в движениях правой рукой. Миг и лучницу перекрыл левый Воин света, намереваясь наносить прямые удары своим клинком. Но не только это составляло основные проблемы, всё же столь слабые воины не представляли для демонопоклонника большой угрозы, а вот остальные - да. Он ощутил как его тело начали покидать жизненные силы, капля за каплей, в плохо заметном в пылу ближней схватки эфирном потоке зелёного цвета утекая прямо к Мариэль. Вместе с тем Инквизитор уже приближался, а его тело сверкало появившимся поверх слоем магической стали.

Не стоило увязать в ближнем бое, надеясь быстро убить врага, пускай и более слабого, но сражающегося от защиты, под крепкой обороной щита, обычными ударами который обойти было практически невозможно. А уж тем более если такой противник не один и работает в команде с другими, что лишь подкрепляло его силы. Предыдущий удар цепа Альфария не прошёл мимо, ударившись в щит одного из врагов, гася свою силу и импульс, но несмотря на это Берсерк решил использовать удар с ноги, перенаправляя полёт тяжелого шипастого шара и придавая ему усиление, однако в таком виде приём был не сравним по силе с обычным ударом. Да и способ применения оказался достаточно прямолинеен отчего шар попросту ударился о нижнюю грань щита, в место, пару секунд назад прорубленное восходящим ударом, проламывая его и ударяясь в тело Воина света, однако уже недостаточно сильно, что бы пробить защиту и нанести хоть сколько-то существенные повреждения. Сразу вслед за этим Магнус обрушился всё на того же воина градом Рубящих ударов, оставляя зазубрины и зарубки всё на том же щите, который противник крепко сжимал в своей руке, постепенно смещаясь влево, пока его щит окончательно не превратился в труху. В то же время второй Воин света, оставшийся без щита, решил воспользоваться ситуацией и нанести несколько ударов, свершая диагональный Рубящий удар, который Альфарий успел без труда принять на рукоять цепа, а затем, лёгко подтягивая клинок назад, не меняя его положение, переводя рубящий удар в резкий и точный колющий Выпад вдоль рукояти цепа, от чего Альфарий защититься уже не мог, корпусом уходя в сторону, из за чего вражеский клинок не вонзился в тело, но оставил глубокий порез на плече. Но это всё было лишь пылью в глаза и удар пришёл с третьей стороны, с которой Альфарий уже попросту не имел ни возможности среагировать, ни защититься, ни уклониться, занятий битвой на два фланга. Клинок третьего воина света в колющем Выпаде глубоко вонзился в бок демонолога, погружаясь в плоть почти на половину своей длины, прорезая внутренности. И пускай Магнус был привычен к боли, мог ей сопротивляться, как и самому ранению, но противник не спешил вытаскивать оружие из раны, прикрываясь щитом и крепко удерживая свой клинок, лишь глубже его вонзая, мешая Альфарию активно двигаться, покуда оставшиеся два Воина света смещались. Тот, что только что потерял щит оказался с фланга, а тот, что потерял щит несколько секунд назад - прямо спереди Альфария. Но и не это уже являлось главной проблемой.
Инквизитор, держа Среднюю стойку, уже бежал на окруженного демонолога, явно намереваясь воспользоваться ситуацией, а его оружие ярко сверкало переливами накопленной мощи, что без слов давало понять - пропустить такой удар Альфарию было подобно самоубийству. Последней деталью ухудшающегося положения Магнуса стала постепенно нарастающая слабость от потери жизненных сил из за заклятия колдуньи, и пускай пока это было лишь каплей в луже его положения, но вскоре это грозило перерасти в весомую проблему, серьёзную угрозу его жизни.

Резким движением скрещивая клинок с оружием врага, вонзённым в его тело, Альфарий так же не преминул возможностью отшагнуть назад, пропуская пред собой взмахи клинков двух Воинов, лишённых щитов, в настоящий момент делавших упор на боевое сдерживание опасного Берсерка. Заточенная сталь в сантиметрах прошла мимо его корпуса и плеча, однако сам он вместе с движением, на инерции довершил свой приём, провернув костяной меч и силовым взмахом, в который вложил почти всю свою неудержимую мощь, отрубил кисть врага с приятным для слуха хрустом костей, освобождаясь от плена и, на полуобороте рывком сорвался с места добираясь до эшафота за мгновения до того, как инквизитор добежал и взмахнул клинком. Успел, но много ли пользы принесла подобная тактика? Повреждения получил как Альфарий, так и его противники, а бой вернулся к исходной точке. Магия всё так же продолжала выкачивать из него жизнь, и не похоже, что девушка собиралась прерываться на лечение раненых, а лучницы вновь оказались в поле зрения, начав обстреливать Магнуса с удвоенным рвением. От одной стрелы он отшагнул, вторую же попросту сбил взмахом костяного меча, в то время как другой рукой вырвал меч воина света из своего бока, не выпуская при этом цеп.

Невзирая на раны и боль резко сорваться с места в старте спринта на короткую дистанцию, как подобает истинному войну любого авангарда, подстать физическим умениям атлета мастера в совокупности с недюжей силой, правда, разгон на максимально возможную для него скорость бега не был возможен в одно мгновение, но и этого должно было быть достаточно. Стремительно пересекаемые метры, сокращаемое расстояние с выбранной целью, уже мысленно раздевая архонскую деву от оков плоти и костей, однако... Не стоило забывать и о других противниках, что двигались в такт ему, боеспособные сокращая дистанцию, а однорукий, зажимая повреждённую конечность, отступая. Главный же противник, сдвинувшись по диагонали, тут же сорвался с места в очень быстром рывке преграждая Альфарию путь, взмахивая массивным двуручным клинком, объятым вспышкой грубой силы, несущей смертельную опасность демонологу. Однако Альфарий и не забывал, готовясь к такому исходу, мысленно представляя ситуацию заранее и от того среагировал практически моментально, неудержимо действия. Взмах встречного удара костяного кистеня был лучшим решением, с силой сбивая оружие Инквизитора, позволяя удару ужасающей силы пройти мимо, и тут же, пользуясь моментом, нанести несколько режущих ударов по телу противника, что... было не лучшим решением. Одноручными клинками можно было наносить три основных вида ударов - повреждений, колоть, рубить и резать, последний же вид был наименее приспособлен против бронированных целей и от того был наименее эффективен против Инквизитора. Закованного в массивные прочные латы. Окруженного стальным покровом. Пускай Берсерк и был силён, умёл, но этого хватило лишь что бы с трудом порезать магический щит врага, лишь в паре мест оставляя короткие царапины на самих доспехах, но не более того. Во время этого процесса враг, никак не скованный ударами демонопоклонника, словно их и не замечая, легко вернул обладание оружием из за того, что держал его двумя руками, и, пользуясь открытой позицией Берсерка, нанёс свой восходящий удар. Альфарий был силён, вынослив, являя собой олицетворение могущества людского предела, но его никак нельзя было назвать быстрым и ловким, он просто не успевал полноценно уклониться, но мог блокировать. Понимание настигло его моментально, даже раньше, когда он только увидел архона - блокировать его удары будет последней ошибкой в его жизни. Всё, что пришло ему на ум - отпрыгнуть, вкладывая в бросок всю свою силу и волю, чем располагал, по диагонали, надеясь успеть выйти из зоны поражения оружия врага хотя бы настолько, что бы полученные повреждения были не столь губительны. Что он и сделал. Кончик клинка врага прочертил алую дугу на  теле, от пояса до плеча прорезая кожу, плоть и на наиболее длинном участке кость - разламывая пару ребёр. Вслед за ним в торс вонзилась очередная пара стрел от двух амазонок, определённо следивших за развитием событий, прицелившихся и подгадавших момент. Кажется, одна из них оказалась наиболее удачной, пробив лёгкое. Кровь брызнула, окропляя каменную брусчатку площади, растекаясь по телу, багряня одежду заключенного, с каждой пролитой каплей агонии вызывая столь привычное, долгожданное и родное ощущение... Чувство закипающей ярости.

Хриплый от пробитого лёгкого, но ничуть не менее устрашающий, наполненный первозданной яростью боевой клич, маслянистыми волнами сотряс воздух, разогревая и без того пылающие мышцы, разгоняя бьющуюся кровь по венам, наполняя тело Силой, недоступной рукам обычного смертного. Альфарий был способен на многое, несмотря на многочисленные раны, от небольших по его меркам порезов, до тяжелых травм, он продолжал действовать подобно катящейся с заснеженных гор Северного рокового хребта лавине, неукротимо погребая всё под собой. Резкий взмах встречного удара цепом жгутом плоти, укреплённой демонической силой, наложился на клинок двуручного меча, захлестывая костяным шаром оружие, оплетая и силовым движением руки уводя оружие врага в сторону, в тот же миг синхронно подшагивая в колющем выпаде. Кровь оросила костяное лезвие, пробившее как покров магического металла, так и стык наплечника и нагрудных лат, на треть вонзаясь в плоть не имевшего возможности защититься противника.

— Кхх... — Вместе с шипением лицо Эйзенхорна скривилось от причиненной ему боли, но не похоже, что это хоть сколько то поколебало его решимость, даже напротив. Инквизитор одной рукой резко отпустил рукоять своего меча, хватаясь за костяное лезвие, вонзенное в тело. Глупый поступок, это не могло помешать выдернуть демонологу одноручный меч, прорезая руку сквозь перчатку, лишь замедлить... Но этого инквизитор и добивался. Выигрывал мгновения времени, пока союзники приближались в очередной попытке окружить Альфария, отрезая его от пространства манёвра, загоняя... Более того, лишившийся немалого количества жизненных сил, ощущая слабость, теряя в физических возможностях, пускай и не столь критично, он ощутил, как действие губительного заклинания прекратилось. Легкое облегчение могло коснуться его разума вплоть до момента, как тело инквизитора засветилось бледной вспышкой изумрудного эфира, а ладони покрылись насыщенным покровом. Полученные раны, будь то порез ладони и прокол плеча начали стремительно затягиваться, а сам его вид стал более... Внушительным? Крепким? Магнус вряд ли мог подобрать подходящее словно, но с вершины своего опыта отчётливо понял - теперь одолеть это врага будет ещё сложнее, если вообще возможно с текущими используемыми силами.
Так или иначе но он продолжил атаковать градом колющих ударов, часть из которых прошла лишь вскользь скрипом металла из за участившихся движений инквизитора, вновь перехватившего своё оружие, резко потянувшего меч на себя, подтягивая Берсерка, с силой проворачивая и освобождая клинок. В этот момент Альфарий уловил подходящий момент, либо сейчас, либо враг вновь окажется способен полноценно защищаться! Резкий взмах освободившегося цепа породил кислотные молнии чистого инферно, вонзившиеся в ещё открытую грудь Эйзенхорна, проплавляя нагрудник, разжигая открытую грудь и... Не более того, поскольку демонолог на своём рвении сумел свершить приём даже менее минимально возможной для него силы.
Эйзенхорн этого даже не заметил, ни поморщился, ни поколебался ни на миг, словно и вовсе ничего не произошло, словно вовсе не чувствуя боли, иль так и было на самом деле, занося меч и нанося сильный удар, который Альфарий был вынужден принять на верхнюю часть рукояти цепа и лезвие клинка лишь так надеясь от него защититься. Послышался лёгкий хруст, кажется одно из орудий треснуло, или даже оба. Насколько он мог судить - пока это не имело значения, но если он продолжит принимать на них такие удары - рискует в скором времени лишиться последних средств своей защиты. В тот же миг одна из стрел вскользь разрезала его открытую шею, пуская обильно текущую кровь, а вторая вонзилась меж ребёр. Обе архонки уже достаточно долго методично обстреливали его, наблюдая, приноравливаясь, и, похоже, уже привыкли к ритму и возможностям его действий. Дальше он мог предполагать лишь худший результат, если срочно не сумеет ничего изменить!
Впрочем вряд ли обстрелу было суждено продолжаться, когда ловушка почти захлопнулась, а первый подошедший Воин света уже собирался нанести свой удар...

Боль. Чувство, присущее бренному телу, то, чего многие живые пытались избегать, от чего желали оградиться, прочно связывая свою жизнь с безопасным, мирным занятием, обеспечивающим достаток в примитивных потребностях. То, к чему привыкли люди воинского ремесла, раз за разом переживая это ощущение в веренице бесконечных схваток, в пылу которых рано или поздно наставал конец их жизни, но лишь немногие шагнули за её грань, приняли в теплые объятия, подобно любовнице на ночном привале, прочно связывая боль со своим существованием. Магнус был одним из них, тех, кто нашёл в ней источник своей силы, на пике эмоций научившись извлекать из неё пользу. Мановением первобытной ярости Возрождающая боль пронзила его тело инфернальным потоком, обращающим вспышки агонии в нить его собственной жизни. Отскок на пол шага назад - боль пронзила грудь, чуть затянулось несколько порезов. Активное движение руки, раскручивающее цеп Восьмеркой - очередной приступ и последовавшее лёгкое исцеление. Он постепенно возвращал свои силы, а столь отдалённая надежда на светлое будущее больше казалось недостижимой! Резкое сближение, рывок вперёд к своему врагу, занося клинок для удара, но свист с боку отвлёк на мгновение. Взмах! Чужой меч прорезал ведущую руку. Плевать! Взамен новой ране затянулась одна из старых, не меняя расклада. Инквизитор попытался разорвать дистанцию, но не поспел за яростным стремлением Берсерка. Восходящий удар встретил преграду двуручного клинка и отбросил её в сторону, вверх, но враг не засомневался ни на миг, словно предполагая сей исход, продолжая движение назад, отклоняя корпус, пропуская кончик лезвия в считанных сантиметрах от лица, как и последовавший за ним костяной шар, но и это не было окончанием. Удар в приземлении, однако, вместо головы встретил плечо, поскольку враг в последний момент успел отшагнуть в сторону. Раздался скрежет сминаемого металла и громкий хруст, а тело архона покачнулось в сторону. Это был серьёзный удар, но не похоже что он даже на миг задержал Эйзенхорна, вовсе не ведающего боли и усталости. Он вновь заносил свой клинок для могучего взмаха, пускай и делал это куда более скованно чем раньше. Альфарий успевал поразить Воина света до того как это произойдёт, что бы попытаться защититься, но... Остальные враги не стояли и не ждали пока он закончит, действуя вместе с ним, в то же время и в том же месте. Стоило лишь демонопоклоннику приземлиться, как в него уже летел колющий выпад. Он успел двинуться в сторону, позволяя хладному металлу всего лишь прорезать бок, пуская кровь... Бесполезно! Взамен новой ране пропала одна из старых, а он в свою очередь отбил щит врага взмахом цепа и сразу вонзил острие костяного меча врагу прямо в лицо, не щель забрала, на это у него не хватило отточенности движений, но столь же эффективно, пронзив шлем, прекращая жизнь ангельского выродка. Но в тот же момент увидел кончик лезвия, торчащий из собственной груди, поскольку ещё один враг за всё это время успел зайти ему за спину и нанести удар. Сковавший движения инквизитора, достаточно для мерцания двуручного клинка. Альфарий на всей своей силе подался в сторону, но добился лишь того, что со свистом отлетела его вытянутая в выпаде костяного меча рука почти по самое плечо, вместо разрубленной надвое головы, а боковое зрение уже отмечало летящую в неё стрелу лучницы, да занесённый для удара меч ещё одного противника... Неужели это был его конец? Иль лишь начало выхода яростного зверя на волю, наконец пробужденного практически смертельным ранением, бушующего в Кровавом раже...