Иридиум, Нижнее кольцо. Трущобы.
17.00
Факт того, что в столице Империи, в её сердце, действует такое количество мелких преступных банд и группировок всех мастей, как зависящих от тех или иных крупных «патронов», так и не зависящих ни от кого, перестал смущать Дермента еще, наверное, лет девять назад, когда его только начинали знакомить с положением дел в Иридиуме, когда только еще начинали готовить к тому, чтобы он тоже мог использовать сеть информации, не совсем законную, но всё же куда более эффективную, чем монументальный аппарат клерков Канцелярии.
Информация продавалась и покупалась, с рук на руки, через третьи и пятые пары перчаток, переходили книги, признанные различными коллегиями не совсем законными, передавались списки с трудов, которые можно было бы назвать даже запрещенными. Теневая сторона, которая поднимала голову с заходом солнца, могла предоставить тому, у кого хватило бы сил ей воспользоваться, весьма широкие возможности – в том числе доступ к заказным убийствам, похищениям, подделке драгоценностей и монет Имперского двора. Но ни чёрные ювелиры, ни археологи, ни контакты наемников в этот день Лекса, спустившегося в этот молчаливо ожидающий продажи души или её покупки, ад, не интересовали. Ему нужен был вполне определенный человек в трущобах Нижнего кольца… То есть, он так думал, что может считать его «определённым». На самом деле, барон даже не знал, как именно выглядит его информатор. Тот, с которым его познакомил его отец.
О встрече договорились привычно – проходя мимо стайки беспризорников, Лекс оступился, выругался и пошел дальше. Никто не обратил внимание на то, что мальчишки куда-то тут же сбежали, загалдев – на карманников вообще никто внимания не обращал, щенки воруют всё, что не приколочено, и, вероятно, наткнувшийся на них человек, одетый достаточно непритязательно, но явно дороже, чем мог бы позволить себе обычный житель этого района, не избежал участи потерять свой кошелек. Но в кошельке была только одна монета – медная, самого низкого достоинства. И чумазые дети знали, что с ней делать, потому что здесь, в глухих узких переходах, она стоила куда больше, чем на главном городском рынке.
Затем Лекс свернул – чтобы пройти через «Красные фонари», как он мысленно называл этот довольно… Любвеобильный район. Аллен фон Дермент как-то пошутил при сыне, что, мол, даже с завязанными глазами нашел бы его только на слух и был моментально проткнут вопросом жены, как это он так навострился отыскивать бордели на слух? Лекс помнил, какое тогда у отца было выражение лица. Растерянное. И какое потом выражение лица было у матери, учинившей мужу форменный допрос с пристрастием и с применением магии Огня. Для Эллен фон Дермент дипломатическая неприкосновенность благоверного супруга не значила ровным счетом ничего, а нрав у неё, как у истинного огненного мага, был взрывной.
Там же.
19.00
Лекс нашел девушку – одну из тех, которая была ему нужна. «Правильную». С трудом, но всё же разобрался в скрытом смысле завязок и бантиков на корсетах «фей», потому что вспоминать спустя столько лет было сложно. Выплатил нужную сумму, поднялся за ней на второй этаж ветхого зданьица. На этом их взаимодействие закончилось (хотя и не без сожаления со стороны барона, но тот прекрасно знал, что трогать связных торговцев информацией нельзя ни под каким предлогом, иначе однажды всплывешь из какого-нибудь стока с дерьмом) и Делеври оставалось только ждать. Ждать пришлось не то чтобы долго, но за это время погода успела испортиться, небо затянули серые тучи, медленно превратившиеся в свинцовые. Началась гроза, всё больше напоминающая ливень.
- Быстро учишься. Но до отца еще далеко. – Голос принадлежал всё той же «девушке», но был мужским. Делеври удивился – нет, он, скорее, испугался, но виду не подал, хотя стоило ему это невероятных усилий. Информатор был с ним всё это время. Метаморф. Занятно. Барон изложил свои требования – коротко, лаконично, холодно, не цепляясь за внешность собеседника, всё равно он никогда больше не увидит похожей, а если и увидит – это будет совсем другой человек. Ответа не последовало – «девушка» просто кивнула и забрала кошель, брошенный Делеври из руки в руку. На памяти его это, с позволения сказать, существо (поскольку ни настоящего облика, ни расы, ни возраста Лекс не знал) ни разу не пересчитывало деньги. Кошель исчез – как и информатор.
Район трактира «Желтый обормот».
20.00.
Спустя час Лекс уже стоял в том месте, в котором должен был стоять – глухой, совершенно неосвещенный перекресток, образованный несколькими заброшенными (или не совсем?) трухлявыми домами. Ему здесь совершенно не нравилось – слишком темно, слишком тихо – нет, слишком, наверное, громко. Дождь «замазывал» все звуки и понять, двигается ли кто поблизости, Лекс не смог бы, даже если бы на него сейчас понеслась четверка лошадей вместе с казначейской каретой, которая, как известно, громыхает не только латами стражников, её охраняющей, но еще и деньгами внутри, да так, что по ней можно отсчитывать время не хуже, чем по воплям часовых у Дворца, вроде «Полночь! Всё спокойно!».
Но он должен был оставаться здесь. В темноте. Под ливнем. И ждать. Ждать совершенно незнакомого ему человека, согласившегося через кого-то из третьих лиц передать ему один весьма занимательный фолиант, касающийся некоторых техник огненной магии… В обмен на другую книгу, которую Лекс получил точно таким же методом. Книга, которая сейчас висела под плащом в специальном креплении на пояснице, у пояса, вызывала у Делеври еще меньше приятных эмоций – ему к ней не хотелось даже прикасаться. Потому что книга рассказывала о магии злой и мягко говоря недостойной внимания такого человека, как Лекс. Кровь. Презренная стихия. Не Огонь.
