Последние из оставшихся свитков, выложенные женщиной на стол — а именно два, - оказались практически идентичными. Только искушенный взгляд способен был заметить небольшие отличия в почерке вроде отличающегося наклона букв или длины завитков, неизбежные при письме от руки. Но тем не менее свитки были выполнены одной рукой, и что за магию они бы ни содержали, она работала.
- Найти покупателя, - задумчиво заговорила Герта, - не так просто оказалось, да и где бы я его искала? Это я раньше думала, что смогу продать, пока не выяснила, что магия там темная. К кому бы я с ними пошла? Нет, побоялась, спрятала. Так долго прятала, что и дела у мужа выправились мало-помалу, и денег уже хватало — не стала я рисковать.
Она, видимо, не хотела объяснять, что сподвигло ее наконец достать свитки из тайника и раз за разом использовать на Петере. На высказанные вслух допущения Ролана ведьма-недоучка только устало махнула рукой, будто отметая предположения мага. Смотрела она с тоской и усталостью, но уже без страха. Совместные две минуты на маленькой кухне окончательно примирили ее с существованием и присутствием в ее доме Ролана, и тот как почти-знакомый уже не вызывал изначальной настороженности и недоверия. Молодому магу хватало обаяния, чтобы располагать к себе людей и без влияния светлой магии, поэтому хоть на самом деле от долгих и неизвестно чем закончившихся разговоров с инквизицией Герту отделяло лишь его слово, вела она себя тихо и на мага глядела без затаенной ненависти.
- Не нужны мне ваши деньги, не ради них я… А что толку, все равно не вышло ничего, - она с секунду помолчала и добавила, бормоча себе под нос так тихо, что Фланджер едва-едва расслышал: - … кобель старый… А деньги заберите, - вновь повысила голос, глядя прямо в лицо, - все заберите, чтобы ничего не осталось.
Последнее «все» было сказано таким тоном, что относилось явно и к деньгам, и к свиткам, и если бы у Ролана хватило на это сил, даже памяти о последних двух неделях, связанных с нею страхами, сомнениями, бессонными ночами, тревогами. Аура женщины совсем не давала повода предположить, будто в делах она оказалась бы честнее мужа, но сейчас желание обо всем забыть было сильнее искушения получить немалую по меркам жены лавочника сумму золота. Что проку в золоте, если оно годами будет напоминать о содеянном? Вдобавок Ролан получил небольшой холщовый мешочек, откуда хозяйка при нем вытряхнула на стол сушеную лаванду. Ткань хорошо сохранила ее запах, его не удалось перебить даже пеплу от сожженного бруска.
- Вы думаете, я сама такое могу? - она не уточнила, что именно «такое», но уточнять и не требовалось. Спрашивала с недоверием и заметной надеждой, что Ролан ответит отказом и объяснит, что имел в виду нечто совсем иное. Как бы ни повернулись события через несколько лет или даже через несколько дней, сегодня, после демонстрации иллюзорного сгустка тьмы, пожирающего человеческую душу и упоминания затемнений в ее собственной ауре, Герте хотелось бы услышать, что тьма ее больше никоим образом не коснется. Это только подверждало как мало она знала о магии и как охотно из-за этого принимала на веру слова состоявшихся чародеев, с какими в обычное время никогда бы и не встретилась.

Не верить магу не было ни одной причины, да и верить хотелось. Герта в ярком и резко очерчивающем черты ее лица свете маленького солнца казалась усталой и постаревшей версией женщины, встретившей их у порога. Сказалось не только освещение, но и разом схлынувшая тревога и страх, вынуждавшие собирать все внутренние силы для сегодняшней встречи, а теперь сменившиеся усталостью. Усталость эта вытекала из понимания, что худшее уже случилось и с этим теперь уже ничего нельзя поделать.
Если Петер при виде светоча в лавке восхищался и с радостным почти детским любопытством оглядывал преобразившуюся лавку, то несостоявшуюся ведьму не занимало ни само проявление светлой магии, ни его проходящие по полкам и печи лучи. Герта обводила взглядом знакомое помещение, которое скорее всего ни разу в жизни не видела настолько светлым и ярким, но мысли ее витали где-то очень далеко от дома.
Она странно и недоверчиво покосилась на Ролана, но врученный золотой спрятала в карман. Казалось, она недоумевала, что заставило мага ей помочь, поделиться советом и впридачу деньгами, и не находила ответа. Разумеется, никаких вопросов она не задавала, только протянула неуверенное: «Спасибо», и все разглядывала его украдкой, пытаясь найти хоть одну причину сего необъяснимого и необоснованного поведения. Если в ее представлении и существовали вещи, которые можно было делать просто так безо всякой на то причины или желаемого результата, то бескорыстную помощь они в себя не включали. Следуя тому же принципу об оплате труда, она будто ожидала, что маг сам назовет цену за работу, а тот вместо этого решил заплатить ей. Непонятный человек.

Разговор в гостиной, о чем бы он ни шел, прервался с появлением в дверном проеме Ролана. Герта молча шагала следом. Элси окинула обоих беглым взглядом, основное внимание уделяя фон Вайдеру. Женщина уже показала умение владеть собой, а вот барон был более эмоционален и открыт, поэтому она полагала, что если бы было в доме что-то требущее ее внимания, она скорее прочла бы это по лицу Ролана. Чуть приподнятая бровь стала невысказанным вопросом, который она побоялась задавать при Петере. Могло ведь выясниться, что дело не так просто как кажется, и где-то еще осталась темная аура или другие следы проклятья. Если так, при пациенте лучше о том не разговаривать.
- От же холера, - мрачно протянул Петер при виде холщового мешочка в руках Ролана, безошибочно угадывая его содержимое.
Элси заметила его лишь проследив за чужим взглядом и сочла, что, во-первых, статуэтка действительно была, а во-вторых, с ней все оказалось совсем непросто. Иначе магу незачем было бы забирать ее остатки. Если даже при физическом уничтожении артефакта остаются магические следы — она их не видела, но мало ли что, ведь без следов эфира пепел бы барону не понадобился, - штука эта должна быть чрезвычайно, тревожаще мощной. И это вдобавок к явно настраиваемой избирательности артефакта! Нет, такое чудо назвать просто заклятым предметов она не могла. Заклятым предметом были, например, укрепленные рунами двери ее дома, а это — самый настоящий артефакт.
- Оно безопасно? - поинтересовалась она, радуясь, что у мага света из всех присутствующих был самый незначительный шанс подхватить что-то от остаточного темного следа, а ведь мог и такой быть.

Для человека, несущего остатки неведомого темного артефакта, маг был слишком уж беззаботен. Элси тревожило то, что причину его беззаботности она понять не могла — не то уверенность в собственных силах и благополучном окончании дела, не то его обычная беззаботность и оптимизм. Не придя к однозначным выводам, она внимательнее присмотрелась к Ролану чувством жизни, но быстро поймала себя на мысли, что опытный чародей заметил бы на себе признаки проклятья раньше постороннего человека.
- Уже не холера, - усмехнулся он, на всякий случай убирая мешочек во внутренний карман, - опасности нет. Святая магия, знаете ли, и не такую ерунду без шансов уничтожает.
Они с Гертой отсутствовали минут десять или даже пятнадцать, и возобновить разговор ни о чем уже не получилось. Хмурый взгляд Петера не отрывался от кармана мага, словно там пряталась спящая ядовитая змея, вроде неподвижная, но все равно опасная и требующая осторожности. Герта оставалась мрачно-обеспокоенной, не веря, что проблема решилась и ее мужу больше ничего не будет угрожать. Надо будет пообещать ей зайти еще через неделю-другую… Но получится ли? Жили они с Петером неподалеку от лавки, а та располагалась как раз между ее домом и больницей, но Элси не знала, найдет ли время на еще один визит. Предложу прийти ко мне в больницу, если проклятье снова прицепится.
История проклятого предмета вызывала вопросы и недоумение, но вопросы эти Элизабет решила пока что оставить при себе. Лавочник пробормотал что-то про темных колдунов, что от злобы своей изживают нормальных людей со света, но развивать неловкую тему не стал. 
- … можете не волноваться, Петер, проклятье Вас больше не побеспокоит, - маг со значением посмотрел на Герту, а после и на Элизабет. - Что ж, мы свое дело сделали. Пора и честь знать. Ужин был очень вкусный, спасибо!
- Да, очень вкусно, спасибо вам, - присоединилась к прощанию Элизабет. - Герта, вы замечательная хозяйка.
Петер засуетился, словно внезапно о чем-то вспомнив, и уже через секунду попытался вручить Ролану запечатанный кувшинчик с домашним вином. Тот самый, от которого они отказались еще в начале вечера. Наверное, лавочник хотел хоть как-то отблагодарить за помощь и забыл, что вина Ролан не пьет, а может, решил, что оно все равно ему как-нибудь пригодится. Элси он попытался завернуть с собой остатки пирога, и ей пришлось быстро придумывать как от них отказаться, чтобы не обидеть хозяев дома. Нести подарки им было не в чем, но и это не казалось Петеру проблемой. По его просьбе Герта ушла из гостиной искать корзинку или подходящий мешочек, и удобных причин не брать с собой остатки съестного у Элизабет не осталось. Она поднялась из-за стола, бросив на попрощавшегося первым, а теперь никуда не торопящегося Ролана вопросительный взгляд. Перспектива нести назад ею же купленный для похода в гости пирог казалась очень странной, но, возможно, в этом доме она была в порядке вещей. В конце концов после самовозобновляющихся проклятий и артефактов со сложными рунами, что можно было вот так просто купить на рынке, это не виделось таким уж необычным.

Ролан, вопреки ее ожиданиям, помощи в организации тактического отступления без съестного не оказал. Попытался, но его вежливые отказы Петер точно так же пропустил мимо ушей, желая хоть как-то отблагодарить спасших его магов, хотя по уму благодарить следовало жену. Потому еще более непривычно Элизабет чувствовала себя на кухне, куда пришлось спускаться по узкой лесенке в полуподвальное помещение. Ее помощь Герте явно была без надобности и женщина все время косилась на Элси будто чего-то от нее ждала, причем чего-то нехорошего, ибо косилась с плохо скрываемым подозрением. Возможно, ей тоже не нравилась идея мужа отдать далеко не бедствующим гостям запасы провизии — возможно, последние, - или же ей не нравились полукровки, или дело было в чем-то ином, о чем Элси не знала. В попытках разрядить обстановку она попыталась завязать разговор, еще раз сделав комплимент ее умению готовить, но Герта нить не подхватила и после еще пары фраз Элизабет и сама замолчала. Они с Роланом отсутствовали достаточно долго, неужели ему удалось ее разговорить? Но как? Она была уверена, что и ей бы удалось, будь у нее больше времени, но с упаковкой пирога в некрашеный лен и поиском немного потрепанной корзинки Герта справилась за пару минут. Никакая помощь ей не потребовалась.
Элизабет не могла ни видеть, ни слышать как после недвусмысленного совета Ролана лавочник задумчиво закряхтел и отвел глаза в сторону.
После недолгого прощания корзинка с остатками пирога и вином была вручена чародею, и радостный, но вместе с тем чем-то смущенный Петер закрыл за ними дверь. На улице было темно, но тепло и недостаточно поздно, чтобы совсем не встречать запоздалых прохожих.
- Надо же, все оказалось так просто и в точности как ты и подозревал — проблема оказалась в проклятой руне, но попала она в дом, а не в лавку, - отстраненно начала она, пытаясь понять с чего лучше начать задавать вопросы, если их вообще стоило задавать. Версия была одновременно и простой, и в общих чертах достоверной, но все равно не объясняла всего. Например, как на рынке можно было достать такую довольно сложную вещь, почему Герта так долго ждала, на каком расстоянии наконец действовала статуэтка… и зачем кому-то было ее создавать. И это только те вопросы, что пришли в голову первыми!
Барон предложил прогуляться до парка, на что Элси с удовольствие согласилась. Нет, с кем-нибудь другим она и не подумала пойти в парк ближе к ночи, увы, освещение там ограничивалось звездами и лунами, а ее ночное зрение позволяло разве что не сходить с мощеной тропинки, но никак не ориентироваться среди деревьев. Но с магом света проблема недостатка освещения в парке решалась как бы сама собой. Правда, от пикника она отказалась, не сочла себя способной на такой подвиг сразу после и без того сытного ужина.
- Крепкая ли у них семья? - удивленно переспросила она, не понимая, куда ведет ход его мыслей. - Не знаю, сложно о таком судить после пары часов знакомства, - на самом деле на уровне первых впечатлений судить можно было уже через пару минут, но Элизабет высказывала свое мнение осторожно, гадая, что кроется за вопросом. - Не сказать, чтобы я почувствовала семейную теплоту и уют, но и отторжения тоже не заметила. Они скорее самая обычная семейная пара, у которой общее дело и общий ребенок. Знаешь, люди, которые скорее всего изначально испытывали любовь друг к другу, но теперь любовь превратилась в привычку и умение уживаться друг с другом.
Она не считала такой исход чем-то плохим, напротив, после более чем десяти лет брака мало кто мог им похвастаться. Изначальные чувства могли перерасти не в привычку, но во взаимное презрение или ненависть, иногда даже равнодушие. Она работала с отдельными личностями и не семейными делами, особенно чужими семейными делами, не занималась, но навидалась многого. И отношения Петера с женой в целом виделись ей не самыми плохими, достаточно ровными и размеренными. 
Они дошли до парка, не главного городского, но намного более маленького, находящегося поблизости. Это был даже скорее небольшой сквер с несколькими лавочками и неопознаваемой в темноте статуей в центре, изображавшей старого мага с посохом в одной руке и приоткрытой книгой в другой. Сквер по кругу окружали деревья, и в темноте за ними не было бы видно города, если бы не теплый свет свечей и лучин из окон и горящие факелы на стенах домов.

- Иную причину проблемы?.. - помимо ее желания фраза прозвучала скептически. Не то чтобы одна причина возникновения проклятья была бы лучше другой, если проклятье от этого не менялось, и хорошо было уже то, что она все-таки была. Этими соображениями Элси и поделилась: - Хорошо, что причина и источник проклятья вообще нашли, что бы мы делали, если бы темная магия начала буквально валиться на головы с чистого неба безо всякой на то причины? - ей представилось бесконтрольное распространение проклятых предметов, замаскированных под нечто повседневное и безобидное. Или вообще проклятья, возникающие на пустом месте словно из ниоткуда. Да, это было бы куда хуже.
Может ли быть, что человеческая ненависть к темным магам на самом деле страх перед миром, двери в который открывает их магия? И кажется, что если избавиться от самого мага, дверь захлопнется и тьма как бы перестанет существовать. Мысль совершенно точно следовало обдумать на досуге. Сейчас ее занимало еще и опасение Ролана о крепости чужого брака, а в эту область она совсем не стремилась вмешиваться. Не было никакой видимой причины, по какой брак Герты и Петера мог бы распасться после завершения кризиса, если их отношения не изменились в самом его разгаре. В любом случае, дальнейшее зависело лишь от самих супругов и их личные дела оставались их личными делами.
Пока Ролан не протянул ей свиток со словами: « ...Герта использовала их. Сама не знала толком, к чему это приведет». В ровном свете подлетевшего поближе светоча символы на бумаге обрели некую структуру, к сожалению, нечитаемую. Ее знаний как заклинательницы да и знаний мистики в целом хватило бы, чтобы отнести свиток ко тьме, точнее к темным проклятьям, но деталей его работы она бы не назвала.
- А эти у нее откуда? - поразилась целительница, не зная что и думать. Наверное, хорошо уже то, что Герта раздобыла где-то магию, обеспечивающую мужу несколько неприятных дней, а не быстродействующий яд. Но все равно проклинать того только из-за наличия любовницы… Не он первый, не он последний, кто вздумал погулять на стороне, если каждая обманутая женщина будет пользоваться такой магией, ни целителей, ни священников, ни магов света на всех не хватит.
- Оба хороши. Один жене изменяет, вторая к темной магии в отместку прибегла. Возможно, из этого урока они вынесут что-то для себя. Я даже почти уверен в этом, - маг был слишком оптимистичен.
Элси не возразила лишь потому, что не могла до конца определиться с собственными чувствами. Как и сказал Ролан, в этой истории оба были хороши, но можно ли было мерить их действия равной мерой… С одной стороны, измена, а с другой — темная магия. За первую на кострах все-таки не сжигали и печатей не ставили, об уровне опасности для окружающих и отношению общества и говорить не приходилось… Наверное, ей следовало сделать как барон, еще не разучившийся смотреть на мир незамутненным взглядом светлого мага, и оставить прошлое прошлому, не задумываться о неравнозначности поступков. Просто видеть в них две человеческие ошибки и видеть в людях желание их исправить.
- Будем надеяться, что оба извлекут важный урок. Эти двое действительно друг друга стоят, а это уже само по себе залог крепких отношений, - добавила она, хоть в душе и не разделяла оптимизма Ролана. Скорее уж Петер через пару лет заведет еще любовницу, если к тому времени здоровье позволит, и Герта придумает что-нибудь еще, чуть менее рискованное и неприятное. Люди не меняются так быстро и без веской причины. Если они после этого вечера будут жить душа в душу и взаимно раскаиваться, я назову это эффектом фон Вайдера и буду изучать как редкий магический феномен, влияющий на психику. - Но как быть со свитками, кто-то же их распространяет, продает возможность навредить недругу, конкуренту или даже просто поиграть с опасной магией. Возможно, Петер не первый пострадавший, и где-то здесь скрывается заклинатель, зарабатывающий немалые суммы на своих поделках.
Она бы не предложила продолжить расследование, в конце концов то было бы уже не их задачей, но стоило бы сообщить властям. Тогда уже ищейки министерства искали бы темного, у них наверняка вышло бы лучше. Только как сказать, не упоминая о Петере и Герте, которых уже не оставили бы в покое?

В голову лезли посторонние мысли, не имеющие к происходящему абсолютно никакого отношения. У нее в руках был свиток с темной магией, а Элизабет отстраненно размышляла, что светочи не отбрасывают красные отблески как обычное пламя, но теплый тон их свечения, что должен не отличаться от солнечного, отчего-то сейчас кажется нейтральным. Несомненно, на улице вне запирающих ее стен магия света рассеивалась мягче, город за ее кругом казался особенно загадочным и тихим, даже несмотря на долетающий до сквера уличный шум. Ролан, особенно когда улыбался, тоже казался ей загадочным существом, пришедшим из-за той стороны света и знающим об этом мире что-то такое, что ей еще только предстоит узнать. Как будто из них двоих это ему было двести, а ей двадцать.
- Я верю, что у них все получится.
В какой семье нет трудностей? Она вдруг вспомнила детство, счастливое, не омраченное ничем кроме мелких детских неурядиц, родителей, живущих душа в душу… Но… Умом она понимала, что несмотря на первые воспоминания, вряд ли жизнь Гринграссов была так уж радужна. Скорее это их, детей, всячески ограждали от семейных проблем, да так мастерски, что она так о них и не узнала. Она верила словам Ролана, верила в то, что подобного больше не повторится и страже не придется искать создателя свитков, и очень хотела верить всем сердцем, что у Герты и Петера все будет хорошо. Хоть она до сих пор не понимала, как могут уживаться вместе добродушный, болтливый лавочник и его молчаливая, вечно настороженная жена. Но как-то ведь уживались, что-то находили друг в друге и умели ценить, иначе давно бы разошлись в разные стороны.
- Невероятная история, - вздохнула она, услышав о плате черной магией за честные труды, - никогда бы в такую не поверила, если бы сегодня не столкнулась сама.
Украла Герта свитки или получила в качестве честной платы, Элизабет не желала знать, что за работу она выполняла для черного мага и почему тот не отдал деньгами. В основном, конечно, ее занимало, почему тот не расплатился как все нормальные люди, потому как темные маги все-таки тоже люди и потребности у них такие же как и у других. Может, Герта подрабатывала прачкой или носила ему к крыльцу товары из лавки мужа, в такой работе в городах никогда не было недостатка. Люди зарабатывали на еду как умели. Элси не стала бы думать хуже о женщине, моющей полы в логове черного колдуна, чем о той, что убиралась бы в храме. Работа в сущности одна и та же. И сама она не отказала бы пациенту из-за одного только наличия дара к тьме.
Свитки вспыхнули и сгорели мгновенно, оставив в воздухе мимолетный запах гари. Бумаге много не потребовалось, нанесенная на нее чернилами магия никак не защитила ее и вообще никак себя не проявила, будто сгорели не заклинательные свитки, а всего лишь пара вырванных из книги страниц. Это всего лишь легковоспламеняющийся мусор…
- Думаю, ничего страшного даже если кто-то и видел. Такая магия не выходит за пределы допустимого в городе, ничего страшного не случилось бы, - сторонний наблюдатель вряд ли разглядел или понял бы природу свитков, а краткую вспышку можно было списать на магию света. К ней в обществе относились лояльно и даже с одобрением. На мага света, добавившего немного освещения в маленьком парке для личного пользования, никто не стал бы смотреть косо.
- Обязуюсь никому не говорить о том, что видела и слышала сегодня, и сохранить тайну - клятва звучала шутливо, да и задумывалась как шутка, завершающая историю на оптимистичной ноте. - Ты прав, нам незачем привлекать к ним внимание, постороннее вмешательство сейчас может только повредить. Но я, наверное, зайду в лавку недели через две за какой-нибудь мелочью, - Петер эмоций не скрывает, не умеет, любой разлад в семье станет виден как на ладони. И если что-то окажется не так… - А впрочем нет, это плохая идея. Если они не помирятся, я ничем не смогу помочь. Да и не имею права вмешиваться в чужую жизнь. Это просто глупая целительская привычка оберегать пациентов и после окончания лечения, чувствуя за них ответственность, ничего больше. Благодарю за помощь, она оказалась неоценима. Без нее даже не знаю где я стала бы искать причину возвращающихся проклятий. Скорее всего обратилась бы к служителям Инноса, и кто знает что бы тогда случилось.