Летний ветер доносил ароматы жжёного костра, жаркого и чего-то крепкого – такого, что дух захватывало и рассудок пьянило даже от одного запаха, что уж говорить о состоянии тех, кто это «что-то» пил? А пил, судя по мертвецкой тишине в поселении, долго и со вкусом, да так, что весь народ или перебил, или распугал. Почему-то в первое верилось больше.
Вития встретила Мию тревожной тишиной. Это такая особая тишина, которую лисице множество раз доводилось слышать на Каталии: вязкое и липкое ощущение беспокойства, которое никак не решалось разразиться и явить себя во всей красе. «Как перед грозой. Или штормом», – поёжившись, лютнистка перехватила инструмент поудобнее и провела по струнам, зажав простой аккорд. «– Строит, отлично! Да слушать-то… кхм, некому», – с воодушевлением отозвался внутренний голос – давний и единственный постоянный спутник жизни лисы, которого, увы, заткнуть не представлялось возможным, хотя порой очень хотелось. Вот как сейчас.
До заселения в Аклорию лисица была предоставлена сама себе, а потому оставшиеся летние деньки проводила где угодно, но не в Иридиуме – в городе было множество всего интересного, нового, чужого, только вот с таким учебным графиком раньше следующего лета она оттуда всё равно не выберется. Именно поэтому исследование столицы было отложено на осень и зиму (от мысли о мистерийской зиме холодок пробирал до кости уже сейчас, ха), а вот окрестности Мия изучала с удовольствием, благо, скромные средства и хлебная профессия позволяли хвостатой этот маленький каприз.
– Твой путь
          Осенний ветер
               Степной орел
                    Расправляет крылья,
                         Твой путь
                              Тугою плетью
                                   Заметает каждый шаг пылью~
Легкомысленно подметая улицу хвостом, Мия с воинственным видом и лютней наперевес вышла на широкую улицу. Кажется, где-то тут должна была быть рыночная площадь – впотьмах людские бараки отличить и понять их назначение было не то чтобы просто, но ориентировалась лисица неплохо, поэтому надеялась, что не сильно заплутала. Путь её лежал в трактир. Или на постоялый двор, где ещё кто-то держался на ногах и был готов её слушать – деньжат на комнату на ночь у неё хватало, а вот поесть перед сном лисица бы не отказалась. Да кто покормит задаром? Вот и стой на улице в гордом одиночестве. Зарабатывай на хлеб как уличная девка. Мия разочарованно скривилась; собственная мысль ей не особо понравилась. «Хоть бы воры какие. Или бандиты. Так хоть завопить можно, и вся деревня спасать сбежится. Хо-тя… у людей ведь не так, как у нас. Совсем не так», – нападения лиса побаивалась, учитывая крайне оживлённый путь до столицы, который они проделали с Ивейн, однако в своей магии была более чем уверена – убежать ей по силам, а бьют морды пусть другие. «– Эт не твоё, да», – авторитетно подтвердил внутренний голос. Всё верно, не её.
Лунный свет выхватил силуэт вифрэйки в дорожной одежде: свободная рубаха, простые штаны из кожи, сумка – набор простой путницы, если не считать фантазийной пушистости хвоста, делающего лисицу на фоне девушек из своего народа как минимум миловидной, хотя и не первой на деревне красавицей. На дороге одинокой путнице никто решительно не желал попадаться. Всё ещё. Это даже начало раздражать.
– И смеется сталь
          От крови пьяна
               Знаешь, как тебя ждали здесь?
                    Не было жизни,
                         Была лишь в-в…*
Звонкий аккорд повис в воздухе, мелодия затянуто замерла, вытягивая последнюю ноту и затихая. Голос лютнистки резко охрип, а инструмент она перехватила так, словно собиралась им защищаться. Мия настороженно вслушивалась в нетрезвое и слишком уж громогласное бурчание.
«Пьяница? Местный? Разбойник? Бандит? Убийца? Маг? Беглец?..»
– Ты кого сейчас трусом назвал, м~м? Хорош стучать! И так песню сломал, ирод, – нахмурившись, лиса выхватила янтарным взглядом мужчину, долбящегося в чужие двери. Надо понимать, страшно было всем, не только ей. Но гордость и упрямство не позволяли прятаться! Особенно когда она тут разошлась, горланила песни на всю Витию и сделала такое недурное представление для пустынной – или уже не совсем – улицы.

Сердце лисицы ёкнуло и громогласно рухнуло в самые пятки. Стоит сказать, Мией овладевала целая гамма чувств! Она была поражена, что чужеземец (а он явно не походил на простых мистерийцев, намётанный взгляд Зрячей без проблем сумел выхватить всё, что отличало мужчину от имперцев: и внешние детальки, и даже кривую железяку на поясе) так быстро перешёл к делу – оп, и стянул рубаху. Надо полагать, собирался с ней подраться, но немного промахнулся с выбором достойного противника. В мордобое лиса была немощна, и драка с её участием не даст не только хлеба, но и зрелища так себе будут. Кроме того! Янтарь лисьих глаз блеснул заинтересованностью, она невольно прошлась оценивающим взглядом по открывшемуся ей виду – почему бы и не посмотреть? За просмотр денег не берут! «А вдруг он из этих, ну, берущих…», – абсурдная мысль заставила вифрэйку негромко рассмеяться и взглянуть на пьяницу другими глазами, более ехидными и совершенно не испуганными.
– Да ну? Не тронешь? А чем докажешь? – взмахнув хвостом, Мия смело сделала несколько шагов навстречу, памятуя, что пьяные люди совершенно не предсказуемы, так что, в случае чего, стоило быть готовой улепётывать и быстро. – Мужики… – на мгновение хвостатая закусила нижнюю губу, пытаясь припомнить одно выраженьице, которое слышала в мистерийской глубинке (не то чтобы она понимала его значение, но очень уж оно ей по звучанию нравилось, так что вставляла куда ни попадя). – Мужики по бабам! А тебе зачем? Драться? Зачем? Лучше домой топай, проспись, – фыркнула лисица, ненавязчиво протягивая лапку к кинжалу с недвусмысленным намерением пощупать. Такую железяку для убивания людей она ещё не видела, стоило изучить. Лютню лиса предварительно зашвырнула за спину, поправив ремень и устроив инструмент поудобнее. Струны жалобно тренькнули, но менестрель была неумолима – концерт окончен! По крайней мере пока.
Мия методично перебирала про себя вопросы, пока руки делали своё – тянулись к поясу незнакомца с твёрдым намерением пощупать ножичек, а может, и его обладателя, тут уж как получится. «Кто он такой? Вития – маленький городишко, чтобы южане досюда добирались просто выпить. Разбойник, неужели правда бандюган? Тогда точно не один! Где его люди? А кинжал-то какой-то особенный, у имперцев таких не сыщешь. Что шедимец забыл так близко от Иридиума? Или лигиец? Если лигиец, то почти наверняка торговец! Хо-тя, торговцы так себя не ведут, они всегда трезвы и готовы обкрадывать простодырый люд… Сопровождающий торговца? Корован? Получил гонорар и пропивает? Пффф», – мысли о хитросплетениях внешней политики и шпионах из Шедима мгновенно оставили лисицу, и она почти вздохнула с облегчением. Всё в норме, обычный лигиец, странник с востока.
За глубокими раздумьями Мия мало что замечала вокруг себя. Чего ей бояться? Она – маг!
Ага. Маг. Прям маг, самый настоящий. Недипломированный специалист. Который ещё и в Аклорию поступить не успел. Но это уже виделось лисице сущей мелочью, ведь что-то она уже понимала и умела.
В ярком свете луны на крыше дома, куда ломился новый знакомый, мелькнул силуэт. Широкие плечи, явный и хорошо заметный хвост, кажется, очертания оружия. Ничего не разглядеть, да лиса и не успела бы – тень тут же пропала, оставив её в недоумении, на окраине сознания в лёгкой тревоге. «Показалось…»
«– ИЛИ НЕТ?» – в истерической панике взвился внутренний голос, когда чуткий лисий слух донёс до неё удивительно знакомые слова – плетения заклинания, которое едва ли было ей под силу и о котором Мия знала лишь теорию, до практики ещё предстояло дорасти.
Она не думала. Даже не пыталась этого делать. Животные инстинкты, скорость, прыгучесть и ловкость – и вот вифрэйка всем своим весом наваливается на мужчину, пытаясь оттеснить к двери, помогая себе простейшими воздушными манипуляциями в попытке компенсировать недостаток силы. Человек и вифрэйка отлетели к двери, едва её не выбив. Дерево страдальчески затрещало, лютня тренькнула.
Мгновение – и на месте, где только что стоял мужчина и вифрэйка, сверкнула Небесная молния.
Ещё мгновение – и с крыши спрыгнула уже знакомая Мие тень. Девушка вжалась в дверь дома, покосившись на Хакима и побелевшими, успевшими закостенеть от страха пальцами двух рук завершая плетение Щита ветра. Не для себя – для Хакима. Почему-то рефлекторно она решила отдать чары защиты ему, о чём уже успела пожалеть – её-то кто защитит от клятого убивца?!