Дорогу пришлось спрашивать еще дважды, потому как местные ремесленники отчего-то были уверены, что искомая кузня очень приметная, «ее ни за что не пропустить», а сама Элси не увидела в ней ровным счетом ничего необычного. Когда нашла, конечно. Кузня была самая обыкновенная, немного приземистая и будто вросшая в землю, в стороне стояла выщербленная наковальня, из бочки неподалеку от нее торчали рукоятки мечей, еще без насечек или оплетки.
Она постучала по косяку, тут же осознав насколько это было глупо. Мало того, что со всех сторон доносился шум, гам и лязг, так еще и изнутри всему этому отвечали скрипы и нечто похожее на надсадное дыхание старого больного дракона. Наверное, там внутри раздували горн... если горн и должен был звучать как старый больной дракон, чего Элси, конечно, не знала. Поэтому она рискнула войти, полагая, что может извиниться и искать дальше, если и на этот раз ошиблась с кузницей. Помещение казалось странным образом разделено на две половины, часть у входа была очень маленькой и темной, светлее становилось только у жаровни и горна с внушительными мехами. Также там обнаружилась еще одна наковальня, на которой крест-накрест лежали молот и клещи. У мехов стоял гном, и со спины и в подобном тусклом свете ей было бы сложно узнать Ферруса, но как всегда помогло чувство жизни. Не зная, не испортит ли чего в его работе, внезапно окликнув друга, женщина предпочла пока постоять молча, ожидая, когда тот закончит с горном и сам ее заметит.

Гном повернулся, поправляя маску. Само наличие маски только убедило Элси в том, что она нашла правильную кузницу, никто иной из встреченных ею до сих пор жителей подгорного королевства ни на родине, ни у людей не носил маски. Не то чтобы ей требовалось какое-то подтверждение тому, в чем заклинательницу уверяло чувство жизни, но в следующий миг в кузнице раздался знакомый немного раздраженный голос:
- Ждите снаружи, откроемся только во время Обязательного Сна.
Что? Как это? Элизабет была несколько сбита с толку, она не слышала об обязательном сне, во время которого заведения следовало открывать, а не закрывать. Почему-то представлялось, как ночью Феррус уходит домой для обязательнго сна, а кто-то другой разжигает горн в кузне, чтобы сделать что-то свое, пока есть возможность. Хотя вряд ли по ней можно было бы предположить, что полукровка пришла сюда, намереваясь сама что-то выковать. Она и на горн-то посматривала с некоторой опаской: не полетят ли оттуда искры в лицо?
- Здравствуй, Феррус, - она шагнула внутрь. За время ожидания глаза привыкли к довольно тусклому свету, который, как даже она знала, должен был быть несколько ярче, но хозяин и на нем экономил как мог, - ты приглашал меня посмотреть на свою работу, но...
... но он, наверное, сегодня не в духе, чтобы что-то творить. Элси задумалась, не стоит ли предложить гному сперва где-нибудь позавтракать, час все еще был очень ранний. Но можно ли оставлять без присмотра зажженный горн? Не случится ли пожара?

Да уж, озадачил так озадачил... Элизабет даже подумала, не переспросить ли гнома, действительно ли он имел в виду то, что она услышала:
- Тебе лучше выйти, не положено девушкам быть в мастерской. Всё же опасно. Правила безопасности, да и не принято у гномов, чтобы женщины были на рабочих местах.
Против разделения труда по половому признаку она ничего против не имела, в конце концов она же не собиралась оттирать Ферруса от горна с заявлениями, что у нее ковка и плавление получатся ничуть не хуже, даром что она женщина. Да и уверенияв том, что женщинам чего-то там не положено ее давно уже не обижали. А необходимость мер безопасности Элси понимала как никто другой – это ведь ей приходилось лечить людей, теми самыми мерами пренебрегающими.
Но как, скажите на милость, можно наблюдать за работой гнома, не находясь при этом в кузнице?! Из дверного проема или окна, заодно загораживая свет? Нет, она-то, допустим, могла и сквозь стену поглядеть, но очень и очень недолго. Все это она обдумывала, отойдя немного в сторонку, пока гном гремел чем-то внутри. К однозначному ответу она так и не пришла, и потому собиралась спросить, как вообще Феррус представляет где она должна стоять и откуда смотреть, чтобы было безопасно. Или намекнуть, что вряд ли она сумеет убиться здесь мгновенно, а иные не столь серьезные раны сама же и вылечит.
- Ох, но я, по правде сказать... – она оглядела свой наряд, когда гном на минуту вышел наружу, чтобы поздороваться с ней как следует. Она могла бы продолжить, что вовсе не собиралась работать – ну что она могла делать? – просто постояла бы сторонке, но видно, деятельная натура Ферруса такой вариант даже не рассматривала.
Пришлось нацепить поверх платья кузнечный фартук и перчатки, грубые, жесткие и откровенно слишком большие для нее. Она поискала глазами что-то вроде куска ткани или бечевки, чтобы обмотать перчатки на запястьях, но ничего не нашла. Оставалось надеяться, что они не слетят и на всякий случай не делать резких движений.
- Медь это замечательно, - осторожно заметила она, не понимая грусти гнома. Наверное, так бы он сам отреагировал, если бы она пожаловалась, что у нее совсем нет шелка и кружев для платья, а есть только шифон, в котором в это время года ходить просто неприлично. Точно так же она сейчас недоумевала, чем Ферруса не устраивает медь. У нее такой живой и теплый блеск.

Объяснения что медь это так себе металл не очень-то помогли. Феррус без всяких сомнений сообщил, что выбрал бы любой другой металл вместо меди, но она все еще не понимала почему. Наверное, медь седи кузнецов была чем-то вроде мешковины, вроде и дешевая прочная ткань, а только одежду из нее носят лишь те, у кого нет иного выбора. Предложение что-то там отлить для доказательств ей понравилось, но воображение почему-то рисовало, как Феррус гнет прутья один за другим, доказывая тем самым превосходство иных металлов над медью.
Он бросал куски меди в глубокое ведерко, черное то ли изначально, то ли от долгого времени в использовании. Затем гном передал ведерко Элси, и та охнула от неожиданности, потому как ведерко оказалось куда тяжелее, чем казалось на первый взгляд. Обеими руками прижимая его к груди и чувствуя, как оно норовит выскользнуть, она воззрилась на гнома непонимающими сине-зелеными глазами. Тот еще пытался вручить ей инструменты, но руки целительницы были надежно заняты ведерком с медью. Его предстояло еще чем-то заполнить, но вот чем? Она огляделась, но нигде не увидела ящика с разной мелочью, подписанной «для заполнения». Оставалось только догадываться, каким образом гному удавалось удерживать его одной рукой. Картина того, как он гнет один за другим металлически прутья, уже не казалась такой уж далекой от действительности.
- Эмм, Феррус?.. Его надо заполнить медью, да? – попыталась угадать она. Вместе с тем она искала, куда ведерко можно поставить и желательно поскорее, потому как емкость с медью так и тянуло к земле.

С облегчением, чего скрывать, она поставила ведерко на пол. На вид оно было таким маленьким, что сложно было поверить в довольно существенный вес, должно быть, все дело было в металле внутри. Она присмотрелась к деталям и неким перекрученным медным трубкам и проволокам, от которых ей предстояло откусывать кусочки для пополнения ведерка. Видно было, что ранее все один были частями чего-то иного, уже отслужившего свою службу, но чего именно она сказать не могла. В хозяйстве что у гномов, что у людей редко находились совсем уж ненужные вещи, что нельзя было обновить, переделать или в крайнем случае переплавить.
С кусачками она справилась. Приходилось уже работать с чем-то подобным в медицине, хоть и в меньших масштабах. Было сложно, но довольно скоро оказалось, что если браться за кусачки обеими руками и выбирать медные заготовки потоньше и полегче, работа будет ей вполне по силам.
От горна с каждой минутой исходило все больше жара, она бы подвинулась в сторону, но сомневалась, что сумела бы переставить изрядно потяжелевшее и уже почти полностью заполненное ведерко. В гномьих подземных кузнях, должно быть, еще жарче, они ведь расположены под землей и нередко еще и у рек лавы. Косые взгляды, что полукровка порой бросала на гнома, говорили, что тот погружен в работу и вряд ли вспомнит о неожиданной и откровенно бесполезной помощнице, если только та не станет путаться под ногами.

При нагревании сталь... темнела, что заметила Элси когда с опасливым любопытством поглядывала на гор поверх плеча Ферруса. С одной стороны она была выше гнома и смотреть было удобно, с другой ей не хотелось подходить слишком близко – а ну как Феррусу нужно место для маневра или она сама влезет куда не надо и испортит платье? Выданный ей передник не казался таким уж надежным, да и рукава не закрывал.
Она гордо продемонстрировала повернувшемуся к ней гному стоявшее на полу ведерко, до края заполненное гнутым и рваным медным мусором.
- Хорошо, а теперь я погружу тигель в горн.
Ах, так вот как оно называется. Несмотря на все ее старания, гном ухитрился поднять ведерко – тигель! – одной рукой, так и не выпустив из второй раскаленные щипцы, а Элси-то и половину этого тигеля (красивое слово, будто из синдарина взято) с трудом держала обеими руками. Н-да. Нет, она знала, конечно, что в кузнецы ее не возьмут, но реальность оказалась еще печальнее: ее бы не взяли работать в кузницу даже для принеси-подай, просто потому что она мало что могла здесь поднять, что уж говорить о принести. Вспомнилось, как буквально пару дней назад гном помогал ей в ее работе, точнее фиксировал пациента в нужном положении, пока целительница занималась делом. Эх, работай они вместе, и у бедных пациентов не было бы ни единого шанса вырваться из хватки Ферруса даже без гипноза и усыпляющих зелий... а практика показывала, что иногда приходится резать по живому, и иначе просто никак.
Занятая размышлениями, она не сразу обратила внимание, что цвет стали вновь изменился на насыщенно-вишневый, очень красивый. Она смотрела то на сталь, то на медь, которая по словам друга тоже скоро должна была начать менять цвета, не желая пропустить деталей процесса. Но смотреть в огонь и на раскаленный метал было больно, она не представляла как с этим справлялся Феррус. Неужели его раскаленный горн не слепил?
- Этот тигель... из чего он сделан? Наверное, он очень крепкий, если не плавится там. Странно, что из этого же материала не делают доспехи или оружие.
Только закончив, она поняла, что сморозила глупость. Неизвестный материал ведь мог не подаваться высоким температурам, но быть хрупким для ударов, слишком тяжелым или просто не поддающимся ковке. Кроме того сопротивляемость огню не была чем-то, что люди ценили в броне в первую очередь.

Лучше бы она молчала. Нет, честное слово, лучше бы она молчала и не давала Феррусу повода усомниться в собственных умственных способностях. Элси оставалось надеяться, что румянец смущения на ее щеках можно списать на физиологическую реакцию от жара горна, а не осознание собственной глупости. Надо же было ей не узнать сталь! Сталь, да ведь у нее в доме в каждой комнате как минимум полдюжины предметов из этого же металла, у нее стальные иглы для шитья и стальные же хирургические инструменты, которые нет-нет да и приходится доставать из запертого на замок ящика. И после всего этого она не догадалась, что держала в руках. Да уж. Какой кузнец не мечтал бы о такой помощнице?
- ... За тигель можно не волноваться, он не расплавиться, хотя будет нагреваться сильно.
Если бы Феррус не сказал, она бы и не узнала никогда, что за тигель можно волноваться. Ей бы и в голову не пришло, что и он может... а что с ним может произойти? Расплавится, треснет, добавить в медь некие примеси, опрокинется там в горне? Что ее беспокоило, так это то, что она только что выставила себя полной дурой перед гномом, которого хотела назвать своим другом, и не знала как исправить ситуацию. Надо было бы поддержать разговор, но о стали она не могла сказать ничего сверх того, что только что рассказал Феррус, а спросить что-нибудь опасалась. Как бы хуже не сделать, задав еще более идиотский вопрос занятому гному.
- Как необычно и красиво, я никогда такого не видела, - не знаешь что сказать, скажи комплимент, искренняя похвала от молодой женщины обладает почти магическим свойством спасать положение. – Должно быть, захватывающе быть творцом, видеть, как металл обретает форму...
Медь в горне была похожа на золото, на жидкий огонь и на реки лавы, что она видела в Городе Рун. По сравнению с жерлом очага все вокруг казалось тусклым и бесцветным, будто утро сменилось сумерками.

В дверной проем всунулась чья-то лохматая голова, но увидев вместо прежнего кузнеца незнакомого гнома посетитель неразборчиво крякнул и поспешил убраться, даже не поздоровавшись. Из-за него Элси отвела взгляд от тигля всего на секунду, но этого хватило, чтобы он изменил цвет. А может, ей это просто показалось, внимательно смотреть в огонь было совсем не просто, глаза слезились и ничего кроме яркого пламени не видели, все остальное расплывалось бесформенными темными пятнами. Удивительно, что Феррус понимает, что происходит там в горне, и может заглядывать прямо в печь... это свойство маски или выработанная привычка?
Гном отошел от горна и занялся чем-то у стола с инструментами, что Элизабет немного беспокоило. Возможно, она как помощница кузнеца на сегодня должна была обратить внимание мастера на нужный момент, для чего ей и полагалось внимательно следить за плавящимся металлом, но знать бы еще как определить этот нужный момент. До сих пор она видела как тает лед, как плавится масло, как растекается от тепла тела лечебная мазь – но как понять, достаточно ли расплавилась медь или надо подождать еще? Если бы можно было как в кулинарии проткнуть мясо в печи острой спицей, но нет, тут очевидно нужны какие-то другие методы. К счастью, ничего изобретать не понадобилось, Феррус каким-то непостижимым образом сам понял, что пора вытаскивать медь из горна, и вскоре та зашипела в воде, наполнив кузницу горячим паром.
- Браслет? – переспросила она, не понимая, как Феррус собирается показать ей превосходство стали над медью при помощи браслета. Сделать два из разных материалов? Нет, скорее у стали есть какое-то преимущество в ковке. – Хм, я не знаю, - выбирать себе украшение она была как-то не готова, поэтому немного растерялась, - наверное, что-нибудь в стиле Подгорного царства, что могла бы носить и гнома.
Вот так, тогда вещь не будет повторять что-то, что и так можно купить на прилавке во время ярмарки.

Накручивать проволоку на стержень было и впрвду легко, насчет ловких пальцев Феррус не ошибся, правда, сама она скорее сочла бы их следствием работы с иглой, нежели скальпелем. Если это заготовка для браслета, то очень странная. Будущий браслет пока получался мало того что ни на что не похожий, так еще и тяжелый как полная корзина с продуктами – попробуй поносить на руке подобное украшение! Подозревая, что у гнома есть план, пока что от нее сокрытый, она выбросила размышления из головы и принялась сгибать меж пальцев тонкую медь, еле слышно напевая себе под нос недавно слышанные мелодии. Из-за треска и шепота огня в горне, шипения воды Элизабет и сама себя не слышала. Вдобавок Феррус с вдохновенным усердием бил молотом по металлу, а тот плющился и сминался как неподатливое, тяжелое тесто, и вместе со звоном молота от наковальни порой летели искры.
- Наверное у вас в голове мысль зачем мы наматываем на такой тонкий стержень проволоку?
Признаться, мысли о том, что стержень тонкий, у нее как раз и не возникло. Напротив, ей он казался хорошим увесистым прутом, к которому даже не надо было приделывать дополнительные детали вроде навершия топора или лезвия, хватило бы и веса, чтобы уже счесть его грозным оружием.
- Сейчас я научу вас плести кольчугу.
- Да? Как увлекательно! – неподдельно обрадовалась она, уже прикидывая, как можно использовать кольчужные элементы в пошиве пусть не платьев, там грубая работа не смотрится, но хотя бы камзолов или плащей. Созданная ее руками кольчуга в любом случае годилась бы только на декоративный элемент, ведь из меди подобие доспеха себе на ее памяти никто не делал. 
Вопросы у нее появились сразу же как закончился моток проволоки для наматывания. Найдя глазами большие ножницы, но так и не придумав, как можно приложить их к пруту, не погнув медь, она не придумала, а резак вроде скальпеля металл бы не взял.
- Феррус, а чем и как разрезать проволоку? – здесь ведь не перекусить ее надо на две части, а так разделить, чтобы кольца остались кольцами. Как их потом скреплять она тоже плохо представляла, достаточно ли будет прижать концы друг к другу или примотать другой проволокой потоньше? Если вдуматься, мест стыка на обычных кольчугах она не видела, но ведь и не присматривалась же нарочно. Пока было похоже, что идея об использовании в шитье кольчужных элементов так и останется идеей, просто потому что в домашних условиях она такой работы не повторит.

Стоило лишь представить, что она занимается привычным рукоделием, а не таинственным кузнечным делом, как работа пошла на лад. Пальца у Элизабет были тонкие, ловкие, и проволока накручивалась на стержень словно сама собой, быстро и аккуратно. Даже мелькнула на мгновение мысль, что и из нее можно было бы сделать кузнеца, по крайней мере такого, кто имел бы дело с мелкой работой и большим количеством деталей... и не носил бы с места на место куски металла, когда того можно было бы избежать. Иными словами, ювелирное дело подошло бы замечательно.
- Так одна проволока готова, а значит пора делать кольца, – в руках у Ферруса появились незнакомые инструменты устрашающего вида, коими он легко разрезал стянутую проволоку на десятки медных колец. Дальнейшие действия объяснений не требовали, и оказались довольно простой, хоть и кропотливой работой, в результате которой у гнома получилось тонкое кольчужное полотно.
-... Готово одно полотно, но нам нужно ещё одно такое, это слишком коротко.
Беда была в том, что на это короткое полотно ушли все сделанные кольца, а значит, перед попыткой склепать второе самостоятельно ей пришлось взяться за наматывание проволоки на стержень еще раз. Но с этим она справилась даже быстрее чем в первый раз, разве что пришлось отвлечь Ферруса от работы, так как разрезать кольца сама Элси побоялась. Ей показалось, что сама она испортит работу, если рука ненароком соскользнет.
Сплетенное ей полотно было немного кривее чем вышло у друга, а потому она попыталась собрать его в складки или перекрутить в стратегических местах, как сделала бы с тканью, чтобы спрятать ее дефекты в готовом изделии. Было неясно, допускалась ли такая игра в изначально планируемом изделии, но без нее два полотна выглядели констрастно словно работа мастера и попытка новичка ее повторить. Так оно и было, конечно, но предъявлять миру свою полнейшую неумелость в кузнечном деле на фоне работы настоящего кузнеца ей не хотелось.
И надо сказать, в складки кольчужная ткань собиралась плохо и наотрез отказывалась воспроизводить те мягкие волны, что были привычны в работе с шелком. Что-то подсказывало, что до декоративных складок на кольчугах мир так и не дойдет.
- Это можно использовать? – спросила она, внутренне готовая к тому, что сейчас ей дадут третью проволоку, чтобы вот эта вот полоска сплетенных коег-где кривоватых колечек не позорила имя мастера. Ювелира из нее по здравому размышлению тоже бы не вышло, не без долгой практики по крайней мере.

Со стороны казалось, что гном подбирает слова, осторожно и тщательно подбирает, потому как подмастерье, представившего ему такое изделие можно было бы из кузни за шкирку выкинуть, а полуэльфу обижать не хотелось. И он безжалостно работал кусачками, вырезая все дефекты, которые Элси безуспешно пыталась спрятать.
— Я так понимаю вы хотели работать с металлом, как с тканью…
Очевидно. И очевидно, что металл не ткань, но только ясно это стало лишь после неудачной попытки. И все равно глупая была идея, даже если удалось бы что-то сделать наподобие ткани, она наверняка была бы непригодна к носке из-за грубости и тяжести.
Когда Феррус уверенно предложил ей сделать новую партию колец, она поняла, что без наработанного навыка никуда отсюда не уйдет. Гном не отпустит. Но она уже немного привыкла к жаре в кузнице, и света от горна казалось достаточно, да и фартук уже не так мешал. И на этот раз разрезать готовые кольца пришлось Феррусу, который заодно и бросил в медный лом безжалостно разрезанные неудавшиеся изделия. Элизабет было бы не страшно, соскользни рука с резцом и лишись она пальца, это было бы по крайней мере ненадолго, но рисковать все равно не хотелось. Это в руках гнома резак по металлу вел себя как легкое перо у каллиграфа, но за внешней обманчивой простотой чувствовался многолетний опыт.
Еще минут через пятнадцать два кольчужных полотна обрели знакомую форму и соединились в широкий браслет. Восхищенная Элизабет немедленно застегнула его на запястье и поводила рукой из стороны в сторону, ловя отблески горна красноватой медью.
- До чего красиво вышло, - она не рассчитывала, что Феррус захочет сделать что-нибудь для нее — он и не сказал прямо, что это для нее, но крест в середине как бы намекал, да и размер оказался как раз впору. Что кое-что говорило о глазомере мастера, который даже не снимал мерки с ее запястья. Оттого она была тронута до глубины души. - Чудесный браслет, никогда ничего похожего не видела.
Она не кривила душой, пусть украшения из меди ей и встречались, но кольчугу в ювелирном деле не копировал еще никто на ее памяти. Пояса и ожерелья, собранные из звеньев все же выглядели совсем не так. Красноватая медь оттеняла и подчеркивала холодный голубой блеск краев креста.