Ваит Фокс Фэила. Трюм корабля.
Ваит готов был поклясться что услышал как скрежетнули зубы Джерфа. Собственно, в этом не было ничего удивительного - хороший слух это то, чем славлился любой вифрей.
Джерф: - Хочешь поиграть? Ну что ж, поиграем...только когда я тебя найду... - он сделал многозначительную паузу, которая позволила спиритуалу представить хищную усмешку морского лиса - ...ты пожалеешь что не утоп!
По спине белохвостого не могли не пройти мурашки. И не удивительно, ведь наводить чистоту нужно было не только наверху, но и в тёмных недрах трюма. В том числе и внутри клетки пленённой наги, которая оживала разве что в его присутствии. И Ваиту положительно не нравилось то, как светились в эти моменты её глаза, окружённые пронзительно синей каймой...
Теперь, когда ставки были сделаны, началось настоящее сражение. Но было оно не столько физическое, сколько ментальное - каждый из вифреев знал как расположение скрипучих досок, так и предметов, за, под, в, над и внутри которых можно было спрятаться. Конечно, учитывая длительность нахождения, Джерф был чуточку подкованнее в этих вопросах, но Ваит обладал явным, накинутым на плечи преимуществом. Учитывая же что они только что обозначили друг-другу себя, заявив о текущем местоположении голосами, очевидным должен был быть момент того что оставаясь на месте на месте оставаться не стоило - иначе рыжий с лёгкостью настигнет Ваита.
К счастью для спириуала, рыжеволосый не собирался скрываться, топая так, что его было слышно. Он ходил, медленно и основательно, смотря по сторонам, внимательно вглядываясь в тени, которые, к слову, были особенно глубоки, учитывая общую затемнённость трюма. Пару раз он рычал и бросался в темноту, но не находил там ничего. Ваит чувствовал что петля вокруг него затягивается - рыжеволосый казался этакой акулой, которая медленно кружила вокруг дрейфующего в море хлипкого плотика. Светловолосый знал - ему достаточно переждать и гнев сойдёт на нет. Вот только...вряд ли ему дадут возможность выждать.
Но прятки с преследованием длились не долго - вдалеке забрезжил свет и раздались шаги, словно кто-то спускался в трюм. Джерф тотчас же стал вести себя куда тише, превратившись в причудливого полуголого призрака.
Судя по аккуратным шагам - то был эльф. Он уходил дальше, к клетке наги. Остановился.
Что-то металлическое брякнулось на пол.
- Н-наилия? - вкрадчиво протянул голос и свет медленно, будто опасаясь чего-то стал смещаться к лестнице.
Выходить из укрытия или не выходить - вот в чём заключался вопрос. В первом случае - его бы наверняка настиг Джерф и задал такой трёпки, которая ему еще не снилась, а во втором всё было бы не столь однозначно.
Фориуэль не слишком часто бывал в трюме. Обычно в сопровождении кого-то из хвостатой братии, так что одиночество, оказавшееся еще более острым из-за отсутствия пленницы, резало по струнам души не хуже того самого клинка, который он уронил на пол. Светильник, который синдорай удерживал, позволял цепкому взгляду эльфа выхватывать из полумрака многие вещи, но несмотря на их обилие, которое только множилось благодаря отбрасываемым ими теням, ничто не говорило о том где могла бы прятаться Наилия. Звуки, наполнявшие трюм, представлялись как самые обыкновенные - поскрипывание дерева, шум волн, ёрзание иногда более, иногда менее надёжно привязанных снастей, грузов и прочего неодушевлённого, но необходимого в плаванье барахла, до которого шпиону не было никакого дела. И ровным счётом никакого шелеста чешуи. Лишь своё дыхание и невесомость собственных шагов, медленно несущих Фориуэля спиной к лестнице.
Стоило полумраку поглотить пустую клетку, как ближайшее к ней полотно ткани пришло в движение и соскользнуло вниз. Фориуэль автоматически перевёл внимание и поток света туда. Но там ничего не было. Лишь какое-то странное движение под полотном. Напрягая слух до предела, Фориуэлю почудилось нечто, похожее на мышиный писк.
Неожиданный звук в голове прозвучал многократно усиленным утробным колокольным ударом, так что эльф из-за неожиданности отпустил фонарь.
Знакомый смех, сопоставимый с едкой песнью тупой пилы заскрежетал по внутренней стороне черепа эльфа
Последнее слово вспухло разноцветным пузырём и тут же лопнуло своим эхом на поверхности сознания разведчика.
Редко-редко подобное происходило с вернувшимся с того света эльфом. Но вот ни причины, ни закономерности подобных всполохов Фориуэлю уловить пока не удалось. А с Элси на эту тему он по тем и иным обстоятельствам до сих пор не пообщался.
К счастью, упасть фонарь не успел - сработала отменная реакция, благодаря которой Фориэль перехватил громоздкий предмет на четверть пути к деревянному и потенциально хорошо горящему полу.
Рейра флегматично дёрнула плечом, отмахнувшись от замечания полукровки. Судя по всему, вифрейка попросту не понимала необходимости выдавать простому животному своё собственное имя, учитывая что других таких же как оно более на корабле не было. По крайней мере, именно так казалось на первый взгляд...
Рейра: - Она в каюте Капитана - произнесла она тоном, который сквозил удивлением от того что сама целительница этого не знала.
Впрочем, в этом не было ничего особенного - учитывая что Элис в клетке достаточно часто переносили с места на место из-за особенностей её поведения - она могла вести себя смирно долгое время, а потом, например, посреди ночи начать раскачивать окружающую её стальную конструкцию, будто пытаясь выбраться. Выпустить же нимбата на волю, на которую она явно стремилась, никто, даже если бы и захотел, не смог бы, так как ключ от окружающей её тельце тяжёлой конструкции был лишь у Капитана, которая несмотря на все доводы не собиралась выпускать существо, способное привести их к кладу.
Судя по словам полуголой воительницы, Элис в конце концов нашла своё пристанище за дверью той, кто предпочитал отсиживаться в изоляции большую часть их совместного путешествия.
Джонс: - Дверь в каюту была открыта и я...заглянул - произнёс юноша чуточку виноватым тоном - Мерзавка с пеной у рта металась в клетке, пищала...
Замеченная чувством жизни неподалёку горящая солярная метка заточённого метаморфа горела неровным светом, с каждым мгновением тускнея, что говорило о стремительно ухудшающемся состоянии живого существа.