- Слушайте меня, Воины!

Сквозь вой усиливающегося ветра прорвался злобный гул, треск и звон, с которым тяжелая стрела ударила в поднятый над головой Химари меч. «Вольнолюбец» вспыхнул россыпью искр, а в следующую секунду рукоятку вырвало у Химари из пальцев – меч выбило из её руки. Точнее, ей пришлось бросить его – иначе бы лисица осталась с вывихнутыми пальцами. Меч кувыркнулся в воздухе и воткнулся в снег в метре от вифрэйки. Спустя мгновение вторая стрела ударилась в её барьер и расщепилась, забрызгав осколками древесины и металла телохранителей. Если бы не он – вошла бы в глаз. Спустя еще мгновение…

Несомненно, Химари выдала себя. Раскрыла положение своего командного отряда – и теперь её видела та, кто во время битвы без каких-либо проблем уничтожила большую часть младшего командного состава батальона. Об этом было столько разговоров, но Деко всё равно совершила ошибку! Теперь стрелы неслись к ней с чудовищной скоростью, бесконечной вереницей, пересекая поле битвы, впивались своими наконечниками в духовный щит, выпивая его прочность. Одна, пять, десять – кажется, прошло лишь несколько мгновений, но в тот краткий промежуток времени, который потребовался телохранителям Химари для того, чтобы закрыть её от прямого обстрела, в неё успели как минимум с десяток раз и еще несколько тяжелых стрел увязло в щитах рыцарей.

Затем что-то мелькнуло слева. Раздался глухой звон, хруст металла и крайний левый телохранитель завалился на спину. Толстое древко из левой глазницы шлема выглядывало менее, чем на половину – снаряд пришел по странной траектории, с пугающей точностью найдя уязвимое место на шлеме, раздвинул узкую прорезь бронебойным наконечником и забрался под шлем – судя по всему. Без шансов. Оставшейся в живых четверке удалось отразить последующие обманки со сменой траектории и стрелок, видимо, поняв, что сейчас он только потратит стрелы, прекратил огонь. Но Химари всё равно ощущала пристальное, выводящее из себя внимание к своей персоне – её видели, видели сквозь снег, усиливающуюся вьюгу, и уже знали, что командует здесь она. Воодушевляющей речи не вышло. Да еще теперь, стоит ей совершить ошибку…

Всего мгновение – и уже кто-то расстался со своей жизнью. Такова суть поля боя и войны – танец на кромке бритвы над бездной. Химари необходимо было заканчивать  театр поз и пафоса как можно скорее – и как можно скорее возвращаться к своим обязанностям. Например, подобрать меч и отдать приказ усилить правый фланг, перебросить туда часть воинов, оставив на левом только группу опытных воинов и заставить тех построить стену из щитов – вот-вот стрелки врага должны были начать обстрел. «Стена» продержится какое-то время, вопрос лишь в том, что имеет преимущество – количество стрел у лучников врага или прочность башенных имперских щитов. Если второе – будет шанс совершить рывок и истребить лучников. Если нет…

Правый фланг был усилен, но там солдаты предпочли использовать укрепления, впрочем, теперь им приходилось держать в уме неиллюзорную возможность получить стрелу в затылок – и рядовые, и десятники, и ветераны нервничали, большей частью предпочтя стоять вполоборота  к оставшимся на левом фланге стрелкам противника, кинув щиты на левую руку – некоторым это уже спасло жизнь. Небольшой резерв в центре закрепился у прохода, поступив так же.

Воронка портала открылась прямо перед командным отрядом Химари мгновенно – вот там был лишь снег, а в следующую секунду из прорыва в ткани пространства уже выскальзывают с неестественной ловкостью и скоростью люди во главе с уже знакомым Деко Ами. Интуиция мерзко шевельнулась где-то под черепным сводом лисицы – что-то с этими солдатами, внешне не отличимыми от всех остальными, было не так… А еще – почему толпа на правом фланге не делает ничего? Но думать стало как-то некогда – сверкающее серебром копьё шедимца исчезло из виду, размазалось, превратившись в неясную тень – и Химари увидела, как из стального наспинника, прямо между лопаток, у рыцаря, стоящего перед ней, выбирается окровавленное копейное жало. Оно прошило щит, двойной нагрудник, пробежало кольчугу, поддоспешник, прошло через сердце и позвоночник, прокололо наспинник – сила удара была чудовищной. Но даже так – солдат не умер сразу. Рыцарь схватился за копьё, из последних сил, намертво вцепившись в него, каким-то чудом еще действующей правой рукой, и оттолкнувшись назад, потащил эль Арифа за собой. На лице копейщика на мгновение мелькнуло раздраженное выражение – он уже высвобождал своё оружие…

Но это мгновение он был беззащитен и безоружен. Или нет? Не стоило забывать и о стрелке, способном совершать чудовищно-точные выстрелы, вряд ли он сочтет присутствие Ами веской причиной для того, чтобы не начать стрелять, если придётся...

Отредактировано Нейтральный персонаж (2019-02-19 17:25:19)

В отличие от Химари. Эль Ариф был профессиональным воином, чей путь начался в раннем детстве с бойцовых ям. Позже Сахир заметил его талант, выкупил, нашел ему учителей… В тот же самый момент, когда лисица схватило древко копья, Ами его выпустил, не раздумывая, тело сделало всё само. Жесткие пальцы перехватили чужое запястье – и прежде, чем Деко поняла, что совершила ошибку, на её руку обрушился удар. Эль Ариф буквально раздробил её пальцы, оказавшиеся между молотом и наковальней – металлическое древко копья и латная перчатка оставили от руки женщины месиво осколков, а кисть вспыхнула тлеющим пожаром нарастающего чувства боли. От удара мечом Ами отмахнулся, заблокировав его наручем – походя, почти не обратив на эту угрозу внимания... Но «Вольнолюбец» сделал свою работу всё равно.

Клинок, соприкоснувшись с металлом доспеха, окутался искрами – электрический разряд скользнул по телу противника, пробил слабую защиту в виде подкожного жира, добрался до внутренних органов, заставил сердце пропустить удар, затем… Вернулся к Химари обратно, поскольку Ами всё еще держал её запястье и та испытала укус собственного оружия на себе, пусть и ослабленный вдвое. Это заставило Ами выпустить Деко и отступить – воин отпрыгнул на метр назад, попутно выдергивая копье из трупа. Стычка длилась всего секунду. Рыцари еще только поднимали своё оружие и готовились отбросить врага, но уже было понятно, что у Химари появится короткая передышка в пару мгновений, прежде чем эль Ариф предпримет что-то еще. Вот только его левый глаз… Радужка  слабо светилась пурпурным. Да еще теперь, в присутствии эль Арифа, ощущение того, что у вражеского стрелка Химари как на ладони, лишь усилилось. Мысль о том, что вот-вот Деко умрёт, как-то сама собой закралась в её сознание, обыденно и почти без отторжения. И тогда в голове Химари прозвучал тихий, почти неслышимый, заглушаемый её собственными мыслями вопрос, который скорее можно было бы принять за галлюцинацию, возникшую из боли, слишком уж отличался этот голос от её собственного внутреннего…

Голос: – Боишься смерти?

Химари преследовала его – Ами отступал. В отличие от Химари, он не выказывал никаких эмоций – спокойный, сосредоточенный взгляд ясных глаз, не замутненный гневом. Он, несомненно, понял, что именно пытается сделать Деко – всё же разница в опыте между ними была огромна. Казалось, он даже кивнул, мол, да, хорошая идея… Мигнул – и все четыре человека, которые прошли через портал вместе с Ами, совершили рывок вперёд, врезаясь в барьер Деко. Они не позволили ей привести план в исполнение, остановили на мгновение её продвижение вперёд. Лицо человека, который врезался в духовный щит, ничего не выражало. В его левом зрачке горело та же самая пурпурная искра, что и у эль Арифа – взгляд пустой, как у куклы. Четыре клинка поднялись и ударили в щит, многократная отдача получила довольно энергии, чтобы отбросить всех четверых, чем лисица воспользовалась, последовав секундному желанию.

Могла ли она, свято верующая в своё предназначение защищать, что Ами так поступит? Что он бросит своих людей в неё, словно кукол? Что он сам убьет одного из них, в тот же самый момент, когда отдача швырнет людей в стороны, пронзив копьем одного из собственных подчиненных? Вряд ли. Она не была готова к такому. Копейное жало высунулось из грудины человека, уже сбитого с ног, но не успевшего сбить с ног Ами, который показался из-за его спины. Оно проскрежетало по шлему Деко, забралось в глазницу – казалось, влажный от крови наконечник даже больно уколол Химари в веко, рефлекторно прикрытое в испуге.

«Вольнолюбец» окутался россыпью искр, ужалив хозяйку. Электрический разряд заставил её мышцы сокращаться, судорогой тело лисицы выгнуло, заставило отдернуть голову – и копьё сорвало шлем с головы её, только и всего. Затем Деко перестала чувствовать правую руку – казалось, кто-то разорвал её тело надвое, завладел правой половиной…

Голос: – Это не время умирать. Это время охоты на чудовищ.

Взблеск клинка у глаз – правая рука Деко сама поднимает меч, серией коротких ударов обрывая жизни четырех «кукол» эль Арифа, скупыми, безжалостными движениями, еще до того, как уходящая секунда успевает завершиться, прямо в воздухе. Кровь из иссеченных глоток и из-под пробитых кольчуг сгорает в шипящих молниях, беснующихся на мече. Эти приемы, которые выполняет её тело – кажутся чуждыми. В них нет ничего знакомого ей, начиная от траектории ударов и заканчивая вкладываемой силой. Мускулы горят, перенапряженные, то, что использует их – сжигает без всякой жалости, без оглядки на то, что будет дальше. Теперь они с Ами снова один на один – обмениваются ударами. Копье достает куда дальше, с покалеченной рукой щит не удержать так, как следует – то, что подменило сейчас Химари, выбирает блок мечом, подставляет под узкий наконечник чужого копья клинок, плашмя, с пугающей точностью. Удар Ами чудовищно силен – он пригвождает меч к грудной пластине брони Химари, кажется, вот-вот он его пронзит, но… «Вольнолюбец» выдерживает. По нему ползут трещины, металл сыпется, открывая полость… Клинок внутри полый! Что-то злобно сверкает из странного оружия. Багровый свет, почти сразу угасающий…

Голос: – Сейчас я верну контроль. Возьми свой щит. Он скоро устанет. И сейчас в замешательстве. Сражайся.

Левый наруч плавится – металл становится аморфным и жидким, он стекает по руке, окутывая её, подобно перчатке, а затем и вовсе принимая её форму. Отвратительно-тёплый металл, как если бы тот мог гнить, подобно плоти… Пальцы снова слушаются. Боль отступает. Еще сознание успевает выхватить из общего фона звуков свист в воздухе - и крик «Стрелы!». Противник наконец начал к обстрелу позиций роты. Время для попытки уничтожить комнадира, видимо, заканчивается, вскоре эль Ариф наверняка отступит обратно в портал...

Шум схватки вокруг, кажется, нарастает – быть может, враг, наконец, перешел в атаку? Но у Химари нет времени оглядеться. Лишь уже знакомый злобный свист сейчас занимает её разум – кажется, стрелок противника решил сделать свой ход. Этот выстрел был очень опасным, он снова пришел по странной траектории, откуда-то сбоку… Защитный механизм сработал, как надо. И тяжелая стрела засела в «Обсидиановом защитнике». Энергия удара – страшная, в руку отдало так, что у кого-нибудь менее опытного во владении щитом возникли бы сложности с тем, чтобы удержать его. Игольчатое шильце наконечника высунулось с внутренней стороны.

Ами воспользовался мгновением паузы – для него сейчас лисица была совершенно открыта. Два быстрых, на грани восприятия, колющих удара… Копьё вскрывает грудную пластину доспеха, как нож для писем конверт, с пугающей лёгкостью. Дыра в металле почти сразу окрашивается кровью – наконечник проворачивается внутри, вырывается наружу. Близко к сердцу, но мимо! Оружие соскользнуло по рёбрам… Второй удар блокирует щит телохранителя – тот успевает закрыть Деко. Эль Ариф переключается на него – очевидно, что рыцарь ему не соперник, тем более, он вынужден защищать своего лейтенанта. Кажется, Ами его ранил, заставил отступить в сторону…

Химари за этот промежуток времени восстанавливает стойку. Боль колотится в виски, всё вокруг окутано кровавым туманом, а в голове каша из шепчущих голосов и внешних шумов. Тело еще слушается… «Защитник» блокирует несколько тяжелых ударов – языки черного пламени вырываются наружу, но… Металл копья светится блёклым, почти неразличимым светом – кажется, дух воина выводит его за рамки обычного оружия, и ни молнии «Вольнолюбца» от ударов по копью, ни действие рунической вязи на щите не могут миновать защитной паутины, которое плетёт копьё вокруг своего хозяина.

Краем глаза Химари еще успевает поймать блёклый росчерк где-то слева – но ни сместиться, ни прикрыться щитом не успевает. Техника еще не готова, а рана в груди выпивает силы. Лишь прикрывающему её с этого бока телохранителю она обязана жизнью – тот каким-то чудом смог задеть стрелу своим щитом, использовав собственный механизм… Она могла бы угодить лисице в сердце, вклинившись сбоку. Но вместо этого, отклонившись, прошила её живот, насквозь – насыщенный духом снаряд мелькнул где-то в стороне и исчез. Затем пришла боль – на этот раз, настоящая, бросающая на колено.

Взгляд женщины, начавший тускнеть, как-то сам собой наткнулся на трещину внутри клинка и на то, что внутри него пряталось. Багровый свет отразился в медовых радужках, обжигая – смотреть на него было больно… Оно показало ей истину. Грязь и снег пополам с кровью, гниющие трупы, поднятые на пики и копья, обломки щитов, сгоревшие дотла города, обездоленные семьи и обесчещенных женщин, сирот и калек, рассыпающиеся узы дружбы, нарушенные клятвы и предательство, боль утраты. Оно заразило разум Химари, вечно добродушную и верящую в лучший мир, мерзкой мыслью, которая, как червь-древоточец, проедала путь себе, всё ближе к тому, чтобы в неё пришлось поверить. Мир… Отвратителен. А настоящее лицо войны…

Среди противных шепотков в голове, которые лисица не могла воспринимать, только этот голос звучал для неё… Человеческим? Он, как хорошая оплеуха, вырвал её из киселя смирения и неизвестно откуда взявшегося желания прекратить сопротивляться.

Голос: Я дам тебе… Десять секунд. Большего в твоем состоянии не пережить! Используй их с умом!

Что-то выбралось из трещины в мече. Маленькая серебряная змейка? Похоже на браслет, только рубиновые камешки-глаза пылают… Юркнула в дыру на грудной пластине доспеха. Мир окутался багровой дымкой, но и через неё было видно, как приближается к лицу лисицы наконечник копья. Это для неё время замедлилось, так видел мир вокруг агонизирующий разум, но сам мир на месте не стоял! Когтистая лапа, точнее, рука в черной латной перчатке, каждый палец которой оканчивался загнутым когтем, поймала наконечник копья у самого лица. Сжала, рванула, отбросила в сторону! Не было ни чудовищной силы удара, какая была прежде в этих опасных уколах Ами, ни даже веса доспеха. Не было и боли от ран – лишь неприятное жжение, да привкус крови на языке. Инстинкты требовали от Химари снова поднять меч и снова сражаться, более не рассчитывая на хитроумные приемы! Голоса в голове завыли – теперь то, что они кричали, можно было разобрать. Кровь. Голоса требовали крови. И не важно, чьей она будет.

Голос: Девять…

Химари Деко: - ААААААААААААААА!

Вместо крика из её глотки вырвался чудовищный рёв, прокатившийся над полем боя, а разум окончательно затуманился. Уцелело лишь базовое желание – рвать, кромсать, крушить, да какой-то кусок сознания, который, казалось, наблюдал за всем со стороны, будто привязанный к мачте капитан корабля, который силится дотянуться к штурвалу, направить судно в сторону от рифов, но сделать этого не имеющий никакой возможности. И вынужденный наблюдать за тем, как корабль его вот-вот разобьётся…

Голос: Восемь...

Первым делом голоса приказали Деко бросить щит, аргументировав это тем, что он ей больше не понадобится. «Пока мы есть у тебя» - так они сказали, и «Заступник» полетел прочь. Теперь у Химари было две руки – точнее, две лапы, каждая из которых была латной перчаткой, когтистой и скрюченной. Правая её рука сжимала клинок – пострадавший, с большой выбоиной, но еще целый, левая же просто тянула к противнику крючья-когти. Всё её тело было опутано маслянисто сверкающей, отвратно тёплой, как гнилая плоть, плёнкой, которая, казалось, перекатывается подобно мышцам – ни соединений, ни разрывов. Поверх её прикрывали тяжелые, толстые и грубые пластины брони, впрочем, не лишенные изящества, но вот их геометрия…

Голос: Семь...

От одного взгляда на, например, руку, на то, как неизвестным образом крепились наручи к «кольчуге», хотелось вырвать себе глаза. Кто бы ни создал этот доспех, он был болен безумием, поскольку использовал в своём творении формы, вызывающие лишь отторжение у того, кто осмеливался на них глядеть. Мир Химари видела теперь в багровых и желтых тонах – мир был мутный, как через пленку. Казалось, каким-то образом на её голове снова оказался шлем…. Во всяком случае, от передней его стенки отразился её собственный рёв, оглушив.

Голос: Шесть...

Один из рыцарей, уклоняясь от выпада копья, столкнулся с поднимающейся на ноги Деко, и быть бы ей сбитой с ног, но, казалось, телохранитель наткнулся на стену – во всяком случае, на земле, потеряв равновесие, оказался именно он, здоровенный мужик в латном комплекте, а не лисица. Она же уже схлестнулась с эль Арифом. На его лице впервые появились хоть какие-то эмоции… В основном, удивление и отвращение. Он, кажется, и раньше не недооценивал её, но теперь определённо начал прикладывать к тому, чтобы убить её, куда больше сил.

Ами эль Ариф: Тц...  Отродье пустынных демонов... - Процедил Ами сквозь зубы, восстанавливая стойку и перехватывая копьё. Он начал атаковать явно быстрее - серебристое древко и сверкающий кровавыми рубинами наконечник его оружия теперь окончательно превратились в череду высверков и смазанных петель, фактически лишив Химари всякой возможности подобраться ближе той границы, на которую доставало копьё Ами, но и отбросить её он теперь не мог. И, к тому же, казалось, с каждой секундой Деко постепенно сокращала разрыв в скорости и силе ударов... Но вместо этого копьё всё чаще находило бреши в защите лисицы. К счастью для неё и к полному непониманию Ами - копейный наконечник просто вырывал из брони куски металла, но по-настоящему ранить у эль Арифа пока свою соперницу еще раз не получалось. К тому же дыры... Они, кажется, медленно зарастали. Сами по себе, будто живая плоть, стремились соединиться краями. Но цена этого....

Нехватка воздуха. Грудная клетка Химари горела огнем, она дышала всё чаще, но не могла вдохнуть достаточно. Мышцы её сводило судорогами – казалось, еще немного, и они ей  переломают её же кости. Меч казался всё более бесполезным в её руках – его хотелось выбросить. Неспособность пролить кровь врага будила в ней нарастающее бешенство – казалось, еще чуть, и она вырвет глотку кому-нибудь из собственных солдат, лишь бы ненадолго этот голос поутих. Лишь чудовищными усилиями воли Химари удавалось держать фокус на эль Арифе – только он её враг здесь!

Голос: Пять...

Тяжелый удар в голову. Осколки древесины перед глазами, звон в ушах, мир становится тусклым. Кажется, только что её шлем выдержал прямое попадание стрелы, пробившей, пусть и частично, щит, в который она так верила. Хотя, наверное, не полностью – левый глаз больше не видит, его, как и левую сторону лба и щеку, заливает кровь. Она попадает в рот. Заставляет скалиться под шлемом. Голоса в голове воют – торжествующе…

Голос: Четыре...

Копье Ами и «Вольнолюбец» сталкиваются в очередной раз – грубый блок на уровне инстинктов обоих воинов. Но в этот раз… В этот раз Ами на секунду запаздывает с тем, чтобы выйти из скрещивания, кажется, сказалась наконец его усталость! И «Вольнолюбец» скользит по копейному древку… Нет, забрать пальцы в отместку за левую руку не выходит, копейщик слишком опытен, подвигает руку, перехватывается, быстрее, чем движется клинок – но его кончик всего на мгновение задевает чужое горло. Цепляется за нагрудник сколом на лезвии – и один из выпадов, наконец, достигает врага! Эль Ариф не мешкает, он почти сразу отпрыгивает, рукой зажимая рану – но кровь через пальцы всё равно хлещет. Ни крика, ни стона – только сжатые в тонкую линию губы, и молнии, остаточное поражение от поврежденных рун «Вольнолюбца». Крови много – на снегу, на доспехах Деко, которые, кажется, пытаются её впитать.

Голос: Три...

Она рвётся за ним следом – но Ами успевает спиной назад войти в портал, который почти сразу же схлопывается. Теперь врагов поблизости нет… Но кипящая кровь требует выхода! И тогда целью объятого чуждой агонией бойни разума лисицы становятся её собственные телохранители!

Голос: Не смей! Позволишь ему взять верх – и никогда не вернёшься! Заставь его подчиняться!

Если поначалу ей казалось, что она лишь поддалась спящим в глубине инстинктам зверя, желающего крови, то сейчас этот факт можно было смело поставить под сомнение. Это было безумие – полное и истинное, а оттого куда страшнее, чем припадок кровавой ярости. Правда, Деко уже не могла испугаться, потому что не могла осмыслить происходящее в полной мере, сейчас ей уже было не под силу даже вспомнить собственное имя. Секунды растягивались в нечто, не имеющее чёткой формы, а агонизирующий разум, которому не за что было зацепиться, не мог понять, действительно ли нечто подобное происходит по-настоящему.
Тем не менее, агония никуда не делась, когда в попытках совладать с голосами в голове Химари начала царапать собственный шлем когтями на латных перчатках. Чёрная кольчуга, заменившая ей кожу, двигалась, подобно внутренностям, будто некое чудовище проглотило лисицу и пыталось переварить заживо, пластины брони смещались, сдавливали, ломали кости, явно рассчитанные на иную анатомию. Металл, отвратительно тёплый, казалось, гнил и одновременно регенерировал, подобно проклятой плоти, которую стараются излечить. Казалось, металл прорастал в тело вифрэйки всё глубже и глубже, стремясь добраться до костей…

Голоса издевались над ней, выворачивая любые попытки сопротивления наизнанку и обращая их против самой Химари. Защитник? Они называли её убийцей – ведь каждый, кого она однажды сразила мечом, имел семью, хотя бы мать, а ведь мать всегда любит своё чадо, даже если это чадо – убийца и насильник! Каждое её действие имело последствие, каждое благо для одних приносило горесть другим! Чудовищное давление на разум, с которым Химари никогда еще не приходилось сталкиваться, лишь нарастало и, казалось. Вот-вот её личность выгорит…

Голос: Мечты СКРЕЩЕЖУТ! Мир ГНИЁТ! Только металл может поспорить с этими ОТВРАТИТЕЛЬНЫМИ ЗВУКАМИ! ТОЛЬКО МЕТАЛЛ И КРОВЬ!

Рёв обрушился на угасающее сознание лисицы, разорвал надвигающуюся темноту, как вспышка молнии, первая, перед началом шторма. Пространство вокруг стало плотным. Воздух остекленел. Под ногами, вместо снега и крови, вдруг появилось нечто иное, вязкое и одновременно твёрдое, отвратительного цвета. Оно ударило в ноги, так же тяжко, как пришедшийся на голову Деко удар щитом, в тот самый мог, когда её воля всё же ненадолго смогла проломиться сквозь вязкий барьер нерешительности и сомнений, которые даже не принадлежали ей, когда приказ вцепившемся в неё латам раскрыться достиг цели, а шлем на мгновение был снят. Крики телохранителей, требующих лекаря, рассудка Химари уже не достигли.

Химари Деко, Вы потеряли сознание!

Сколько времени она плавала в безликой, липкой тьме? Мгновение, день, неделю? Быть может, это затянулось на месяцы или даже года? Её разум... Оказался смят и выпотрошен, думать было тяжело, многие слова оказались забыты, вместо некоторых воспоминаний зияли рваные пятна абсолютного ничего. Тошнило и одновременно хотелось есть, на губах – липкая корка крови, во рту – металлический привкус, от неё же. Еще было трудно дышать.  А еще был свет… такой знакомый, неровный свет, грязно-жёлтого оттенка. Он пробивался под опущенные веки и за ним приходилось тянуться, до тех пор, пока свет не стал раздражать, пока не заставил открыть глаза.

Никакого поля боя, никакого лагеря, осаждаемого неприятелями, никакого снега и жуткого доспеха, опутывающего, сжимающего, рвущего на части. Женщина обнаружила себя сидящей на полу в маленьком зале, который с виду был похож на пещеру, но при малейшем рассмотрении становилось ясно, скруглённые своды вокруг рукотворны. Пол – похож на гигантское полированное зеркало, грязно-фиолетового цвета, стены – чуть темнее. Трещины и царапины делали их непроницаемыми и мутными, но, казалось, внутри стен можно разглядеть искорки или бесформенные фигуры, если вглядываться. Потолка видно не было, на уровне пары метров над полом клубился отвратительного вида туман – багровый, влажный, будто взвесь крови. Единственное, что помогало хоть как-то видеть в этом тумане – костёр, который был сложен кем-то перед Деко. Хотя, почему «кем-то»? Перед ней сидел мертвец. Она определённо убила его, но он всё же был здесь. По другую сторону, немного боком, чтобы держать в поле зрения вход в зал и небольшую развилку дальше по коридору, сидел, подобрав под себя ноги, Ами эль Ариф. Сидел, обняв копьё, и, казалось, спал, но стоило Деко пошевелиться, как воин сразу открыл глаза. Глаза…

Ами эль Ариф: Ты крепкая женщина, на удивление. – Лаконично охарактеризовал Деко шедимец. Его голос звучал чётко, но был, казалось, совсем без эмоций. Или при жизни его манера говорить была точно такой же? Нет, определенно, говорить Ами удавалось с некоторым трудом. Глаза казались пустыми, но в них еще тлела искорка воли. Фигура копейщика слабо светилась, да и сам он был совсем немного прозрачным, будто искусная иллюзия. Или как если бы медленно терял физическое воплощение. Или, быть может, то был дух этого воина, достаточно сильный, чтобы удерживать… Удерживать что? В догадках можно было теряться сколько угодно, но факт оставался фактом, Ами был перед ней и рана на его шее никуда не делась, разве что не кровоточила. – Собирайся с силами как можно скорее. Скоро они придут снова.

Цели миссии обновлены!

Беглый осмотр показал, что тело Химари точно так же излучает слабое свечение и имеет несколько прозрачную структуру. Её левая рука была сплошным месивом осколков – сейчас, когда через ладонь женщина взглянула на костёр, это было видно куда отчетливее.  Взгляд Ами, на который Деко наткнулась после этого, как бы говорил «такое бывает, когда пренебрегаешь защитой рук». Перчаток-то у лисицы не было. Меч и щит лежали рядом со своей хозяйкой, но попытка коснуться их принесла странное чувство чужеродности.

Ами эль Ариф: Голоса? – Эль Ариф поморщился, а по его копью пробежала рябь, как если бы оно было раскалено достаточно, чтобы воздух вокруг дрожал. Сейчас у Химари была, наконец, возможность рассмотреть это оружие чуть более подробно – металлическое древко, наверняка полое внутри, было сплошь покрыто резьбой, изображающей различные сцены. В основном, ничего, связанного с войной или убийствами, как можно было бы ожидать – резьба по металлу изображала бредущие по пустыне караваны, цветы, женщин с детьми и прочие образы, совершенно не вяжущиеся с занятиями хозяина. Узкий наконечник тускло поблёскивал, а инкрустированные в него рубины и топазы сверкали в свете пламени – это лезвие оставило в груди лисицы дыру и скололо ей рёбра… Но боли не было. – Нет. За пределами света, в этом тумане… Лабиринт из стеклянных стен. Его узкие коридоры и залы забиты разлагающимися трупами и чудовищами, пожирающими плоть с костей. С тех пор, как несколько часов назад ты оказалась здесь, они начали выбираться из своих нор. Я измерял промежутки времени между их появлениями, всегда равные, ведя счёт ударов сердца, но теперь оно, похоже, не бьётся. Знаю, что скоро чудовища появятся вновь.

Попытка подготовить технику… Провалилась, во всяком случае, в первый раз. Химари просто не почувствовала ни отклика собственного щита, ни собственной силы Духа – у неё, казалось, забрали что-то важное, о чём она… забыла? Лишь во второй раз, потратив почти в два раза больше времени, Барьер удалось удержать. На вопрос «почему он здесь» Ами никак не ответил, только пожал плечами и снова склонился к копью. Он вовсе не сидел с ним в обнимку, как могло показаться ранее, он занимался тем, что при помощи небольшого резца заканчивал один из узоров на древке своего оружия – судя по всему, воин украсил его сам. Ответа эль Ариф не знал или, быть может, просто не помнил, а то и вовсе не хотел говорить. Но всё же добавил, что просто пришел здесь… Какое-то время назад. Сколько времени точно – сказать он не мог.

Ами эль Ариф: Хотя, наверное, в этом есть доля твоей вины. – Воин невесело усмехнулся (впервые!) и коротко указал маленьким резцом куда-то на шею Химари. Туда, где почти незаметная для попытки Деко оглядеть себя, на её шее покоилось серебристое ожерелье в виде кусающей собственный хвост змеи. – Это ведь Бесконечная Песнь, не правда ли? Хотя, не вижу в твоих глазах узнавания. Еще его называют…

Голос: Бесконечная Песнь. Гонка Эдмеха. Игра-со-ставкой-в-душу-Виктора. У нас много имён. Мы старые и древние. Мы едим и умираем. Мы умираем и едим… Кровавый Договор! Кровавый договор! Кровавый Договор! КРОВАВЫЙ ДОГОВОР!КРОВАВЫЙДОГОВОРКРОВАВЫЙДОГОВОРКРОВАВЫЙДОГО… - Это был другой, незнакомый Химари голос. Один из тех, что уговаривал её бросить щит… Тот, другой голос, был спокоен. Этот – кипел яростью и безумием. А затем у голоса вдруг появился звук. Он больше не звучал в голове у Химари, он доносился из тумана, что становился всё плотнее и гуще. Из узких переходов за спиной Ами, который уже поднимался на ноги, перебрасывая копьё в левую руку, разворачиваясь ко входу в зал. Кем бы ни были эти пресловутые «они», очень скоро, судя по всему, Химари познакомится с ними лично…

Ами эль Ариф: Встань впереди меня и подними свой щит.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2019-03-25 19:08:35)

Ами эль Ариф: Была легенда о воителе… Древняя. Воитель был горд и тщеславен в той же мере, что и искусен в бою. – Ами всматривался в клубящийся туман, его копьё наконечником указывало источник звука – шаркающие, тяжелые шаги, надсадное, затруднённое дыхание и булькание. – Но однажды он встретился с врагом, которого не мог победить. Битва длилась часы, дни, недели, никто не мог одержать верх… И тогда враг предложил воителю сдаться, проиграть впервые в жизни, то ли в насмешку, то ли предлагая тому признать свои недостатки… Но воитель в гневе и гордыне проклял и себя, и противника. «Если я не могу победить, тогда я выбираю участь не проигрывать!» - воскликнул он. Битва продолжилась, но даже смертельные раны не могли остановить поединок. Тела их иссохли, оружие сломалось, остались лишь проклятые души. Говорят…

Абоминация: Пленили  разум… Заковали в дос-спех… Сраж-жаться вечнос-сть… Бес-сконечная пес-снь войны-ы… Кош-шмары… Убейте нас-с… Займите наш-ше мес-сто… Хва-а-а-ати-и-ит…

Они выбирались из тумана или, быть может, сами состояли из него, костлявые, неуклюжие фигуры, гниющие и разлагающиеся, восстанавливающиеся на глазах, снова гниющие и покрывающиеся ранами, из которых вытекал багровый туман. Безумные глаза, ощеренные зубы, ржавое оружие. Иллюзии? Быть может. Или воля древнего предмета – рубиновые глаза на ожерелье Химари ответили на появление чудовищ разрастающимся сиянием. Багровый свет отражался от оружия и сверкающих стен. Что-то снова начало скрестись в череп лисицы, захотелось вонзить поврежденное оружие, покрытый сколами «Вольнолюбец» Ами в живот. Рассудок поколебался…

Ами эль Ариф: Соберись. – Ариф отвесил Деко подзатыльник и наваждение отступило. Левая рука воина в перчатке сгребла лисицу за шиворот, за воротник доспеха, удерживая, не давая повернуться. Вот почему он выставил её перед собой… Одна из тварей коротко взмахнула подобием руки – и в «Заступник» ударил метательный топор. Удар был тяжелым, но сразу после того, как оружие соприкоснулось с поверхностью щита, оно разлетелось облаком тумана. – Вперёд. Просто прикройся щитом и двигайся вперёд. Убьём их не из жалости, но из уважения к воинам прошлого!

Ами, фактически, толкнул Химари вперёд, оставив её наедине с тварью прямо перед ней. Та взревела, подняла меч и бросилась на врага – утробный, булькающий вой, вместе с которым из пасти существа вырвался поток гнилой крови, забрызгавшей воительницу. Удар меча пришелся на щит – куда сильнее, чем отдача от угодившего в него парой мгновений ранее топора, но было ясно, что если когда-то это нечто и было воином, сейчас оно растеряло все свои навыки. Это были просто очень сильные удары, которые при нынешнем мастерстве во владении щитом Деко легко могла отражать, не прибегая к техникам и даже сложным приёмам.

Ами, тем временем, уже фактически заканчивал со своими двумя противниками. Воин воспользовался тем, что стоящие по бокам чудища отвлеклись на пронесшуюся мимо них лисицу и попытались ударить её в спину – копьё перехватило оба их неуклюжих выпада. Одну из тварей Ами впечатал в кристаллическую стену ударом черена копья в грудь, другую на месте пронзил, совершив выпад – первый раз копьё с хрустом вошло существу в глазницу, пробило череп насквозь, второй раз, как игла швеи, проткнула сердце, третий раз поразило в брюхо. Абоминация была мертва еще после первого удара, но эль Ариф, кажется, решил не рисковать. Та же участь ждала и вернувшего себе равновесие противника – разве что прикончил его копейщик чуть по-другому, проткнув насквозь, пригвоздив к стене, пошедшей трещинами, вырвав из гнилых пальцев чужой меч и им же заколов, оставив истекающее туманом оружие в чужом горле. Затем копейщик вырвал своё оружие и совершил еще один выпад, через плечо Деко, над её щитом – третье существо было мертво. На всё про всё у Ами ушло несколько секунд.

Ами эль Ариф: Слабые… Но поначалу пришло одно, затем два, теперь – три. – Ами с презрением пнул труп, который уже начал понемногу превращаться в туман, терять фактическую плотность, дымиться. – Если они – стражи этого места, тот в скором времени мы столкнёмся с куда более серьезными проблемами. В отличие от нас они… - Ами осёкся, будто что-то услышав. Склонил голову набок… Кристаллические стены вокруг засветились багровым, задрожали, пошли рябью, будто водная гладь, в которую бросили камень. Затем, на ближней из них, зажёгся багровый огонёк, поначалу тусклый, а затем всё более яркий… Полный безумия и ненависти, настолько же чуждый, сколь и отвратительный, глубокий, будто бездна Пустоты, багровый глаз взглянул на воинов из глубины стеклянного потолка.

:
Голос: Чужаки… Защищать камеру Древних… Выпустить Рыцарей Ненависти… Не допустить пробуждения…  - Голос у этого нечто был отвратительный, глубокий и булькающий, будто у обладателя его сгнил язык и говорить он пытается при помощи опухшего и разлагающегося огрызка. «Глаз» дважды мигнул – и глаза серебряной змейки-ожерелья на шее Химари дважды мигнули тоже, будто в ответ. Затем свечение погасло, а по лабиринту пронёсся затхлый ветер, будто что-то привело застоявшийся воздух в движение… Туман впереди рассеялся, открыв круглый зал.

Примерно метров десять в диаметре, тускло освещенный вездесущим багровым сиянием, зал был практически пуст, за исключением двух объектов, которым здесь, среди стекла и клубящегося тумана, явно не было места – двух огромных глыб льда у дальнего входа в зал. В каждой из глыб, мутных и лишь едва прозрачных, угадывалось по фигуре – очертания у них были вполне человеческие, но стоило ли верить своим глазам? Интуиция Химари на этот счёт молчала, она не могла ей подсказать ничего на тот счёт, что это за куски льда и почему они здесь оказались. Но чувство тревоги, вдруг появившееся вновь из ниоткуда, еще более сильное, чем раньше… Его источник угадывался безошибочно.

Как и раньше, звуки оповестили их раньше, чем появился из источник. Клац. Клац. Клац. Клац-клац. Нетерпеливое и нервное постукивание – природу его понять было невозможно, пока… Пока это не выбралось из клубящегося тумана, сгустившегося в дальнем проходе, прямо напротив входа в зал.

Высокое, в два человеческих роста, существо, лишь отдалённо похожее на гуманоида. Ноги его изгибались в коленях назад и имели дополнительный сустав, как у лошади, из головы вырастал длинный змеевидный выступ, слабо светящийся внутренним красноватым светом, пальцы оканчивались когтями. Извращенное подобие воина в доспехах – почти полностью скрытое костяными наростами и выступами, образующими глухую «броню», не имеющее лица… Только ощеренные зубы, белые, постоянно щелкающие друг о друга, как при нервном тике. К левой руке твари прирос ростовой щит, похожий на гигантский клык, а в правой она сжимала странного вида копьё, наконечник которого был скорее похож на меч, да и гарду вроде имело…

Чудовище щелкнуло зубами еще раз и, выставив перед собой щит, который мгновенно покрылся сеткой пульсирующих сосудов и спустя пару секунд вспыхнул глубоким алым свечением, двинулось вперёд, заняв позицию между двух глыб льда, остановившись и подняв оружие.

Ами эль Ариф: Опасный противник… - Без особых эмоций отметил эль Ариф, встав от Химари сбоку и перебрасывая своё копье в левую руку – полое древко отозвалось гулом.  – Слабых мест почти нет. Но нападать не спешит… Стоит ли нам сражаться?

На предупреждение и предложенный план действий эль Ариф только кивнул.  В отличие от лисицы он не был полностью сосредоточен на появившемся существе, его так же волновал еще и проход по правую руку, оставшийся затянутым клубящимся туманом, хотя тварь, конечно, была первостепенной угрозой для Ами.
Если тварь и была способна понять речь Химари, виду она не подала – всё так же сохраняла позицию, всё так же продолжала щелкать своими выбеленными челюстями, обтянутыми тугой плотью, резко контрастирующей с белизной зубов. Но, стоило пришельцам начать явное движение вперёд, существо подняло копье, наконечник которого засветился багровым и…

В щит Химари ударил поток … чего-то. Сложно сказать, был ли это поток эфира или же воплощение какой-либо духовной техники, но удар оказался тяжелым. На несколько секунд лисица ослепла от яркой вспышки, но нарастающее давление на щит подсказывало ей, что атака всё еще продолжается и если она до сих пор и осталась жива, то только благодаря готовности блокировать любую атаку. Блок спас ей… не жизнь, наверное. Могла ли она умереть здесь?

Так или иначе, зрение вернулось к женщине спустя несколько секунд, но мало чем могло помочь. Из зала в щит бил широкий луч багрового света, который упирался в её щит и давил на него с чудовищной силой, из-за чего Химари скользила по кристаллическому полу назад, не смотря на то, что со спины её подпёр Ами. Щит разбивал поток враждебной энергии надвое – и два ослабленных луча били в стены, расплёскиваясь о них. Стена по левую руку стремительно покрывалась всё углубляющимися трещинами, но вместе с тем и щит, кажется, терял в… Плотности? Толщине?  Казалось, луч просто слизывает материал, истончая «Заступник», как кусок масла, который размазывают по слишком большому ломтю хлеба.

Ами эль Ариф: Если щит выдержит, у нас появится шанс атаковать! Но если ты не уверенна, лучше отступить! – Чтобы перекрыть гул луча, Ами пришлось фактически кричать Деко на ухо. Напор вражеской атаки не ослабевал и воину пришлось использовать собственное копьё как еще одну точку опоры, чтобы их обоих не отбросило назад. Тогда же, примерно, серебряная змейка на шее вифрэйки зашевелилась, кажется, совершив вокруг её шеи полный оборот и будто бы устраиваясь по-новой.

Голос: Древние… Воители, великие воины. Они первыми носили этот доспех и первыми были поглощены им без остатка… Он украл их разум, он украл их силу. Тщеславие, гордыня, жажда большей силы… Заразили, сделали безумным. Мой разум спит, он стар и слаб, есть лишь безумие… Но они еще здесь, в глубине больного сознания. Ждут достойных. Лёд хрупок… Торопитесь. Он посылает еще больше Рыцарей. Этот – лишь один из множества. - Судя по интонации, не отличающейся повышенной жаждой убийства, этот голос был как раз «правильным», тем, что уже однажды помог Химари. пусть и своеобразно. Сейчас, без фона других голосов, было ясно, что голос был женский, пусть и грубоват, напоминающий голос де Кри.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2019-04-03 13:22:48)

Судя по всему, вариант «бросить меч» эль Ариф отверг сразу. Оно и понятно – нечего и думать, что не предназначенный для таких целей «Вольнолюбец» можно направить хотя бы в нужную сторону, не говоря уже о том, чтобы меч не смело постоянно набегающим энергетическим потоком, который забивал собой весь узкий проход. Но идея в целом показалась воину менее странной, чем пытаться просто сблизиться с этим существом – кто знает, на что еще оно способно?

Через пару мгновений Химари лишилась поддержки и опоры в лице подпирающего её сзади Ами и сполна прочувствовала, какой на самом деле был импульс у этого луча – лисицу мгновенно согнуло пополам и бросило на колено, о том, чтобы хоть сколько-нибудь продвинуться вперёд речи и не шло, все силы уходили только на то, чтобы удержать перед собой щит. Его материал (хотя здесь, в этом месте, скорее всего всё работало до отвратительного непонятно) уже начал просвечивать, будто вместо боевого щита у Деко в руках был лист бумаги.

Ами взял достаточный разгон для того, что собрался сделать – три или четыре шага, которые он преодолел двумя широкими прыжками, занося копьё в поднятой вверх и согнутой для броска руке. Было видно, как расползается одежда – рукав халата копейщика оказался узковат для того, чтобы удержаться на вздувшихся от нагрузки мускулах и ткань трещала, рвалась... Ариф прыгнул, оттолкнувшись от плеча Химари – тяжелый сапог отправил лисицу и вовсе на пол.

Багровый луч прошёлся над головой женщины, не встретив преграды и срезав её начисто левое ухо и часть волос. Ами на мгновение оказался выше луча и прямо в воздухе метнул своё копье, превратившееся в серебряный росчерк – оружие оставило за собой в воздухе остаточное изображение, хотя долю секунды назад уже поразило цель. Чудовище пошатнулось – острие копья пронзило ему пасть, расколов зубы и разбросав во все стороны их осколки, вышло с другой стороны, под сводом «черепа», под углом, протиснулось почти до половины серебряного древка, ткнулось в ледяную глыбу, пошедшую трещинами. Луч оборвался и иссяк, потому что тварь пыталась вырвать из себя серебряное древко. Левая рука Ами, который благополучно приземлился уже перед Химари, повисла плетью – кажется, какое-то время она не будет слушаться хозяина.

Ледяная глыба слева от чудовища брызнула осколками – и из глубины ледяного плена протянулась… рука. С такого расстояния было не особенно хорошо видно, но, кажется, рука была затянута в кольчужный рукав, переходящий в кольчужную перчатку. Плетение колец – абсолютно нелогичное и непоследовательное, больше похоже было на кожу или мышцы, черные кольчужные полосы изгибались и стягивались да разжимались, будто живые. Наруч крепился к ним безо всяких ремней или клёпок или чего-нибудь еще, видимого внешне, будто металл прирос к металлу. Латная перчатка – вначале вполне обычная, вдруг отрастила крючковатые когти и, дотянувшись…

Брызнула кровь. Сначала тот, кто был скован всё еще льдом, оторвал чудовищу челюсть. Нижнюю. Схватился, воткнул когти перчатки в прорехи разбитых зубов, потянул, разрывая влажную плоть – с громким, отчетливым хрустом рвущихся сухожилий и мяса. Кровь оказалась горячей и дымилась, соприкасаясь со льдом. Когти продолжали орудовать – забрались в уязвимую глотку, не смотря на попытки существа удержать чужую руку, что-то рванули там… Отвратительное чудовище задергалось. И тогда лёд окончательно треснул. То, что произошло следом, Хиари, наверное, не забудет уже никогда.

Наверное, это была… Голова? Да, голова в шлеме. Только вместо забрала у шлема были металлические челюсти, которые раскрылись круглой пастью, утыканной рядами кристаллических зубов и впились в изуродованную уже тварь, принимаясь рвать её на куски, как волк рвёт на части загнанную добычу, тянет жилы, заживо.

Где-то там, внутри этой пасти, за рядами зубов, в изумрудной пустоте глотки.. Химари увидела глаза.

Закончилось всё так же внезапно, как и свершилось – «челюсти» вдруг сложились сами в себя и теперь это был просто доспех, пусть и залитый кровью, пусть и странный даже на вид, чуждый… Но просто доспех. То, что жило внутри него, затаилось. Воин, выбравшийся изо льда, оказался гигантом ростом больше двух метров – пожалуй, самые высокие из известных Химари людей смотрели бы ему в грудь, максимум. Доспех лишь умножал его давящее присутствие – ширина плеч, движения, лишенные резкости, спокойная уверенность в позе… «Доспех» выдернул из трупа копьё Ами, взвесил его в руке… Заметил когти на перчатке. Фыркнул – и те почти сразу втянулись в металл, став просто заострёнными кончиками пальцев перчатки.

Древний: Итак, еще один отчаявшийся попался в сети собственного тщеславия. – Пророкотало из-под шлема. Язык был Химари незнаком, но что-то позволяло ей понимать это... этого «человека». Тусклое зеленоватое свечение кристалла, заполнявшего смотровую прорезь шлема, погасло, сам шлем вдруг треснул примерно посередине и, втянув куда-то в себя небольшие изогнутые «рожки», оканчивающиеся декоративными лентами», распался на две половины, которые буквально расплавились, утонув в ожерелье кирасы, открыв вполне себе человеческое лицо того, кто в доспех был облачён. Им оказался вполне себе обычный на вид мужчина средних лет, по виду так напоминавший более всего полукровку, человека и эльфа одновременно. Серебристые волосы, зелёные глаза, узкое лицо с резкими чертами, хищными, настороженными… Кольчужный воротник, опутывающий шею и, казалось, сросшийся с кожей. – Кто из вас?

Древний: Откуда тебе знать, заслуживаю я называться «великим воином» или нет? Если это – лесть, то придержи её для тех, кто в ней нуждается. – Иронично отреагировал Древний на реплику Химари, оскалившись. Точнее говоря, это была вроде как улыбка, но то ли таково было влияние доспеха, который, как Деко уже могла узнать по своему опыту, постоянно подстёгивал голод своего носителя до убийств, либо характер самого Древнего был не из лучших, но улыбка больше напоминала оскал. Воин, подбросив копьё в руке, коротко размахнулся и бросил оружие его владельцу – древко загудело, когда Ами поймал его.

Ами эль Ариф: Благодарю. – Воин держался по отношению к доспешному противнику настороженно и, получив своё оружие обратно, ничуть не расслабился. Наоборот, казалось, напрягся еще больше – лисица могла видеть это в его позе и тому, как и без того узковатый разрез глаз, делавший взгляд эль Арифа постоянно похожим на прищур, стал совсем уж узким, когда тот сощурился.

Древний: Его рука почти полностью вышла из строя, множественные повреждения внутренних органов, вызванные болезнями, не позволяют двигаться с полной скоростью и в полную силу сражаться, но он всё равно думает только о том, как выйти победителем из предстоящего поединка… Но это еще не всё. – Древний перевёл взгляд с Ами на лисицу, усмехнувшись. – Ты знаешь, что у этого человека кровь практически не сворачивается? Ему больше тридцати, а свой путь он начал в бойцовских ямах, рабом. Уже тогда одна-единственная глубокая царапина или кровотечение из носа могли его убить, но всё равно, когда его выкупил человек, позже его усыновивший, когда у него был выбор сбежать от всей боли и риска смерти, он всё равно выбрал сражаться за своего отца, хотя тот не был ему даже родным, и долгие годы балансировал на лезвии над пропастью. Такая сила воли… Если ты ищешь «великого воина», то он стоит чуть впереди тебя.

Древний поглядел на вторую глыбу льда – силуэт внутри неё был явно поменьше и в лёд оказался запечатан глубже, к тому же, он оказался изнутри расцвечен чем-то вроде пульсирующих прожилок, увидеть которые ранее в царящем вокруг хаосе было бы попросту невозможно. Воин недовольно сдвинул брови, перешагнув через труп, подошёл к глыбе, ткнул её пальцем – лёд мгновенно покрылся сеткой пузырящихся кровавых пузырей, сконденсировавшихся на поверхности непонятно из чего и как.

Древний: Нам не разбудить её сейчас… Ядро успело перехватить контроль. Вы хоть знаете, где оказались? – Оружие поверженного чудовища перекочевало Древнему в руки, после чего тот мгновенно оторвал от клинка копья почти полностью древко, оставив только короткую рукоять, как у меча, чем это оружие теперь в общем-то и стало. – Это твой кошмарный сон, Деко… Внутри предмета, личность которого почти полностью разложилась. Ты внутри воспоминаний поющих доспехов и смотришь их сны, а они смотрят твои. Где-то там, снаружи, твоё тело еще только начало падать на землю. Могут пройти века… Прежде чем у тебя появится хотя бы шанс выбраться. Кстати говоря… Мои соболезнования о вашем старом мире, «вифрэй». Правда, я не совсем понимаю, как сюда попало второе сознание, да еще и не полностью… Тебя здесь не должно быть, эль Ариф. Как и меня, впрочем… А теперь готовьтесь к бою, нам необходимо защитить второй кристалл воспоминаний. – Древний коротко кивнул в сторону глыбы льда. – У нас, наверное, минут пять, прежде чем они прибудут.

Древний: Очевидно, что ты либо слишком глупа, либо слишком наивна, чтобы уделять анализу ситуации хоть сколько-нибудь времени. Тебе не приходило в голову, что оно может хотеть, чтобы носитель выжил, потому что впервые за три сотни лет получило тело, которое может захватить? Если доспех позволил тебе на пару секунд ощутить себя сильнее на порядок, это не значит, что он «спасает тебе жизнь». Он просто не хочет снова спать… И уж точно это не гарантия того, что тебе не лгут. Ты что, выросла в сахарном домике? – Как ни прискорбно, но всё было именно так, как и сказал Древний. У Химари были лишь догадки и слепая вера, выросшая на почве безысходности. Ей и выбирать-то не приходилось, поскольку выбора не было – либо смерь, либо сделка с этим… С этим. Поняв, что вифрэйка сомневается, Древний еще раз оскалился, как бы говоря, да-да, я знаю, о чем ты думаешь, но мысли эти несколько запоздали.

Древний: Ты просто… Едешь на лошади, которой не можешь управлять. Пока что просто она скачет туда, куда тебе нужно, но когда-нибудь ваши желания разойдутся. И попытавшись натянуть поводья ты обнаружишь, что руки тебе оторвали… Нет никакого «Я». Тот, кого звали Лорн из Двороудельфа, давно умер. То, что ты видишь – лишь тень его личности, скопированные воспоминания… Так что в том, что «я» могу считывать чужие воспоминания, нет ничего удивительного. Пока еще этот механизм функционирует. – Лорн нахмурился, поглядев в своё отражение в полированном наконечнике оружия, доставшемуся ему от чудовища, поднёс клинок к лицу и царапнул лезвием себя по щеке – крови не было, а облик его, казалось, на секунду утратил четкость, прежде чем с лица исчез порез. – Просто наши личности слишком сильны, чтобы поддаться общему безумию, поразившему доспех и…

Лорн замолк, не договорив. Склонил голову набок, будто что-то услышав – и спустя мгновение его шлем, буквально вскипев жидким металлом, выбрался из воротника, заново укрывая голову воина, взвились ленты, вспыхнул тусклым внутренним светом кристаллический визор. Древний метнул своё оружие – и то, угодив Химари в живот, отбросило её на пару метров назад, сбив с ног. Спустя мгновение через место, на котором она до этого стояла, пронеслось что-то смутно различимое… Чтобы замедлиться, начать движение обратно. Огромная, чудовищных размеров, лапа втягивалась в дыру в потолке, через которую ворвалась в зал. Нечто, уровнем выше, пыталось добраться до «пришельцев» - но была проблема посерьезнее. Потому что пол под ногами воинов покрывался трещинами и осыпался в чёрную пустоту с ужасающей скоростью. И если Лорн еще мог воспользоваться возможностями своего доспеха, чтобы выпустить когти и вцепиться в стену, стремясь вскарабкаться в отверстие в потолке, в которое сейчас глядел титанических размеров пылающий злобой глаз, то вот у Химари и Ами такой возможности не было. Бездна утягивала их, клубящийся мрак хватал за ноги…

Лорн: Теметра! – Чтобы убедиться, что лисица услышит его, Древний усилил свой голос, так, что его рёв едва ли не оглушал. – ТЕМЕТРА! НАЙДИТЕ ТЕМЕТРУ! И БЕРЕГИТЕСЬ СТРАЖЕЙ ЗАЛОВ! – И тьма сомкнулась.

Чёрный водоворот захватил их тела – и первым понял, что разделяться им нельзя, понял именно Ами. Каким-то образом ему удалось дотянуться до вифрейки, даже во тьме. У них больше не было зрения – глаза видели лишь кромешную чернь, у них не было слуха – потому что он различал лишь гул и низкий звон. Единственное, что удерживало неподготовленный к такому рассудок Деко от окончательного прыжка в пропасть безумия, было ощущение падения, да рука в латной перчатке, вцепившаяся в её запястье. Тьма вокруг клубилась, бесновалась, становилась плотнее… И вот тогда Химари увидела их. Не глазами. Каким-то иным образом. Казалось, образы просто возникают в её мозгу… Она увидела их. Нескончаемую шеренгу.

Она стояла в самом конце – и одновременно падала – но её место было последним. А по левую руку уже был кто-то еще. Человек в доспехе… А за ним – снова воин. Его доспех был немного другим, но в нём угадывались общие черты – без сомнений, это был проклятый артефакт, сейчас пытающийся вырвать у Химари рассудок. И это всё – его предыдущие носители. Пять. Десять. Пятьдесят. Сотня. Две… Сколько их? Шеренга казалась бесконечной – и все эти бесчисленные прорези шлемов и ничем не прикрытые глаза смотрели на неё. У тех, чьи головы не были прикрыты шлемом, Деко видела в глазах только три эмоции – безумие, ярость и… Страдание. Все они хотели умереть. Перестать существовать. Перестать разлагаться… Все они открыли рты и возопили, моля – «УБЕЙ НАС!».

Химари и Ами пробили черные грозовые облака, сверкающими искрами пронеслись до самой земли, вонзившись в неё, подняв тучи стеклянной пыли и осколков. Чудовищная боль захлестнула их обоих – во всяком случае, корчились, скрутившись в позе зародыша, они оба, прежде чем у Деко получилось подняться первой, встать на четвереньки, оглядеться…

Ами эль Ариф: Что… Что мы видим?... – Ами закашлялся, выплюнув кровь, которая была столь же призрачной, что и он сам, но всё равно запачкала то, что заменяло здесь землю под их ногами. Но вопрос его потонул в общем гуле вокруг. Потому что вокруг кипело море. И море было из крови.

Под низкими чёрными тучами, в которых сверкали фиолетовые молнии, раскинулись бесконечные равнины. То, что было под ногами, когда-то, наверное, было землёй – но молнии били в неё без остановки и теперь это был спекшийся песок, стекло, угольно-чёрное. На самом краю видимости возвышался вулкан, у самого горизонта – и он извергался, выбрасывая в воздух пепел и искры. Вместе с ливнем, льющимся с небес, падали клочья мокрого пепла и тлеющие угольки, которые даже дождь не мог остудить. Воздух был отравлен – он обжигал лёгкие и заставлял кашлять без конца, глаза слезились, а дождевая вода была горькой на вкус и с металлическим привкусом. Задрав голову к небу, Химари в отравленных небесах узрела чудовищные крылатые фигуры, мечущиеся в небесах – там, внутри шторма, тоже кипело сражение. Тоже, потому что…

Вокруг них кипела битва. Тысячи тысяч, насколько хватало глаз, вокруг холма, сражались друг с другом – воины в покрытой серебром броне против воинов против покрытой черной эмалью броне крушили чужие щиты, ломали клинки друг о друга, пронзали друг друга копьями, кололи, резали, ломали… Лязг, крики, рёв труб и боевых горнов, команды на неизвестном языке и бесконечный свист стрел и арбалетных болтов. Холм, на котором Химари и Ами сейчас находились, вдруг задрожал – и, обернувшись, оба они увидели, как за их спинами метают гигантские камни, объятые пламенем, катапульты – каждая размером с небольшой дом. Зашуршала мертвая земля под чужими шагами – кто-то поднимался на холм…

Неизвестная: Генерал. - Женская фигура в наглухо закрытой броне, сплошь состоящей изо льда, скреплённого серебром, преклонила колено, склонив голову перед Деко. Существо, сопровождавшее её, похожее на миниатюрного дракончика из грязного хрусталя, укрылось в серебряной короне, тоже склонив свою острую морду. – Битва вот-вот будет проиграна... Если так, то отступить мы не сможем. Спасайтесь сами. Хотя бы Вы. - Голос у женщины был грубым, но по-своему мелодичным. Как у плохо настроенного инструмента. На её слова неожиданно отреагировала Бесконечная Песнь - в своей голове Химари услышала неопределённый смешок.

Эйтель: Я - Эйтель, Кровавый лёд. – Женщину, похоже, ничуть не смутило, что её собственный командир не знает её имени. То ли это было в её понимании абсолютно нормально, то ли она просто смирилась с подобным. Лорн сказал, что Химари смотрит кошмарные сны её собственного доспеха… Значит ли это, что сейчас она глядит на чью-то историю чужими глазами? Быть может, для Эйтель она и выглядит по-другому… Тем временем, женщина поднялась, чтобы ответить на второй вопрос Химари и выступила вперёд, к самому краю холма. Поглядела на кипящую битву – казалось, она видит совсем другое, нежели видит лисицу. Быть может, для неё это вовсе не хаос, не свалка тел?

Эйтель: Адъютанты, модель! – Бросила женщина себе за спину и тотчас же на холме возникло еще двое людей (людей ли?) в доспехах, втащивших на вершину целый стол, на котором, в точности повторяя пейзаж, была… нет, не нарисована, она была воссоздана из земли, камней и песка, модель поля битвы, объемная, уменьшенная копия всего, что видела Деко вокруг, на которой были расставлены фигурки, обозначающие подразделения. Серебряные фигурки, очевидно, обозначали «её» войска, а черные – противника.

Эйтель: Десять тысяч пеших воинов образуют наш центр – это опытные солдаты, но они не привыкли сражаться в подобных погодных условиях. Сейчас они бьются с пятнадцатью тысячами врага. К сожалению, соотношение легкой и тяжелой пехоты в наших армиях отличается – у врага тяжелых пехотинцев больше, у нас же, наоборот, больше легкой пехоты. Из-за этого мы не можем эффективно обороняться. Я отдала приказ центральной армии прогибаться в центре, уступая натиску, но флангам – сохранять позиции. Это стоило нам больших потерь, но сейчас есть возможность попытаться охватить вытянувшийся клин неприятеля и ударить с боков. – Серебряные фигурки, обозначающие центральное войско, были составлены полумесяцем, который был вогнут вглубь. В него глубоко врезался клин черных фигурок – еще немного, и его действительно можно было попытаться атаковать с трёх сторон… но черных фигурок было больше. И, как сказала Эйтель, у врага больше тяжелой пехоты – а значит больше воинов в тяжелой броне с копьями и щитами, способных строить оборонительные стены. Разумно ли использовать этот метод?

Эйтель: Наши фланги прикрывают две группы всадников – пять тысяч справа и три тысячи слева. Ими командуют опытные командиры, способные видеть поле боя – они ждут момента, чтобы помочь пехоте, но периодически они вынуждены вступать в бой с кавалерией противника. Мы затрудняемся определить их число – возможно, от пяти тысяч слева и шести тысяч справа. Так или иначе, их больше – но наша кавалерия опытнее и у нас есть запасные лошади. – Судя по модели, на флангах дела шли куда лучше. Имея свежих лошадей и превосходство в выучке, «серебряные» фигурки лошадей явно располагали большим контролем поля боя, чем чёрная кавалерия. Но как долго это продолжится?

Эйтель: В бой еще не вступил резерв – три тысячи пехотинцев, но, в основном, это раненые, и Ваш личный отряд, тысяча всадников. Однако главная проблема… - Дрожь земли усилилась – и Химари увидела, как из пепла и дыма где-то вдалеке, за полем битвы, поднимается чудовищная бесформенная фигура – больше всего она была похожа на раздувшегося толстяка, безобразного и уродливого, облитого чем-то черным, что не был способен смыть ливень. Масло? Нет… Кровь, наверное. Гнилая… Существо было ростом метров под тридцать и размером с небольшой холм – и сейчас оно начало движение вперёд. Когда оно достигнет поля боя…

Эйтель: Некроконструкт. Огромных размеров. Они собрали его из своих павших. Все трое наших Лордов Огня сейчас заняты борьбой с костяным драконом в облаках, но, быть может, нам удастся вызвать одного… Если, конечно, таков будет приказ генерала. Я не могу убедить никого из них, а приказывать – не имею права.

Ами эль Ариф: ...катапульты. Направьте на него катапульты - это достаточно медленная цель, чтобы расчеты смогли пристреляться по нему. Пусть сожгут тварь, если смогут и если еще остались эти снаряды. Если под «костяным драконом» подразумевается дракон-лич, то никого из магов отзывать нельзя. Летающая тварь создаст для войск куда больше проблем, чем этот голем, которому до нас еще нужно добраться. – Ами поднял глаза от модели, посмотрев на Химари. – Мы еще можем победить.