Бесхвостый не сразу понял что женский голос обращен к нему. Долгое время тишины и спокойствия (но не комфорта, само собой) усыпили его, позволив нырнуть внутрь своего рассудка, в котором при каждом посещении находилось нечто, заслуживающее внимания. Вот и в этот раз, разочарованный внешним миром, Йирт так глубоко погрузился в какие-то свои, сугубо вифрэйские раздумья, что даже не заметил как у него пропала табличка. За неё, к слову, пришлось пережить небольшое сражение с дворовым котом, который то ли использовал её как подстилку, то ли как туалет. Маг жизни не был брезглив по определению - когда с находящимися на перезарядке заклинаниями копаешься в чужих кишках, пытаясь их с помощью целительных ладоней правильно соединить, совсем не думаешь о том как избежать извергающихся из пациента липких потоков.
Ох как Йирту не хотелось отвечать на столь провокационный вопрос...Он нутром чувствовал, глядя из-под надвинутой на самую глаза дырявой шапки, что ни к чему хорошему этот разговор не приведёт. Впрочем, еще больше ему не хотелось чтобы его заподозрили в том что он маг крови, скрывающийся в образе просящего милостыню нищего. А потому...
- Н-но я в-ведь нап-писал ч-что есть н-на с-с-самом д-дел-ле! - пролепетал Йирт, чувствуя как мерзкая краснота наползает на лицо. Да, он ожидал что жизнь будет к нему не просто строга, но жестока, однако общение с женщиной по мнению Бесхвостого было явным перебором.
- П-под-дайт-те на пропит-тание в-вет-терану в-войны, с-сударыня! - пролепетал он отрепетированную фразу и будто бы этого было мало, добавил немного отсебятины - Эт-терия эт-того н-не забудет!
А потом он протянул покрытую шрамами руку.

Когда его начали отчитывать Бесхвостый сначала опешил, а потом, кажется, даже немного возбудился (после снятия капюшона по завершению порывистой речи этот факт стал более чем очевидным). Еще вифрэю понравилось то что от него в данный момент не требовалось ничего, кроме как наблюдать за тем как очаровательно открывается и закрывается рот подошедшей к нему персоны (единственное что было видно пока половина лица тонула в полутени укрытия от дождя), ибо половины из тех вещей, которые она говорила, вифрэй попросту не осознавал. В его понимании, страже, вместе с приходом к власти Императрицы, начали платить куда больше, из-за чего те стали значительно ответственнее относиться к своим обязанностям, что, само собой, могло привести к тому что нелюбовь к ним могла вырасти, но такое, по мнению Порченного, могло произойти лишь со стороны людей не чистых на руку. Йирт с прищуром посмотрел на доброохотку, пытаясь определить её положение относительно черты закона. И, несмотря на вываливаемую на него гору достаточно узко специализированной информации, о которой мог знать только человек (или эльф), буквально варящийся в котле со всеми этими нюансами, целитель (мягко говоря не избалованный женским обществом) решил что такая красавица просто в принципе не может ничего плохого из себя представлять. Да, когда дело касалось прекрасного пола, та небольшая толика имеющихся у Йирта мозгов и та спешила отказать. Так что единственной причиной по которой Порченному до сих пор удавалось выживать в этом мире была подозрительность. Именно она не позволяла ему выкладывать как на духу всю свою историю первому же встречному-поперечному, который был хоть мало-мальски добр к нему. Или, что куда хуже - добра...
- К-крышует? - переспросил Бесхвостый и покосился вверх, на прекратившее изливаться дождём со снегом небо. Серая пелена, являющаяся своеобразным лагерем для всех осадков, как ни в чем не бывало продолжала нависать, что говорило о временности прекращения извержения своего содержимого на несчастную Чаезу и её жителей. - Д-да, к-крыша н-не пом-м-мешает...
Задумчивость с которой была произнесена фразы выдавала некоторую отчуждённость, которая была своеобразной защитной плёнкой его разума, что позволяла вифрэю не взрываться багровым лицом при встрече с каждой женщиной этого мира.
- А к-какая к-крыша лучше? - вопросил порченный вслух, скорее размышляя, чем задавая вопрос. На тот, что неожиданная собеседница обрушила на него, он попросту не ответил, привычно пропустив мимо ушей - примерно так же, как была проигнорирована протянутая рука, до сих пор сиротливо висящая в воздухе.

Сорвавшееся с уст прекрасной (для Йирта это относилось ко всем встречающимся на пути особям женского пола, а в случае с эльфами и пол зачастую не слишком то имел значение) зеленоволосой дамы заявление повергло Бесхвостого, и без того трепещущего от непривычного для себя общества, в состояние, близкое к шоку. Наверное, именно поэтому он осмелился на возражение
- Нииииееее... - охрипшим поросёнком завизжал Бесхвостый, но, к счастью, не долго. Что-то внутри его головы щёлкнуло (будем надеяться что это было понимание того что привлекать внимание к себе, даже несмотря на раскрытие себя, не стоит) и он с размаху захлопнул себе рот рукой. Вот только последний пусть и оказался захлопнут, но вот оставлять столь неприятное к себе отношение он не собирался, так что исхитрился и укусил заткнувшую его конечность. Порченный ойкнул и резко убрал единственную оставшуюся у него ладонь от своенравной дырки в голове.
- То есть... - промямлил он, судорожно вращая от творящейся в его голове мыслительной деятельности - Я-я-я...я скрываюсь, да, но...
- Ух! Становится жарко!
- Как и каждый раз в подобных ситуациях.
- Но в этот раз прямо...исключительно! Я уверен, это из-за той горячей штучки с зелёными волосами...Как думаешь, у неё и там волосы такого же цвета?
- А какое это имеет значение?
- Ну...если у неё все волосы зелёные - я бы засадил семечко в её клумбу, если ты понимаешь о чём я. Хе-хе.
- Ты ведь понимаешь что мы всего лишь голоса и твоё желание не осуществимо по определению?
- Тьфу на тебя! И помечтать уж нельзя...
- Плеваться, к слову, тоже не можем...
Бесхвостый облизнул губы, воровато поглядывая по сторонам.
- На самом д-деле я...я т-тут...с-с-с-с-секретным задан-нием! - прохрипел он, усиленно глядя на то как изменится лицо собеседницы. Конечно, врун из него был еще более посредственный, чем повар, но был шанс, что произнося подобные обтекаемые фразы(не открытая ложь, но всего лишь размытая недомолвками правда), он мог выбраться из сложившейся щекотливой ситуации.
"Или угодить в еще большие неприятности" - подумалось Йирту.

Когда его приобняли, Йирт закатил глаза и чуть-чуть задёргался. Так близко другое живое существо женского пола, не являющееся пациентом было...очень и очень давно. А уж учитывая воспоминания, которые остались от той тёмной эльфийки, укравшей его сон и спокойствие на долгое время...в произведённом эффекте не было ничего удивительного. Достаточно было добавить немного фантазии и...
- Он что сейчас...?
- Да.
- Как мало нужно некоторым для...кхм...счастья.
Остальные произнесённые зеленовлаской слова пробивались сквозь пуховую перину розоватой дымки, которая застала взор Порченного. Он дышал - тяжело и медленно но даже так, смакуя каждый вдох, не мог надышаться этим притягательным, чуть горьковатым запахом чужого по настоящему сильного тела. Её обладательницу не нужно было лечить, не нужно было спасать, не нужно было бояться - лишь довериться этим лёгким, ласкающим движениям по плечу и дождаться когда они...
- Хочешь пройтись со мной?
Йирт встрепенулся и дёрнулся назад настолько резко, насколько это было вообще возможно. От побега его спасла стена, встретившая Бесхвостого своей бесхитростной мокрой твёрдостью. Из глаз брызнули искры, а рот исторг нечто нечленораздельное (даже больше чем обычно).
- Бвйать!
Дать просящееся на язык согласие Йирту помешала его подозрительность. Она не позволяла Бесхвостому верить никому и ни во что (кроме, разве что, богов, ибо сидящие где-то далеко-далеко всемогущие сущности, как ни парадоксально, могли существенно навредить лишь в случае если в них будут не верить, так что для них было сделано сознательное исключение). И, возможно, именно поэтому Странный вифрэй был пусть и не совсем цел, но всё еще жив. А для лекаря это было главное. Почему? Да потому что даже будучи не-живым, без магии жизни или света по мнению самого Йирта, было не слишком то сподручно помогать кому-либо, кроме себя, а ведь в этом Бесхвостый то и видел какой-никакой, да смысл бытия.
- Н-н-н-н-н... - начал было Порченный процесс отказывания, но тут произошёл момент, от которой система логического восприятия мира была застрахована, а вот Йиртова - нет. Подозрительность замкнулась на подозрительность. Он начал подозревать что его демонстрация подозрений в виде отказа будет выглядеть очень подозрительно - вне зависимости от того кем являлась эта некая Дамира - шпионом Минестерства, заманивающим в свои сети плотоядным элементалём природы или просто сердобольной добрячкой. Чтобы как-то выйти за пределы этого круговорота подозрительности, Йирту оставалось только одно: дать утвердительный ответ. На самом деле вариантов было гораздо больше, но...
- Н-н-н-онечно!

Чтобы выбить Порченного из колеи понадобилось не многое. Приятная особа, хорошее отношение и обещания. В обыкновенное время этого могло оказаться недостаточно (разве что, возможно, компонентов понадобилось бы больше), но здесь и сейчас Йирт пребывал в состоянии еще более плачевном, нежели обычно. Так, несмотря на сомнения, что короедами грызли решимость вифрэя, он сдался почти без боя. Вифрэй вооружился подозрениями своих подозрений, опёрся о них как на костыли и медленно, неумело поковылял навстречу новой знакомой. Да-да, он впервые на своей памяти добровольно занимался тем, что принято называть "взаимоотношения". Вот только речь шла не о ком-нибудь, а о Йирте. Поэтому вместо одних, сами собой решившихся проблем, он быстренько создал и тут же, по самые уши, увяз в новых...
Порченный не мог позволить себе сразу двух вещей: оказаться неблагодарным для искренне старающейся для него персоны, равно как и выдать то, что он догадался о планах маскирующейся сотрудницы Министерства Магии. Ему нужно было во что бы то ни стало отблагодарить Дамиру. И он придумал как - исполнять её желания! Так как любой одной причины было для него достаточно, чтобы помогать зеленовласке в любых начинаниях, выкладываясь по полной, то ради двух сразу, Йирт попытался превзойти самого себя. Он поддерживал любое начинание Дамиры, в благодарность (чтобы его не раскрыли), исполняя буквально всё с зашкаливающей эффективностью. Так, когда новая знакомая захотела подняться, Однорукий нашёл в себе силы чтобы попытаться вскочить вместе с ней. В выбранное ею направление (вместе с доброохоткой на плечах) он попытался рвануть с максимально доступной ему скоростью. А уж когда Дамира решила собрать дополнительные средства, Йирту не оставалось ничего, кроме как набрать в лёгкие побольше воздуха и...
- ПОСТРАДАЛ НА ВОЙНЕ, ТЯЖЕЛО ИДТИ-И-И-И-И! - вопил он, как резаный - ПРОЯВИТЕ СОЧУВСТВИЕ К ВЕТЕРАНУ ВОЙНЫ С НЕЖИТЬЮ-У-У-У-У-У!
Именно так, под вопли, полубегом, Йирт и оказался затянут туда, куда в обычное время он не ступил бы под страхом смертной казни: в женскую спальную.
Из носа потекла кровь...

Бесхвостый был одарен не слишком большим количеством положительных качеств. Да и те зачастую представляли собой нечто невразумительное. Будто этого мало, набор мог разнится от случая к случаю. Так, например, Бесхвостый мог быть достаточно ловок и изворотлив, а в следующий миг уже соревноваться в скованности с облачённым в полные доспехи, связанным по рукам и нога рыцарем. От чего это зависело - было не всегда ясно. Но не сейчас. Сейчас виной всему происходящему была идущая рядом женщина. Дама. Леди! Королева!! Богиня!!!
Порченный не запоминал путь. Ибо делать этому ему было попросту нечем. Меньшая часть разума Однорукого была занята тем, что восхищалась спутницей - какая она добрая, красивая, умная, хорошая, благородная и т.п. А вторая, куда большая, представляла всякое..порочное. А именно - её и самого целителя во всяких разных ситуациях, о которых обычно в приличном обществе не говорят. Да, Йирт был настолько озабочен, что думал о совместном приёме пищи, отдыхе и даже омовении! Последнее было особенно невероятным, поскольку для вифрэя не было ничего зазорного в том чтобы ходить со слоем грязи на теле. Дополнительная природная броня - он так к ней относился. Всё равно сантиметр наслоений - не грязь, а два - уже сами отваливались.
Его впихнули в какую-то дверь несколько менее ласково, чем он рассчитывал. Вернее, он вообще не рассчитывал на такой приём. Порченный столь же грязной, сколь и низко летящей ласточкой впорхнул в помещение, лишь чудом оставшись на ногах. По началу. Совершив пару быстрых шагов он всё же не удержался и бухнулся на колени, но не остановился, а еще чуть-чуть проехался на них, собрав по пути мусор и в качестве бесплатного дополнения пару заноз. Но в таком положении вифрэй оставаться не собирался. Чтобы предстать перед своей новой знакомой в максимально презентабельном (по своему мнению) виде он тотчас же вскочил, как испугавшаяся незаметно подкравшегося кота мышь, с силой впихнул под капюшон непослушные вихры выбившихся волос и оскалил зубы в том что можно было бы назвать улыбкой. Но, что его поразило больше всего так это то, что, наверное, впервые после этих действий его не попытались тотчас же выставить за дверь. Попытка избавиться от тянущего столь противоестественную (если не сказать - инфернальную) улыбку существа была единственно правильной в девяти случаев десяти - с точки зрения банального выживания. Десятый случай из десяти, к слову, подразумевал немедленное убийство странного создания. Но Дамира явно была запредельно особенной личностью, поскольку умудрилась продолжать быть гостеприимной даже по отношению к столь почти что пугающе Странному вифрэю. Возможно, это всё из-за того что она быстро сообразила как прикрыть улыбку Бесхвостого. После её действий, он покорно сидел на кровати с грязной тряпкой у носа, источая свою обычную мерзковатую жуть исключительно с помощью маслянисто поблескивающих серых глаз, что цепко впились в неё и ловили каждое движение зеленоволосой женщины. Будто этого было мало, спустя пару мгновений из его груди стали доноситься какие то звуки. То ли всхлипы, то ли сиплые вздохи. Объяснялись они в принципе просто - таким образом организм Йирта сообщал о готовности съесть абсолютно всё в любом агрегатном состоянии. Но хозяйка не слишком спешила - она обстоятельно подходила к процессу, который можно было бы с натяжкой назвать "готовкой". Так что слушать эльфийке симфонию засорившихся труб пришлось достаточно долго - до того момента как та, наконец, предоставила ему возможность отправить что-то в желудок. И всё бы ничего, если бы...
Этого Йирт вынести не смог. Солёные капли слёз начали выкатываться из его глаз большими, крупными каплями. Перед тем как устремиться вниз, на встречу своей гибели, они на некоторое врем повисали на его носу или подбородке - словно раздумывали над вариантами. Но в конце концов все они неизменно выбирали один и тот же исход. Первые из них вифрэй неумело пытался скрыть, стирая их быстрым движением тыльной стороны руки или грязной тряпкой. Но подобные действия были тщетны - эмоции просились наружу, намереваясь забрызгать собой всё вокруг. И Йирта прорвало.
- Ыыыыыыыыыыыыы! - надрывно заголосил он в голос.
Врврврллллллл! - вторил желудок Порченного.
Почему? К первому еще никто не был так добр, а второй никогда так сильно еще не хотел есть.

Говорят, в душе у каждого есть два волка и побеждает тот, кого ты кормишь. Проблема с Йиртом была в том что он сам был волком, кормил волков волками и, будто этого было мало, пока волк был волку волком, погонял волков волками. Словом, в голове Бесхвостого всё было максимально нелепо - он давным давно запутался в том что у него там творилось, а с некоторых пор и вовсе боялся даже пытаться разбираться - зверья было так много, что куда правильнее было бы сказать бояться волков - не в лес не ходить, а в его рассудок. Именно поэтому Йирт обходил свою голову настолько стороной, насколько это было физически, психологически и ментально возможно.
Йирт испытывал привязанность к неизвестной. И это было плохо. Почему? Просто, как показывала практика, ни к чему это хорошему не приводило. Взять того же потерявшегося во время нападения на Иридиума Уррура. Или орка - Грозгара. Или гномов - Гидвина и Морруда. Или нагу - Парвати. Или человека - Императора (Йирт не знал как его звали, но помнил запавший в душу образ мужчины на коне). Был еще лекарь, которого Чёрный Мечник рассёк надвое, но его смерть была слишком жуткой и Бесхвостому казалось что даже одно лишь воспоминание о генерале армии Марагора способно навлечь беду. Да, не все из них были наверняка мертвы, но Бесхвостый был уверен - едва ли он многих из этого списка встретит еще раз, а значит он спокойно (хотя, тут скорее наоборот - беспокойно) их мог считать погибшими. И это не считая Бабушку Олджу, Эйзу и многих, многих других. Как бы то ни было, примеров тех, кого он подвёл была масса. И эта масса не желала просто сидеть на месте. Она навалилась на слёзные железы Бесхвостого, выдавливая из них еще больше влаги.
Воспоминания навалились на Однорукого и какой-то лающий плач сдавил его лёгкие подобно Каталийскому удаву. А потом к нему на кровать подсела хозяйка помещения и от одного только этого сердце вифрэя начало со всей силы молотить по грудной клетке с твёрдым намерением выломать её изнутри. Что же случилось с калекой когда зеленовласка прижала его к себе лучше вообще не говорить. О таких вещах в приличном обществе не распространяются. Сам факт смешения жёсткого, болезненного самобичевания с пиковой экзальтацией от нахождении рядом доброго и теплого существа кому угодно мог бы показаться странным и противоестественным. Но Йирта не зря называли Странным. У него многие вещи были через другое место...Бесхвостый пару раз всем телом дёрнулся от удовольствия, как выброшенная на берег рыба и медленно, блаженно выдохнул. Впрочем, это не избавило его от всех остальных синдромов лихорадки что терзали его тело.
- Как это мило! Такими темпами она его всё же убьет.
- Кажется, о подобной смерти Йирт и мечтал.
- Грязный извращенец...
- Это ведь было произнесено с завистью?
- Конечно!
Предложение выпить воды с одной стороны было как нельзя более верным, а с другой - нет. По одну сторону находилась точка зрения вменяемого живого существа, что утешало несчастного, а по другую - желание побитого жизнью создания любым способом оседлать то, что оному очень хотелось считать началом в высшей степени прекрасных отношений.
Эльфийка потянулась за стаканом, взяла его. Обернулась. И увидела, возможно, одну из самых страшных вещей в мире. Приближающиеся к ней вытянутые в трубочку губы донельзя зарёванного Йирта.

Йирт, учитывая закрытые глаза совершил поцелуй. И опешил. На вкус поцелованное было теплым, приятным, но далеко не таким мягким, каким должна была быть кожа на лице. Он распахнул глаза. Да, не то чтобы он не привык к отказам - они всего лишь были частью его жизни. Тогда почему данный случай был особенным? Просто чтобы сэкономить время и себе, и окружающим, Бесхвостый зачастую проигрывал весь сценарий у себя в голове - вплоть до отказа. И в редки, очень редких случаях вифрэй был смел/пьян настолько, чтобы начать действовать и в реальности получить от ворот поворот. Ему было тепло, необычайно хорошо и, как ему казалось, так же было и демонстрирующей все признаки симпатии к нему зеленовласке. Но, как это обычно и бывало (кроме фантазий, конечно же), Однорукий истолковал всё не правильно. Раньше Порченный бы разревелся от бури негодования в которую, подобно буре в стакане, смешались все приятные эмоции, но не теперь. Теперь он был брутальным, тёртым, искалеченным жизнью калачом.
Йирт вхлюпал в себя всё, что из него навытекло - из того что было вомзожно вхлюпать, конечно. Он состроил свою самую суровую, каменную и мужественную физиономию. Он умел слушать. И умел слышать. Серьёзность. Бесхвостый понял и понимал сидящую рядом с ним особу. Серьёзность намерений была действительно очень и очень важна. Более того, после этого прозвучавшего слова Йирт стал не просто симпатизировать Дамире, но начал её уважать. Она была куда прямее, увереннее и целеустремленнее, чем все существа, что встречались у него на пути раньше. По крайней мере среди тех, что открыто ему симпатизировали. Насчет тех, кто хотел его убить или просто презирал, возможно, были те кто превосходил даже эльфийку, но речь сейчас явно была не о них. Качества, демонстрируемые Дамирой Странный хотел бы видеть в друге. Да что там в друге. В...
Он опустился на пол и преклонил колено.
- Выходи за меня замуж. - произнёс он - Вот насколько я серьёзен.
После этого, не меняя позы, он взял стакан и выпил его. Хотел сделать это одним махом, но недооценил себя и часть содержимого вылил на себя. Закашлялся.
Если его после этого не стали бить или выгонять, он продолжил.
- Кх-кх - откашлялся он - Я понимаю что ты хочешь серьезности в это не спокойное время. На улицах всё плохо, не простое время. Но я могу защитить тебя.
Последняя фраза прозвучала не так уверенно, как должна была быть. Перед внутренним взором вспыхнули образы почивших товарищей.
- Или хотя бы попытаться. - добавил он после коротких раздумий.
Взглянул на Дамиру снизу вверх большими, полными надежды глазами.

Йирт не знал что ему делать. С одной стороны - ему было обидно до слёз. С другой стороны - реветь было как-то не с руки. Понятие мужественности Бесхвостому было знакомо, но вот с реализацией оной у него были большие проблемы - такие же как у каракатицы с полётом. Если она и взлетит, то не на долго - закончив полёт и жизнь, размазанной по стене или полу. Единственное на что Однорукого хватало - так это не распускать нюни в любой более-менее душещипательной ситуации.
Ожидания, мягко говоря, не оправдались. Вместо горячего взаимного признания, плавно перетекающего в бурную сцену любви, его погладили по голове. Вифрэй вздрогнул. Пусть это и было проделано аккуратно и даже ласково, ощущалось это не иначе как ударом. Однорукий пошатнулся. Стоять на одном колене было непривычно и не слишком удобно, но менять позу он не стал. Странный вифрэй будто бы дожидался чего-то. То ли того что зеленовласка скажет что это шутка, то ли момента когда земля разверзнется под ним и поглотит его, то ли продолжения речи эльфийки, то ли момента когда он сам состарится и умрёт. Это был ступор. Почти парализация тела. Вот только уши не желали подчиняться странному состоянию, охватившему Странного вифрэя. Сначала один пушистый треугольник шевельнулся. Потом второй. Затем снова первый. Будто этого было мало, он дёрнулся еще раза два подряд. Второй спохватился и принялся нагонять первого. Потом Бесхвостый не выдержал и скинул, практически сорвал с головы капюшон единственной рукой. Взгляд его вонзился в эльфийку. Как бы он не хотел, слёзы всё же стали сползать по его щекам - медленно и неторопливо.
- Я...я что, тебе не нравлюсь? Сейчас. - проблеял он. Рот наполнился вязкой, горькой слюной - Потому что у меня нет хвоста, да?
Разум на пару мгновений забуксовал. Было сказано что-то совсем не то. В конце концов, она ведь не была вифрэйкой и едва ли для неё было важно наличие хвоста. К счастью, второе уродство само напомнило ему о себе.
- Или руки? - добавил Йирт. Не выдержав пристального, доброго взгляда, уронил свой взор на пол. И спустя пару мгновений и сам последовал вслед за ним. С тихим хрустом он перетёк из коленопреклонённого состояния и прижался спиной к кровати. Обхватил рукой подтянутые к груди колени. Уткнулся в грубую, грязную материю своих штанов.
Но долго он столь безучастным оставаться не мог. Йирт приподнялся и не глядя, почти на ощупь схватил что-то с импровизированного стола и, чуть не давясь, запихнул себе в рот, помогая пальцами. Целиком. То был кусок хлеба, который комом встал в горле Йирта. Ни туда, ни сюда. Но вида он не подал. Лишь тело начало совсем немного сотрясаться.
"Вот умру здесь и буду вонять. Поделом будет!" - подумалось Бесхвостому с лёгкой мстительностью. Нет, слова зеленовласки были хороши, приятны и понятны. Они приглаживали агрессию, сводили оную до нуля и в придачу давали надежду на будущее. Злиться на неё было не правильным. Но Порченному хотелось это делать. Хотелось её обвинить. Явную симпатию, что показалась ему чем-то большим к себе он простить не мог. Не так просто по крайней мере.
- Добиться женщины можно и силой. Парализация тела, например, идеально подойдёт. И ты сможешь делать с ней что хочешь...
Глаза Бесхвостого загорелись лишённой морали дикостью.

Отредактировано Йирт С’Апть (2020-02-05 17:12:31)

Единственная рука вифрэя опорожнила стакан в глотку. Дышать стало легче. Новая знакомая говорила какие-то слова. Он неуверенно кивал.
Всё это происходило где-то там, за вуалью. Рассудок же его пылал. Он был захвачен. Изнутри. Вырвавшиеся из тёмных закутков его сознания чудовища быстро подавили жалкие попытки сопротивления. Совесть была пришпилена увещеваниями. "Смотри как двигаются её губы. Взгляд. Она хочет тебя." - сладко шептали они. Мораль оказалась скована  уверениями. "У неё еще никогда не было вифрэев. Новый опыт. И он ей точно понравится" - слова томно звучали у него в голове. Здравый смысл и без того не слишком сильный был раздавлен походя. А впереди кавалькады мерзостных проявлений треснутого рассудка из трусости, неуверенности, самобичевания и многих других, размашисто шлёпало любопытство. Но оно было не тем игривым и любознательным, что вело вперёд, к новым свершениям и знаниям. Нет. Любопытство было осквернено исказившей его похотью. Закутанная во внутренности вывернутой наизнанку надежды, обрамлённая щупальцами страха и несущая, как знамёна, распятые, распоротые мораль и совесть. Оно двигалось вперёд и не встречало на своём пути сопротивления. Йирт покорился своим желаниям...
- К-конечно - произнёс он. Теперь им владел не поселившийся в нём холод разочарования, но едкая, похожая на горячку страсть. Глаза горели, на щеках появился румянец, а губы сами собой разъезжались в улыбке. Ему необходимо совершить три жеста, одно слово и провести секунду в концентрации чтобы добиться желаемого.
Магия. Впервые он собирался использовать магию не для кого-то, а для себя. Это добавляло волнительности происходящему.
- Р-расскажите - Йирт эхом повторил последние слова зеленовласой эльфийки. А потом его рассудок зацепился за то что она сказала. Его глаза на миг округлились. Обстоятельства сами складывались в его пользу! Ведь пока она будет говорить, он сможет беспрепятственно подготовить колдовство. Жесты он мог совершить в любой момент - достаточно было поставить кружку. Секунду концентрации выторговать за якобы внимательным прослушиванием того что эльфийка хочет поведать. А слово...слово можно будет произнести последним - вместе с решающим прикосновением.
Волна образов моментально построилась в дальнейший план. Если бы у Йирта разум работал не только в такие моменты - может он в своей жизни добился бы куда большего. А пока...
Не естественно радостный голос вифрэя вторил самому себе - Расскажите, расскажите!
Он поставил кружку. Чуть подался назад, делая вид что потягивается, а сам будто бы случайно скрыл руку из поля зрения эльфийки и начал совершать жесты, необходимые для реализации парализации тела.

То что творил Йирт было не правильным даже по его меркам. И самый главный вопрос звучал приблизительно так: "Почему Зверь не вышел на охоту?". Да, в голове Бесхвостого таилось много такого, что быть там не должно было. Затесалась там и звериная часть Йирта, которая носила до безобразия оригинальную кличку. Зверь. Отвязная, беспардонная и живущая одними инстинктами. Казалось бы, сейчас было идеальное время для этой его части - Бесхвостый был во власти обуявшей его первозданной похоти и теперь ничто не могло его остановить. Но, похоже, даже Зверю текущая ситуация казалась чрезмерной. В природе самок завоёвывают, а не принуждают. Так что от Бесхвостого в момент подготовления парализации тела отвернулись абсолютно все.
Йирт потел. Будто под дождь попал. И не простой и тихий, а такой - сильный, с грозой и молниями. Он чуть подрагивали и изредка подёргивался, будто от неожиданных раскатов и пролетающих между своими ушами сверкающих полос. Так сильно он еще никогда не волновался. Еще бы, от его действий зависело такое огромное количество важных событий, что голова кружилась - он использовал магию жизни для себя и при этом не для защиты или лечения, он скоро мог впервые в жизни заняться чем-то по настоящему желанным и, наконец, он пытался применить заклинание скрытно. Всё вместе давало такой накал страстей, который и без бушующей в голове Бесхвостого вакханалии был сопоставим с одновременным применением всех первопорядковых заклинаний разом.
Его уши дёргались, а сам он старался выглядеть как можно беспечнее. Он делала вид что слушает. Конечно, Йирт и в обыкновенном состоянии не мог быть спокойным когда знал что на него кто-то смотрит, а поблизости от женщины у него вообще сносило крышу. Да, она не была красивой, как многие из них, но она была рядом и от неё так приятно пахло, что в конечном итоге Бесхвостый не выдержал. И заклинание сорвалось.
Йирт покраснел. Он думал что такое бывает лишь у старых магов, а себя он считал полноценным и даже более-менее умелым. Он на всякий случай кивнул словам Дамиры и вновь принялся за плетение парализации тела. И...у него вновь не удалось. Тогда Бесхвостый решительно начал подниматься, но вовремя понял что он слишком возбуждён и если он поднимется, это может стать заметным и прикрыл причинное место рукой. Ему нужно было место, где его никто отвлекать не будет! Такое место как...
- ГДЕ ТУАЛЕТ? - неожиданно даже для себя выкрикнул Порченный и зажмурился. Его щёки жгло румянцем, а причинному месту будто бы только нравилось от прикосновений.
После указания он направился именно туда. Прикрывая пах рукой и смешно ковыляя.

Ему указали путь и Йирт побежал. Да, способ передвижения который он избрал для этого был комичен. Как пустившийся вскачь вифрэй, прикрывая причинное место, улепётывают голые любовники, когда муж их пассии внезапно пребывает прямо посреди любовных игр. Но Бесхвостому было не до того чтобы размышлять о том как он смотрится со стороны. По крайней мере не сейчас. Ему нужно было сплести заклинание, которое буквально позволит ему завалить женщину! Настоящую! Он столько раз себе это представлял, тренировался и был почти абсолютно уверен, что та будет поражена способностями Йирта во всех видах любовных утех - от поцелуев и до соития.
Но к счастью ему это так и не удалось проверить - там. Зато здесь, оказавшись за дверью, он надеялся совершить все необходимое для того чтобы заполучить оставшуюся в одиночестве жгучую зеленовласую эльфийку! Без её непосредственного влияния на него, Бесхвостому удалось подготовить парализацию тела. Теперь ничто не стояло перед ним и реализацией его планов! Вот только совершив шаг, он неожиданно понял что на самом деле нечто всё-таки стояло. Его взгляд упал вниз и Однорукий понял что пусть заклинание и было подготовлено - без последнего слова - полученное в процессе "общения" с Дамирой напряжение никуда не делось. Он подозревал что с оным наперевес ему не получится подобраться к своей цели достаточно близко, чтобы парализовать. А значит, необходимо было избавиться от переполняющего его возбуждения.
Не отходя от двери, Бесхвостый начал процесс. К счастью, ждать долго не пришлось - Йирт был на взводе. Он представил предстоящее вскоре действо с обжигающе страстной и горячей Дамирой и взорвался физиологическим эквивалентом восторга. Как начал, так и кончил.
В нём все еще кипело желание ворваться в дом и заняться бурной любовью с прелестной Дамирой - доброй и чувственной. Но похоть была еще слишком видна. Поэтому, не сходя с места, вифрэй справился с нею одной левой.
Буря сдерживаемых эмоций немного рассеялась. Дамира казалась ему все еще красивой и достойной стать его первой. Вот только теперь Странный начал сомневаться в правильности своих действий. Поэтому он решил еще немного сбросить давление посторонних чувств. Сказано - сделано.
И наконец, разделавшись с преградой, Бесхвостый понял что совершил. Нет, не с дверью, ведущей в логово Дамиры, но с тем что чуть не совершил с ней самой. Он не ожидал от себя столь мерзкой большой низости. А потому, несмотря на то что по прежнему испытывал голод, сжал зубы и направился прочь. Порченный её был явно не достоин. Она к нему отнеслась со всей добротой, а он чуть не надругался над ней...
Йирт бросился прочь.