Девушка и правда с трудом понимала Ролана - это было видно по её глазам, столь широко раскрытым, словно бы она впервые увидела кракена или нечто подобное в родном ручейке рядом с домом. Раздался вздох, сдобренный смешком. Верблюд твоих мыслей столь далёк от её оазиса, что впору снаряжать новый караван, - прокомментировал ситуацию коврик, показательно или для собственного удовольствия, пошевелившись. К счастью, Лакрея была слишком уж сосредоточена на Фланджере, так что необычный, во всех смыслах, платко-ковёр миновал её взора.

Лакрея: М? Что я прячу? А... А. А! Вы про ладанку, скорее всего. Чуете её через свои...ауры?... Да, вот она, - девушка аккуратно извлекла крепкий, но весьма непритязательный с виду амулет, выполненный в виде сферы из медной паутинки, внутри которой была медяшка с символом свечи. Монетка, сама по себе, была обычной, но вот обматанный вокруг неё рыжий волос прямо намекал на владелицу, что поделилась этим чудом, - забавно, что она говорила мне тогда - подобный дар не принесёт мне счастья. И, возможно, она знала, насколько была права... - Отвернувшись в сторону окна, девушка упрямо поджала губы. Сколь бы неприятны были последствия обретения этого кусочка живой святой, Лакрея определённо не готова была от него отказаться. Что уж там, сами инквизиторы позволили это оставить, не исключено что после уговоров со стороны крестьянки, - простите, о другом же говорили. Да давнее то время было, не то что события с Урхусом. Ну этим, мёртвым проповедником, - через мгновение отмахнулась рыжеволосая, как бы приказывая себе забыть о тех событиях. Ролан, напротив, мог восстановить некоторую часть картины, что связала Лакреи и Джейн - пусть подобный оберег для святой не был чем-то сложным или необычным, но вложенная в этот предмет сила веры изливалась приятным водопадом ощущений, сродним связи с стихией света. Что бы тогда не произошло, Джейн была либо щедра на дары, либо пребывала в крайне возвышенном настроении, благодаря чему удалось свершить подобное чудо.

- Он... Он предупреждал, да. И говорил, что страдания можно прекратить в любой миг -для чего и раздавал амулеты, - вновь раздался голос девушки, - в них, как он говорил, зелье упокоения мёртвых, и исцеления живых. Потому на местах смерти своих родных ожившие мёртвые старались оставить ладанки. Может кто придёт помянуть, и будет заражен духом смерти, либо же будет ранен лихими людьми. А может, кто из проклятых мертвяков наведается, и тогда можно будет влить в горло восставшего, чтобы вернуть его к могильному сну. Но также он говорил, что тела настолько слабы, а окружение будет настолько злобно, что выживут немногие... И если уж хватило щепки, то и в этом он оказался прав, - последовало горестное покачивание головой, после чего, задумчиво хмыкнув, девушка добавила, - не хочу, чтобы это звучало как оправдание Урхуса перед вами, но... Он, вообще, неохотно поднимал мёртвых. Словно бы против своей воли, относясь к своим способностям как к мерзкому лекарству. Что до принимающих этот яд, и новую "жизнь"... Им было страшно. Болезнь, переход через оледеневшие болотные тропы, скудный скарб, голод и холод. Многие могли остаться там навечно, в болотах, без памяти и отпевания, а потому они не желали уходить...так. По крайней мере, пока была возможность хоть как-то помочь своим живым родным. Кроме того, они принимали суть живой крови: лишь деяния отделяют жизнь от нежизни, состояние наших тел не столь важно, - девушка мягким жестом попросила ладанку от Джейн обратно, если Ролан посчитал достаточным изучение сего оберега.

Взаимодействие амулетов мало чем отличалось от взаимодействия двух, например, стульев. Или любых других вещей, целиком и полностью игнорирующих друг друга. Впрочем, полезный момент в этом деле был, и его ощущал уже сам Ролан: у обоих предметов, была светлая аура, и сложно сказать чья светлее, но вот ощущения от этого света были различны. В амулете Лакреи был пламень веры, но он проистекал не от магии света, тогда как перо архангела было буквально пропитано ею. Да, оба взвывали к путеводным эмоциям света, только делали это как-то... По-своему. В пере была надежда, стремление, тогда как волос нёс в себе суровую решимость, веру в собственные силы, и, где-то на границе понятных ощущений, надлом. Правда, в свои силы девушка верила в определённых границах, так что на предложение вырвать волосы ответила лишь непонятным звуком, что-то промежуточное между недовольным "мхым" и задумчивым "м-м-м"

Лакрея: Нет, от болезни оно вылечить не способно - разве что поддерживает. Урхус называл его...называ-ал... Мхмхм. Мат...Матанэнэ? Он говорил, что рецепт редкий, и пришёл из другого языка, потому не мог обучить ему нас, - а если точнее, как ощущал Фланджер, просто не хотел. "Матаэранэн", насколько можно было вспомнить слова своего наставника-эльфа, означал банальную "текучий орех", либо же, как его называли в Империи, ореховую микстуру. Обычно она насыщалась магией света, благодаря чему становилась столь смертельна для нежити, но если учесть качество тел этих мертвецов, то, скорее всего, Урхус обошёлся и без этого. Возможно, добавлял разве что святой воды в основной куб, или же обращался к серебру, - а вот что до его положения... Я не смогла открыть эту информацию инквизиции не потому, что не хотела или была столь храбра, а потому что не знала. Но! Я могу подсказать где его искать - если вы можете выдвинуться столь поспешно, насколько будет возможно, то стоит узнать у лекарей о последней пострадавшей деревне. Там, если более не найдётся убийственной щепы, неизбежно окажется кто-то из Посвящённых. И хотя он умрёт, нежели выдаст свои тайны... Может быть, вам он доверится. Особенно, если увидит это, - девица отошла к кровати, и, чуть пошарив в соломе, достала оттуда известного уже "паучка"-висюльку. Лакрея на мгновение остановилась, словно бы не хотела отдавать, но всё же решилась, и протянула символ культа Ролану, - всё. На этом моя история с ними заканчивается. Надеюсь, после вашей помощи, их судьбы столь же легко разрешатся от бремени, - промедление, ещё один совет, - а также, если есть возможность воспарить, то следует искать по дыму. Сейчас много домов горит, изгоняя болезнь, а потому лагерь может не таиться. Урхус добр к последователям, и даст им разжечь костёр для того, чтобы согреть еды и обогреться, - на этом, похоже, девушка сказала всё, что могла.

Коврик пошевелился на руке. Душа потёмки, мысли как пустынная буря, - расслабленно протянул старичок, поигрывая кисточками в такт движению Ролана, - он может быть одиночной, что не нашёл своего места. Может быть серым волком, что таится в отаре, и растит её для утоления голода. А может, он овладел своим даром без спросу и стремлений, и теперь думает о спасении через помощь ближним. Любой ответ верен и неверен, и только сам Урхус определит свои стремления перед нами. Если не затаится в норе, заприметив твой свет, хе-хе. Надо бы взять чёрную накидку, чтобы ты сверкал не так ярко, - уже привычный скрип смеха раздался в голове, после чего коврик, расслабившись, бессильно повис. Видимо, пользуется последними мгновениями отдыха перед тем, как потребуется отправиться в путь.

На счёт поселений, как оказалось, целителям было не только известно, но и помощь бы не помешала. Правда, возникла небольшая заминка - большая часть послушников Креста были из местных, а они передавали местоположение поселений по принципу "ну, опосля кривой сосны иди по тропе аккурат до старой сторожки лесничего Маруна, а там уже по прямой тропе на два башмака правее солнышка". Попытка указать направление по карте была ещё страшнее, потому что карты предоставил Орден Паладинов, а потому бумага была покрыта сотнями отметин, примечаний и прочих подписей. Одним словом, жуть.

К счастью, нашлась парочка понимающих людей и нелюдей, что понимали возможность мага света и его ангельских крыльев, так что Фланджеру просто махнули рукой в направлении поселения. Оно располагалось в 5000-7000 шагов от Галанда, если идти по прямой. Поселение скромное, не более пяти дворов, но последняя семья, что оттуда сбежала, говорила о полном запустении. Случилось это не так давно, где-то три дня назад, так что, вполне возможно, там будут и мародёры, и нежить, а потому помощь мага будет неоценима. На этом и распрощались.

Покинув селение, Ролан и коврик воспарили в воздух. Последовал один пробный круг, когда "Хазя" вкусил небесную свободу да прочувствовал ветра - и вот уже компания устремилась вперёд, в поисках...чего бы то ни было. Дух света, всё ещё чутко изучающий местность, уже на первом получасе полёта отметил наличие темноватой ауры в пределах зоны прибытия. Не сказать чтобы уж совсем тёмной, да и на нежить не похоже... Ближе всего, это походило на мародёра, что успел натворить в своей жизни немало дурного, но чтобы настолько? Тут уже шёл разговор либо про тёмного мага, либо про живого некроманта. И так, и так события обещались быть напряжёнными.

Уж кого-кого, а коврик не требовалось уговаривать - он и сам, едва Фланджер стал готовиться к неприятностям, свернулся в самый малый свой размер, и запрыгнул в карман столь глубоко, что его оттуда будет трудно доставать. Ох уж эти земли, прибежище страхов. Лучше бы летели на север, где из врагов - только вороны, - негромко ворчал старик, постепенно переходя на родной язык да начиная свои странные песнопения. То ли выражал свою удовлетворённость убежищем, то ли просто отвлекал себя от неприятных мыслей.

При сосредоточенности чувств, Ролан точно удостоверился - тёмная аура не была ни мертвецом, ни тем кто мог бы поднимать мертвецов. Сомнительно и то, что это был злобный человек или мародёр, скорее след потемнения был чисто магический. Но не тьма, определённо. Либо очень слабый дар, возможно не раскрытый. По мере спуска, и "прощупывания" местности, удалось выделить полноценного мертвеца. Но тот был далеко, где-то на 3-4 километре от селения. Его аура была настолько слабой, что, возможно, это уже был труп. То есть, практически труп, который удерживался в этом мире на самой границе до окончательной смерти, существуя за счёт выгорающего эфира.

Деревенская тёмная особа, в отличие от удалённого "трупа", цвела и пахла. Буквально. Да, по фигуре было сложно понять, из-за тёплого мехового плаща с капюшоном, и мешковатых одежд, но всё же, скорее всего, это была девушка. Она, судя по её действиям, завершала некий обряд над погибшими жителями этой деревни. Взрослые и дети, старики и молодые - все они лежали в небольшом круге, закутанные в белый саван. Круг был выполнен из проросшей сквозь снег лозы, на которой отметились редкие жёлтые и белые цветы. Процессия шла своим, медлительным, ходом, но как только Ролан оказался практически в селении, ситуация малость изменилась.

Прыжок в сторону, с плеча полетел арбалет, ясный взгляд взметнулся в сторону гостя. Она что, почувствовала? Шума крыльев света явно было не услышать. Секундная задержка, в глазах мелькнуло что-то вроде разумного осознания. Сомнительно, что они где-то встречались, скорее просто осознала в нём человека. Оружие было опущено вниз, капюшон оттянут чуть назад, демонстрируя открытое лицо. Ну, сколько-то открытое, если забыть про маску-клюв, в которой, вроде, доктора иногда носили ладан или прочие травы, что должны отпугивать болезнь.

Девушка: Хах. Не думала, что обряд Этерии призывает ангелов, - из-за маски-клюва, голос раздавался приглушённым, но даже так чувствовалась - девица явно была не из местных крестьянок. Говор был мягкий, тон указывал на уверенность в себе, а отсутствие криков "О Иннос, это маги!" как минимум намекал на некоторую её просвещённость. Впрочем, Ролан и без того чувствовал, что девица и сама не лишена магического дара. Скорее всего, это и правда была кровь, и, скорее всего, природа. Иначе откуда бы нашлись венки в заснеженном лесу? - Или тебя привели совсем иные цели? Брать тут нечего, как и спасать. Теперь, - взгляд изумрудных глаз стал темнее, голос же дошёл до оттенка мрачности. Закинув за плечо арбалет, она отошла обратно к кругу, присаживаясь на колени прямо в снег.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2019-06-27 12:55:55)

Девушка отрицательно помотала головой в ответ на ангелов. От её сгорбленной фигуры веяло магией, сквозь тихий шёпот ветра едва-едва можно было различить и её слова, определённо взывающие не то к Богине, не то к самой природе этого места. Лозы, ранее сформировавшие круг, стали постепенно сползаться к центру. Как дикие змеи оплетают свою добычу, также зелёные отростки захватывали погибших, укутывая их словно кокон. Сил не жалеет. Либо безумна, либо всесильна. Ни той, ни другой я бы лепёшки в голодный год не подал, - проворчал "Хазя"

Девушка: Ролан. Ролан, Ролан... Чтобы ещё предлагал сделать приятное, не задумавшись о последствиях просьбы... Не тот ли Ролан из Иридиума, что отличается своими странностями? - Последовал быстрый взгляд за спину, в глазах прочиталась смешинка, - моя кузина как-то рассказывала о тебе и твоих подобных...приключениях. Правда, ты и с ней мог быть знаком разве что заочно и на случайных встречах, что про меня, беглянку, говорить. Я Айя д'Арк, служительница Белого Креста. Мне бы действительно не помешала помощь, правда одним лекарем дело не обойдётся. Но самое простое, что мне нужно - отвар чародея. Мне и стоять-то трудно, - сомнительно, что Айя лгала, потому как род д'Арка, насколько Фланджер знал это по столичным слухам, в принципе не склонен к обманам и прочим "низким" делишкам. Настоящие аристократы, владельцы своих слов, и верные обещаниям. Правда, поговаривали о то, что в их семействе бывают разные люди, и вот разный людь, похоже, и встретился. Чтобы уж девица из знатного рода ушла в лекари, да ещё и не осталась в Златоцвете или иной богатой школе? Воистину, либо она положительно сходит с ума, либо рассчитывает на силу своего рода или кровь предков в своих жилах. Иначе это обосновать сложно.

- Уф-ф. Сколько бы селений не укрыл саван Этерии, их всегда меньше тех, что будут сожжены, разграблены или преданы забвению. Всегда, - последовал тяжкий вздох. Скорее, от сказанной фразы, нежели от усталости - признаков заявленного бессилия девица не показывала. Возможно, не хотела, а может была двужильной, стойкой к таким проблемам. Телосложение у неё явно не на весёлых пирушках стало таким, скорее она немало дорог прошла на своих ногах, - Урхус. Незнакомое имя. Он друг Ордена, или именитый преступник? - Клюв обратился в сторону Ролана, вместе с полуповоротом тела. Взгляд стал внимательным, требовательным, словно бы домашний учитель решил спросить своего нерадивого ученика по всей строгости.

"Хазя" фыркнул. Форма бытия - как песок, всегда изменчива, а правильность поступков определяет разум. Неизвестная девица с высшей целью, что она назначила сама себе, явно не та, кто столь нуждается в спасении, - коврик возмущённо пошевелил кисточками, но на этом его реакция закончилась. Во-первых, он явно не желал показываться перед колдуньей; во-вторых, пользовался моментом для того, чтобы отдохнуть. Удивительно, что к этой Айе он не испытывал столь светлых чувств к Кассандре. Больше любил рыженьких?...

д'Арк, тем временем, с лёгким полупоклоном приняла зелье из рук Ролана, после чего, оттянув свой "клюв" повыше, в два глотка осушила бутылёк. Скривившись как от некачественного алкоголя, девушка взяла немного снега и протёрла себе глаза. Никогда не любила зелий, но суровые времена не терпят к нам жалости, - не то пожаловалась, не то пояснила, после чего посмотрела на Фланджера ясным, горящим взглядом, - что ж, не-странный, спасибо за помощь, и удачи в твоих поисках. Если удастся найти виновного во всех этих бедах... Надеюсь, ты сделаешь верный выбор относительно его судьбы, - грозно щёлкнула застёжка, зафиксировавшая арбалет в определённом положении относительно тела, после чего девушка, прогулявшись до заброшенной конюшни, вывела оттуда свою лошадь. На этом их краткий эпизод можно было считать законченным. Наверное. Как бы она не пошла вслед, чтобы проследить за ясностью твоих мыслей, - ворчливо приметил Казид перед самым взлётом. Аура Айи и правда не спешила удаляться от путешественника, словно бы девушка чего-то выжидала. А может, просто проверяла свою поклажу.

Всё это её качественно отличало от нежити, естественно. Второй тёмный "дух" в окрестностях поселения не спешил куда-либо удаляться от своей точки. Возможно, устроил...привал? Либо же тело немёртвого пострадало настолько, что он в принципе с трудом мог шевелиться или "жить", что уж говорить про приключения непосредственно. В остальном, наличие живых или не особо живых в этой местности отметить не удавалось, разве что животные, невидимые для магического "ока" света, сновали где-то там, в снегах, или же спали под ними, совершенно спокойные и беззаботные относительно бед людей.

"Хазя" хмыкнул. Чужая душа - потёмки в песках. Чувствую в ней что-то такое, надрывное. Ритуал, возможно, она делает больше для себя и для живых, нежели для упокоения мёртвых. Стало быть, если можно найти угрозу всех бед, почему не последовать за путеводным лучиком света? Пусть этот "лучик" летает и одаривает младых девиц своей благостью, - прокаркавшись смехом, старичок добавил, - но я не думаю, что она нас когда-нибудь догонит. Ноги коней быстры, но плохи в скачке по сугробам. А в ваших лесах и лучшие кони бы колени поломали, что говорить про местных тяжеков, - и, собственно, всё так и вышло (если вышло). Аура девушки стремительно удалялась от Ролана, и совершенно не проявляла стремлений приблизиться до определённого момента... Который продлился всего ничего. Видимо, она-таки столкнулась с бездорожьем, которого крылатым и летающим, естественно, бояться было незачем. К слову о летающих.

Драконы. Крылатые бестии, чешуйчатые мудрецы, - по коврику пошла небольшая волна, словно бы он "пощупал" перчатки в ответ, - сколько я уже прожил на этом свете, а ни одного не видел, хотя и не могу сказать, что я про них не ведаю. Перчатки, я так мыслю, у тебя сделаны из шкуры драконита. Может быть, драконей виверны, или кого-то из "безмозглых" стай, что забыли речь и мысль. Таковые обитают далеко в горах или пустошах, и за ними охотятся храбрецы. А вот древние, истинные драконы, отличаются и умом, и сообразительностью, и мстительным нравом, так что забивать их ради шкуры рискнёт только самый отъявленный глупец. Поговаривали, что драконы крупных стай - будь то огонь красных или тьма чёрных - могли оборачиваться людьми и эльфами, и живут среди нас непрошеными гостями... Но мне кажется, что это байки. Для драконов наши дела - суета, а для нас их мысли как небо -  синее и безответное. Хотя встретиться было бы забавно, - заключил коврик, когда они приблизились к нежити достаточно, чтобы она их не заметила, и можно было спуститься с небес на землю.

В общем-то, опасения были напрасны - мертвец, оказывается, пострадал чуть больше, чем это ожидалось, но чуть меньше, чтобы это его добило. Проще говоря, картина перед Руней предстала следующая: в стороне от хоженой тропы, пролегала почти незаметная вытоптанная тропка. Она, как назло, шла рядом с двумя засохшими деревьями, которые от бури или веса снега провисли угрожающе низко. И вот так совпало, что в момент их окончательного надлома, под ними оказался этот самый немёртвый, и сейчас он пребывал под снежно-веточным завалом, но без угрозы быть окончательно раздавленным стволами. Выбраться, конечно, самостоятельно он не мог, так что виду Ролана мертвец был откровенно рад.

- Хе-ей. Э-эй! - Прохрипела нежить, - я плохо вижу кто ты, путник, но прошу тебя помочь мне! Я..я...это..мёрзну. День уже лежу, - с некоторой долей неуверенности пробормотал мертвец. Естественно, холода он не чувствовал, и за день бы охладел до степени ледышки.

Древесный завал был неприятным препятствием, но, к счастью, не сплошным и неразрушимым. Заслышав про "скукожиться", нежить согласно прокряхтел да полез вглубь своего вынужденного логова, предоставляя некоторое пространство для манёвра. Чтобы исключить детонацию солнечных лезвий, пришлось выбрать не самый удобный угол для запуска - откуда-то снизу-вверх, подрезая один из стволов да отсекая ряд веток. Удивленный вскрик нежити! Но всё обошлось. Снаряд ушёл куда-то вверх, обрушивая часть конструкции вниз.

Теперь дело стало легче - одно из деревьев отвалилось в сторону под собственным весом, так что требовалось лишь обеспечить свободный проход. Для этого, под углом к спрятавшемуся телу, достаточно было выпустить ещё одно лезвие, которое рассекло тяжелый ствол засохшей сосны столь же легко, как отточенный нож пробивает гнилушку. С противным скрипом и скрежетом ломки, половинки дерева поползли в разные стороны, а после, лишившись точки опоры, в сторону покатилась и вторая падалица. И вот уже спрятанная "принцесса" явила свой лик, осторожна разгибаясь из-под снежно-веточной кучи. Уж лучше бы они искали иного пути к спасению. Совсем увял от дыхания смерти, - категорично рассудил Казид.

Мертвец был...как мертвец. Серая кожа, впалые щёки, пустые глазницы, борода похожая на свалянный валенок (ещё и вся в снегу и льде). Возможно, ему не повезло при завале, или по пути сюда, потому что одёжка на нём была не сказать что уж сильно потрёпанная. Обычная такая рабочая куртёжка, которые носит хоть охотник, хоть обычный земледелец. Да и зубы были нехарактерно целые, чтобы предположить в этом создании что-то действительно древнее. Последующие наблюдения также подтверждали то, что реведант стал самим собой не так давно.

Мертвец: Кхах! Кхе-хе-хе, - откашлялся мужчина, старательно очищая свою бороду и лицо от снега. Не то чтобы это было столь необходимо для нежити, но привычка, похоже, была неистребима, а потому мертвец не мог перестать это делать, - только хотел крикнуть, чтобы меня не пужались, а тут самому впору бежать. Хотя куды я денусь, - голос был не особо эмоционален, что нормально для нежити, но страх этого создания Ролан ощущал настолько ясно, что мог потрогать его рукой. Страх то есть. Хотя и самого мужчину тоже, - но я так мыслю, ты чуял что я не просто так, а стало быть, доставал меня явно не для того, чтобы удобнее было сжечь. Зачем же ты помог мне...господин? - безглазое лицо прошлось по фигуре Фланджера вдоль и поперёк, и только после этого прозвучало обращение. Оно было произнесено настолько неестественно, что сам вид этого мертвеца был куда привычнее. Нежить просто-напросто выдавил из себя это слово, словно бы уже забыл подобное. Или хотел забыть.

Что бежать не надо (а то и вредно) "старик" понял сразу же, закивав головой как заводная механическая игрушка. Чудо, что бестолковка не оторвалась с шеи во время таких манипуляций, но, видимо, Урхус всё же знал кой-чего в плане создания мертвецов. А вот нежить кой-чего знал о грусти светлых магов, так что послушно буркнул: уж как бы мне не понять, - в ответ на примечание о светлой грусти Ролана. Пока юноша далее обрисовывал ситуацию и своё отношение к ней, мертвец заканчивал с очисткой своего тела от налипшего снега, льда и древесных останков, после чего, потоптавшись на месте, обеспечил себе небольшое чистое пространство, куда, с удовольствием, уселся. Мёртвому-то уже ничего не отморозить, а значит мог сидеть сколько его немёртвая душа пожелает.

Мертвец: Не хочу расстраивать спасителя, но я сам Урхусом не являюсь, и не от его рук вернулся в этот мир. Урхус... Имечко хорошее выбрал Дарил, запоминающееся. Кто ж поверит, что существует великий некромант Дари, когда рядом бродит таинственный Урхус? - Нежить негромко рассмеялся, довольный этой шуткой, - фух... Поверьте, не нужен вам Урхус. Он так, левая рука старшего зодчего. Живём мы совсем иначе, чем живокровые верят. Но и не такие жуткие, как нас инквизиция с паладинами рисует, - пустые глазницы уткнулись в Фланджера, - вот вы думаете, наверно, "зачем бы такому красавцу вообще существовать, если он в культ не особо верит, и тайны раздаёт?", - раздался звук, что-то среднее между "хмык" и "кхах", - есть у меня дела на этом свете, ради которых потребовалось жить, и эпидемия - одна из них. Помогаю по мере сил, разношу снедь и зелья, сжигаю мёртвые дома. Один человек... Да Бог с ним, трупак ходячий - а всё подмога. Не впервой ведь нам, да и самим существованием своим, гниющим, и то делаем лучше. Знаете, сколько уже этих болезней прошлось в этих краях? А там, за рекой? Хоть одна собака сказала в столице "о, помочь бы надо людишкам, зря что ль страдают?", - мертвец махнул рукой, после чего губы расползались в улыбке, демонстрируя на редкость полную зубами челюсть, - зато как пошли слухи о культе, о некромантах - о как зашевелились! Открыли посты, нагнали лекарей, стали следить за карантином. Инквизиция зашмыгала, стали ловить тех что на горе людском наживается. До весны, гляди, и управятся с болезнью. До этого хоть что делайте, что не делайте - нельзя сломить хребет болезни, когда она уже вошла в силу, - как бы ни хотелось этого отрицать, но Ролан чувствовал, что мертвец прав. Ситуация уже достигла той точки, когда естественное течение эпидемии вышло из-под контроля, и силы одного человека или целой группы растворятся на фоне огромной площади, на территории которой бушует чума, - во всём этом виноваты мы, что не доследили. Мёртвые тела ни боли, ни страха не чуят, вот и оказались наши тела...с  подарочком. С одного вошка, с другого блошка, и вот вам страх Божий во все дома. Неправы мы оказались, ох неправы, - мужчина помотал головой, - но что-то я энто, отошёл от ваших вопросов. Так вот, Урхус и его "сестра" Амелия - викарии Дари. Дари - наш глава и вдохновитель. И вот с ним вам уже и не встретиться, как и ему сюда не попасть. Сильный маг света за рекой - что факел, который приманит на себя тварей жутких; тако и некромант здесь - поймают его ещё на переходе, да сожгут на потеху или в кару за его искусство. Что до викариев - тут проще, но они, как я говорил, и силами владеют поменьше, и особой помощи, сверх текущих сил, не окажут. Они лечат людей, отсылают страждущих к Дари на перерождение, вдохновляют слабых не сдаваться. Их лагеря могу на карте набросать, коль есть она у вас, а если не будет - то и просто направление укажу. Крылья не ноги, поднимут и донесут, - последовало очередное проявление улыбки, на которое отозвался уже "Хазя": умираем всего раз, а к мертвечине чёрный люд привычен. Это в больших городах ночные страдальцы по утрам собаками да уборщиками уносятся, а за стенами столицы люди как-то сами управляются. Но, думаю, не ведают они что творят. Или сильно довела их жизнь такая, что пошли в падаль под сладкие речи их "мудрецов", - последнее слово Казид протянул, как бы пробуя его на вкус. Викарии, мертвецы, верховный некромант... Структура была куда сложнее, чем говорили местные "живокровы".

Кассандра.
17087 год. 10 января. День.
Поместье семьи Цестор.

Взгляд этих страшных глаз никак не мог выйти из головы у Кассандры. Взглянув на них лишь раз, она ужаснулась, осознавая, что в ответ на неё смотрит сама Пустота. Она больше не могла сосредоточиться ни на разговоре, ни на еде. Yа столе перед ней в изобилии стояли яства, к которым она даже не притронулась. И в какой-то момент её собеседник нахмурился. По лицу его пробежала тень, словно бы он наконец-то обратил внимание на пренебрежение девушки его гостеприимством, и это ему совсем не понравилось.
Ан Цестор: - Ладно. Сделаем это проще... - проскрежетал его голос, неприятно резанув по ушам. В нём не было более ни следа учтивости или вальяжности, лишь холод и злоба. Коротким движением руки барон махнул кому-то из прислуги, что оставалась за спиной Кассандры. Она не успела среагировать, когда сзади её внезапно обхватили чьи-то очень сильные и грубые руки. Они уверенно пережали ей рот, не позволяя произнести ни единого слова, и выкрутили запястья, не давая сделать ни жеста. Конечно, девушка пыталась сопротивляться, ведь она знала на удивление много приёмов самообороны... Но в этой схватке силы были не равны. Она не могла разглядеть своего противника, но тот был во много раз сильнее и опытнее, да и положение у него было более выгодное.
А ещё через секунду, на удивление расторопно, аристократ со страшными глазами подскочил со стула и метнулся прямо к ней, на ходу извлекая из потайных ножен чёрный как ночь кинжал, весьма странной, изогнутой формы. Он был испещрён барельефами и символами на непонятном языке и явно нёс какое-то ритуальное значение. Но вместо того, чтобы отчаянно сопротивляться, Кассандра внезапно замерла, ошеломлённая нахлынувшим страхом и непониманием. Что могло побудить мужчину поступить так? Она осознала, что с момента их встречи он, вероятнее всего, не произнёс ей ни единого слова правды. Что бы ни находилось в той посылке, которую она доставляла, знание о самом факте этой доставки, по-видимому, было достаточно веской причиной для того, чтобы убить человека.
Ан Цестор: - Тьма грядёт. Пустота да поглотит. Дарктул! - произнёс он несколько фраз, не имевших для девушки никакого значения. Выкрикнув последнее слово, мужчина всадил кинжал ей прямо в грудь, одним удачным ударом пронзая сердце насквозь.

Кассандра провалила вызов: Лёгкая прогулка
Кассандра: Вы погибли!

Руня.
17087 год. 10 января. День.
Окрестности Галанда.

Мертвец слабо реагировал на бурный словесный поток, который изливался из уст Ролана. Возможно, мёртвый разум попросту не поспевал за живым. Однако в ответ на последнюю просьбу, мертвец таки рассказал о местоположении лагерей, а также указал направление. Один из лагерей, где заправляла Амелия, должен был располагаться строго на север отсюда, в двадцати километрах. Лагерь, где находится Урхус, был на юго-западе, в в пятнадцати километрах. Судя по всему, он находился поближе к Галанду.
Пока Ролан размышлял о том, куда направиться, взгляд его сам собой поднялся в небо, к солнцу, что с трудом пробивалось сквозь завесу серых, зимних облаков. Однако в этот момент его сияние показалось парню невероятно ярким... На мгновение он застыл, полностью окунувшись в созерцание ниспадающего потока белоснежного, солнечного света. Он не в первый раз поддавался подобным наваждениям. Но в этот раз он отчётливо чувствовал, что оно пытается показать ему нечто важное. Нечто ужасное. Потерю. Смерть очередного, близкого ему человека... Пусть и познакомиться они успели совсем недавно, и путешествовали вместе совсем недолго. Но он явственно ощутил гибель Кассандры. Очередную его спутницу, оказавшуюся слишком близко от его опаляющего света, настигла жестокая судьба. Неужели всему виной действительно был он сам? Людям опасно было находиться рядом с ним? Проклятье взаправду существовало?

По выражению лица мертвеца нельзя было понять, с какими эмоциями он на самом деле воспринял предложение Ролана. И были ли у него вообще хоть какие-то эмоции на сей счёт. Тем не менее он кивнул в ответ на слова парня и бережно принял из его рук записку с указанным адресом. На этом они и распрощались: мертвец остался сидеть на поваленном дереве, а юноша взлетел в воздух на своих белоснежных крыльях. Он довольно быстро сообразил, что действительно не имеет ни малейшего понятия о том, в какую сторону строить оптимальный маршрут, и насколько вообще все эти лагеря с нежитью будут ему по пути. Топографический кретинизм в действии. К счастью, рядом был тот, кто разбирался в этом получше молодого человека. Ковёр.

Казид: - А! Не зря всё же старый Казид делился с тобой своей мудростью? Вот и своя голова созрела мыслями, будто пальма финиками! Скажу тебе так: история твоя запутанная, ох и запутанная! Но одно Казиду ясно как день среди барханов: если гнаться за каждым хвостом, что мелькает перед носом, то ни одного суслика не поймаешь, да так и останешься голодным! Чтобы суслика изловить, надобно действовать осторожно и планомерно. Э, как завернул, а? - самодовольную, хитрую интонацию ковёр дополнил неопределённым взмахом кисточки, - А посему летим мы сперва к Урхусу и только потом в Галанд, искать твою прелестную спутницу. Ужели наконец рассмотрел в ней то же что и я? - ехидничающий старческий голос говорил о том, что Казид явно не в курсе о том предчувствии, которое посетило Руню.

Поскольку парень перемещался на ковре, то и выбор маршрута оставался за последним. Конечно, первый мог оспорить это решение, но он же вроде бы итак уже согласился? По всей видимости, им действительно было по пути. Прошло меньше часа, когда Руня явно ощутил присутствие тёмной ауры в зоне своих ощущений. Это мог быть только ещё один мертвец. Вернее, несколько мертвецов... Совсем скоро вдалеке над деревьями показался дым. С воздуха Руня различил небольшой лагерь, разбитый на прогалине, среди густой чащобы. Меньше десятка захудалых палаток, пара телег, кострище с котелком, да мешки со скарбом. В этом лагере было много живых людей, но даже по взгляду издалека можно было понять, что этим людям нехорошо. Они все были больны. Помимо обычных людей Руня быстро выделил нескольких мертвецов. Они были одеты точно так же, внешне не очень сильно отличались от живых людей, да и занимались, в общем-то, теми же самыми делами. Кто-то колол дрова, кто-то помогал собирать одну из палаток. Видимо, лагерь скоро собирался сниматься с места. Однако внимание Руни в большей степени было направлено даже не на эту прекрасную, представшую перед его глазами картину. Вовсе нет. Чуть в сторону от лагеря он ощутил ещё одну ауру, наиболее тёмную из всех. Там, в окружении нескольких резных, каменных то ли идолов, то ли столбов, сидел в медитативной позе, скрестив под собой ноги, мертвец.

Сомнений быть не могло, это был никто иной как Урхус. Судя по всему, он что-то алхимичил, параллельно не то напевая себе под нос, не то зачитывая мантры. Перед ним было разложено множество приспособлений и ёмкостей, а также небольшой низкий столик с расставленными ингредиентами. Простецкая алхимическая горелка горела синим огнём. Урхус был полностью сосредоточен на создании какого-то зелья, и не замечал показавшуюся в воздухе точку, которая, собственно, никакой точкой не являлась, а являлась именно что Руней, восседающим на ковре-самолёте. Другие обитатели лагеря так же пока ещё не замечали незваного гостя.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2019-09-15 00:17:21)

Оградившись светлым покровом и призвав крылья, Руня начал спускаться на землю. Казид послушался его и молча уменьшился в размере, залетая в насиженный уже карман. После этого он буркнул нечто утвердительное, соглашаясь с последними поступившими от Ролана предложениями.
- Добрый день! Только не пугайтесь, я безобидный! - мертвец отвлёкся от своего занятия и поднял голову к небу. Внешне он никак не изменился в выражениях, никакой агрессии или чего-то ещё подозрительного. Он просто спокойно дождался, пока юноша опустится ещё ниже, чтобы можно было продолжить разговор.

Урхус: - То верно, что меня так называют. Урхус. Это я. Настоящий, - на лице его появилась широкая, доброжелательная улыбка. Или вернее она таковой планировалась, но по понятным причинам, выглядела весьма жутко. Вслед за этим синица на плече мертвеца утвердительно, звонко и даже как-то весело чирикнула. Словно бы подтверждала его слова. Сперва, когда Ролан подлетал, он мог подумать, что она является точно такой же нежитью. Ан нет. Птичка была живой, чувствовала себя прекрасно, и сидела на плече у мертвеца по собственной воле. Более того, здесь были и другие птицы из числа тех, что не улетают на зиму в тёплые края. Они кормились разбросанными поблизости хлебными крошками. Судя по тому, что на столике перед мертвецом лежала пара разломанных сухарей, это именно он подкармливал птиц.
Урхус: - Я не буду драться, - заявил он сразу, приподнимая руки с раскрытыми ладонями, - Я буду говорить с тобой. Я хочу говорить с тобой. Живые и мёртвые, мы все стали жертвами недопонимания... Я знал, что рано или поздно найдётся человек вроде тебя. Надеялся, а мне никто не верил! - беззлобный смешок вырвался из ссохшегося рта. Голос мертвеца был сух, отдавал старческими нотками, но в то же время дружелюбен и на удивление энергичен. Что касается окружения, а в частности, идолов, то Руня сумел различить среди узоров символику, имеющую явный религиозный подтекст. Там были также вырезаны элементы явно ассоциирующиеся с друидичеством, но они не являлись ключевым компонентом в мотиве барельефа. Среди прочих символов было заметно заимствование из некоторых религий, в частности, церкви Инноса, хотя большинство символов всё-таки оставались уникальными и самобытными.

Мертвец действительно воспринял его вопросы со спокойствием, даже некоторым умиротворением на лице. Если это умиротворение, конечно, вообще можно было считать за иссохшей маской мёртвой плоти. Широкая улыбка не сходила с его уст, он был готов отвечать.

Урхус: - Мор — это наша вина, - вот так просто, с лёгкостью и непринуждённостью, мертвец сознался в самом страшном преступлении, которое только разворачивалось сейчас в этом медвежьем углу Империи. Или всё-таки же не самом страшном?
- Жизнь и смерть трудны по ту сторону Ристела. Немногие люди отваживаются там селиться, но даже эти смельчаки рано или поздно погибают, либо возвращаются под крыло Империи. Мы с Дари и другими обнаружили одну такую деревеньку, почти заброшенную, вымершую от разразившейся болезни. Мы решили помочь людям, находившимся там. Но у нас не было лекарства... Только "живокровь". Она уберегла страждущих от смерти, но не от заболевания. Ибо болезнь поражает и живых, и мёртвых, и ни тех, ни других тоже. В какой-то момент к нам явился страшный барон, Ан Цестор, владеющий здешними землями... Он предложил помощь и укрытие для всей нашей общины. Дари остался за рекой, он не верил обещаниям барона. Но мы решили рискнуть и отправились в путь. Не для себя, а для людей, что верили нам. Барон действительно помог нам перебраться через реку, а сделать это было отнюдь непросто. Орден Паладинов поблизости, военные суда в патруле... Однако наши злоключения только начинались. Сперва Цестор сдержал своё слово и дал нам укрытие в своих деревнях. Увы, вместе с нами туда пришла и болезнь... И когда на неё обратили внимание целители, маги, паладины и инквизиторы, Цестор отдал нас им на растерзание. Сперва мы пытались помогать пострадавшим по нашей вине, но нас быстро лишили этой возможности, а теперь и вовсе гонят, желая истребить до последнего. Но разве заслуживаем мы такой участи? Ведь всё чего мы хотели - единения для себя и тех, кто нам вверился. Наших близких. Нашей семьи. Многие люди разделили наши взгляды. Увидели то благо, что мы несём. Многие, но не все... Лакрея. Если и есть существо, которое можно именовать оборотнем, то это она, - не  совсем понятно было, выражался ли в буквальном смысле, фигуральном или обоих сразу, - Сразу после начала гонений она переметнулась на сторону Ан Цестора. Предала своих братьев и сестёр. Они хотят... Использовать мор как оружие, а главным виновником выставить "живокровь". Но это не так. "Живокровь" никогда не была ни оружием, ни лекарством. Это нечто иного рода... А что касается слабой нежити... Признаюсь, это работа моих рук. К сожалению, я не настолько искусен в магии смерти, как Дари. У меня всегда лучше получалось общаться с природой. Поэтому те, кого я вернул, обычно не выживают долго сами по себе. Я предупреждал их об этом. Но иногда горе от осознания неизбежной участи, или от потери близкого человека слишком велико... - мертвец развёл руками, улыбка померкла на его губах. Тем не менее, он ждал вердикта, не страшась дальнейших действий Ролана. Странным образом Урхус оставался смирен и умиротворён, как и на момент начала этого разговора.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2019-09-19 23:52:12)

Урхус: - Всё верно. Барон сам предложил помощь, а мы приняли её. Как я уже говорил, всем этим людям нужно было убежище и лучшее место для жизни, чем мог предоставить дикий Захрэм. Тогда мы ещё не знали наверняка, что до сих пор заражены. Тело, подобное моему, не чувствует признаков болезни. Те же из нашего числа, что были подобны тебе, причащались к "Живокрови", а потому болезнь не имела власти над ними, и никак себя не проявляла. И всё же, всё это время мы оставались её носителями. Ан Цестор знал об этом. И решил использовать это в своих тёмных планах. Я не знаю, зачем... Но он точно не печётся о благе других, - после этих слов мертвец запустил руку за воротник своей простой и неброской, слишком лёгкой по зимним меркам рубахи, и вытащил на обозрение амулет, похожий на насекомое. Именно такой амулет, с которыми Руня уже встречался. И один экземпляр, к слову, у него был с собой, - Матаэнхаэн. "Живокровь", - улыбка вновь растянула его иссохшийся рот в оскале, - Этот состав придумал Дари. Он помогает страждущим осмыслить истинную суть вещей, такими, какими их видят "живокровые". Само зелье - это лишь инструмент, помогающий приблизиться к истине, достичь совершенства духа, через совершенство тела. Оно меняет некоторые вещи. Например, причастившиеся становятся невосприимчивы более к болезням. Боль, страх, низменные привязанности отступают на второй план, позволяя легче принять концепцию "живой крови". Концепцию, что является важнейшей основой нашей веры, - Руня и так уже догадывался, что с этим зельем всё было вовсе не так просто, как казалось на первый взгляд, - В силу своего состава это зелье может быть губительно для мёртвых тел, подобных моему, но более слабых.
По всей видимости, это был вовсе не банальный исцеляющий состав, как о нём, возможно по незнанию, отзывалась Лакрея. К слову, на счёт неё...
- Лакрея была с нами с самого начала. Ну, не с самого, конечно... Она жила в той деревне, которую мы спасли первой. Она с готовностью приняла учение "Живокрови" и помогала нам на протяжении всего пути. Она больше всего общалась с бароном. И не удивительно, что решила остаться с ним, когда гонения вынудили нашу "семью" бежать. Я не знаю, какими мотивами она руководствуется. Как не знаю ничего о вещицах, которые имеются у тебя или у неё, - если Урхус говорил правду, в чём Руня особо не сомневался, поскольку как он верно заметил, правда у каждого была своя, то выходило, что Лакрея действительно устроилась очень хорошо. Отхватила себе целый домик в деревне, притом домик явно не маленький. И как ей это удалось со своим статусом и положением, если бы не личное благоволение барона? Что же касается предметов со светлой аурой... Руня мог припомнить, что и его собственное перо архангела изначально хранилось у ни много ни мало лича-некроманта. Да и само перо всё-таки явно производило впечатление артефакта более "могущественного" и "разумного", чем та же самая подвеска у Лакреи. Так что не исключено, что она действительно была простой безделушкой, без какой-либо реальной силы. По крайней мере, пока Руня её ощупывал, не почувствовал никакой оформленной, способной влиять на что-либо силы.
- Сколько себя помню, я был отшельником, странствующим волшебником и друидом. Я помогал и людям и природе, восстанавливал гармонию там, где это было необходимо. Не могу припомнить обстоятельств своей смерти, но случилось это, видимо, по ту сторону Ристела. Меня вернул Дари, и он же наставил меня на дальнейший путь в моём посмертии. Я знаю, как нелегко вернуть свою душу к добру после тех потрясений, что происходят с телом. Но когда вокруг тебя находятся любящие существа, которых ты можешь назвать своей семьёй... Пройти можно через многое. Я решил вернуться к тому, чем занимался при жизни. Именно поэтому я нахожусь здесь и сейчас. В конце концов, идея "Живокрови" заключается в том же самом. Она помогает окружающим придти к спокойствию и единению, - во время этой речи он активно применял жестикуляцию, то разводил руки в стороны, словно охватывая весь мир вокруг, то сводил их вместе, словно хотел тем самым объединить во что-то.
- Полагаю, самым приемлемым вариантом для всех было бы, если бы мы вернулись за реку. Хотя нашим людям там жить будет непросто... От их деревни сейчас уже наверняка ничего не осталось. Я не ищу мести барону. Если бы мы просто  могли найти тихое место, где было бы безопасно, где мы никому бы не мешали... Но рассуждать об этом в любом случае не имеет смысла. За реку мы вернуться не сможем без помощи барона. Паладины или военные, кто-то из них найдёт нас. Но то же случится, если мы останемся здесь. Похоже, выхода у нас нет никакого. Может быть, если я сдамся, остальных пощадят... - он устремил свой взор на лагерь, где по прежнему шла своя жизнь, никто даже не обращал внимания на незнакомого пришельца, с которым вёл разговор Урхус. А в самом лагере, к слову, помимо заражённых людей, находились и другие мертвецы. Что и говорить, ситуация для всех них действительно складывалась не лучшим образом.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2019-10-07 19:45:32)

Урхус: - Поместье Ан Цестора находится в Галанде, - мертвец указал рукой соответствующее направление, что для Руни было весьма удобно и наглядно. А ещё было удобно, что именно в Галанд он как раз таки и собирался. Тем временем мертвец сложил ладони в замысловатом жесте и поклонился Руне в знак признательности. Побеспокоенная сменой положения синичка звонко чирикнула и слетела с его плеча.
- Мы будем возлагать на тебя наши надежды. Я благодарю тебя, - когда он вернулся в изначальное положение, на губах его вновь была улыбка, а синичка вернулась на своё законное место, - Ты прав во всём. Нам действительно не следовало сюда приходить. И мы с готовностью покинем эти земли, если у нас будет такая возможность. Мы будем ждать тебя здесь, так долго, как сможем. Удачи тебе в твоих поисках.
Похоже, решение было принято, и на этом разговор можно было считать завершённым. Руня решил сохранить эту странную религиозную общину. К добру или к худу, но его вела убеждённость в том, что он поступает правильно. Теперь оставалось лишь вернуться в деревню и разобраться с вероломным бароном, к которому вели ну вот буквально все ниточки, которые он имел к этому моменту.

Казид: - Вах! В Торговой Лиге бремя доказательства вины лежит на самих обвиняющих. А убедительность аргументов обеих сторон зависит исключительно от размера их кошельков. Порой я тоскую от того, что оказался так далеко от дома! - задумчивая интонация наполнила его голос, и на мгновение показалось, что ковёр вовсе потерял интерес к разговору, мысленным взором обратившись к каким-то своим воспоминаниям, что грели его ворсистую душу, - В Империи же, если мне не изменяет память, подобный подход не практикуется. Стало быть, у такого барона будет много проблем. Некоторые из них могут в конечном итоге привести его на виселицу. Но то будет глупый барон. А умный барон, что старый пройдоха-напёрсточник, всё провернёт так, что никто ничего не заметит, да и останется с носом! Убийство можно обставить по разному, да и не обязательно делать всё своими руками. А уж если речь идёт о совсем отъявленном негодяе... Так почему бы его вместо этого не сдать на суд магам, церковникам, али ещё кому-нибудь? Уж тех-то хлебом не корми, дай кого-нибудь осудить, да вздёрнуть. Вот они и сделают всю работу сами, - иронизировал ковёр, а затем спросил совсем уж ехидно и украдкой, - А ты это для себя интересуешься али друга какого?