Лиса напоминала столп пламени. Рыжий огонь топорщился в лихорадочной смеси эмоций, чутко отражал настроение хозяйки подрагивающий хвост. Шерсть – дыбом, в глазах – странный, болезненный блеск. На губах блуждала улыбка со смесью очарования и горечи, а сами губы… что же, они были жестоко растерзаны, покусаны и немного кровоточили. Теххи слизнула выступившие капли и даже не ощутила мерзкого привкуса: какое это имело значение? В сердце поселилась щемящая боль, которая совсем скоро вскипит и разнесёт по венам гнев. На кого? «Да хоть бы и на всех!» – лиса с ноги распахнула дверь таверны и огненным вихрем пронеслась по заведению, находя успокоение у стойки, а забытье – в крепком хмеле. Только вот – важно! – до этого состояния ещё предстояло дойти…
Яркое появление вифрэйки было встречено хохотом и похабными вскриками с нескольких столов, на которые Теххи, больше рефлекторно, игриво махнула хвостом и демонстративно фыркнула.
Но не, не до того ей сейчас. Хотя можно было бы…
Не, не сейчас. Не то время.
Она скорбит.
И занимается самой отвратительной и низкой вещью в мире – жалеет себя.
– Дуr-rак, божечки, какой же дуr-rак, – склонившись над кружкой, шипела что-то на всеобщем, хотя до пьяного угара ещё было очень и очень далеко. А жаль. Тоже себя, любимую.
Людской алкоголь Теххи не нравился, но она перепробовала всё из желания постичь широкую душу мистерийца и покорившееся Белиару сердце шедимца. Некоторые смеси валили её с ног похлеще апперкота, но некоторые… некоторые пробуждали зверя и позволяли по-настоящему забыться. Пойло туманило взгляд и притупляло боль (необычайно сильную, несмотря на всю вифрэйскую отходчивость и умение себя контролировать – чай, не ребёнок, опытная Зоркая) – заменяло на гнев, обиду на весь мир и особенно – на ушедшего.
Ушедшего тропой духов. Братец Веор – и трагический взрыв в лаборатории алхимической гильдии. Какая трагедия, спасать уже было нечего, только собирать по кусочкам, по шмоткам плоти… этим и занялась его семья. Обряд возвращения матери Природе вдали от неё, вдали от клана Райга – как глупо, как неправильно, как по-веорски. Брат, настоящий маг, на которого она равнялась всю свою жизнь, умер смертью алхимика-неудачника!!!
«А мог ли он допустить такую ошибку, или ему помогли?..»
Теххи стукнула кружкой по столешнице, позволяя хмелю расплескаться вокруг, и с нехорошей ухмылкой обвела таверну. Чувство беспомощности захлёстывало и искало выход наружу; вифрэйка ощутила острое и странное желание, которое само по себе ей ни капли не свойственно… Нарваться. Сорваться. Сделать больно не за операционным столом и не во благо. Но будь проклято (или благослови его, Войлар!) пойло, которое она в себя влила – оно пробудило что-то тёмное. И теперь не факт, что «Храбрую бороду» не придётся отстраивать заново поутру.

Лиса окинула мужчину оценивающим взглядом с головы до ног и с улыбкой промурлыкала что-то по-вифрэйски: у неё бывал «улов» и поинтереснее. Хвост распушился и лёг хозяйке на колени, она его поглаживала. Во второй руке была зажата кружка с остатками чего-то крепкого – ей-то лиса и взмахнула, улыбнувшись ещё шире.
– О, не говоrи глупостей! Хмуrыми бывают только люди, мой наrод не настолько… не настолько! – не подобрав подходящего слова, уверенно закончила Теххи и потребовала у трактирщика добавки. Выпивку немедленно предоставили. «Расторопно» – Я пrосто ужасненько устала. 
(«Мужчина… нет, какой из него мужчина. Ю-но-ша. Человек обыкновенный, пройдёшь и не заметишь. Фи! В Лиге с друзьями? Nani, или с теми, кого он ими считает. Не местный уж точно, гуляка или соискатель удачи. А может – и то, и другое~»)
– И… одна? Rазве не видишь, какая чудная у меня компания? – Теххи невозмутимо указала на кружку. Взгляд плавно перетёк за спину имперца. За его столиком всё ещё оставались другие мужчины. Подбадривали товарища как могли, хитрецы. И ведь наверняка ставили на провал попытки подцепить рыжую лисичку; и что тут было главным – желание заполучить экзотичную зверушку на ночь или познакомиться на перспективу? «Люди… всё так усложняют», – хвостатая дёрнула кисточками на ушах. Мотивировка не была ясна, картинка до конца не складывалась.
Стоит сказать, горечь утраты на какой-то миг отступила перед лицом загадки чужой личности. У Зрячей так бывало. Она любила следить и заглядывать в тайные уголки и закоулки человеческих сердец – во всех смыслах – и сейчас мысленно препарировала имперца, трактуя его жесты и поведение, внешность и компанию, степень опьянения и слова. Сколько они знакомы? Едва ли пару минут, а лисица уже узнала (или думала, что узнала, пусть и в целом её догадки были недалеки от истины) о нём всё, что хотела. Простой наёмник, обычный людь. Таких много, с ними легко и бывало даже хорошо, но ей такой типаж быстро приелся. «Скучный»
Теххи соскочила со своего места и, не выпуская из рук подругу дней своих суровых (кружку), подошла поближе к имперцу. Шажок, ещё один – и вот, уже стоит вплотную. Взгляд настойчивый, пристальный и, наверное, не очень доброжелательный, но своё настроение лисица спрятала за игривым поглаживанием кончиком хвоста чужой щеки. Обычно люди упускают из виду опасность, если перед глазами маячит приятная перспектива или красивая девушка – что этим вечером, в общем-то, одно и то же.
Лиса ждала ответных действий; она не чувствовала ничего, кроме вялого интереса, слабой такой искорки, которую она с минуты на минуту распалит в настоящее пламя. Ей нужен лишь повод…