Лия. Старый тракт в чаще Вдовьего леса, несколько часов пути до города Сорос.
17087 год. 9 января, вечер. Холодно, слабый снегопад.

Вдовий лес встретил Лию мрачным молчанием – зима всё еще оставалась для девушки непривычным явлением, тем более, суровые мистерийские холода. Снег, продирающий до костей ветер, и слепящая белизна вокруг – снег отражал солнечный свет, и даже привычные к яркому восточному солнцу глаза слезились.

Вдовий лес встретил Лию черными стволами деревьев, с которых давно ушла вся листва, скрюченными силуэтами ветвей, непонятными образами, в которые складывались искаженные очертания, снегопадом и тишиной. На самом деле, хуже всего была тишина, нарушаемая только скрипом всё тех же деревьев под дуновениями ветра, хрустом снега – под копытами лошади, под колёсами кибитки. Трактом, кажется, пользовались не так чтобы часто – и лошадь шла медленно, утопая в снегу всякий раз, фыркая, но всё равно упрямо тянула повозку за собой.

Вдовий лес встретил Лию обступающими её со всех сторон стволами деревьев и прячущейся за ней тьмой, которая медленно, но верно начинала выбираться из-за самых дальних и медленно подбираться ближе. Судя по всему, до запланированного места, в Сорос, небольшой городок поблизости, девушка добраться не успевала – конца стене леса и тракта видно не было, как и нужного поворота на развилке на простенькую дорогу, которой даже на картах не было. Скорее всего, придётся ночевать в лесу. Идея, которая сама по себе заставляла интуицию недовольно шевелиться внутри потревоженной змеёй.

Уже под вечер, когда необходимо было уже всерьез задумываться о ночлеге, Лии удалось заприметить нечто, нарушающее однообразность унылого пейзажа вокруг. Тракт не был больше пуст, на другой его стороне, обращённая будто навстречу кибитке девушки, приткнулась у обочины, едва не сползая в сугробы за пределами дороги, небольшая карета. Просто карета, без лошадей, без горящих фонарных огней, тёмный силуэт, плохо различимый с такого расстояния – что-то заставило Лию остановить кибитку, не доезжая метров ста. Хотя выбора, конечно, у неё не было, мимо придётся проехать… Рано или поздно. Но стоит ли просто проехать мимо?   

Получен вызов-пролог: Люди и волки

Тёмный силуэт кареты оставался неподвижным и в целом всё вокруг оставалось всё таким же неприветливым, как и раньше, а у Лии возникло стойкое ощущение того, что она здесь быть не должна, но раз уж она уже здесь – ничего не исправишь. Нечто, за пределами её понимания и возможностей повлиять на дальнейшее, уже запустило какую-то цепь событий – вместе со страхом и мерзко шевелящейся внутри интуицией на пару секунд проклюнулось ощущение беспомощности перед некоей высшей силой, которое, впрочем, удалось быстро запихать куда поглубже.

Дух Света сработал как должно – волшебница ощутила некоторое количество аур вокруг себя на разном удалении. Ближайшие к ней обнаружились в лесу, где-то в одном-двух перестрелах. Правда, ничего определённого об их обладателях заклинание сказать не могло – большинство из них оставались нейтральными, быть может, даже посветлее, в какой-то степени, так что обнаружить предполагаемую засаду, состоящую из банды насильников и убийц у Лии не вышло. Честно говоря, делать это при помощи заклинания, сканирующего ауры, было немного рискованно… И, к тому же, оно никак не отреагировало на животных – судя по тому, что ауры своего коня Лия не ощутила. Значит, если, например, где-нибудь за каретой пара волков потрошат трупы, девушка имеет все шансы оказаться у них в пасти. Впрочем, конь не выказывал признаков тревоги – волков он бы почуял и без особой выручки. Так что…

Сомнения сомнениями, но двигаться куда-то было нужно. Вперёд или назад – что было равносильно ночи, проведённой в холоде и тьме. У кареты хотя бы можно было разжечь костёр, а после спрятаться в ней – если, конечно, последняя уцелела, от холодного ветра защитит не в пример лучше кибитки. Так что девушке практически пришлось двинуться вперёд – проторенная тропа, на которую сейчас был похож заснеженный тракт, была только одна. Кстати говоря, кто прошел здесь раньше? Следов всё же вокруг было не так что бы много… Но они были. И стали заметны по мере приближения к карете.

Карета оказалась полностью крытым экипажем, четырехколесной. Первоначально можно было предположить, что это почтовый дилижанс, например, но что-то подсказывало Лии, что обычные кареты не будут украшать вымпелами и позолоченными рисунками на дверцах, скорее всего. Это была карета, принадлежавшая какому-то богатому человеку или же, что вероятнее, фамилии. Чем ближе девушка подбиралась к своей цели, тем больше деталей становилось доступно для наблюдения. Во-первых, следы… Из них ничего нельзя было понять, разве что то, что следов вокруг кареты было много и натоптано оказалось основательно. Во-вторых, несколько пятен крови разной степени величины, на снегу. В-третьих, дверцы кареты были сломаны – открываться они должны были наружу, но оказались вбиты внутрь, скорее даже прорублены.

Остановившись в пяти-шести шагах от сугроба, в котором, завалившись набок, покоилась карета, Лия снова остановилась. Что-то не давало ей покоя. И одновременно притягивала к себе её внимание темнота внутри кареты – в основном, своей неизвестностью, что же скрывается внутри лакированного дубового корпуса с позолотой, пошедшей инеем. Ну и еще, пожалуй, тихий шелест – ветер, сквозящий внутрь кареты, шевелил там какие-то бумаги и периодически обрывки пергаментов показывались в поле видимости. Последнее, что удалось приметить при самом подробном рассмотрении всего вокруг, была золотая монета, лежащая в рыхлом снегу, тускло отражающая свет звёзд, который медленно становился ярче. Ночь была уже близко. Много вопросов - и пока никаких ответов.

Золото называли по-разному. «Презренным металлом», «прахом», «зеркалом предательства». Почему её не насторожил тот факт, что если нет лошадей, то их, скорее всего, увели?  А если увели, должны были ведь расседлать? Потратить время… Крови ведь было мало, явно же животных не забили здесь. А если так… Могли ли неизвестные упустить из виду эту золотую монету? Лишь когда Лия подошла и уже почти коснулась пальцами золотого кругляша, она почувствовала, что что-то здесь не так. Вспомнила, как еще называли золото. «Кровавая плата». А затем…

«Щ-щёлк! Л-лязг!» - что-то под монетой щёлкнуло, лязгнуло и скрипнуло, взвив облачко инея, ледяной корки и рыхлого снега. Спустя мгновение девушка почувствовала удар в плечо и тупую, разливающуюся по телу, боль – в правом плече у неё засел тяжелый арбалетный болт, без каких-либо проблем пробивший одежду. Боль накатывала волнами, нарастала, захватывала всё большую территорию в теле, отдавала в шею и челюсть. Но рука пока еще слушалась – значит, сустав не задет или повреждён не так уж сильно. Опустив голову, Лия могла видеть только кончик оперения арбалетного болта – он был небольшим. Соразмерным самострелу, спрятанному там, где только что лежала монетка – теперь, когда тот выстрелил, его стало видно. Он не выглядел особо мощным оружием – но смог её ранить… Единственная ли это ловушка здесь или есть другие? Быть может, где-нибудь здесь, в шаге от неё, зарыт еще и медвежий капкан, например? Или…

Думать об этом было не особенно к месту. Арбалетный болт был всё еще в ране, а под одеждой по руке текла. Нужно было с этим что-то делать, хотя бы для того, чтобы перестать испытывать боль, которая, впрочем, понемногу ослабевала.

Любой более-менее опытный воин, хоть раз имевший дело со стрелами и арбалетными болтами, знал – вытаскивать эти коварные штуки из себя, просто потянув за древко, невероятно опасно и приводит к самым непредсказуемым последствиям. Но Лия опытным воином не была и подсказать ей сейчас было некому, так что она сделала то, что сделала… Случиться могло что угодно – древко могло переломиться у основания наконечника, наконечник мог соскользнуть с древка сам, он мог застрять, зажатый болезненной судорогой мышц, к тому же, девушка понятия не имела, какой тот формы – если бы наконечник был якорным… Но ей повезло. На этот раз. Во всяком случае, в том, что болт поддался почти сразу и выполз из раны, правда, запутался в одежде чуть – но по сравнению с открывшимся еще сильнее кровотечением это был пустяк. Обычный арбалетный болт, против брони, похожий на гранёную иголку. Ничего необычного.

Снег вокруг, отражающий свет звёзд, голые стволы деревьев и приметное тёмное пятно кибитки прямо посреди дороги. Если бы кто-то пожелал устроить засаду, он бы заметил Лию куда раньше, да и Светоч был бы виден за множество перестрелов, так что попытки совершенно бесплодные попытки в такой ситуации замаскировать своё присутствие были продиктованы… Чем? Желанием спрятаться хотя бы от боли? Так или иначе, Лечение окутало фигуру девушки тусклым свечением и поверх одежды, а не как ожидалось, лишь под ней. Это, впрочем, ничего не меняло, кроме, собственного, того, что кровотечение прекратилось, а затем, понемногу, стала слушаться и рука, пока, спустя еще секунд пять-шесть после, Лия не почувствовала себя почти нормально. Теперь её беспокоил лишь липкий и мокрый рукав – её собственная кровь быстро выстывала на морозе, да возможное наличие яда. Впрочем, Очищение, даже если пока что волшебница ничего похожего на действие яда не ощутила, справилось бы он и был, теперь уже не поймёшь…

Орлиный взор ничем не помог ей – вокруг не на что было смотреть, собственно говоря, разве что где-то в глубине чащи леса удалось обнаружить теперь тусклый проблеск. Похоже, там горел костёр – лишнее свидетельство о том, что в полумраке любой источник света отлично раскрывает местоположение кого угодно. Рыхлый снег, взбитый чьими-то сапогами и, очевидно, лошадиными копытами, тоже не дал никаких подсказок – во всяком случае, теперь любой бугорок только стал казаться подозрительнее, поскольку самострел, спрятанный в снегу, был укрыт точно так же. Зачем девушке понадобилась кочерга – вопрос оставался открытым и для неё. С одной стороны, мысль о капканах побуждала её проверять то место, куда она желала шагнуть, с другой – мысль о возможном знакомстве с еще одной стреляющей ловушке, которую она таким образом может заставить сработать, выступала противовесом этой идее. В этот раз ей повезло – болт угодил в плечо. А мог угодить и в глазницу, с тем же успехом. Оставался еще один вариант – использовать собственного коня, но… очевидно, Лия его слишком любила. Так или иначе, пора было что-то решать.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2019-04-22 20:54:55)

Проделать для себя тропинку при помощи Управления водой для Лии не составило особого труда – тем более, таким образом можно было точно избежать не самого приятного опыта знакомства с чем-нибудь, попавшимся под ноги, острым и лязгающим, так что, можно сказать, волшебница развила в деле преодоления препятствий некоторый спех на этот раз. Снаружи в карете ничего нового не прибавилось – никаких важных деталей, на которых можно было бы акцентировать своё внимание. Но вот внутри, куда был направлен Светоч…

Всё, что ей удалось обнаружить внутри – это два замёрзших уже трупа мужчин средних лет. Довольно неплохо одетых, надо сказать, быть может даже что дорого, но строго – сапоги, брюки, рубашки и жилеты, тяжелые шубы… Кажется, с лисьим мехом. Их тела бросили внутрь, в общий хаос шкатулок и ящиков. Последние были вскрыты все поголовно – что в них везли было не совсем понятно, но, наверное, золото? Хотя золото обычно возят в дилижансах под охраной и в сундуках... Возможно, у мертвецов найдутся какие-нибудь путевые бумаги или хотя бы рекомендательные письма, способные пролить свет на их личности? Благо их, похоже, не грабили – одежда на месте, хотя обычные лесные разбойники стащили бы как минимум шубы, пусть и заляпанные кровью. По поводу того, чтобы обыскать мертвецов, интуиция упорно молчала и не могла дать девушке никаких советов.

Чёрный янтарь – и правда необычный камень, способный расширить возможности восприятия того, кто его носит. С его помощью и правда иногда можно было увидеть то, что обычно недоступно глазу… Но, во-первых, для этого сам дух или призрак должен был пожелать быть увиденным или, хотя бы, находиться поблизости, чтобы янтарь раскрыл его присутствие. «Призвать» кого-то из-за грани жизни и смерти в подобном контексте Лия была не в силах – для этого требовалась магия, куда более страшная, чем известные ей стихии. Так или иначе, поблизости не оказалось призраков или духов, которых Лия смогла бы увидеть при помощи камня, а, значит, очевидный вариант был только один – пытаться обследовать повозку изнутри и, в частности, обыскивать тела. Были, конечно, еще варианты неочевидные. 

Ни под каретой, ни в сугробах вокруг неё никаких более ловушек обнаружить не удалось, во всяком случае, ни одна из них не сработала просто от того, что сверху навалилось побольше снега. Похоже, что ловушка была здесь вообще одна-единственная – тот проклятый самострел, который сейчас, кстати, оказался полностью виден – снег-то с него сполз. От самострела куда-то уползала тонкая металлическая нить – теперь, когда снег вокруг ловушки оказался потревожен, её стало видно, и то разглядеть её Лии удалось чисто случайно – сверкнул в магическом свете металл. Так как в ловушках девушка не разбиралась, с уверенностью сказать, для чего эта проклятая всеми богами металлическая леска предназначалась, она не могла, но могла предположить, что в тот же самый момент, когда самострел засадил ей болт в плечо, он привёл в действие еще какой-то механизм, но спрятанный уже в редком лесу, который подступал к дороге здесь достаточно близко.

Карета была обычной каретой – средних размеров, с четырьмя дверцами (по две на сторону), открывающимися наружу, в каждой дверце – небольшое окошко. Окошки и дверцы с той стороны, с которой первоначально к карете подобралась Лия, были разбиты, дверцы вогнуты внутрь и сломаны, будто по ним ударили тараном. Сиденье внутри было лишь одно – для двоих человек, с подлокотниками и подушками в спинках, противоположную сторону кареты занимал небольшой секретер, из которого вдобавок вывернули все ящики. При более внимательном осмотре стало ясно, что помимо трупов и обломков ящиков и шкатулок на полу кареты еще и обрывки бумаг валяются.

Сияние добра несколько исказило восприятие реальности – теперь идея обследовать карету казалась не такой уж «правильной», поскольку в ней находились тела, которым Лия отказывалась воздавать хоть какие-то почести, положенные усопшим, из-за чего в ней ни с того ни с сего пробудилось чувство вины и неожиданный стыд, но и идея сбежать просто так теперь не казалась особенно привлекательной, ведь бросить тела вот так – недостойно светлого мага. Однако никакой опасности в самой карете или трупах ни заклинание, ни интуиция не видели. Зато сейчас, под влиянием этого благословения, Дух света заново указал Лие на пару аур, которые ранее она, конечно, видела поблизости, но из-за их нейтрального «цвета» внимания те не стоили. Сейчас же усиленная интуиция подсказывала, что эти ауры, начавшие движение в её сторону, довольно быстро, как для человека, например, не из тех, что стоило игнорировать. Особенно если принять во внимание тот факт, что двигались они как раз со стороны виденного ранее проблеска костра - да и туда же уходила металлическая нить от самострела. По ощущениям, которые были довольно смутными при попытке определить время прибытия, у девушки было минут пять, прежде чем она с обладателями этих аур встретится лицом к лицу.

У Лии было время бегло просмотреть несколько пергаментов, но из них ничего почерпнуть не удалось – в основном, бумага содержала в себе какие-то сложные расчеты веса и фактической стоимости с издержками пошлин, налогов и прочих вычетов. Единственное, что было ясно – речь шла о драгоценных камнях, причем обработанных, и ювелирных украшениях. Логично было предположить, что именно их в ларцах да шкатулках и перевозили. Еще девушка успела найти несколько одинаковых печатей, схожих с гербами на карете, и подписей – по всему выходило так, что карета принадлежала некоему «Джованни» и, судя по именной приставке, последний был дворянином.

Был ли смысл прятаться и заметать следы, если неизвестные явно среагировали на срабатывание ловушки? Вряд ли, конечно. Ну, увидят они, что вокруг кареты будто бы никого не было – но тогда даже на зверя, случайно заставившего самострел сработать, произошедшее будет нельзя – станут искать… А когда найдут – спросят, зачем, мол, скрывала следы? Неловко выйдет, ой как неловко.

Тем временем, «шаги» приближались – из леса. Два неправдоподобно высоких тёмных пятна, мелькающих между деревьями, почти беззвучно – только снег хрустел. До последнего было не совсем понятно, что это вообще такое, пока из-за низких облаков не выглянула луна, добавив света. Всадники, двое, на вороных конях, закутанные в плащи, и… И здоровенная, больше похожая на волка, собака – псина трусила за одним из всадников. Ну вот этого точно ожидать было никак нельзя – все труды и старания скрыться пойдут прахом. Собачий нюх не обманешь – особенно, если животина обучена тропить след.

Они подъехали ближе, остановившись у самого края леса, на обочине дороги, аккурат посередине между брошенной каретой и кибиткой. Кони стояли спокойно – даже не ржанули ни разу, значит, вышколены хорошо. А кто станет тратить время на выучку коня? Или деньги, чтобы купить себе уже выученного? Воины, конечно. При чем не самые бедные, очевидно… К тому же, Лия уже видела тускло сверкающие крестовины мечей и лук. Всадник, вытащивший из налучья своё оружие, остался там, где стоял, второй же, что-то бросив собаке, направил коня в сторону оставленной кибитки. Собака, всадника обогнав, бесцеремонно вспрыгнула прямо внутрь повозки, не обратив особого внимания на протестующее ржание Гектора – тот, похоже, не особенно был рад происходящему, еще и оставленный хозяйкой. Что-то в кибитке звякнуло, псина выбралась наружу и двинулась в сторону кареты, недовольно рыча.

Всадница: Нет смысла прятаться. Мы знаем, что ты здесь. – Всадник возвысил голос, скинул капюшон своего плаща, оказавшись женщиной – а по голосу, хриплому и низкому, да посадке в мужском седле и не скажешь. Пригладила волосы, стянутые на затылке в пучок, послала коня вперёд, за собакой. Естественно, никакой уверенности в том, что незнакомка именно знает, что Лия где-то поблизости, у девушки не было – но голос всадницы был настолько безэмоциональным, что, казалось, ей вообще всё равно на всё на свете, в томчисле на верность своей догадки. Ни она, ни её сопровождающий не боялись «засады» - пёс учуял бы её, кибитку уже проверили, а значит… – Выйдешь сам или тебя выволочет оттуда, где ты сныкался, Гарв? Возможно, за причиндалы, ворьё. – В голосе появилась издевка. Ну да, та монета… Впрочем, быть может, действительно стоило показаться, пока не прозвучало «Ищи, куси!» и почти по пояс Лие ростом псина не устремилась, собственно, исполнять вторую часть команды? Потому что, кажется, она уже знала, где её искать- во всяком случае, лобастая голова серой зверюги была повернута в нужную сторону. Дух света, кстати, ни коней, ни собаки не видел, а ауры обоих новоприбывших в себе не несли ничего от тёмного.

Всадница: Слыш, Алвэ. «Важнее», папашу её в беличьё дупло, «злата». А одета-то как, хоть сейчас в бордель продавай. – Далеко не самым цензурным образом охарактеризовала всадница появившуюся из-за пары согбенных голых деревьев девушку всадница, сплюнув под ноги коню. – Была у нас тут вспышка одной интересной болезни недавно, вот тебя бы туда, «лекарь»-хрелекарь… Какого богу душу мать ты шаришься там впотьмах? Вылезай из сугробов, пока собаку не натравила.

Алвэ: Это моя собака, не забывайся… Тем не менее, у нас к тебе есть вопросы, девочка. – Второй всадник тоже прибрал капюшон, чтобы оказаться женщиной-эльфийкой. Голос у неё был поприятнее и Алвэ явно имела хоть какие-то представления о приличиях, поэтому на Лию не вылился ушат брани, как в случае с её первой собеседницей… Как ей, кстати, зовут? Имя эльфийки-то девушке стало известно случайно, потому что напарница обратилась к ней напрямую. Но вопрос этот стоило явно отложить, поскольку лучница тронула коня пятками и послала его ближе к карете.

Алвэ: Кровь на снегу, свежая… Так тебя всё-таки ранило. – Бегло глянув в сторону ловушки, заключила лучница. С висевшего у левого бедра эльфийки лучного тула упала крышка, повиснув на кожаном ремешке, открылись взору хвостовики стрел, все разноцветные, из которых женщина неглядя выбрала наугад стрелу, наложив ту на лук. Увидев это, вторая всадница без вопросов вырвала из ножен меч, а собака так и вовсе. Понаблюдав за хозяйками. Глухо заворчала, припав к земле, прижав к голове уши. – Тогда почему ты еще на ногах? Я использовала пусть и слабый, но всё-таки яд, и даже учитывая, что он мог на наконечнике болта замёрзнуть… Следов от кареты нет, снег лежит странно… Проще говоря, ты нейтрализовала яд, остановила кровотечение и уничтожила большую часть следов того, что вообще заглядывала в этот экипаж, за те несколько минут, что мы сюда добирались...

Большая часть озвученного явно говорила не в пользу Лии, особенно учитывая, где она встретила этих двоих, при каких обстоятельствах и как хотела скрыть своё присутствие. Видимо, эльфийка была на беду Лии весьма опытным разведчиком, раз смогла восстановить примерную картину произошедшего и сделала вполне закономерные выводы. Лук заскрипел – его тетиву едва-едва начали натягивать.

Алвэ: Проще говоря, ты – маг. Судя по тому, как лежит снег вокруг кареты и за дорогой, тебе доступна стихия Воды. Нейтрализовать яд могли бы несколько стихий, то же и с ранами... Значит, у тебя их больше, чем одна. Есть ли у тебя лицензия гильдии или иные документы при себе? Не делай, кстати, резких движений и выйди поближе к нам, будь так добра. Мы не причиним тебе вреда, если ты нас не спровоцируешь, но сделай что-нибудь, что нам не понравится – и я засажу тебе стрелу в глазницу раньше, чем ты закончишь первый магический жест. Впрочем, любой жест, похожий на магический.

Отредактировано Нейтральный персонаж (2019-05-06 12:29:46)

Всадница: Женщина, двадцать лет, рост… Мхм… Белые волосы… У меня есть пара кандидатур, но они все беглые. А если так… - В руках у женщины появился свиток, который они придерживала безоружной рукой, вместе с поводьями.

Алвэ: А если так – то должны быть следы от кандалов. Можем попросить её закатать рукава и показать запястья, да, но если она смогла вылечить ранение от арбалетного болта, отравленного парализующим ядом, то могла и шрамы от кандалов убрать, сама подумай, Хельга. И вообще, магов держат в изолирующих кандалах, а они не особо натирают… Так что можем заняться более пристойным делом, чем выпытывание у какой-то проезжей девки, кто она и зачем тут лазает. – Эльфийка поморщилась, убирая стрелу с тетивы и возвращая её в тул, закрывая его, показывая, что Лия может опустить руки.

Хельга: У неё ни лицензии, ни эмблемы гильдии. Нам-то за это не платят, но местный лорд её с говном сожрёт. – Немного подумав, наконец осклабилась мечница, но свиток убрала туда же, откуда он появился – под кольчугу, куда-то в район груди. – Но раз она «лекарь»…


Алвэ: То будет полезна. Ты. – Эльфийка снова переключила своё внимание на Лию, к которой уже подобралась поближе, очевидно, знакомиться, псина – здоровенная, по пояс, животина, способная наверняка удавить волка, серая, с черным пятном на лбу, который по размеру мог бы соперничать с небольшим сундуком. Это еще не говоря про клыки. Впрочем, собака вроде как не питала особой любви к запугиванию девушек, так что, пару секунд постояв и посмотрев на Лию далеко не глупым взглядом, животное решило вернуться к хозяйке, которая сейчас слезала с коня. – Я объясню кратко… Эта карета принадлежит семье Джованни, местного лорда. Их светлость стоит на торговле ювелирными украшениями и рудниках… Так что в этой повозке везли драгоценные камни. Насколько нам известно, слуг убили, а камни забрали члены одной не в меру наглой шайки разбойников, на которых наша команда наёмников и охотится. После последней стычки с этими уродами у нас пара раненых, так что если ты и правда лекарь, то мы готовы оплатить твои услуги. Лагерь недалеко. Но сначала я предам тела огню – очевидно, что в эту ловушку больше никто не попадётся… Хотя ждали-то мы точно не тебя.

С этими словами Алвэ потянулась снять с седла притороченный к нему масляный фонарь, а Лие же предстояло решать, как быть ей дальше. Хельга же, сделав вокруг повозки круг, с любопытством поглядев внутрь, отогнув полог кончиком меча, тоже подъехала поближе.

Хельга: Ну или мы можем сопроводить тебя в Сорос. Например. Не хотелось бы потом сжигать и твой осквернённыйтруп тоже. Масла на эти трупы не напасёшься, а дрова в такую погоду рубить – сущий кошмар…

Естественно, сжигать карету местного лорда никто не собирался – её стоимость была вполне сравнима со стоимостью небольшой крестьянской деревушки вместе со всем нажитым крестьянами имуществом, так что Алвэ лишь выволокла из неё тела, оттащила на другую сторону дороги, взвалила поверх них обломки ящиков, дверей и прочую деревянную рухлядь, вылила всё масло из фонаря на импровизированный погребальный костёр и, порывшись под своей накидкой, добавила ко всему этому какой-то порошок, содержавшийся в плотном кожаном мешочке, прежде чем поджечь. Огонь вцепился в предложенное ему с жадностью – и за пару секунд разгорелся с такой силой, что стоять рядом было бы опасно. Очевидно, дело было в какой-то алхимической дряни, которую Алвэ присовокупила ко всему горючему.

Алвэ: Карету позже поставят на оси и вывезут, может, уже сегодня днём. Её вполне возможно отремонтировать, ни к чему траты. – Прокомментировала свои действия женщина, взбираясь обратно в седло и натягивая поводя, направляя коня к проторенной тропке, уходящей вглубь леса. Она с сомнением поглядела на повозку Лии – пройдёт ли она там, где прошли их кони?

Хельга: Дорога там узкая для твоей колымаги. – Хельга не изменяла своей прямолинейности, пристраиваясь на своей лошади рядом с Гектором, уже с первых мгновений попытки Лии последовать за Алвэ подправив его курс – женщина просто потянула за сбрую коня, перехватив таким образом «управление» у хозяйки, благодаря чему кибитка девушки миновала скрытую снегом корягу. – Так что мне, похоже, придётся тебе немного помочь… Я бы вообще сказала бросить нахрен твой хламовник на колёсиках, но ты, я думаю, не согласишься, так что будем страдать вместе. Придержи немного ход коню, лучше медленнее – но целыми. Если что – я подправлю, можешь особо не напрягаться. Так ты лекарь, да? Где училась? Обычно, все лекари сразу либо из Ордена, либо из-под чьего-то патронажа получают значок гильдии, с нынешними-то законами…

Главная дорога, ведущая в Сорос, осталась позади. Теперь Повозка Лии в сопровождении двух всадниц медленно ползла вглубь леса – благо, снег тут был хоть как-то утоптан, видимо, часто ходили кони. Быть может, тех же Хельги с её подругой, кто знает, появилось подобие лесной дороги. Но не смотря на то, что всё, казалось бы, должно было наладиться в ближайшее время – у Лии опять возникло странное ощущение необоснованной тревоги.

Алвэ: Уголь, в основном, дроблёный до состояния мелких кристаллов, а так же некоторые алхимические ингредиенты, усиливающие горение и уменьшающие стабильность всего состава. Вообще говоря, это отходы алхимического производства, насколько я понимаю… Иногда можно у путешественников встретить, правда, если они из разряда авантюристов, рискующих посещать Север. – Ответила эльфийка, не оборачиваясь – её внимание было приковано к дороге и тёмным силуэтам деревьев вокруг. Собака, бегущая у ног её коня, тоже, кажется, что-то учуяла, поскольку выбежала вперёд, остановившись и принюхиваясь. Потрусила дальше… Снова остановилась.

Хельга: Дело не в доброте, это, скорее, прагматизм. Мне не хочется потом рубить ближайшее промерзшее дерево, чтобы вытащить твою повозку из ямы, если она в неё угодит. – Прямолинейность Хельги была сродни удару обухом по голове – резкая, неожиданная и далеко не из приятных. Но что есть, то есть. – Понятно, значит, ты продолжаешь дело этой женщины. Похвально, конечно, но лучше бы тебе в одиночку не шляться, особенно по лесам. «Пациентов» ты тут вряд ли найдешь себе, а убийц да насильников – это на раз плюнуть. Только вчера снимали с деревьев двух девок…

Видимо, Хельга еще собиралась поведать Лии историю о том, что с ними сделали «лихие люди», но тут девушка поведала им о своём страхе. Хельга покосилась на неё так, мол, «и что дальше», но рычание собаки послужило для неё куда большим стимулом к действию. Хельга положила ладонь на рукоять меча, сбавив коню ход, натянув поводья, и упряжь повозки Лии тоже дернув, заставив Гектора сбавить шаг. Лес был тих вокруг – даже для ночного леса как-то уж слишком.

Алвэ: …обратись-ка ты к Духу света. Не нравится мне эта тишина, да и сторож наш что-то чует.

Дух Света мгновенно расцветил для Лии несколько отвратительных аур поблизости. Всего их было пять штук – тёмные, насыщенные странным цветом, тошнотворным.. Убийцы. Возможно, насильники и грабители, о которых говорила Хельга, упрекая девушку в том, что она «шляется по лесам» одна. Что же, теперь они угодили в ловушку целой банды – и можно было с уверенностью сказать, что если бы не сопровождающие её женщины, у Лии совершенно точно не было бы никаких шансов спастись, окажись она в подобной ситуации одна.

Если бы вообще оказалась. Возможно, ей стоило просто проехать проклятую карету, понукая Гектора и никогда к ней не приближаться. Впрочем, кроме собаки, которая явно что-то подозревала, пока никто не был в курсе того, что засада раскрыта. Обладатели убийственных аур затаились – прятались за черными стволами деревьев, умело скрываясь. Скорее всего, они здесь достаточно давно, кое-где мелькали птицы в ветвях, значит, уже привыкли. Ветер дул от маленькой команды искателей приключений – так что собака не могла обнаружить их, пока не подобралась вплотную. Идеальные условия для засады. Ловушка поставлена мастерски – даже взглядов не чувствуется, иначе бы интуиция Лии сработала куда раньше, обнаружив на себе пристальный интерес.

Так или иначе, их было трое против пяти, если учитывать боевого пса – то и все четыре. Кони и повозка шли по относительно неглубокому снегу, а вот вокруг – сугробы, так что они, скорее всего, немного замедлят нападающих, если те решат сблизиться, например… Но, с другой стороны, пока враги прячутся – их никак не достать, а Хельга, например, у которой не было дальнобойного оружия (во всяком случае, Лия не видела, чтобы у неё имелся лук или арбалет. Хотя, быть может, с другой стороны, у седла, висит), точно так же должна была преодолеть сугробы, пусть и на коне.

Уже сейчас у Лии был выбор – завопить «засада!» или попытаться сплести какое-нибудь заклинание, продолжая делать непринужденный вид, еще и переспросить «Чегось?» на просьбу Алвэ, например, чтобы не давать лишнего повода врагам наброситься прямо сейчас, благо те, наверняка, отлично слышат и, скорее всего, вполне понимают, о каком заклятии идёт речь… или нет. Кто знает. К тому же, девушке активно не нравились некоторые сугробы, но почему – сказать она не могла. Особенно парочка тех, что остались у неё за спиной.

Деревья виделись черными кривыми стволами с такими же кривыми ветвями, на которых снега было совсем мало. Старые, широкие – прятаться за ними было вполне себе удобно, чем люди (люди ли?) организовавшие засаду успешно воспользовались, наверняка схоронившись в нанесенных у подножия стволов сугробах.

Алвэ: Ну, чт… - Хотела было поинтересоваться эльфийка у Лии о результатах её наблюдений, как раз в тот момент, когда вокруг маленького отряда начали подниматься клубы тумана. Но ни Алвэ договорить, ни Лия ответить, а уж тем более, показать местонахождение врагов – никто ничего не успел. Проявление магии заставило находящихся в засаде действовать – и они, очевидно, уже разобрались, кто их главный враг.

Пять смазанных фигур, завернутых в какие-то невразумительные тряпки, которые не позволяли понять, кто за ними скрывается, мужчина или женщина, есть ли у них доспехи, и какого они вообще телосложения, выкатились из своих укрытий – что-то щёлкнуло, звонко, глухо ударилось с мерзким влажным хлюпанием. Лия уже знала этот звук, первый, во в сяком случае  - звук спускаемой тетивы арбалета. А вот второй…

Последствия от попадания в тело арбалетного болта, выпущенного вплотную, из арбалета, очевидно, охотничьего, на медведя – она видела впервые. Алвэ выбросило из седла – боком, мелькнули ноги и руки, метнувшиеся как у марионетки, которую слишком сильно дернули за нитки, к туману вокруг примешалась кровавая взвесь. Болт зашел женщине в тело с одного бока, прошел грудную клетку, круша кости, перемалывая их осколками внутренние органы, и вышел с другого – вместе с торчащими обломками рёбер. Тело рухнуло с коня в паре метров – и лекарское чутье подсказывало девушке, что спасать там уже нечего, последняя искра жизни уже погасла.

Естественно, арбалет у разбойников был не один – от деревьев отразились щелчки еще как минимум двух. Голова Хельги дёрнулась, резко, в сторону, будто её ударили в висок со всей дури, взметнулись руки… Но нет, первый болт свистнул мимо, хотя не дерни она головой так. Точно бы засел в черепе, а второй был отбит мечом наотмашь с мерзким и крайне громким металлическим звоном – рефлексы у этой женщины были просто чудовищные. Уже в следующее мгновение она вытащила из ножен на поясе нож и тот, коротко свистнув, заставил оступиться и упасть одну из фигур в лохмотьях по левую руку от повозки – человек рухнул лицом вниз и больше не поднялся. Одновременно с этим собака. Рванувшаяся вперёд, загрызла одного из арбалетчиков – человек истошно визжал, судя по голосу, оказавшись женщиной, пока псина рвала её на части – разряженный арбалет ничем не смог помочь обладательнице наполненного болью голоса, перешедшего в булькающий визг.

Хельга: Сделай что-нибудь, мать твою! – Рявкнула на Лию женщина, пришпорив коня и заставив того совершить рывок вперёд, разворачиваясь к двум разбойникам, пытающимся добраться до повозки через глубокий снег. При этом Лии, наконец, стало вино, что на правую руку Хельги намотано что-то вроде… Да, это была длинная и тонкая металлическая цепь, которую воительница коротким дёрганым движением размотала – и в следующее мгновение стальная цепь захлестнула одного из оборванцев, по инерции продолжая наматываться на его руки и шею даже тогда, когда бормоча себе ругательства под нос Хельга тащила упирающегося мужичка к себе, явно намереваясь зарубить его сразу, как перетащит через сугроб – оставшиеся двое разбойников от таких фокусов как-то опешили и вообще стремительно теряли желание продолжать драку. Не смотря на первоначальный успех - всё обернулось против них – в столь желанной с виду повозке. Похоже, была магичка, вооруженная баба творила страшное с одним из них, заживо сдирая с того своей железякой кожу, а боевая собака всё еще продолжала рвать, на удивление, живую девку-стрелка, булькающие стоны которой ничуть не придавали уверенности в себе. Казалось, стоит их немного лишь подтолкнуть – и они побегут…

Появление волков стало для нападавших последней каплей – они кинулись бежать, позабыв о своем товарище, которого Хельга, наконец, подтащила к себе, отбив слабый выпад топора и врезав человеку по макушке эфесом меча с такой силой, что тот попросту рухнул в снег и больше не двигался. Женщина бросила цепь и, пришпорив коня, заставила того в два прыжка, перемалывая сугробы копытами. Добраться до того места, где лежало тело Алвэ. Под эльфийкой расплывалась тёмная лужа грязно-алого, а ноги её слабо подёргивались – каким-то жестоким чудом, будто в насмешку, та была еще жива, но без намека на сознание.

Хельга: Ох ты ж мать твою… - Судя по всему, Хельга увидела, наконец, что натворил арбалетный болт, выпущенный в упор, перевернув свою соратницу на спину – раздался слышимый даже Лии булькающий хрип, с которым из остатков лёгких Алвэ вышел воздух. Пополам с кровью, через рот. Но всё же, как она вообще была жива, пусть и при смерти?... – Эй, лекарь! Иди сюда, у тебя полно работы! Хватит трястись, как облитый водой суслик на морозе!

Хельга злобно сверкнула глазами, одним взглядом пообещав Лие все муки ада, если та сейчас же не возьмет себя в руки не займётся, наконец, делом, и отвернулась, принявшись шарить по карманам Алвэ. Полетели в стороны какие-то мешочки, обрывок пояса, кошель, звякнув, утонул в снегу – казалось, Хельга что-то ищет, не считаясь с тем, что этим наверняка делает только хуже – страшная рана начала кровоточить еще сильнее, это было видно даже от самой кибитки.

Хельга: Наконец-то, тупая ты дрянь! Я же говорила, не прятать его в самую задницу… Я же говорила, носить на шее! – Раздосадовано бормоча седее под нос, Хальга вытащила из-под одежды умирающей нечто, похожее на металлическую розу – алый цветок с серебряными листьями, слабо светящейся сейчас тусклым багровым светом. Кажется, заколка? Женщина, коротко замахнувшись, вонзила его в грудь Алвэ – и цветок вспыхнул ярче. Мерцание стало рваным и прерывистым – копировало сейчас сердечный ритм. Очевидно, единственное, что сейчас удерживало жизнь в эльфийке – эта вещь. И, кажется, ненадолго.