Минута тишины. Чуть более дюжины слов, чуть менее дюжины жестов, которые она по старой и странной привычке произносила с закрытыми глазами. Магия воскрешения кому-то чудо, но кому-то работа, и при этом работа сложная, ответственная и выматывающая. С последним словом Элизабет ощутила, как уходит сила. Кто-то сравнивал глобальную затрату с утекающей в песок водой, но ей скорее казалось, что невидимый ветер сдирает с нее ауру, оставляя ее слабой, беззащитной и обессилившей. От резкой потери магии как всегда закружилась голова. Хуже всего были первые несколько секунд, когда заклинание уходило как бы в никуда, не давая понять, сработало оно или Элси зря потратила большую часть своих сил впустую.
Сегодня пациентом был мускулистый архон, такой высокий, что для него в полевом лагере даже не нашлось кровати. Тыловой интендант выкрутился, подставив к кровати перевернутый ящик, на который и сложили ноги солдата. Тот, кстати, был золотистым блондином как и почти все встреченные ею архоны, а когда открыл глаза, те оказались голубыми прямо как июльское небо над большой лекарской палаткой.
Архон попросил воды, и кто-то из-за спины Элси протянул ему чашку из грубо обожженной глины. Ей тоже вручили склянку, но не с водой, а с восстанавливающим магию зельем, от вкуса которого горчило во рту и сводило скулы.
- Вас принесли с поля боя в очень плохом состоянии, - как можно более спокойным тоном объяснила Элизабет. Обычно человеку не стоило говорить, что он умер пусть и после уже состоявшегося воскрешения. Это могло напугать, смутить, чего командование не желало. Некоторые потом так ни о чем и не догадывались. - Но теперь все в порядке, вы полностью здоровы. Волноваться не о чем.
Длинный светлый балахон с нашитыми на него знаками, а именно крупным белым крестом с красными лилиями у центра, давал понять чем Элси занимается в лагере, а оттого ее слова, как правило, имели больший вес для только что пришедших в себя. Если военный целитель говорила, что волноваться не о чем, значит, так оно и было. Даже если балахон ее вместо светло-голубого был неопределенно-светлым от множества стирок, а крест можно было назвать белым лишь с натяжкой по той же самой причине. Но кто сейчас мог похвастаться новой одеждой, особенно в полутора днях пути от линии фронта?

В ближайшие несколько минут ей предстояло вести себя так, будто ничего особенного не случилось. Ранение, потеря крови а с ним и потеря сознания, удар по голове, вражеское заклинание, да что угодно на самом деле, но только не смерть и последующее воскрешение. Это, конечно, был не тот подход, что выбрала бы она сама, но командование решило иначе. Высшие офицеры полагали, что гибель на поле боя может испугать и смутить солдат, а потому следует всячески избегать ее упоминания. Пусть подштопанный боец бросит целительнице пару благодарственных слов и скорее ринется назад на фронт, а лишние мысли и переосмысления ему в такой момент противопоказаны…
Элси видела как минимум две проблемы в этом подходе. Во-первых, у армии не было столько квалифицированных магов жизни или света, чтобы воскрешать людей массово, из-за чего претендентов на воскрешение отбирали особо тщательно и вряд ли из особо пугливых. Во-вторых, ничто не мешало им узнать правду пусть не в первый день новой жизни, но в любой другой из последующих. Как будто вообще никто тут не знал, чем она занимается, и не мог просветить остальных. Да-да, секретность процедуры, проводимой в общем лекарском шатре на две дюжины коек, была сравнима разве что с цветом этого самого шатра. То есть секретной она была бы только если б солдаты дружно отвели глаза и не смотрели в его сторону и так же дружно постарались бы вообще о нем забыть.
- В плохом состоянии... должно быть, плюс ко всему, я ещё и ударился головой... Поэтому ничего и не помню.
- Возможно, так все и было. Мы имеем дело лишь с последствиями, поэтому обычно не можем ничего сказать.
Речь пациента была немного замедлена, но скорее от того, что он старался вспомнить что-либо кроме внезапной темноты и столь же внезапного пробуждения. Элизабет оставалось лишь проверить координацию движений и память новичка, а после отправить его к одному из лагерных командиров.
- Благодарю, - отозвалась она, устало качнув головой. - Мы все делаем что можем в надежде скорее закончить эту войну.
Архон уже поднялся на ноги, немного неуклюже, преждевременно, но поднялся. Элси мысленно отметила для себя пройденную проверку координации и залпом влила в себя восстанавливающее магию зелье. Не то чтобы оно сильно помогло, микстура была в лучшем случае из средних, а затраты она понесла огромные. Она даже не стала чувствовать себя лучше. Да, мне бы отдохнуть, может, поспать час или два. Идея была неплохой, тяжело раненых у них не было, и лекари вполне могли обойтись и без нее.
- Этого я не знаю, - ответила она на оба вопроса сразу. - Лагерь довольно большой, возможно, архоны здесь есть, но я их не видела. Вы первый, честно говоря, других нам не приносили. Могу я узнать ваше имя?..
Ее прервал резкий, несогласованный звон сразу нескольких гонгов с разных сторон.  Полукровка вздрогнула и едва не выронила пустой флакон, что все еще держала в руках. Боевая тревога?!

Люди в лекарской палатке реагировали на тревогу по-разному. Кто-то вздрогнул, приподнялся на койке с выражением внезапного интереса в глазах, молоденькая помощница алхимика, принесшая новую партию зелий, с тревогой выпрямилась. В глазах Элси мелькнул испуг и растерянность — она уже так привыкла в последние пару месяцев заниматься только ранеными и не иметь дела с отступающей на запад нежитью, что уже несколько недель и вовсе не видела немертвых. Война для нее стала неким другим миром, к которому она словно не имела никакого отношения, только встречала приходящих из того чуждого мира раненых и их же провожала обратно. Да и жизнь в лагере, даром что военном, по сравнению с полутора прошлыми годами постоянных сражений и переходов, осад и бессонных ночей казалась почти мирной. И складывалось ощущение, что война вот-вот прекратится.
Но сейчас война, ее полузабытая, но оттого не менее яркая правда, вновь ворвалась в размеренную жизнь полукровки. В проем палатки упал, захлебываясь кровью, человек, а за ним внутрь шагнул скелет, ржавые доспехи которого то и дело глухо клацали, ударяясь о кости. Как обычно в таких случаях доспехи были предназначены для кого-то, облеченного плотью, и оттого нежити были немного велики, но не настолько, чтобы это чему-то мешало.
Она ахнула, из ослабевших пальцев выпал пустой флакон из-под зелья и покатился куда-то под кровать. По ушам ударил испуганный женский визг, помощница алхимика в панике рванулась подальше от скелета и прижалась к противоположной туго натянутой стене палатки. Элси вскинула руку в указующем жесте и в тот же миг расслабленно стоявший перед ней архон метнулся в сторону и ухватил крепкую деревянную трость. Теперь когда между ней и скелетом не было никаких препятствий, зеленоватые горящие глаза нежити на мгновение мазнули по девушке, но видно скелет счел мускулистого архона добычей поважнее, потому как тут же повернул к нему исцарапанный череп… Шепнув одно слово, Элси отшвырнула скелета ударом мысли обратно ко входу в палатку. Доспехи спасли немертвого от полного уничтожения, но левая нога его переломилась надвое с сухим треском.

Элизабет не была так уж радужно настроена, чтобы услышать в словах архона похвалу. Там скорее было что-то вроде «волшебница не прибила скелета одним ударом… ладно, для целительницы и так сойдет, хорошо, что она хоть что-то попыталась сделать». Наверное, у него были причины так думать. Сейчас она и сама понимала, что могла бы не сломать нежити ногу, а скажем, оторвать голову или сломать шею, если бы потрудилась прицелиться. Но она испугалась и не знала был бы у нее этот дополнительный миг для точного наведения или мертвый успел бы достать ее мечом.
Архон, имени которого на все еще не знала, видно, не желая приближаться к скелету, пронзил его череп лучом. Оставалось только гадать, что мешало ему сделать это с самого начала и зачем тогда ему понадобилась трость, но ее он все равно не бросил.
- Оставайтесь здесь.
Он говорил уверенно, как человек привыкший командовать, вот только здесь он был недавно воскрешенным пациентом без имени, чьи приказы не имели силы в лагере. Но Элизабет не возразила, полагая, что время и силы на споры о субординации можно потратить эффективнее. К тому же она все равно не собиралась лезть в самую гущу битвы, доносящиеся выкрики и лязги стали, незнакомый низкий и прерывистый гул, треск и рокот совсем не располагали к тому, чтобы посмотреть на все это поближе. Не говоря уже о том, что почти обессилевшая целительница там только мешалась бы под ногами. Да она даже не была уверена, что сумела бы уберечь раненых солдат и пару лекарей в шатре, вздумай еще кто-нибудь сюда ворваться! Ее сил хватило бы еще на несколько совсем простеньких заклинаний или  одно-два средних, а потому толку от нее сейчас было бы совсем как от зеленой адептки, а не опытной заклинательницы.
- Не уходите! - вырвалось у нее помимо воли. Она понимала желание архона скорее ввязаться в новую драку, там в конце концов нежить и призвание зовет, но снаружи и так была почти сотня вооруженных людей, а здесь… только она и несколько туго перевязанных солдат, которые с трудом могли сидеть, но явно отказывались умирать на койках для раненых. Многие уже успели схватить что под руку попалось и даже поглядывали на ржавый меч нежити не без определенного интереса, но Элизабет знала, что никто из них не в состоянии сражаться. Иначе их просто здесь не было бы. Этерия, да у двоих из них не хватало конечностей, у кого-то от резкого движения открывались раны, а кто-то еще не до конца восстановил потерянное от вражеской магии зрение.

- Я буду снаружи…
От этих слов Элизабет почувствовала себя еще беспомощнее. Мало того, что она только что истратила весь свой магический потенциал и не имела никакого контроля за ситуацией, так еще и чувствовала, что жертва эта была бесполезна. Не первый и наверняка не в последний раз воскрешенный или просто излеченный ею воин срывался в атаку в тот же день, а то и в следующий же час — и не возвращался. Кто-то говорил, что некоторых Жнец так просто не отпускает, кто-то верил в отмеренные сроки, но смириться это не помогало. Архон, так и не назвавшийся, относился к собственной жизни слишком легко, а целительница уже не смогла бы вернуть его второй раз и даже не могла этого объяснить. Не только из-за нехватки времени, она бы и нужных слов не нашла, ведь солдату ее переживания о сохранении как можно большего количества жизней наверняка показались бы смешными и чересчур радужными. Без потерь войну не выиграть.
Элси не знала, что он видел, выглядывая из палатки наружу. Чувство жизни указывало на нескольких убитых, десяток легко и средне раненых солдат, а слух добавлял к картинке лязг стали, выкрики, проклятья, почти заглушенный ими звук боевого набата и конское ржание. Сейчас бы ей могло помочь ясновидение, но магии осталось слишком мало и она была слишком ценна для удовлетворения любопытства. Про себя Элси решила, что ее будет лучше использовать на свет жизни, если кто из немертвых ворвется в палатку с другой стороны от входа или подлечить загораживающего полотняную дверь архона, если возникнет необходимость. Тот хотя бы щит взял вдобавок к трости, прежде чем выйти наружу.
Полог снова сомкнулся за его спиной, в ненадолго образовавшуюся щель Элизабет так ничего и не увидела. Оставалось только чувство жизни. И люди вокруг, бледные, усталые, напряженные. Помощница лекаря всхлипывала у дальней от входа стены палатки, и Элси шагнула к ней, чтобы отвести девушку к центру. Там, где она стояла сейчас, ее было слишком легко достать взмахом меча прямо через полотнище.

Солярные огоньки снаружи метались будто светлячки в ночном лесу, вот сразу два погасли  внезапно и одновременно, и она дернулась было выбежать из палатки, но удержала рука помощницы. Огоньки медленно угасали и редко-редко вспыхивали, видно, кто-то из магов света там все-таки был. Из магов жизни в лагере была только она, это Элизабет знала наверняка, поэтому склонна была списать магическое вмешательство на отряд архонов.
Девушка рядом всхлипнула, отчаянно цепляясь за ее руку, как будто опустошенная заклинательница все еще способна была ей помочь. Солдаты или напряженно ждали или сжимали в руках что кому удалось найти — от жердей для носилок до кувшинов из-под воды. Оказать реальную помощь в битве мог только меч, оброненный мертвой уже окончательно нежитью и подобранный одним из солдат. Но надеяться на одного вооруженного воина было бы так же нелепо как и ждать от нее какой-либо мощной уничтожающей немертвых магии. Можно было ожидать, что люди станут кричать, перешептываться в страхе, но внутри было непередаваемо тихо. Только всхлипывала моледнькая помощница лекаря, чьего имени Элси как назло не могла вспомнить, чтобы успокоить. Мартина? Малра? Маарна? Обводя взглядом бледные лица, она понимала, что людям страшно, потому они сидят тихо как могут и надеются, что никто не войдет. Казалось бы. Снаружи дрались такие же солдаты, но снаружи они хотя бы были здоровы и вооружены, одеты в доспехи и готовы организовать оборону.
Свет в закрытой палатке давали подвешенные к перекрытиям чаши с горящим маслом и несколько небольших лампадок. Элси могла бы, наверное, услышать тихий треск их пламени, если бы его не заглушали крики и лязги, и топот, и глухие удары.
Она опустилась на землю у кровати рядом со своей сумкой, надеясь найти там еще хотя бы одно восстанавливающее магию зелье. Не помнила, чтобы оно там было, но вдруг?.. Вдруг забыла, засунула машинально, а оно бы сейчас ох как пригодилось!
Нет. Только какие-то бумаги с ее заметками и стальная коробка с медицинскими инструментами, откуда давно уже в неизвестном направлении пропал скальпель. Только хирургические иглы и нитки, сейчас такие же полезные как и глиняные кувшины в руках раненых солдат.
Полог палатки резко отдернули в сторону, кто-то едва не влетел внутрь, но прежде чем она успела рассмотреть кто это был, человек уже развернулся и выскочил наружу. Она заметила только имперскую броню и свойственную живым плавность движений, а потом еще пару секунд следила за солярной искрой, мигом затерявшейся в общей свалке.

Шум и крики снаружи утихли, не резко и не сразу, но спали и довольно быстро сошли на нет. Это означало, что битва закончилась, и закончилась она в пользу людей — о том говорили отрывистые знакомые голоса, разгоряченные, злые, торопливые, какими командиры отдавали короткие приказы. От нежити столько эмоций в голосе не услышать, если нежить вообще стала бы общаться и перекликиваться после битвы.
Элси с облегчением выдохнула, излишне резко от пережитого напряжения задвинула на место ящик с медицинскими принадлежностями. Внутри что-то звякнуло.
Люди в палатке обрадованно зашептались, уловив перемену снаружи, со всех сторон послышались радостные возгласы и благодарственные молитвы. В основном молились Инносу, чуть реже упоминали Люммина.
А в следующее мгновение у входа послышался какой-то шум, возня, и группа солдат внесла в шатер нескольких раненых, да не на носилках как полагалось, а как пришлось. Кого-то можно было переносить на руках, а кому-то требовалось всего лишь подставить плечо, но Элизабет все равно внутренне ужаснулась. Не зная как обращаться с ранеными солдаты из самых лучших побуждений могли сделать только хуже, например, вызвав внутреннее кровотечение неудобной позой или нечаянно надавить не там где следует, чтобы из раны вытекло еще больше крови. В первый миг, бросившись ко входу, она подумала, что раненых слишком много и ей не хватит места для всех. Элси предстояло очень быстро и очень срочно решить кого и где размещать, и это при том, что количество раненых ей было неизвестно и неизвестно сколько им понадобится мест. Сконцентрироваться для получения этих сведений на чувстве жизни она не могла, это означало бы недолгий перерыв в работе, чего она не могла себе позволить. Как она и боялась, людей оказалось слишком много, а ведь в шатре и до того были раненые. В результате на вопрос вернувшегося архона она только жестом указала на свободный участок утоптанного земляного пола, приличия ради прикрытого ветхим ковром. Кроватей не осталось, их и было-то меньше дюжины, и на каждой теперь кто-то лежал или сидел, порой по двое или даже трое, если позволяло состояние.
- Всех сюда! - не раздумывая, воскликнула она в ответ на упоминание о магии света. Военная иерархия оставалась довольно запутанной и чина архона она не знала, не говоря уже о том, что их соединения приказам человеческого командования не подчинялись, оставаясь немного в стороне. Но сомневаться в праве отдавать приказы сейчас было не ко времени и не к месту, к тому же предложение изначально исходило от воскрешенного.
В первую очередь разобраться с тяжело ранеными, чтобы дожили до утра, тогда я восстановлюсь даже без зелий и кристаллов, даже если ничего не найдется.

Элизабет стояла ближе к входу, пытаясь магией и беглым взглядом оценивать состояние приносимых людей и успевать раздавать указания. Указания почти не требовались, помощники лагерного лекаря в своем деле были не новичками и сами понимали, что от них требовалось. От нее же требовалось прочесть пару-тройку заклинаний над тяжело ранеными, но до того найти, кто и так продержится до утра, а кто без ее помощи не сделает и десяти вдохов. Но если бы только ей хватило магии хоть на одного… Нет, на кого-то одного должно хватить, если ранение будет опасным, но при этом небольшим… Внутрь внесли еще одного солдата — живой, без сознания, но риска немедленной смерти нет — кто еще? Как будто отвечая на незаданный ею вопрос, один из носильщиков, слишком золотоволосый чтобы быть человеком, бросил:
- Последний. Этот слишком "тяжёлый". Наше "Лечение" лишь нормализовало его состояние до стабильного, но…
Ах, так вот почему он на носилках, хотя в его случае они не требуются.
- Спасибо, и храни вас Люммин, - Люммина она упомянула на самом-то деле больше из уважения к архонам, чем собственного религиозного рвения, - вы хорошо постарались, до вечера он продержится точно, а дальше мы постараемся справиться.
Больше четырех часов до возможности воскрешения, если в ближайшие часы кто-то умрет от ран или кровопотери, но за эти четыре часа ей все равно не набрать достаточно сил. Опасение внушали трое, один уставился в потолок шатра пустыми серыми глазами, тяжелое внутреннее кровотечение внешне никак себя не проявляло и со стороны мужчина казался бы сонным, если бы не покрывавшая все лицо испарина.
Элси прикинула, что она могла бы сделать прямо сейчас с остатками магии, но тот же архон, будто уже второй раз прочел ее мысли или верно истолковал осунувшийся и усталый вид заклинательницы, протянул ей несколько эликсиров.
- Спасибо, - прошептала она, чувствуя на языке знакомый горьковатый привкус. За поглощение восстанавливающих зелий в неимоверных количествах целительнице приходилось платить интоксикацией, от последствий которой избавляла та же магия, но вот ведь заколдованный круг — эту самую магию она и пыталась обрести, но только для других целей. Помощь подоспела ка нельзя вовремя и по правде говоря надо было бы отреагировать теплее, сказать хотя бы несколько фраз вместо одного короткого слова, но время, время!
Даже так ее магии не хватит на всех, а о способностях архонов она совсем ничего не знала. Время, мне нужно время! Она склонилась над умирающим, пытаясь оздоровлением залечить внутренние кровотечения, и кивком головы указала магу света — по крайней мере у нее был повод подозревать, что архон со знаками не то командира, не то отрядного мага, владеет именно магией света. Человек, на которого на указала, не грозил отправиться в мир иной, но перебитая рука и сломанные ребра, а вдобавок и его душераздирающие стоны и брань не давали успокоиться остальным пациентам. Нельзя было сказать, что остальные сидели тихо, хотя некоторые терпеливо ждали очереди несмотря на ранения, но Элси хотелось сперва нейтрализовать самого громкого для спокойствия остальных.

Стоило ей начать заклинание, как человек мгновенно потерял сознание, так по-настоящему и не придя в себя. Как будто у него закончилились последние силы, отведенные на борьбу со смертью, и почувствовав помощь извне, организм решил, что с него на сегодня хватит. Его состояние было все еще далеко от стабильного, и прервать магию на половине процесса Элси не решилась. Так ей не удалось сэкономить энергию для других, но она могла быть уверена, что хотя бы этот один — лицо знакомое, но имени она, разумеется, не помнила, - утром очнется пусть и не здоровым, но далеко от врат в чертоги Жнеца.
- Нужно несколько минут прежде чем смогу повторить, - послышалось со стороны.
Элси повернула голову, не сразу поняв, что имеется в виду. И только сейчас заметила, что в шатре стало намного тише. Болезненные стоны и ругательства со всех сторон не прекратились, но теперь было слышно и чужое частое, прерывистое дыхание, ранее заглушенное криками раненого.
Что такое перерыв в использовании магии ей было хорошо известно, так что Элизабет только коротко кивнула. Ничего страшного, эти минуты ей ой как пригодятся. Сохраняя сочувствующее, но спокойное выражение лица, чтобы не пугать пациентов пессимистическими прогнозами раньше времени, она прошла меж коек. Шатер был не так велик, и коек в него умещалось не более дюжины, но вот солдат на них сейчас набилось под три десятка. Чувство жизни описывало у кого задеты внутренние органы, кто истощен, кто находится на грани обморока… Она отметила, что новичков и совсем зеленых юнцов в лагере не было, этот бой ни для кого первым не оказался, и — какое счастье! - никто из пострадавших не был близок к закатыванию истерики от пережитого страха. Бойцы следили за ней с немым вопросом в глазах — кто следующий, кого вылечат следующим? Но молчали и не пытались привлечь к себе внимание. Элизабет была им за это благодарна, хоть им и не откуда было знать о ее плачевном в плане внутреннего резерва состоянии. А значит, ее промедление им нечем было объяснить, но люди все равно терпели.
И архона, уже показавшего свои способности в магии света, они провожали такими же выжидательными взглядами.
Наконец Элси указала союзнику-лекарю на одного из солдат. Раны его не были опасны для жизни, но меч задел сухожилие на руке, и если помощь не оказать в ближайшие дни, оружием солдат больше пользоваться не сможет.
Другим пришедшим на помощь архонам она тоже быстро указала на первоочередных пациентов, не забыв поблагодарить пришедших. Сейчас даже магия новичков и адептов могла оказаться кстати. Быстрый обход показал, что в целом картина оказалась не так плоха, несмотря на неожиданность нападения, живые смогли дать отпор и быстро организовать оборону. Умирающих в шатре не было, а самые тяжелые раны вроде потерянных конечностей она исправит к утру… Пришлось напомнить себе, что хоть внутри умирающих уже не было, но вот снаружи наверняка нашелся бы десяток тел. Она помнила, как стремительно истощался соляр в первые секунды нападения. Без потерь день все-таки не обошелся.
- Все будет хорошо, - успокоила она солдат, - сложных ран ни у кого нет, так что мы довольно скоро поставим всех на ноги, - это было не совсем так, но душевное равновесие пациентов сейчас было важнее правды.

- Вы всё слышали, - вернувшийся архон очень помог ей своими словами, пусть сам он о том наверняка не подозревал. У него не было причин не верить целительнице или сомневаться в ее способностях, потому его слова прозвучали уверенно и соответственно подарили людям еще больше надежды.
На фоне высоких золотоволосых воинов в массивных латных доспехах целительница в поношенном балахоне терялась. Она могла бы отстраниться, понаблюдать за работой магов света, все равно ей не хватило бы сейчас сил на сложную магию. Но неправда, что Гринграсс не могла ничего сделать без своих заклинаний. Она в тысячный раз мысленно поблагодарила преподавателей из школы целительства и взялась за зелья и травяные настои. Вот это облегчит боль, это станет защитной пленкой на ране, это заставит уснуть не меньше чем на сутки. В ее распоряжении было несколько склянок и льняная ткань для перевязок. В целом не так эффективно как волшебство, но зато можно было не останавливаться, ожидая, пока вновь придет время нужного заклинания.
Очень помогала освященная вода, которой Элизабет выпила две кружки.
- Вы уже сделали больше чем должны были, - она покачала головой. Им всем нужен был отдых, а желательно еще горячий обед и долгий сон. Но на сон Элси сейчас рассчитывать не могла. Лагерная целительница не того полета птица, чтобы иметь собственную палатку, но из уважения к званию мастера-целителя командир любезно предложил ей разделить его шатер. В другое время она бы отказалась, но война не предполагала альтернатив. Сейчас там наверняка идет жаркое обсуждение о том как все это вышло, кто виноват и что теперь делать, а значит, поспать ей не удастся еще долго.
- Траст Криптал, - вдруг сказал архон.
Она взяла предложенную кружку со святой водой, уже третью, вода хорошо смывала горечь от выпитых зелий.
- Элизабет Гринграсс, мастер Белого креста, - отрекомендовалась она в ответ. - Вы можете считать себя совершенно здоровым. Я вас выписываю, - тут она улыбнулась и шутливо добавила: - Все равно у меня нет ни одного лишнего места для новых пациентов. Буду рада что-нибудь съесть, давайте покажу где у нас полевая кухня, - она вышла из шатра, отодвинув полог. В нос тут же ударил резкий запах дыма.
Она слишком устала, чтобы хотеть куда-то идти, но поесть все-таки было необходимо. Неизвестно, знает ли Траст, в лагере проведший не более часа, причем из него минуту в бою и остальное время внутри лекарского шатра, где здесь можно добыть еду. Надо показать кухню да и посмотреть заодно во что превратился их лагерь.

Она могла бы пожалеть Траста. Наверное. Если бы у него не было вида человека — архона, - который будет шуметь в палатке вместе с остальными, если даже не больше чем остальные. Что-то в его улыбке и взгляде на это намекало. И это было здорово, чем скорее лагерь оправится после нападения тем лучше.
По дороге она чуть задержалась, чтобы помыть руки от чужой крови и остатков зелий, ополоснуть лицо из маленькой фляги. Намного легче от этого не стало, да и на душе было тревожно неизвестно отчего. Не хотелось уходить из лекарского шатра надолго, будто за время ее отсутствия там все могло пойти вразнос. Странное, необоснованное чувство, она ведь лично осматривала каждого и была уверена, что до утра доживут все. Но бросать их там раненых все равно не хотелось, впору было подумать о поиске койки для себя — нет, тоже нелепая идея, на грани магического истощения она будет спать как убитая, Элси это знала хорошо. Не в первый раз ведь.
Они вышли слишком поздно, огонь погребального костра уже разгорался, и лиц лежащих в нем мертвецов ей было не разобрать. Чуть в стороне от группы прощающихся солдат стоял командир Райл, руки скрещены на груди, выражение лица настолько мрачное, что Элизабет даже кивнуть ему не решилась, хотя была уверена, что он видел их с Трастом. Кровь впиталась в землю темными пятнами, но обломков костей или тел нежити видно не было. Оставалось только гадать, что с ними сделали, отец Виллур точно не позволил бы сложить их в тот же костер что и останки честных людей.
Хотелось спросить, что произошло, но спросить она могла только Траста, а тот первые моменты атаки был в шатре вместе с ней и тоже ничего не видел.
- Пахнет чем-то вкусным, но тут никого нет, - казалось, он намеренно избегает говорить о происшедшем, чтобы скорей оставить все в прошлом. Поговорить о чем-то повседневном и незначительном, чтобы какое-то время казалось, будто нет никакой войны, а есть только ранний ужин за деревянным столом на открытом воздухе. Если бы не всепроникающий запах дыма...
- Я, - просто ответила Элизабет, опускаясь на скамью. Кажется, атака нежити не стала поводом прерывать готовку, и ужин все равно ожидался по расписанию. Иногда она удивлялась человеческой силе духа. - Мы посидим здесь пока, у тебя очень спокойно. Сюда они не дошли, да?
Повар кивнул и выделил им хлебную лепешку и по кружке холодного чая, после чего вернулся к котлам. Извинился, что дал бы больше, но единственным источником продовольствия здесь были поставки из Мистерии, и еду приходилось распределять с учетом их нерегулярности.

Даже выпитой освященной воды, сколько бы ее ни было, оказалось недостаточно чтобы избавить Элизабет от сухости в горле, вызванной страхом и переживаниями за солдат. Хлебная лепешка из-за этой сухости в горле тоже показалась сухой, и есть она могла только небольшими кусочками. Отщипывала их руками и запивала походным чаем из сушеной травы и чего-то найденного по дороге. Настоящий чай в лагере на чужой территории через год после начала войны был только у командира, но и он закончился три недели назад. Нет, люди не голодали, рацион, хоть и скудный, однообразный, распределялся по справедливости, но настоящий чай уже давно считался роскошеством и излишеством.
Когда я вернусь домой, заварю все что смогу найти… Вот только она слышала о разрушениях в столице, и очень боялась, что найдет вместо маленького домика или родительского особняка кучу старых развалин.
- Портал… - пробормотала она. Да, догадаться было несложно, не так много существовало путей внезапно перебросить отряд с места на место. Но использовать портал было как-то бессмысленно, чем она поделилась с Трастом. - Но почему они напали на нас? Мы только один из многих лагерей, даже не самый ближайший к фронту. Здесь нет ничего, что нежить стремилась бы уничтожить, - может, группа архонов… но нет, несмотря на взаимную ненависть, не только у них одних можно было найти архонов, да и отряд Траста еще даже не успел как следует разместиться. О них просто не могли узнать так сразу. - Нет, я раньше о таком не слышала. Раньше порталы открывали только в стратегически важных точках. Думаете, это была акция устрашения?
Или маг открыл портал в знакомую точку для передислокации, не рассчитывая, что там уже разбили шатры?
Благодарность за воскрешения она приняла молчаливым кивком, но на Траста поглядывала с тревогой, пытаясь понять, правда ли он воспринимает собственную смерть так же спокойно как показывает внешне. С подобными новостями далеко не все справлялись хорошо и вовремя.
- С Днем Рождения. Как печально, что Люммин, давая вам второй шанс, не озаботился вторым днем рождения. Полагаете, вы сможете отмечать его дважды утром и вечером? - конечно, это было неважно, но хотелось на миг подумать о празднике, а не о смерти.