Мнение Ровены, сложившееся об этом человеке, было вполне себе справедливым - по крайней мере, на её личный взгляд точно. Ведь некромантка повидала достаточно самых разнообразных людей из самых разных социальных слоёв и считала, что вежливая беседа наиболее продуктивна. Почему же этот старик ведёт себя так? Вряд ли его пороги обивают желающие пообщаться и прикоснуться к его невероятной мудрости - в наличии которой, к слову, убедиться пока не удалось. Может быть, просто настолько вредный характер замкнутого человека, отталкивающего всех, кто пытается приблизиться? Но тогда Филипп совершенно прав, Фарух, скорей всего, одинокий изгой, но, раз продолжает себя так вести, то либо ему это нравится, либо он хочет меняться. Впрочем, всё это было не важно - он не был жизненно необходим Ровене, невозможность с ним договориться была небольшой досадной неприятностью, не более. Тем не менее, с воистину поразительной выдержкой, спасаясь лишь мечтами о потоке плазмы прямо в наглую физиономию старика, воскресительница достаточно подробно разъяснила свои мысли, не особо надеясь, впрочем, что Фарух заинтересуется и готовая в таком случае уйти прочь из этой норы, оставляя старого некроманта в столь любимом им одиночестве. Однако, как ни странно, её речь произвела на него впечатление явно большее, нежели всё ранее сказанное - старик приподнял бровь и задумчиво погладил бороду.
Фарух Яндис: - Хм-м, вот как. Надо же, не думал, что кто-либо осмелится на такие мысли. Что ж, миледи Ровена, я понял Вашу мысль и считаю её чрезвычайно смелой и, без сомнения, крайне серьёзной и важной. Наше сообщество действительно разрозненно и обозлено - в большинстве своём, - и собрать лучших его представителей воедино задача долгая и сложная, но не невыполнимая. Необходимо разыскать каждого, кто может быть заинтересован, это, как раз, самая простая часть - круг знакомств каждого дополнит и расширит общий, но к каждому нужно будет найти подход и предложить выгоду от такого предприятия, ведь далеко не всех смогут заинтересовать абстрактные цели общего блага. Эта задача вторична, Вы прекрасно это знаете и сами. Желательно обзавестись помещением для сборов, но, полагаю, на первых порах можно будет собираться у кого-то дома, я готов предоставить помещение в крайнем случае - у меня небольшой дом и, скорей всего, здесь будет тесно. К тому же, я не слишком люблю обилие гостей, однако готов потерпеть некоторые неудобства какое-то непродолжительное время. - Тон его был лишь немногим более эмоционален, чем ранее, и, видимо, был просто его особенностью. Такая кардинальная смена поведения казалась невероятно странной и вызывала закономерный вопрос "почему?". После некоторых размышлений шаманка пришла к выводу, что самое вероятное - это банальная проверка "на вшивость". Вернее - на терпеливость. Это ни в коем случае не отменяло вредности старика, наоборот, но позволяло сделать обоснованное предположение, что Ровена её явно прошла - судя по тому, как Фарух сходу включился в её планы, причём так, как его вовсе не просили. - Даю слово, я окажу любую посильную помощь и примите моё восхищение - такое стремление достойно всяческих похвал, - восхищения ни в голосе, ни на лице, правда, не было ни на дигрем, лишь суровая сухая серьёзность, вот только у Ровены было стойкое чувство, что это человек относится к словам максимально серьёзно - как к чужим, так и к своим, - не разбрасываясь подобными обещаниями. Быть может, таким его воспитала пустыня? Шаманка мало знала о Песчаных Призраках, лишь то, что это замкнутая община, живущая в глубинах Нуара. Их жизнь, без сомнения, сурова, ведь даже живя в Торговой Лиге она знала, что пустыня не прощает ошибок и легкомыслия. Быть может, именно из-за открытия дара Смерти ему пришлось оставить свой народ? Или он решил променять пески на более комфортную жизнь?
Филипп Вандермир: - Вот сразу нельзя было по-нормальному? - Проворчал чародей, пыша раздражением.
Фарух Яндис: - Нельзя, - коротко изрёк некромант, не посмотрев на Филиппа. - У Вас есть кто-то ещё на примете? Со своей стороны рекомендую в обязательном порядке поговорить с Улисом, его это точно заинтересует. Возможно, милсдарь Альдо говорил и о нём также, я молодому человеку о нём рассказывал, - да уж, назвать Альдо молодым человеком мог только старик за... семьдесят? Восемьдесят? Сколько ему вообще было лет?
