Двумя пальцами обеих рук девушка приподняла подол платья в реверансе, открывая край своих туфель.
- Вот это милосердие,  право, даже не знаю, как отблагодарить. А я, так уж и быть, попрошу головорезов оставить тебя в живых... На этот раз.
С дружелюбной усмешкой проводила Лия его.
Ночь оказалась довольно живописной,  хотелось больше созерцать природу,  но пустой желудок давал о себе знать в самый неподходящий момент громким ворчанием.  Ничего не поделать, волшебница взяла самый вкусный, по мнению Траста, бутерброд и, жуя его, выслушала просьбу.  Делиться своим прошлым ей не хотелось, поэтому Лия отвела взгляд, уставившись на костер.  Вроде бы ничего страшного, но всё же. Раскрывать себя полностью девушке не хотелось из-за привычной для нее скрытности.  Даже если она и говорит чистую правду, более важных деталей выпытать будет сложно: всё в общих чертах.
- Если ты ожидаешь от меня историю о боях,  приключениях,  побеге или счастливом спасении, я вынуждена тебя огорчить, - всё же ответила она,  сделав глоток пива.  Говорить стало проще,  а напряжение немного ушло, дав расправить плечи. - Природа у меня открылась тогда, когда я впервые оказалась в лесу империи. Огромные деревья,  цветы, зелень. Я думала, что попала в совершенно иной мир, примерно в это время я почувствовала что-то необычное в себе,  но даже не заметила, что магия проявила себя. Вода же просто со временем начала рисовать узоры без моих касаний.
Волшебница задумалась: а ведь правда, её жизнь была совершенно обычной, больше сравнивать было не с кем. Ну, кто же знал, что рабы в Мистерии не такое "обычное" явление.
- Возможно,  только свет отличился.  На меня напал... Кто это был? Кабан, кажется? Я испугалась, использовала свет и убежала.  Отделалась легким испугом, лекцией об опасностях диких зверей и целой неделью ареста.
Лёгкий смешок сорвался с губ, когда она вспомнила, как Вайли была возмущена, когда правда о кабане всплыла на поверхность.  Лицо ведьмы было настолько странным: страх, гнев, облегчение и возмущение смешались и сменяли друг друга.
- Что на счет тебя? Как ты решил стать солдатом?

- Почему ты не можешь оставаться на одной теме? - искренне удивилась она, проглотив кусок бутерброда. В её голосе не было укора или раздражения, только непонимание. - Я не успеваю тебе отвечать, как ты уже теряешь ко мне интерес.
Лия едва заметно игриво надула губки, изображая обиду, но вскоре сделала ещё один маленький глоток напитка.
- У меня нет какого-либо предпочтения. Если во мне открылся дар, я хочу максимально ровно его развивать наравне с остальными. Может, я и не буду восхитительным магом в одной области, но довольно хорошо стану разбираться в трёх. По крайней мере пока что меня никуда не тянет целенаправленно. Море же я люблю, но плаваю как топор. На кораблях не укачивает, хоть я и плавала только один раз...
Она выдохнула, подняв глаза на небо. Бескрайние просторы манили взор, белоснежные огоньки так и ласкали взор волшебницы. По сравнению со звёздами все те драгоценности, что так пленяли взгляд наложниц на груди у настоящих жён, меркли и превращались в обычные булыжники, которые можно потрогать.
"Какая красота..."
- Иногда мне кажется, что, - тихо начала говорить Лия, не осмеливаясь признаться в своих мыслях, - настоящая красота должна быть недосягаемая. Знаешь, тот идеал, которого ты не можешь коснуться. Например, звёзды. По сравнению с ними моя магия -представление фигляра на ярмарке. Я могу создавать цветы или снежинки, скульптуры изо льда и лучи света, только вот они никогда не станут настолько же красивыми, как безоблачное ночное небо, наполненное звёздами.
Волшебница остановилась и бросила взгляд на Траста, чтобы проверить, слушает ли он её. Она сделала ещё пару глотков, чтобы смочить пересохшие розовые губы и почувствовала какую-то лёгкость. Беглой рабыне хотелось говорить, не замолкая, чтобы речь её лилась как ручей. Наверное, это влияние алкоголя такое.

Лия повернула к Трасту голову и почувствовала желание как-нибудь ответить на комплимент,  возможно,  даже легким флиртом,  но следующая фраза охладила порыв легкомысленной девушки.
- Может быть и найду,  я не имею понятия, что будет дальше, - выдохнула она и подтянула колени к груди. 
Девушка обхватила их руками, чувствуя потребность обнять что-нибудь и спрятаться от досады. Она коснулась губами пенного напитка,  найдя в нем легкое утешение её огорчению. 
"Мне кажется, он совсем не умеет общаться с девушками. Или, может,  просто я ожидала от него поддержку?"
Но в голос только тихо произнесла:
- Божечки-кошечки, как же сложно...
Она вежливо улыбнулась, хоть и слышала, что архоны прибыли из других планет,  в первый раз. Волшебница постаралась запомнить это, сделав в голове пометку узнать об этом более подробно когда-нибудь.
"Тогда архоны потомки инопланетян? Как фантастично!"
- Да  мне кажется, идеальная красота не должна касаться. Если ты будешь смотреть на красивую девушку каждый день, ты будешь находить в ней недостатки. Если будешь смотреть на звездное небо каждую ночь, перестанешь воспринимать его как нечто волшебное. В этом и весь смысл, чтобы не терять ощущение чего-то великолепного, недосягаемого. По крайней мере мне кажется, что так и должно быть.
Волшебница смущенно запустила руку в волосы, путая волнистые локоны между пальцами. Вопрос про снежинки остался незамеченным,  возможно, ли я просто снова погрузилась в мечтания о недостижимом. Осознание пути, куда ей хотелось бы идти,  позволяло двигаться дальше, она и не думала о том счастье, но и отчаянии, которые будут идти с ней, когда девушка достигнет цели и потеряет путь. Легкая улыбка держалась на ее лице, пока Лия задумалась.

Отредактировано Лия (2020-07-23 14:28:08)

Услышав первые ноты,  Лия тихо рассмеялась, опустив голову на колени и спрятав рот в ткани юбки.  Розовая пудра опьянения уже коснулась ее щёк и носа, а взгляд был расфокусирован. Необычайная лёгкость сознания напрочь перекрыла музыкальный слух, ей казалось, что грубый хриплый голос солдата звучал очень смешно под аккомпанемент костра и звонких ночных птиц.
А что делает Лия, когда слышит песню? Конечно же, начинает заниматься тем, что ей больше всего нравится - танцевать. Для неё выполнять па равносильно тому, чтобы дышать.
Волшебница поднялась с покрывала,  отложив пустой стакан в сторону,  и протянула обе руки к горе певицу. Она пальцами обхватила его кисть и изо всех своих сил потянула на себя. Из-за легкого головокружения, на секунду потеряла равновесие,  выставив одну ногу назад, неуклюже,  но всё также широко улыбаясь, сделала пару шагов на месте, чтобы не упасть.
- Ну идём! - игриво возмутилась девушка, пока Траст поднимался.
Когда солдат все же оказался на ногах, танцовщица со смехом сделала два прыжка, подводя его за руку ближе к свету. Счастливый огонёк голубых глаз в ярком свете языков пламени, казалось, освещал все вокруг вместо костра. 
Лия подняла руку солдата и, держась одной рукой за его пальцы, а второй приподняв длинный подол юбки, сделала пару оборотов вокруг себя, не обращая внимания на то, что под его ужасные завывания и невозможно ничего изобразить, что ее танец совсем не подходит под мелодию, это все было неважно. Танцовщице было весело, её движения были неуклюжи, но полны жизни. Лия приподнлась на носочки и с игровым смехом увлекла солдата в свой танец.

Когда Бук только начал выть, он подписал себе приговор, поставив вместо росписи отпечаток своей маленькой лапы. Пьяненькая волшебница обнаружила собакена. А действует она по принципу "вижу цель - иду к ней", поэтому, едва шатаясь, девушка подошла к щенку и подняла его на руки. Ей уже песни были не так интересны, Лия посмотрела на щенка глазами настолько серьёзными, что можно было бы напрячься.
- Ну что, Бук, вы же пригласите меня на танец? - с укором спросила она.
Не дожидаясь ответа - что было бы довольно странно услышать от пса - танцовщица начала вальсировать с Буком на руках, немного его убаюкивая и напевая мотив, услышанный у Траста. Ну, как мотив? Она не могла, как, впрочем, и он, передать мелодию песни: Траст из-за неумения петь, а Лия к тому же и по причине незнания оригинала, вот и получается, она приближенно старалась, словно эхо, мычать себе под нос отголоски завываний солдата.
Когда Траст умолк, Лия поставила щенка на землю и села - она хотела подсознательно, чтобы это выглядело также элегантно, как всегда, но на самом деле танцовщица именно завалилась, рухнула, но никак не села - на покрывало и посмотрела на костёр. Она протянула руку и схватила бравого архона с полным отсутствием музыкального таланта за штанину. Волшебница подёргала его пару раз, не знаю, насколько хороши архонские ремни или завязки, но Лия максимально старалась быть заметной, поэтому не жалела сил. Она снизу вверх смотрела на Траста, приложив указательный палец свободной руки к губам.
- Тссс... Слышишь? - тихо спросила девушка.
Можно было услышать множество звуков: пение птиц, шёпот ветра, потрескивание дров в костре, звонкие песни ночных птиц. Будто Ночь собрала хор из своих обитателей, чтобы они не позволяли Тишине одержать победу.
- Огонь поёт нам, слышишь? - Лия выделила то, что было ближе всего, отбросив все остальные голоса. - Он с нами говорит языками огня. Как жаль, я не знаю этого языка! Наверное, он поёт о своей мимолётной... Нет, быстротечной жизни. Так слушай же, кактус ночных полей!
Как удивительно, волшебница впервые выругалась! Но не с гневом, а с восхищением, наблюдая за языками огня. Ей казалось, что вся природа, всё существующее вдруг запело для них одних. Для тех, кто может слышать... А, впрочем, это просто от опьянения фантазия разыгралась.

Когда Траст закрыв глаза, Лия, вспоминая мирные вечера со своей любимой наставницей, опустила голову на его колени. Она продолжала смотреть на огонь, рисуя на коленной чашечке солдата какие-то непонятные узоры ногтем.
- А всё же ты не можешь замолчать, терновый куст, - с грустью выдохнула волшебница.
Она закрыла глаза и почувствовала, как медленно начинает проваливаться в сон. Девушку не интересовало, что она может доставит дискомфорт юноше, Лия просто понимала, что перед глазами всё немного плывёт, хочется просто наконец лечь спать. Тёплая летняя ночь мягким ветром играла с путниками, убаюкивая их своей лаской.
Лия повернула голову и с трудом открыла глаза, посмотрев на Траста. Она едва различала его лицо, потому протянула руку и коснулась пальцами щеки, пытаясь тактильно увидеть. Лёгкая улыбка появилась на её губах, а глаза закрылись, в них больше нет необходимости.
- Ах, это всего лишь ты, - с облегчением прошептала девушка, кажется, она могла принять архона за кого-то ещё.
Но зрение ей уже было не нужно, с Трастом она чувствовала себя в безопасности, поэтому почувствовала , как запах костра и свежей зелени уносит её куда-то далеко-далеко, где всегда тепло и спокойно - в мир счастливых снов.

Кто бы знал, что снилось Лии. Возможно, золотистые пески засушливого Шедима и бесконечно жаркое солнце, а может сон - наоборот, был по-настоящему приятным, но одно известно точно, что просыпалась девушка за ночь дважды: первый раз в тот момент, когда Траст постарался её переложить. Лия с неудовольствием приоткрыла глаза, через полуопущенные веки наблюдая за тем, что происходило рядом. Возможно, она даже не успела уснуть, а может и не просыпалась вообще. Длилось это всего пару секунд, волшебница даже не смогла это осознать, цепкие руки из тьмы схватили её (естественно, фигурально) и потащили обратно в уютный сон.
Второй же раз был примерно в шесть утра, с первыми лучами солнца. Лия обычно вставала в это время, чтобы заняться домашними обязанностями, но избыток алкоголя дал себя знать. Волшебница обнаружила себя закинувшей ногу и руку на тело архона, словно была коалой и держалась за стебель. Девушка приподнялась и положила щёку на грудь Траста, причмокивая от недосыпа. Спустя всего несколько мгновений она снова погрузилась в сон. Слюна медленно стекала из приоткрытого рта волшебницы, словно водопад, образовывая на его рубахе мокрое пятно.
"Нет-нет! Я сегодня могу себе позволить лишних пару часов на сон. А ещё и Гектор отдохнёт. Замурчательно..."
Думала она, улыбаясь во сне. Кажется, Лия и думать забыла, что должна была сопроводить архона, которого, словно плюшевого мишку, обнимала во сне.
А его сердцебиение так успокаивало...

Хоть архон и старался аккуратно тормошить девушку, но она всё же недовольно нахмурила брови и вытянула губы трубочкой. Яркий свет проникал даже через закрытые веки, неприятное касание плеча были ещё не такими страшными, как сухость во рту и непереносимая боль в голове. Волшебница нахмурилась и тихо простонала, надеясь в глубине души что боль пройдёт от этого. Глупо, но всё же.
Девушка открыла глаза  трудом и подняла руку, закрывая ладошкой солнце, так что на лице появилась тень. С лёгким прищуром она посмотрела на Траста и хотела что-то сказать, но не смогла. Языком волшебница провела по пересохшим губам, которые успели потрескаться. Лия прошептала два слова, а после подождала, чтобы действие Лечения сняло головную боль. После же села и одной рукой убрала с лица волосы.
- Что... Что ты хотел? Ах, точно, воду, - шепотом на выдохе ответила сама себе Лия.
Девушка протянула руку и кончиками пальцев коснулась щеки Траста, проводя по ней большим пальцем. Волшебница очень медленно отходила ото сна, так что удивляться такому было пустым делом.
Лия опустила голову и увидела в руках солдата чайник. Преобразование наполнило его водой, чтобы архон смог утолить жажду. Было бы честно, раз вылечила девушка для начала себя.
Когда прошло определённое количество времени, Лечение Лия использовала и на Трасте.
- Надо будет в следующий раз закусывать, - пошутила она, проводя по золотистым волосам архона рукой.

- Отдыхаем, время есть, - сказал мужчина, а Лия всего лишь пожала плечами, она не была против, а мнение у нее не спрашивали.
Но загорать волшебница архону не позволила, она положила голову на его теплую спину и легла на покрывало. Руки же положила на пупок. Последовав примеру солдата, она закрыла голубые глаза и подставила ласковым солнечным лучам своё личико, на котором веснушки как будто стали еще ярче.
- Сегодня будем учить тебя готовить картошку на углях ночью, - задумчиво произнесла она. Кажется, всё тело Лии было очень тяжелым от внезапного приступа лени обоих спутников. - На завтрак... Нет, на обед. Может, луковую похлебку, а на полдник кисель? Как ты к этому относишься? Я могу постараться придумать что-то более мягкое,  если хочешь. Или наоборот - жирное, например, мясо.
Волшебница чуть повернула голову и коснулась щекой его спины. Девушка и не пыталась мешать Трасту отдыхать, но и вставать ужасно не хотелось,  еще бы вернуться в тот сладкий сон и продолжить наслаждаться утром... Лицо было повернуть в сторону его головы, но веки волшебница не открывала. Наверное, на её счастье, так как из-за сонливости восприняла полуголого мужчину за нечто свою собой разумеещееся. Но это пока что...

Наверное, ёрзанье мужчины выглядело забавным, но лежать волшебнице это явно мешало. Лия приподняла одну руку, вытянув указательный палец.
- Если ты опустишься до первобытной охоты, домой можешь не приходить, - с деланной серьёзностью заявила она.
Как раз момент, когда он перевернулся, девушка пропустить не могла, так как он просто, лёжа на боку, был гораздо выше, поэтому Лия свернулась калачиком на покрывали, прижав колени к груди, а ладонями закрыла лицо от солнца.
- Да, помидоры и огурцы принеси. На утро хватит, - промямлила она, сладко зевнув. - А я полежу ещё немного... Минут пять. Так что выноси сюда.
И правда, когда парень ушёл в повозку, девушка постаралась вернуться в тёплые объятия сна. Птицы пели очередную мелодию, а ветер шептал разные история листве, только вот сон совершенно не шёл. Лия лежала неподвижно, боясь потревожить дремоту, только вот, как назло, она уже проснулась. С досады волшебница села на покрывале и начала поправлять одежду и волосы, чтобы выглядеть прилично. Думаю, как раз к этому моменту архон должен был вернуться.

Траст поступил благоразумно, надев свою рубаху. Кто знает, как отреагировала бы волшебница, после того, как полностью проснулась и увидела в голого (хоть и наполовину) мужчину. Конечно, ничего нового не узнает, но по крайней мере испугаться могла.
- Благодарю тебя, - нежно улыбнулась она, подставив ладони, чтобы взять огурцы. Но Траст положил их на покрывало, девушку эт ничуть не смутило, улыбка не исчезла с губ.
Волшебница промыла их водой, смыв грязь, и сделала первый укус. Так как огурцы имеют горькие попки, пришлось тут же выплюнуть в руку. Хруст казался Лие оглушающим, но стихий стук вдали трудяги дятла и трель других лесных птиц заглушали для остальных неприличный звук ломающегося огурца.
- На хлеб и мясо лучше не налагать, - посоветовала она, подняв глаза на солдата, а руки положив на колени. - От них хочется пить больше, а вот овощи имеют достаточно сока, чтобы и напоить тебя... Фрукты, конечно, тоже, но, например, сладкое красное яблоко может только смочить губы. Кислое же избавит от жажды, но...
Лия замолкла и, как зайчик, начала часто хрустеть огурцом, смиренно опустив взгляд. Её укусы были частыми и маленькими, пока не остался маленький кусочек, который волшебница также положила в ладонь. Ещё пару-тройку огурцов пали, пока она не насытились.
Архон пошёл помолиться, девушка кивнула ему, провожая, а сама поднялась на ноги.
- Так, тогда мне стоит заняться делом.
В первую очередь Лия рукой выкопала небольшую ямку и положила туда несъедобные по ее мнению части огурца. После обратно закопала. Они разлагаются быстро, никакого урона для природы не будет, только польза. После же девушка вымыла руки в ведре для росы и вылила воду на землю. Не будем вдаваться в подробности, что происходило, пока Траста не было рядом, но все продукты и покрывало были уже в кибитке, Лия умылась и переоделась, кони были уже готовы к поездке. Сама волшебница сидела на "козлах" и чистила свои ногти, чтобы занять время. Очень уж ей не нравились неопрятные руки.
- Ты уже готов? - добродушно спросила она как только архон вышел.

- Неужели я и правда пела? - искренне удивилась Лия, придерживая поводья Гектора.
Волшебница в недоумении посмотрела на Траста, слегка прищурив глаза. Всё же она со смехом отвернулась.
- Твои барабанные перепонки не лопнули, никаких проблем со слухом нет. Сдаётся мне, ты как-то спасся от моего голоса, - она протянула руку к солдату, шевеля пальцами. Жест выглядел так, словно она насылала на него проклятие, выпускаемое из кончиков пальцев. - У меня голос, как у сирены. Как только несчастные слышат, тут же теряют слух, а вместе с ним и голову. Будь осторожнее, молодец, коли хочешь жить.
Привычный скрип колёс, стук копыт по дороге и приятная качка в летний погожий день, что могло было быть замечательнее? Вот и Лия наслаждалась погожим днём в компании архона. Они совместно приготовили суп и отдыхали, пока кони неподалёку щипали траву.
Девушка легла рядом с Трастом на бок, одну руку согнула в локте и положила под голову, а вторая легла на корсет для удобства. Девушка мягко смотрела на Криптала, улыбаясь.
- В прошлой жизни? - она задумчиво протянула эту фразу. - Тогда слушай. Это было много-много лет назад, уже не упомнишь, когда именно. Я тогда не знала, кто я и откуда. Передо мной были только бескрайние золотые просторы. посмотрела я на себя: серое оперение, непонятный клюв. Кем я была? Остальные птицы смеялись надо мной, показывали крыльями. Все они могли красиво петь, а я всё молчала. Везде я была изгоем, приходилось скитаться по миру. Собаки гнали меня со двора, мальчишки кидали камнями. Нигде не было у меня укрытия...
Но вот однажды встретилась мне старушка, кормившая братьев моих. Не стала гнать она, только сказала, что высоко в горах есть кристально-чистое озеро. Там вода такая голубая, что, если посмотришься в него, сразу узнаешь, кто ты есть. Но предостерегла она меня не пытаться быть как остальные птицы. Не могла я поблагодарить её, голоса не было, опустила только свою шею, взмахнула крыльями и отправилась на поиски.
Долго блуждала я по свету, не знала, где искать то озеро, много трудностей пришлось преодолеть. Когда поиски мои увенчались успехом, я была уже не столь маленькой и робкой. Опустила я взгляд в водную гладь и ахнула: шея длинная и гибкая, перья белые, словно облака. Я была лебедем. Необъяснимая грусть заполнила моё сердце. Зачем же со мной были так жестоки, если я выросла в такую красивую птицу? Почему не могла я  сама принять себя? Запела я тогда, голос мой был звонок и чист, как хрусталь. Зря я это сделала... Даже в песне чувствовалась грусть, тоска. Как только закончилась музыка литься из моего сердца, положила я голову  на спинку и закрыла глаза. Так я и умерла, запев в первый и последний раз.
Лия вернулась мыслями на землю, где рядом лежал архон. Возможно, история была ему неинтересна, но вот некоторые детали волшебница взяла из своей жизни: серое оперение - клеймо рабыни. Стоит Лие принять себя, так она будет счастлива, но сама девушка не уверена, как долго продлится это счастье. Она сравнивает свободу с возможностью петь и страшится её, страшится неизведанного. Но это лишь предположение, наверное, даже Лия сама не отдаёт себе в этом отчёта.