Приближался час званного ужина, но было всё ещё светло. Оно и понятно, тут солнце светило долго. Удлака ибн Залая у главного входа своей резиденции встретил сам Абдул, распахивая руки в приглашающем жесте.
Абдул: - А вот и мой добрый старый друг, - радостно возвестил он, обнимая товарища.
Могло создаться впечатление, что богато одетый мужчина на первый взгляд и не думает о безопасности. Правда, встретил он недалеко от ворот резиденции, а рядом стояли два атлетичных охранника, одетых прилично по случаю торжественности вечера. Они за всем зорко наблюдали, приглядывая за главой семейства.
Абдул: - Вы пришли первыми и как раз вовремя! - возвестил он, приглашая войти внутрь. - Газир со своей супругой прибудет позднее. Даже интересно, кого из них он приведёт в этот раз.
Тихий приятных смех с хрипотцой был приятен, шутка на самом деле была забавной для тех, кто знал этого дамского угодника. Хоть Газир и занимался торговлей рабами, помогал своим товарищам на рынке отобрать самых лучших, но всё ещё оставался известен тем, что был подкаблучником. Фактически в его бизнесе этот мужчина был акулой, всегда в движении, но, когда речь заходила о его жёнах, они должны были стать настоящими хозяевами дома и опорой семьи.

Лия спокойно расчёсывала волосы своей наставнице, пока та с ласковой улыбкой и хитрым взглядом проводила паренька в отражении своего зеркала.

Шахейра: - Ты это заметила? - Шахейра облизнула верхнюю губу, игриво улыбаясь.
Ягнёнок, усердно поднимавший копну волос наверх, даже не сразу поняла, что именно. Она в панике осмотрелась, но в дверях уже никого не было, за что получила недовольный взгляд женщины в отражении.
- Простите меня, я была занята Вашими чудесными волосами, - пролепетала она, закалывая локоны заколками с инкрустированными драгоценными камнями.
Заученный текст - не повод гордиться, вот и женщина потеряла желание ссориться, лишь от скуки выпятила губы трубочкой.
Шахейра: - Да ну тебя, малявка! Если хочешь преуспеть в нашем деле, тебе нужно быть более внимательной, - Шахейра коснулась своего затылка, проверяя как там её волосы. Видимо, результат был лучше, чем раньше, потому что взгляд её смягчился. - Мужчины будут на тебя смотреть рано или поздно. Надо учиться ловить их взгляд, понимать его и поощрять. Поняла?
Девочка кивнула, наблюдая за тем, как женщина наносит на себя какие-то ароматные духи, а после встаёт.
- Скоро всё начнётся. Идём, посмотришь на всё это, поучишься. Однажды ты будешь на моём месте.

Абдул же привёл Удлака к длинному столу, который был уже накрыт разными национальными блюдами. По периметру стояла прислуга вместе с охранниками, а подушки были вместо стульев.
Абдул: - Присаживайся. Как не ждёт солнце цветы, чтобы уйти за горизонт, так и мы ждать наших друзей не будем, - он сел и бросил взгляд на парней, которые были вместе со старым другом. - А этих похвастаться привёл? Ну да, надо же показать свои перья павлину, - добродушно заметил он.

Отредактировано Лия (2024-06-05 20:26:20)

Абдул в очередной раз засмеялся и двумя пальцами сделал жест, которые молодые рабы уже знали - нужно подать ему трубку. Тут же молодой парень с тёмной оливковой кожей в жилетке и богато расшитых штанах с неотъемлемым атрибутом рабов - металлической цепью на торсе, подбежал к хозяину, протягивая дорогую резную трубку. И, что в первую очередь бросалось в глаза при виде этого юноши - клеймо жуткого длинного ящера прямо на животе у раба. Но в целом он выглядел довольным собой.
Абдул: - Так ты, - начал Обрахам, прикуривая - это он не доверял никому. - Решил недисциплинированное дитя сделать мрачнокровом?
Укол был сделан верно, в коридоре хозяин дома сделал вид, что ничего не заметил, но опытного покупателя рабов так просто не провести. Он умеет слушать, когда хочет этого, потому мальчишка для него был смешон.
Абдул: - Может, он и смог победить твоих обрюзгших старшИх, но выдержит ли его тело эти экзекуции? Побойся Белиара, ему этот цыплёнок не нужен, начни с чего-то малого, а ему дай того, кто на самом деле будет достоин. Проводи эксперименты с ним, поиграйся. Может, он окажется слаб духом и на третий год тренировок просто уйдёт в чертоги Смерти? Поверь моему опыту, важно знать досконально каждого раба, чтобы говорить громкие слова.
Мужчина усмехнулся, не чувствуя к своему милейшему другу неприязни. Всё же все могут ошибиться, как и он! Мальчишка, может, и был хорошим бойцом, но он не выглядел как тот, кто выдержал бы зверства.
Абдул: - Вот что, дражайший мой гость, - Абдул выпустил дым изо рта. - Хочешь, осмотрим его в деле? Помнишь своих героев, которых ты продал мне в тот раз? Да, жили они как коты в амбаре с зерном: только рот открой, мышь сама бежит, но что-то их тела ещё помнят. Да, бой будет неравный, но...
Тут в комнату буквально впорхнули наложницы, подобно бабочкам. Они и составляли культурную программу вечера, потому расселись рядом с господами, а та, которая должна была общаться почти как светская дама с отсутствующим другом, просто наливала вина. Виночерпий смотрел на неё волком, обделённый.
Абдул: - Нет, битва, конечно, здорово, но у моей дорогуши Шахейры слишком доброе сердце, - названная красавица, сидевшая рядом с господином, потупила взор. Если всё пройдёт хорошо, он мог позвать её в свои покои, поэтому она постарается произвести впечатления.

Шахейра: - Вы правы, господин, - елейно залепетала она, едва покраснев. - Я буду плакать, если кто-то из них поранится.
На что мужчина потрепал женщину за щёку, а после перевёл взгляд на других мужчин, которых привёл с собой Удлак.
Абдул: - Они тоже победили известных ветеранов, которые устали, или на их счете есть куда более великие подвиги? Может, один из них голыми руками убил льва? Я готов поторговаться за такого смельчака!

Тихо, словно тени, три девочки лет 10-11 впорхнули в зал и остановились около стен вместе с остальными рабами. Им было позволено сидеть тихо, притворяться каменными и не разговаривать, только запоминать всё происходящее. Может, если Абдул захочет, их продадут или подарят кому-то из друзей. Будет не менее богатый дом и хорошие слуги. А там, может быть, захотят сделать женой в гареме! Всякое случалось, но девочки не протестовали, наоборот - их учили желать себе лучшей жизни в качестве рабынь своим господам. Лия была среди них.

Отредактировано Лия (2024-06-05 20:28:30)

Абдул искренне рассмеялся, услышав, как его друг в свойственной ему манере входит в раж. Уж кому-кому, а ему был знаком горделивый нрав своего друга, потому с лукавой улыбкой тот отстранил от себя красавицу-наложницу и поднялся.
Абдул: - Да будет воля твоя, мой давний друг, - после чего хлопнул в ладоши. Десяток взглядов были прикованы к фигуре своего господина. - Я позову сейчас того, кто будет выбирать моих претендентов.
Его взгляд блуждал между ангельскими лицами своих дам, после чего перешёл на слуг, а там и до детей дошёл. Несколько мальчишек и пара девчонок, каждого он знал, с каждым общался. Но палец с огромным чёрным перстнем показал именно на девочку с россыпью седых кудрявых волос.
Абдул: - Лия, Восточный Цветок, подойди-ка ко мне.

Девочка с самфировыми глазами с замиранием сердца сделала шаг вперёд. Пальцы её заледенели, а сама она шла более неуклюже, чем обычно. Её господин впервые позвал на такое ответственное дело, потому, дойдя до середины комнаты, встав недалеко от мускулистых мужчин, маленькая девочка упала на колени и растянулась на земле в поклоне. Довольный выучкой своей маленькой воспитанницы, Абдул пригладил бороду, поглядывая краем глаза на своего гостя. Тоже ждал похвалы!
Абдул: - Небесный ягнёнок, подними своё лицо и встань, тебе даруем мы важное поручение. Порадуешь меня, будешь ужинать за нашим столом, а огорчишь, мы найдём управу. Так слушай же, назови мне самого сильного воина, который обучался у меня. Самого ловкого воина, самого выносливого и самого хитрого. Управишься?
Лия поднялась на ноги с долей грации, которая была у тех, кто мог часами сидеть в этой позе и не чувствовать боли в ногах. Она обернулась в сторону незнакомцев и застыла, рассматривая их тела. Нет, они совсем не интересовали девочку в плане эстетики или мужественности, скорее вспоминала, кого можно было бы поставить им в противники.
- Мой господин, это дело нехитрое, коль Ваша милость коснётся Лии после этого, - девочка стояла перед всеми, чувствуя некоторое смущение, но и гордость, что выбрали именно её. - Я не стану смотреть на купленных Вами со стороны стражников, они сильны, но в их душах нет стали, которая есть в детях этого дома. Из самых сильных я бы взяла Вашего повара - Асада. Брат мой хоть и не учился ратному делу, но Берлиар благоволит ему. За раз он поднимает скамью с пятью сидящими на ней женщинами, в силе ему не уступит никто. Самый выносливый, по моим недолгим в силу малого возраста наблюдений, будет Джамиг. Хоть он работает в Ваших обширных конюшнях, по вечерам, когда остальные его собратья валятся с ног, он поёт так бойко, что впору самому набраться сил. Лишь только спит больно крепко после этого.
Девочка передела взор на Шахейру, ища одобрение. Но, кажется, её слова не расстраивают, но и не ободряют господина, что женщина, лучше его понимавшая, и дала понять взглядом. Терять было уже нечего, потому продолжила. Бить её вряд ли будут, но вот сладкого могут лишить на этот вечер.
- Самый ловкий не носит бороды и мужского имени. Мурада - самая ловкая из всех, кто воспитывался в этом доме, под крышей Вашей. Её тело столь гибко, что может повторить движение ленты на ветру, с ним не сравнится никто другой. Но если будет выходить биться Мурада, то из хитрецов надо ставить того, кто пользуется Вашим благословением сейчас. Ведь лишь самый хитрый мог бы снискать Вашу милость даже тогда, когда Вы нацелены взглядом на уважаемого господина-гостя. Ну а коли битвы хотите вы, купленных героев арены извольте позвать. Синяки не снизят их значимость, а расслабленные мышцы вернутся в прежнее состояние.
Что ж, ответ был долгим, но он больше понравился Абдулу, чем нет. Все знали, что не было тех рабов, что воспитывались воинами, но были те, кто мог облегчить жизнь аристократам и тем гражданам, что могли себе купить безупречного раба.
Абдул: - Диля, душа и разум мой, ты слышала, что сказала твоя подруга? Приведи их. - рыжая девочка полуэльфийка устремилась вон из зала под тишину, которая образовалась после этих слов. А сам Абдул обратился к Удлаку. - Ты слышал рабыню, устами младенцами редко говорится истина. Мои чемпионы - это повар-силач, конюх, наложница из числа фавориток и это маленькая девочка, так как сумела привлечь наше внимание на эти пять мнут. Готов поставить его против моего Восточного Цветка и твоих бывших рабов?
Мужчина хитро улыбался, готовясь к представлению, а вот Лия вся побледнела. Она никогда не получала физических наказаний, а тут её хотели, маленькую девочку, поставить сражаться на кулаках против настоящего воина, который, по рассказам, льва победил! Но было кое-что, что девочка могла бы использовать... Но что, можно было узнать лишь в том случае, если согласится Удлак на эту несуразную битву.
Абдул: - Но какое удовольствие смотреть на битву без условия? Давай закончим пари и скрепим его крепким как сталь рукопожатием.

Отредактировано Лия (2024-06-05 20:30:40)

Девочка стояла неподвижно, ожидая своей участи. Возможно, от её выбора зависела жизнь не только этой пятёрки, но и одного невинного раба. Или её самой! Лия представила, как она выходит на негнущихся ногах на подобие арены, под босыми ногами чувствовался раскалённый песок, а во рту стало ужасающе сухо. Мягкие лапы Солнечных Львов, кошачьи, как у котёнка в саду, бесшумно ступали по арене, это был его дом, его и его собратьев. Длинный хвост с кисточкой на конце раскачивался из стороны в сторону, подметая за собой путь. Грива льва была настолько яркой, что казалась Лие ореолом из чистого света, но несмотря на яркость, жмуриться не было необходимо, глаза он не слепил. Зверь подходил неспешно, оскаливаясь на свою будущую жертву. От него веяло теплом, каким-то ненормальным теплом и уютом, но отторгал от него хищный голод. Круглые, невыносимо умные глаза уставились на Лию, пока тот готовился набросится. Девочка на секунду задохнулась и сильно зажмурилась, сжимая свои пальцы в маленькие кулаки.
Секунда, и всё исчезло. Кроме того страха, который ощутила Восточный Цветок, представив самый неблагоприятный исход этого дела. И без того светлая кожа на лице стала казаться гипсово-бледной, Лия боялась пошевелиться, копируя скульптуры в длинных коридорах.
Обрахам, кажется, задумался, поглаживая свою остроконечную бороду. Его брови насупились, а сам он рассчитывал что-то в уме. Все рабы, стоявшие поодаль, вжались в стены, они слишком мало лет пробыли тут. А наложницы, сидящие за столами с господами, опустили взгляд. Они знали Абдула очень давно и могли понять, что сейчас необходимо было дать ему время обдумать предложение.
Абдул: - Друг мой старинный, - неспеша начал он, продолжая покуривать и выпускать после затяжки белый сладкий дым. - Посмотри на всех детей моего дома. Каждого. Все они - часть многолетнего труда во благо нас. Ты не найдёшь ни одного, кто не знал бы своего дела в совершенстве из взрослых. И никого, кто бы в своём детстве не был дисциплинирован лучше, чем они. За каждую душу было заплачено звонкой монетой, на обучение каждого прошли годы. Сейчас самый молодой из них стоит дороже коровы, а мяса, очевидно, в них меньше. А ты предлагаешь просто отдать того, кто ублажит тебя по ночам качественнее любой женщины за то, что твои воины побьют конюха и наложниц?
Вот и прорисовалась линия, чёткая граница между тактиками двух известных домой. Чтобы воины были сильными, чтобы повиновались и не забывали, кто тут хозяин - их подкрепляют страхом. Ужасом смерти, они каждый раз на арене сражаются, рискуют жизнью, а после погибают безызвестными или живут дальше рука об руку со страхом. "Ты можешь быть следующим" - с этими мыслями встречают они утро. У Обрахама тактика совершенно другая, если рядом с Удлаком идёт страх, то с Абдулом именно любовь. Каждый раб, забывая о своей человечности, не зная о своих желаниях, боготворит этого человека. Многие готовы, если у его господина не будет выбора, самолично отдать себя в жертву на растерзание голодному льву. Но стоит этого захотеть ради бессмысленной забавы, статус господина мог и правда опуститься в глазах тех, кто преданно следует за ним.
Лия выдохнула с облегчением, их любимый повелитель не был жестоким, не был зверем. Каждое наказание считалось справедливым - порка за косой взгляд оправдана, он не требует смерти без необходимости. Это драгоценный товар, который так просто не воспитаешь.
Абдул: - Ты получаешь деньги из представления, - продолжил он, обращаясь к другу. - Набиваешь полный зал народа, получаешь прибыль со ставок, вычитаешь дневной рацион поражённых. Покупка львов, уход за снаряжением, это всё ясно. Но ты посмотри на меня: я не могу давать представления. Мои труды, многолетняя выучка и доведение каждого до совершенства окупается лишь в том случае, если у меня раба покупают. А теперь взглянем на обе гипотетически возможные ситуации. Выигрываешь ты. Тогда на арене появляется обворожительная красотка, совсем нагая, чтобы львам было удобнее есть. Зрители ревут, деньги льются рекой, ты экономишь на одном ягнёнке, а получаешь большие деньги. А если выигрываю я? Забираю одного из ПРОИГРАВШИХ КОНЮХУ воинов? И что, кур сторожить их поставить? Вино в погребе?
Его глаза сверкнули. В голове вместе с долгоидущими планами была не любовь к своему творению, а скорее холодный расчёт. И правда, кому нужны воины, которые слугам проигрывают? Он больше потеряет, чем выиграет.
Абдул: - Когда я отдаю кому-то своих рабов, я обычно инвестирую в своё имя. Смотрите, как купленная вами наложница очень быстро становится фавориткой и учится понимать вас по взгляду. Но если я отдам для корма одну из жемчужин, мне пора менять клеймо. Лучшая фабрика человеческого мяса: нежнейшее! Может удовлетворить даже быка во многих смыслах! Любой исход сражения окажется в твою пользу: с одной стороны деньги и мяса, а с другой - избавление от бездарного голодного рта.
Девочка продолжила стоять перед столом, неподвижно смотря на господ невидящим взглядом, чтобы не спровоцировать. Но однозначно понимала - никто их льву не отдаст. Голова потихоньку начинала кружиться от волнения, Лия с трудом проглотила ком страха, но продолжила сохранять своё положение, пока ей не позволят сесть на место. Ведь её судьба всё ещё оставалась не решённой.

Отредактировано Лия (2024-06-05 20:34:55)

Лёгкая тень задумчивости омрачила лицо Абдула. Он только взглянул в сторону кальяна, как к нему тут же подскочили рабы, что обслуживали столы. Лишь одного взгляда им хватало, чтобы они угадывали, что господин хочет. Не всегда удачно, но ошибки запоминались надолго. Иногда голодом вбивали, иногда покаяниями на коленях, иногда... Впрочем, даже сейчас это была лишь мера предосторожности. После того, как угли были заменены, Акиф начал поглаживать острую бороду, вытягивая её.

Девятилетняя девочка продолжала стоять перед людьми. Она не боялась внимания, ей были приятны взгляды на себе, это была возможность, но прерогатива оказаться завтраком у львов ей казалась не самой приятной. А выхода из этой ситуации не было, лишь уповать на милость главы Обрахам и молиться всем сердцем Белиару, стараясь не показывать свои эмоции. Лишь любовь, лишь покладистость и лёгкий налёт настроения хозяина, чтобы его не раздражать. Показывать чувства нельзя. Испытывать эмоции... Можно, но не нужно, если хочешь дожить до фаворитизма. Больше страшны не наказания господ, а козни тех же рабов: хоть надсмотрщиков, хоть наложниц.

Абдул: - Твои слова полны мёда в столь чудесный вечер, друг мой, - всё же изрёк он. Ты уж больно любишь мальчишку. И, раз он послужил одной из причин, чтобы мой друг сердечный, мой брат названный и дорогой гость пришёл на званный ужин, то так тому и быть, - он хлопнул в ладоши, подзывая парочку служек-рабов. Те шустро подошли и упали на колени, растянувшись по полу, ожидая дальнейших указаний. Все красивы как на подбор, но, кажется, эти были уже взрослыми, а значит, конкретно в этом случае - евнухи. - В моём славном доме мы часто отмечаем праздники все вместе, радуясь победам. Сейчас мы будем поздравлять этого юнца, позволяя ему принять участие в нашей радости, - он поднял бокал, полный вина - дорогого, купленного в Торговой Лиге, приподнимая его в сторону Удлака, показывая, что в первую очередь поздравляет всё же хозяина, чем раба. - Посему принесите ему стол! Пусть присоединится к пиршеству, отведает еды и выпьет бокал за своего хозяина и хозяина дома: за их здоровье и процветание их земель, пока Белиар укрывает под покровом ночи и оберегает их!
Служки убежали, оставляя Абдула с широкой улыбкой - выходило всё как нельзя кстати: он мог показать свой товар, продемонстрировать их на деле, а также уважить гостя, подарив его рабу такой пустяк, как просто место. Пусть и не столом господ, но рядом, вкушая ту же еду, что и они, пусть и на других тарелках. Везде должны быть "но". Это блага, НО ты никогда не будешь равен свободному человеку. Всегда будешь есть за столом поодаль, пусть и в одной комнате.
Рабы удалились, они побежали выполнять поручение. Лия знала, что будет дальше: стол достанут из отдельной комнаты с мебелировкой для столовых. Пара подушек, мало отличающихся по цвету и мягкости, но из более дешёвой ткани - чтобы визуально они были не отличимы от господских издалека. Но все же знают, то это было не так. Дальше им принесут еды: той же, что и за основным столом. И будет величайшим счастьем, если хозяева передадут что-то ещё - зависит от них: иногда это украшения, иногда целые серебряные тарелки с блюдами, а иногда просто доброе слово, которое рабы с жадностью ловили и повторяли раз за разом, благодаря Бога за то, как им повезло.

Пылкая речь была кончена, а Лия, в виду малого возраста и опыта, продолжала стоять как вкопанная. Она не могла уйти, не навлекая на себя праведный гнев за непослушание. Не могла дать о себе знать, не получая выговор за несдержанность. Восточный Цветок стояла, потупив взор, стараясь стать невидимой. Но, кажется, Абдул всё же не забыл про неё.
Абдул: - Удлак, расскажи мне, - кажется, одна из наложниц в это время кормила его виноградом с рук, так что пришлось прерваться. - Разве подобает мужчине сидеть в одиночестве этим вечером? У нас с каждой стороны по женщине. За спиной по мальчишке с опахалом. У стен стоят рабы с графинами, готовые тут же налить бокал, стоит последней капле остаться там. Нам нужно одарить его большим вниманием. Тебе не кажется, что ещё есть один человек, что сегодня заслужил возможность скрасить компанию мальчишки в этот вечер?
И он рассмеялся. По-доброму. Лия слышала слово "заслужил", это была для неё награда, но на деле пощёчина. Взрослого мужчину интересовали такие как Шахейра, Мурада, Шайра. Но явно не малышка, которая точно бы упала, стоило вы ей только сделать шаг - ноги бы точно подкосились. До того нелепая пара, но как будто очередное развлечение на потеху гостям. И эту роль надо принимать с благодарностью, если Удлак позволит. Ужасно нелепо, оттого и весело.

Отредактировано Лия (2024-06-07 01:18:35)

Улыбки наложниц на словах, что мальчишка не видал крови невинности, начали улыбаться. Кто более дерзких - хищно, но в улыбках остальных была снисходительность. У Восточного Цветка похолодели пальцы ног. У не должен был быть "дебют" однажды, где её покажут господам, где она сможет продемонстрировать полученные навыки в танцах, этикете и разговорах, но. В возрасте девяти лет лия к такому готова не была.
Оба позволения были получены, маленькая рабыня медленно опустилась на колени, так неслышно и невесомо, словно часами оттачивала это движение. После чего элегантно опустилась на пол, выгибая спину так, что острые лопатки белоснежной кожи отчётливо читались.
- Благодарю вас, господин Обрахам, господин ибн Залай, что позволили Лие скрасить вечер нашего дорогого гостя.
Одними губами, неслышно, девочка отсчитала до трёх, после чего поднялась. Её взгляд был направлен вниз, покладистая рабыня. И тут она увидела руку своего повелителя - всю в перстнях, протягивающую тарелку с козинаками. Стоило ли говорить, что это был знак - знак того, что девятилетняя девчонка на приёме смогла заслужить внимание и толику уважения от своего хозяина. Приняв тарелку с опущенной в почтении головой, Восточный Цветок походкой на носках от бедра направилась к рабу-гладиатору. Спина прямая, голова уверенно поднята, а на губах лёгкая улыбка - чистая, искренняя. Лия знала, что сейчас рабыни-ровесницы завидуют ей. Ничего себе, не закончив курс обучения, научившись только азам, она смогла получить целую тарелку сладостей! И взять с рук самого господина Абдулы! Да и развлекать гостя на мероприятии, не закончив обучение. Её либо отдали на растерзание льва как бедного ягнёнка, либо проверяют, чтобы одарить украшениями и почестями! Возможно, какое-то время месть рабынь будет невероятно зла, но дальше тычков-укоров не зайдёт. А пока...
Тарелка опустилась на стол. Лия знала, как управлять своим телом, но, откровенно говоря, большего интереса раб-гладиатор мог бы к ней проявить, если бы у неё была бы грудь. Движения девочки были чёткими, но с возрастом, когда использовать свою красоту, она не угадала. У неё не было даже манящей ложбинки, которая должна была открыться взору, в полупоклоне не было ничего интересного, но для взрослых наложниц он был почти обязательным. Присаживаясь на соседнюю подушку, девочка с россыпью веснушек на щеках подняла взгляд - снизу вверх, невинно смотря на молодого человека, словно была ланью, которого выцеливал охотник из лука. Была надежда, что он опустит оружие.
"Видимо, для него это тоже первый ужин. Наверное, он и не заметит моих ошибок, но... Рабыни всё видят. Может, меня даже похвалят после этого?"
- Доброго вечера, славный юноша. Надеюсь, ваш век будет долог, а здоровье крепким. Моё имя - Лия, я сегодня хотела бы скрасить Ваш чудесный вечер разговорами, а также наполнять Ваш бокал вином, чтобы он никогда не был пуст, как и казна ибн Залая. - Голос её ещё по-детски высокий, но мягкий, спокойный. Он словно был тёплым, лишённым сильных эмоций радости или возбуждения, скорее казался чуть смущённым. Она говорила тихо, чтобы за другими столиками не слышали, но знала - уши есть везде. 
Девочка приподнялась на коленях и взяла графин двумя руками, наливая в принесённый бокал вино. На её губах была спокойная улыбка, но, когда графин был на столе, Аль Фалах мог заметить, что её рука с множеством браслетов едва заметно трясётся, а по открытой коже пробегают мурашки. Она переживает, явно переживает. Но взгляд смело направлен на гладиатора, рассматривая его лицо. Видны ли на нём шрамы?  Она пыталась зацепиться за что-нибудь, что могло бы прозвучать как вопрос.
- Вас чествуют, это хорошие вести, даже позволили наложнице присутствовать. Пусть я не так обучена, как мои сёстры, но даже я могу судить о том, что Вас ценит Ваш господин, а его - мой. Прошу вас, поведайте мне о своих подвигах, что привели Вас сюда.
Аль Фалах был отстранён, он словно отшатнулся, когда Восточный Цветок садилась, но та придвинулась ближе, не стесняясь своего взгляда, полного любопытства.
"Какие ему нравятся? Элегантные и смущающиеся? Дерзкие и раскованные? Взрослые... Нет, взрослой я быть не могу. Начну с того, что я умею больше всего, быть собой. Невинная и наивная Лия - глуповата, простовата, но рабу скрасить вечер... А если ему не понравится? Белиар, дай мне сил правиться с этим страхом, да не убоюсь я ошибиться и снова встать! Мужчинам, кажется, нравится говорить о себе, о своих заслугах. Кажется, с этого и стоит начинать знакомство."

Взгляд Лии проскользил по боевым шрамам, словно по карте, только-только составленной мореплавателями. У каждой черты было своё значение, своя история. Своя опасность.
"Интересно, почему тога? Он не похож на архона... Может быть, ему позволили драться с существом из Эдена? Но... Кто там живёт? Архоны, пегасы и... Кажется, это всё, что я знаю. Как жаль! Я могу изобразить архонку для своих выступлений, но совсем ничего не знаю о них, кроме внешнего образа."
- Вы дрались с гиеной? Наверное,, Вы очень смелый, раз смогли с ней сражаться, - с восхищением протянула девочка, протягивая двумя руками бокал с вином рабу. - Слава Белиару, что не поставили в пару тигра или льва. Я слышала, что это тоже очень опасные противники. Но Вы простите Лию, такие вопросы, наверное, кажутся столь бестактными. Нам не позволено выбираться в город или слышать новости, которые не касаются наших ушей. Дворец Обрахам прекрасен, он так далёк от суеты.
Лёгкая полуулыбка появилась на лице Восточного Цветка, когда она опустила взгляд. Она была фактически ребёнком, не ровня ему. Юноша выпрямился, пытаясь держать себя перед дамами, но, кажется, был удостоен несколькими улыбками, которые он едва смог бы уловить.
- Как видите, в этом доме девицы растут расцветают, рабы учатся быть полезными и делать всё, чтобы хозяин был доволен. Рабы-прислужники, евнухи, наложницы. Нас обучают манерам, музицированию, танцам. Отдельные дамы могут обучаться философии или вышивке. Всё, чтобы скрасить вечер господам.
Она отщипнула виноградину и протянула Аль Фалаху, предлагая съесть с её рук.
- Я не обижу тебя.
- Я знаю, что Вы меня не обидите, - маленькая рабыня придвинулась чуть ближе, открыто смотря на гладиатора снизу-вверх своими большими голубыми глазами. Наивно она доверяла этому юнцу, что привык жить по принципу "убей или будь убитым", хотя сама не держала ничего тяжелее тканей на костюм.
"В конце-концов Вы всего лишь мужчина," - какие-то мысли не стоило высказывать, чтобы не навлечь на себя беду.
- Я бы не хотела расстроить Вас в этот чудесный вечер.
"Дитя". Это не звучало обидно, но дети часто хотят казаться взрослее, чем они есть. Восточный Цветок не знала, сколько ей лет, но и так понимала, что не выдерживает никакую конкуренцию со своими наставницами. Даже по внешнему виду. И сейчас Аль Фалах словно тяготился её обществом, не хотел его. Девочка на мгновение опустила взгляд, но обманываться не могла - ребёнок.
- Не вижу в этом никакой шутки, - спокойная, рассудительна. В зале для приёма гостей нельзя было дурачиться, повышать голос, привлекать к себе внимание, если вы не общаетесь с господами. Аль Фалах не был господином, он был рабом, которому даровали милость, поэтому и проявлять эмоции Лия не могла. - Это большая честь, которую оказали нам господа, участвовать в ужине, есть с ними одну еду, пить одно вино.
Облокотившись о стол, Лия положила указательный палец на подбородок и повернула слегка голову - она точно знала, что именно с этого ракурса была наиболее очаровательной. Две наложницы под струнные и духовые инструменты танцевали, чтобы развлечь гостей. Но Восточный Цветок даже не взглянула на представление, внимательно следя за юношей. Скорее всего он отвернётся, будет наблюдать за подтянутыми женскими телами, чувственными движениями и выражениями лиц.
- Аль Фалах, я тут, чтобы Ваш бокал не опустел, чтобы разговоры не прекращали литься. Пускай я всего лишь дитя, на поле брани Вам нет равных, но за столом идёт моё сражение. Вы тем ценнее, чем больше боёв выиграете, и чем больше придут людей посмотреть. Моя ценность в том, как я танцую, как веду себя за ужином, могу ли я скрасить вечер. Ваша судьба - сражаться, пока позволяют силы. Моя - щебетать в любое время, подобно канарейке в птичнике. Ещё пару лет, я сменю пушок на неказистое оперение. Но верьте в господина Абдула Обрахама, каждая женщина и девочка здесь - драгоценные жемчужины. Прекрасные и душой, и телом. Они яркие звёзды на небосклоне, что однажды могут стать такими же, как Шаяна.
В голосе была мягкость и уверенность. Девочка верила в то, что говорила, в то, что тоже однажды станет красавицей - не зря же она стала рабыней, да? С другой стороны, сам Аль Фалах мог уже понимать, на что делался акцент во внешности Лии. Она была человеком, но с кудрявыми белыми волосами и светлой кожей. Солнце выжигало веснушки, а глаза были до того синими, как дневное ясное небо. Лия была "чистой". Невинной. Наивной.

Отредактировано Лия (2024-06-18 12:43:07)

Стоило губам коснуться пальцев, по спине девочки прошёл разряд мурашек. Выглядело так, словно гость принял правила игры, позволяя звукам уда, растекающейся мелодии ная, мягкому голосу и завораживающим змеиным движениям женских тел уносить раба мыслями как можно дальше от арены, от битв, воин и песка, орошённого кровью проигравшего. Восточный Цветок подметила, что хозяева совсем распалились, весело и громко болтая, но голосов стало больше. Видимо, опоздавший всё же успел нагнать упущенное время.
- И правда, Ваша слава скоро будет бежать впереди Вас - любимец Белиара, - тихо предрекла Лия, наполняя бокал вином, не пролив ни капли на стол. Она бросила взгляд на его лицо, на шрамы, на влажные губы, за которыми скрылась виноградина. Перед ней сидел словно дикий зверь, который был чужд ласкам, заботе и доброму слову. Тому, что Лия могла дать за тот короткий вечер ужина. Но очень быстро снова опустила взгляд, словно в нерешительности. - Помолитесь за благополучие и здоровье почётной семьи Обрахам, псть Повелитель Ночи услышит Ваши слова. - Тут она должна была бы замолчать. Это было легко. Это было правильно. Это даже не обсуждалось! Ни за что Восточный Цветок не могла сказать: - И можете помолиться хотя бы один разочек за меня?
Она поднялась на колени и притянула баранину: пахло от неё замечательно. Словно не были произнесены те страшные слова. Оглушительные. Сердце стучало так громко, что как будто перекрывало прекрасную мелодию, аккомпанируя на ударных под чарующий ритм. Слишком это было неожиданно для самой девочки, ведь она попросила помолиться за неё! Как будто Белиар должен был выслушивать молитвы одного раба не за своих хозяев, а за пигалицу-наложницу? Неслыханная дерзость!
Самая аппетитная вырезка покоилась на тарелке, а вокруг лежали запечённые овощи. Даже морковь, нарезанная кольцами, лежала на краю - ну что за деликатес! Лия отрезала первый кусок, обмакнула его в подливу и протянула Аль Фалаху, безропотно ожидая, будет тот есть или нет. Всё-же у неё ещё не было опыта приручения диких зверей, не говоря уже об опыте приручения мужчин.
Но как Восточный Цветок поражала саму себя, так и гость был действительно удивительным. На комплимент о красоте девочка смущённо улыбнулась, как её учили, но... Глаза? Ей говорили опустить взгляд, когда идут господа, чтобы не накликать на них несчастья. Она - чёрная кошка в человеческом облике, девочка с синими глазами в Шедиме - предвестница беды. Как Аль Фалаху было непривычно менять оружие на бокал вина, так и Лия не слышала раньше ни одного доброго слова о своих глазах. И её пристальное внимание было излишне дерзким для наложницы - отличный ход для привлечения внимания, чтобы подстроиться под нужный образ, но сейчас... На Лие не было ни одной маски.
- Правда? - ни нотки кокетства, она смотрела прямо и открыто в бездну, раскрывающуюся в глазах Зари. Более пристально, приблизившись, словно она могла разглядеть его мысли через зрачки. Ведь говорят же, что глаза - зеркало души. Что было в её взгляде? Нежность, удивление, радость, небольшая обеспокоенность, теплота. Видел когда-нибудь он такой спектр эмоций? Не страх, не жестокость, не агрессия. Была бы Лия на несколько лет старше...
Игры в гляделки не остались незамеченными: пусть наложницы ни звука не произносили, интуиция подсказывала, что они-то всё видели. Что случится после вечера? Ожидание было пугающим, но, вероятно, ничего излишне плохого, раз даже были подарены козинаки! Возможно провести ночь в молитвах, лазурные глаза задержались на рабе, а не на господине.
- Я слышала, что вам, гладиаторам, могут даровать свободу. Ваша желанная победа, может однажды открыть не только дорогу к известности, но и путь к тому, чтобы рабы называли Вас, - она сделала небольшую паузу, придавая голосу больше манящих ноток. - ...господин Аль Фалах. Красивое у Вас имя, Заря, оно будет хорошо слетать с губ, - эта улыбка - непосредственная, наивная, доверчивая. Лия не была соблазнительницей, по крайней мере сейчас, пусть она уже знала свои лучшие стороны, она была всего лишь игривой девчушкой, которая желала любви и одобрения. И готова была сама её давать, безграничную любовь и заботу, на какую только было способно маленькое сердце. - Может быть, если у Вас получится, если действительно Белиар благоволит Вам...
"Вы захотите выкупить синеглазую девчонку," - слова так и не смогли сорваться с губ. Слишком это было неловко: Восточный Цветок могла в будущем стать подарком, товаром или просто не дожить. Конечно, создать ажиотаж вокруг своего выкупа, заинтересовать хоть одну живую душу стремиться выкупить её - что в этом могло быть плохого? Вот Шаяна, будучи танцовщицей, сводила мужчин с ума, её добродетель не знала границ, а о её красоте ходили легенде. Но у неё был неоспоримый плюс - тёмные глаза.
- ... Вы сможете вернуться в наш прохладный оазис, сесть за накрытый яствами стол, пригубить пряное вино. Вернуться к нам как Заря неизменно предстаёт перед нами во всей красе на восходе.

Отредактировано Лия (2024-06-26 08:03:11)

Закономерный вопрос повис в воздухе, но ответ так и не был озвучен. Девочка закрыла глаза, ей запрещено было показывать своё разочарование, лишь моно было сделать краткий вдох. Лёгкая улыбка всё также играла на губах.
- Ты хочешь, чтобы я освободил тебя?.. - тихо, почти заговорчески звучал его голос.
Восточный Цветок широко раскрыла глаза, с нескрываемым удивлением уставившись на Аль Фалаха. Она пару секунд всматривалась в его лицо, пытаясь уловить признаки помешательства. Но нет, раб перед ней был абсолютно здоров! Девочка сжала кулаки, звякнув многочисленными браслетами на тонком запястье.
"Он меня проверяет? Он что, думает, что может приходить в наш дом и говорить подобные нелепицы?"
Её смех не был детским, вовсе нет, скорее музыкальным, звонким, артистичным. Словно обучалась много лет. Лия позволила себе яркий и переливчатый смех, переводя столь опасный вопрос в шутку.
- Упаси Повелитель Ночи от столь ужасных нелепиц, Аль Фалах! - она положила ладонь на его колено и приподнялась на ногах, придвигаясь ближе. - Я - девица из гарема, муза для вдохновения, оазис посреди пустыни, наложница, коль будет угодно. Я не стала бы предлагать того, что не готова принять, - гладиатор, возможно, не привык к тому, что во дворце никто никогда не бывает по-настоящему один. У стен есть уши, а у дверей глаза. И сейчас, видимо, их разговором заинтересовались лишь сильнее те, кто умел читать по губам. - Через какое-то время, через лет пять, наверное, я буду продаваться на закрытом аукционе. Могут быть приглашены гости дома, друзья моего повелителя, а может и кто ещё с величайшего дозволения господина Обрахам сможет пересечь порог.
И тут она укусила пищу, что юноша ей протягивал. Вонзившись зубами, девочка взглянула снизу вверх на Аль Фалаха, отрывая нежное мясо от кости. Она отстранилась, указательным пальцем вытирая уголок губ и слизывая подливу с подушечки.
- Если Вы искренне считаете, что мои перья затмят лучшие цветы в столь прекрасном саду, разве Вы, герой арены, гладиатор, в будущем свободный человек - не хотите, чтобы я пела в Вашей золотой клетке? - взгляд полуприкрытых глаз, Лия была так близко.
Аль Фалах хотел быть равным, но он оставался гостем для девочки. А Восточный Цветок танцевала на его амбициях и желаниях, ставя себя заведомо ниже. Взяв со стола платок, девочка коснулась щеки гладиатора, ласково проводя по нему, поглаживая, стирая с лица всё лишнее.
- Красивая клетка для красивой канарейки, что будет чирикать на закате. Мои слова не облачные замки, что должны вселить надежду, я предлагаю Вам сделку. Если Белиар будет благоволить Вам, конечно же.
В её взгляде читался игривость, какой-то азарт. Восточный Цветок ловко переходила от нежности и ласки к разгорячённому азарту. Ей достаточно было вытянуть губы трубочкой и подуть, разжигая пламя в сердце Аль Фалаха. Не обещание она хотела, а знать, что кто-то готов поставить на её будущее звонкие монеты. Как зрители ставили деньги на Зарю, когда тот выходил на окроплённый кровью своих предшественников песок.