Привыкнуть к этому месту на деле было куда проще, чем могло бы показаться со стороны какому-нибудь выращенному на страшных сказках обывателю. Ни вечный холод ни яростные высокогорные ветра, терзающие обледеневшие камни не могли сделать Коготь хотя бы чуточку менее подходящим местом для таких, как она. Отщепенцев, не принадлежащих ничему в этом мире. Здесь было лучше, чем в большинстве известных ей мест и главная проблема заключалась скорее в обратном - к этому месту было привыкнуть слишком уж просто. Привыкнуть, потеряться, раствориться. Расслабиться. Возможно именно поэтому Эрилимия отказалась от того, чтобы присягнуть на верность мертвецу, что властвовал в этих землях, словно бы в насмешку над самой собой отказавшись от того, чего в глубине души желала больше всего на свете - стать частью чего-то большего и обрести настоящий дом. Она никогда не задумывалась об этом напрямую, но словно бы знала наверняка - если чего-то обретаешь, следовало готовиться это потерять. Словно бы в насмешку над собой, она делала всё для того, чтобы не обретать вовсе.

- Вот ты где... - тяжелые створчатые двери хлопнули за спиной, а приспособленные к полумраку глаза сразу выцепили недвижимую фигуру замершую впереди на троне. Здесь. Ей пришлось потратить некоторое время на то, чтобы обнаружить лиса в одном из самых непривычных для него мест, но теперь, когда он наконец вернулся, она собиралась не только донести до него всё то, что исправила за время его отсутствия но и в идеале получить карт-бланш на более фундаментальные изменения в системе рунической защиты Белого Когтя. - периметр готов, но подвод к мосту я бы переделала вовсе. Ужасно громоздкая схема. А ещё она жрёт неприлично много эне...
Привычно бросившись сразу с места в карьер Эриль заметила неладное лишь подойдя достаточно близко трону. Запнулась, так и не завершив оборванную фразу и озадаченно склонила голову к плечу, рассматривая недвижное тело того, в ком, несмотря на фактическую смерть, всегда было куда больше жизни, чем в большинстве тех, кто все ещё дышал. Пусть лишь иллюзорной, но... она не помнила, чтобы хоть раз видела Падальщика таким. По-настоящему пустым и бесцветным.
- Wir Shaårel? - тихо позвала его нури не вполне уверенная в том, что её сейчас слышат, - что-то пошло не так?...

Эрилимия не знала что произошло сразу по возвращении Падальщика из Лиги - она так и не успела с ним пересечься в тот момент, ибо лис сразу же исчез снова, прихватив с собой часть своих войск. Было ли это как-то связано с тем, в каком состоянии он находился сейчас или нет, она не знала, да и не гадала особо, лишь отметив про себя этот не самый значительный факт.
- Не имеет? - озадаченность на её лице сменилась самым настоящим удивлением, утверждение озвученное мертвецом было для неё настолько неожиданным, что даже пронзительный, противный скрежет, резанувший по чувствительному слуху и заставивший её поморщится не мог бы произвести лучшего эффекта. Из всех деструктивных мыслей, периодически терзающих её сознание, именно эта была ей абсолютно незнакома. Косвенно, может быть, но прямо Эрилимия никогда не задумывалась о бессмысленности существования и сейчас, столкнувшись с этой бессмысленностью лицом к лицу она совершенно не понимала, вооружена ли она против этого врага лучше других или же как никогда безоружна.
- Тссс... ну хватит, не скрипи. Пожалей мои уши, им ещё надо слышать - в этом их смысл, - подойдя к вифрею совсем близко нури положила руку на его сжимающую рукоять меча ладонь останавливая издевательства нас своим слухом, - почему ты думаешь что ничего не имеет значения?

- Погоди... но ведь ты ещё не закончился... - чёрные брови нури изломом сошлись на её переносице, когда та чуть отступила назад, давая возможность Падальщику спокойно подняться со своего трона. Совсем немного, не настолько, чтобы у мертвеца сложилось впечатление, что той движет страх. С тех пор как Эриль поселилась в его башне, она никогда не выказывала серьёзных опасений на его счёт, но едва ли так было из-за беспрекословной веры в нерушимость их союза. Всё было куда сложнее. Хуже. И сам Падальщик уже вполне мог догадаться, что самые страшные вещи существовали для подземницы отнюдь не снаружи, а внутри её головы.
- Погоди... - блёклая, серая муть её взгляда вдруг прояснилась от внезапной мысли, прорезавшей сонное бесцветие вспышкой острого, звенящего серебра, - погоди... нет, нет, не может быть...
Нури отступила ещё на шаг, неверяще щурясь на скалящегося мертвеца, а затем совершенно неожиданно, в том числе для себя самой, вторила его оскалу собственной, широкой, практически восторженной улыбкой. Это был первый раз, когда Падальщик видел у неё подобное выражение лица. Ненадолго, впрочем - уже в следующее мгновение Эрилимия довольно ощутимо прикусила костяшку своего указательного пальца.
- Нет, нет, ты очень, очень сильно не прав, ведь феноменжизнисильнопереоценён, тынеможешь... - нури в один шаг оказалась снова близко, бесцеремонно обхватив лицо вифрея ладонями, казалось бы совершенно не придавая значения следам разложения, испещрившим одну его часть. Она выдохнула, насилу сосредотачиваясь на чём то одном, но было заметно как трудно ей даётся держать в узде поток взбесившихся мыслей, говорить медленнее и чётче. Словно то, что она пыталась донести до Падальщика, было для изгнанницы по-настоящему важным, - разум - то, что делает тебя живым, Wir Shaårel. Разум - то что делает живой меня. Больше ничего. Пока ты осознаёшь себя и то, что тебя окружает, пока ты мыслишь - ты живой. А пока ты живой - всё можно переиграть. Феномен жизни, как комплекса биологических процессов переоценён и как таковой не имеет ценности за пределами гупых философских бредней полоумных Левианских Сильфид и их восторженных почитателей. Неужели они именно те, кто будет диктовать нам свои ценности?

Эрилимия чуть нахмурилась, когда почувствовала касание когтей на своей шее. Слишком увлеклась, следуя за роем мыслей, не сразу заметила движение. Да и если бы заметила, то что? Увернулась бы, отступила? Едва ли. Не теперь, когда надо было во чтобы то ни стало доказать свою правоту.
- Тогда не повторяй за ними их слова, - сощурившись, произнесла с нажимом даже не думая сдавать свои позиции, словно бы действительно не до конца понимала, почему это было не так просто. Но не потому, что была живой, а потому что была... самой собой. Она вообще не любила усложнять. Вся эта запутанная мораль, правила, законы, обычаи, порядки - она была готова оспорить их все, вскрыть, как застарелый нарыв, обнажить гнилую, продажную суть всего, что прочие считали непогрешимо святым, - и если уж кого и слушать, то разве не меня?...
Скорее насмешка, робкая попытка пошутить, одна из многих, которые она предпринимала последнее время, осваиваясь на новом месте и за неимением собственной личности беспорядочно копируя всех, кто её окружал. Провокационного Найгара, грубую Лаэдру. Его самого.
- О жизни? Ооо, уж поверь знаю побольше тех, кто называет себя её адептами, - почти прорычала и сглотнув, поморщилась от ощущения опасной остроты чужих когтей и силы хватки, пока ещё, впрочем, не перекрывающей ей кислород. Если бы понадобилось, она могла бы перестать чувствовать боль в любое мгновение, чувствовать что бы то ни было вообще, но вот говорить, не имея возможности пропускать через горло потоки воздуха, было бы уже проблематично, - разумеется разлагается, это же как ноги, которыми ты не ходишь... чёрт, это тебя заводит что ли?...
Не отрывая взгляда от горящих янтарём лисьих глаз, Эрилимия упрямо мотнула головой, делая необходимый вдох и специально подалась ближе, вполне целенаправленно раня саму себя об острые, звериные когти. Грубо, рвано, до крови.
Ты ведь этого хотел? Ну получай. Мне не впервой. Мне не жалко...
- Да, ну конечно... если что-то не выполняет свою функцию, оноболеетусыхаетиперерастаётработать, - по ней было не так то просто понять, озвучивает ли нури свою уже давнюю мысль или же то было внезапное озарение, одно из тех, что порой посещали её в своей лаборатории. Только вот вместо убойных механизмов перед ней был образец совершенно иного плана. Не будь он сам ходячим трупом, воплощение ярости и ужаса - это было бы жутко,  - так вот, единственная функция разума  - поглощение информации. Обработкатоженоэтовторично. Неважно. Ты её недополучаешь. Это же очевидно, хах! Значительную... бОльшую долю информации мозг живого существа получает из источников, которых ты лишен. Тактильные ощущения, запахи, вкусы. Едва ли твой разум получает хотя бы десятую долю необходимого. Неудивительно что все мертвецы рано или поздно лишаются рассудка, без обид. Те, кто читают книжки, не так быстро, кстати, заметь. Тыникогданедумалотомчтобысделатьсигилы?....

Отредактировано Эрилимия (2022-01-05 01:48:06)

- Не чувствуешь ни боли, ни страха? Чем же ты сама отличаешься от мертвеца?
На закономерный вопрос Эрилимия неопределённо повела плечами. Увы, она не мыслила подобными категориями и как бы упорно Падальщик не возвращал её в парадигму собственного восприятия, для неё слово "мертвец" обозначало именно то, чем оно и было по сути - лишенной какого-либо самосознания, разлагающейся плотью. И сейчас таковых в этом зале, по её мнению, не наблюдалось.
- Не чувствую тогда, когда мне это нужно... - поправила она лиса, прикасаясь пальцами к своей шее и проверяя степень повреждений. Не значительные. Вифрей вовремя отдернул когти - совсем немного элементарного лечебного зелья и от царапин не останется и следа.
- Так ничего такого чувствовать и не надо. Я бы и сама избавилась от всего действительно лишнего, если бы это было так просто, - задумавшись, подземница позволила Падальщику отступить на шаг, но уже в следующее мгновение скользнула следом, заходя чуть сбоку, легко принимая новые правила игры, словно бы примеривалась к избранной жертве. Вот только жест этот был скорее бессознательный, учитывая её расфокусированный, задумчивый и даже толком не направленный на самого лиса взгляд. Она - хороший подражатель. Практически идеальное зеркало. А всё потому, что у неё не было совсем ничего своего.
- Я скорее про то, что даже один единственный постоянно активный температурный анализатор имитирующий подобный у живого организма уже неплохо должен загрузить канал твоего восприятия, чтобы ты перестал чувствовать себя мозгом, запертым в баночке, да... - Эрилимия запнулась, когда обходила вифрея уже с другого бока и сфокусировала взгляд на его лице.
Замерла, сощурилась, не сразу осознав, что именно задумал мертвец. Чёрт...
- Перестань! - она слишком поздно спохватилась, подорвалась, зло выщерившись и метнулась вперёд в попытке просто-напросто закрыть рот реведанта ладонью.
- ведь в этой страшной темноте. Его больше не было...
...
Тишина тенями зазмеилась по углам залы и нури кожей чувствовала её незримое присутствие. Она не появилась внезапно, нет. Она не исчезала.
Сдайся...
Забавно... сама она всегда делала что-то подобное, чтобы прогнать своего монстра, но у Падальщика удивительным образом получилось его призвать.
Зачем сопротивляться, если всё равно проиграешь?...
Действительно.
Эриль поджала губы и скосила глаза вбок, не давая возможность твари подкрасться к ней так просто. Ещё на шаг отступила назад, до красных следов расчёсывая неприкрытые перчатками ладони. Вот уж кому точно было не обойтись без набора базовых анализаторов. Иногда она просто обязана была чувствовать. Просто, чтобы не утонуть. Не провалиться в пустоту. Продолжать быть.
А может, зря?
Может.
Уверена, что сама вообще была когда-то?
Нет.
- Знаешь, просто подумай об этом, ладно? - голос странно тихий, сосредоточенный и совершенно пустой и бесцветный до тошноты. Как в самом начале их знакомства. Истинное лицо. Пустышка. Бесполезный мусор. T'chen... , - сигилы - не самая простая штука, но мне хотя бы будет чем занять голову.
Это было бы действительно неплохо - занять голову. И чем сложнее - тем лучше. Зарыться в расчеты, набросать первичный концепт, сделать тесты, возможно слетать куда-нибудь на другой конец света, чтобы выкрасть у очередного разодетого богача несколько необходимых ей книг и свитков, устроить переполох в местном трактире, вернуться, внести правки... И не спать. Не спать ближайшие несколько суток так точно.

Нури тяжело выдохнула и безвольно уронила руку, небрежно мазнув пальцами по тронутой следами гниения коже. Вяло мотнула головой прогоняя сонливую муть подступающей тишины и прикрыла глаза. Усталость тяжестью опустилась на плечи, множеством голосов нашептывая на ухо один и тот же старый мотив: сдайся, прекрати бороться. Куда ты бежишь? Хватит...
Эрилимия даже не повернула голову, когда Падальщик начал обходить её по кругу, лишь едва заметно вздрагивала, упрямо отмахиваясь от подползших слишком близко собственных, персональных чудовищ.
..прекрати...
...тебе же так будет только лучше...
..остановись...
...зачем тебе всё это?...
- Но есть ли они, эти цели?
- Это решать только тому, кто их ставит
- Так ли они важны?...
- Определение важности многих вещей необходимо для грамотной расстановки приоритетов. Каждый сам должен оценить для себя всё то, что находится рядом...
- Есть ли в них есть смысл...
- Смысл цели также определяется её полагателем...
Отвечала упрямо, несмотря на полную обесцвеченность отбивая каждую брошенную мертвецом фразу. Непреклонно.
- Заслуживают ли циники спасения?
- Это только им решать
- Заслуживаю ли спасения я?
- Это только тебе решать
- В чём моя ценность?
- Во всём, что ты решишь считать ценным для самого себя
- В чём твоя ценность?
- Во всём, что...
..ни в чём...
Нури запнулась. Абсолютная уверенность каждого произнесённого ранее слова никак не желала ложится на её собственную кожу, соскальзывала, неприятно жгла и мялась, словно была ей не по размеру.
- Во всём, что я сама решу считать ценным для меня самой. Это решать только мне, - в отличие от всех прочих ответов, этот был идеально ровным и блёклым. Механическим.

Тусклый, бесцветный взгляд автоматически зацепился за руническую вязь на карте в руках вифрея, заставив Нур чуть нахмурится и даже немного ожить. Это была крайне редкая, уникальная вещица. Несколько похожих, но иного назначения были и у неё в коллекции, но та карта, которую сейчас демонстрировал ей Падальщик...
- Потому что это приведёт к резкой перегрузке твоих анализаторов. Это может буквально сжечь твой разум. Я бы не советовала тебе пользоваться этой вещью без подготовки. Сигилы в отличие от этой формулы могут быть настроены гораздо более точно

- Что нету в этом мире ценности иной, чем сами мы? Никто на свете этом нам не нужен, кроме нас самих? И никому кроме самих себя мы не нужны?
Хмыкнув, Эрилимия с прищуром глянула на Падальщика поверх карты.
- И вот ты снова пытаешься решить всё за других. На этот раз за тех, кто избрал ценностью что-то или кого-то ещё, помимо себя. Опять же, каждый сам может решать, что именно для него ценно и что именно имеет смысл. Без правил и каких-либо ограничений. Так бывает. Даже здесь. Я видела, - одним движением ладони нури отстранила от себя предложенный предмет и приподняв одну бровь одарила мертвеца взглядом в котором читался скепсис и лёгкое осуждение. Формула карты не действовала на живых. Падальщик, разумеется, не мог не знать этой детали и своим предложением фактически назвал её саму куда более эталонным мертвецом, чем он сам. Чистой воды провокация, которую Эрилимия не могла не заметить, хотя и считала, что в этом своём видении вифрей судит по верхам. И всё же губы нур дёрнулись в лёгком намеке на усмешку, показывая, что провокация эта была оценена ей в полной мере по достоинству.
- Мне всегда казалось, что однажды уже рождённую пустоту нельзя ничем заполнить без усилий, - блёкло-серый, подёрнутый бесцветием взгляд подземной эльфийки снова окрасился серебром, стоило только ей лишь заметить изменившееся состояние лиса. Они менялись ролями постоянно, порой даже слишком стремительно выхватывая друг у друга контроль за ситуацией. Эрилимия чувствовала его пробившийся на поверхность настоящий цвет подобно тому, как голодный ночной зверь чует кровь и просто не могла не ощущать в этот момент вновь пробудившейся жажды. И всё же то, как она разрывала на пёстрые клочья мысли врагов, не означало, что она не была способна на проявления хотя бы толики осторожности с теми, кто ими не был, - так что, получается, чтобы быть в полном порядке тебе просто ничего не нужно делать...
Она отступила лишь на одно единственное мгновение, чуть прикрыла глаза и окинув вифрея рассеянным взглядом из-под опущенных ресниц, дала ему ощущение лёгкой победы.
- Вот только... я не заметила, чтобы ты был в порядке сегодня, - она не была бы сама собой, если бы отступила так просто и не нанесла бы этот удар, вновь медленно обходя мертвеца по кругу, подобно тому, как он сам делал недавно, - не заметила, чтобы ты наслаждался этой нерушимой тишиной внутри. Этой... неуязвимостью. Спокойствием. Благословением отсутствия смысла и боли.
Остановившись прямо за его спиной, нур захватила пальцами прядь его растрёпанных красных волос. Несмотря на эту, ответную провокацию с её стороны в её словах не было даже намёка на вызов или насмешку. Она была полностью серьёзна и казалось, даже несмотря на то, что была живой, понимала истинную чудовищностью состояния вифрея. В конце концов, не зря же он предложил ей самой воспользоваться картой?
- Так чего бы ты хотел на самом деле?

- Я хочу отомстить. Уничтожить этот порочный миропорядок. И всех, кто его защищает. Всех до единого...
Пальцы, заплетающие красные пряди в подобие косы, замерли. Наверное, хорошо, что сейчас вифрей стоял к Нур спиной и не видел, как та озадаченно уставилась тому прямо в лохматый затылок. Так, словно вообще увидела впервые за всё время, ощутив этот перелом резко - звонко и глухо одновременно, подобно щелчку порванной струны первой скрипки в выверенном до последней ноты представлении, после которого наступает тревожная тишина. О, в этом они были безусловно похожи - каждое их взаимодействие с другими рано или поздно превращалось в изощрённый в своём великолепии чудовищный театр, но кажется никто не предупредил их что будет, когда они пробудут на одной сцене достаточно долго. Лицом к лицу.
Эрилимия выдохнула, только через несколько мгновений обнаружив что это время не дышала вовсе. Вцепилась в так и недоплетённую косу жестко и крепко, перехватив лохмы почти под корень, что уже никак нельзя было списать на простую неосторожность. Не будь Падальщик мертвецом - действия эльфийки были бы весьма и весьма ощутимы.
- Я тоже, - сощурившись, она прожигала вифрея оценивающим взглядом даже несмотря на то, что он никак не мог этого оценить, гадая о том, имеет ли он ввиду то самое, глобальное мироустройство, которое имела ввиду она сама, - тоже хочу этого. Не только здесь. Дальше. В самой основе того, что все с благоговением именуют "законами мироздания".
Она не знала наверняка и сейчас, вцепившись в вифрейскую косу по привычке едва ли оставляла Падальщику красивые пути отступления в том случае, если он окажется не согласен с тем, что она замахнулась так высоко.