Шаманка сосредоточенно слушала фамильяра, полуприкрыв глаза, переваривая услышанное и пытаясь понять, что может понравиться такому духу. Вода и кровь, сложный характер, любит превращения и злые штуки... Сложная задача... Однако, как только Ивэйн начала размышлять, предложение сложилось в голове мгновенно. Оно было настолько абсурдно, что ведьма надеялась духу понравится.
Скажи ему вот что. Я предлагаю создать новый миф на севере. О гигантском звере, коего раньше никто не видывал, на котором восседает полу-осьминог - это буду я, причём нагишом, - приходящими из вьюги и похищающими людей. Можно будет напасть на Волчью голову, их не жалко. И создать из них сад ледяных скульптур. За пару лет я, думаю, выкрою на это время. Я даже не знаю, жалеть мне о таком предложении или нет... В целом, если ему понравится идея, можно будет обсудить детали.
Да уж... рассекать голышом по ту (вернее, уже по эту) сторону Северного Рокового под заклятьем метаморфозы верхом на древнем духе, чтобы похищать и превращать в ледяные статуи людей. Может быть, она головой слишком сильно ударилась на острове, чтобы такое предлагать? Ивэйн потёрла пальцем переносицу, снова сосредотачиваясь на материальном. Внимательно выслушала все стороны. Мельком глянула на Кмоль, жмущуюся к Грону, и в сапфировых глазах можно было заметить сплошь застилающую их ледяную, колкую стужу, прочащую безоговорочную смерть. Белый Хлад. Ведьма не сразу сумела спрятать его за опущенными ресницами.
- Я задаю вопросы, необходимые для того, чтобы разобраться в происходящем, - сухо ответила она Кмоль, не подымая взгляда. - А ты задаёшь глупые вопросы. Разумеется с вами, в моих интересах быстрей здесь закончить, а вместе это будет сделать проще. Я надеюсь. - Ведьма помедлила, потом, всё-таки, подняла взгляд. На Кмоль. Снова. Давняя вражда была слишком сильна. - Везение имеет свойство кончаться. А если ты добиваешься чего-то лишь везением, ты это однажды потеряешь, - она не стала уточнять, о чём говорит. Пусть сама думает, кошка драная. И всё-таки, что между ними происходит? Даже ей было видно, что горец не в особом восторге от надоедливой самовлюблённой Видящей, но почему он молчит об этом? Это слишком на него не похоже, но шаманка не считала, что имеет право спрашивать, даже если ей хотелось всё больше и больше. Помедлив, всё-таки, Ивэйн встретилась глазами с Гроном - впервые с тех пор, как покинула комнату в "Бревне". Говорила она предусмотрительно негромко - мало ли кто шарится за палаткой. - Обещание кому? Духам? Или Варге? Ты же не думаешь, что я побегу стучать гномам, что вы не собираетесь убивать этих духов? Да я лучше просто обрушу сюда ледяной дождь и отправлюсь восвояси. - Голос ведьмы был спокоен. Она говорила об убийстве десятков разумных существ и была при этом пугающе безмятежна - такой он её не знал и не должен был узнать, но увы, не было ни сил, ни времени, чтобы прятаться. Он должен был перестать гнуть своё бесконечное "не можем нарушать обещание", особенно, если это то, о чём она думала, и начать уже помогать. Не задерживая на горце взгляд слишком надолго, Ивэйн достала из сумки шкатулку и стала перетасовывать зелья, заполняя опустевшие ячейки пояса и сумки, меняя местами прочие составы, чтобы под рукой было больше боевых. - Раз вы ничего толком от них не знаете - будем спрашивать, когда за нами придут, - с небольшим запозданием почти равнодушно ответила ведьма Тэюттин, не собираясь больше ничего спрашивать, по крайней мере, пока. Вместо этого она припомнила, что знала о способностях Видящих - направление, специализации, владение стихиями и оружием.
