Убийца вышагивал по глубокому и темному лесу к своей цели. В отличие от эльфа, о существовании которого он, правда, пока даже не подозревал, Шакра плевал на нежить – некромантия была одним из аргументов его племени в войнах с соседями, а потому к неупокоенным он привык с раннего детства. С другой стороны, если не-мертвый ему все же встречался на пути, срубить тому голову топором было вопросом одного взмаха, а свойственная Горлорубу неслышность движений позволяла не привлекать к себе внимания слишком многих врагов за раз.
Что же в таком случае в принципе делал старый орк в этом опасном месте? Что же, ответ был очевиден для представителей его народа, и куда более сомнителен для всех остальных – он искал священную поляну предков. Не с целью принести жертву или исполнить какой-то ритуал: пусть Шакра и обладал некоторыми знаниями шаманов, все же без острой необходимости вторгаться на их вотчину он не хотел. Скорее, это было просто одно из множества мест, куда его несли беспокойные ноги в путешествии, что длилось вот уже более четырех лет. Да и, в конце концов, Шакра боялся смерти: не до панического тремора, конечно, однако до острого неприятия самого концепта того, что однажды он уйдет за грань. Именно потому посещение поляны предков, как он надеялся где-то в глубине души, поможет привнести умиротворение в его душу, как касание к чему-то потустороннему и загадочному.
С другой стороны, мертвяки, во множестве им в течение жизни встреченные и упокоенные, ничем потусторонним им не считались – банальное колдовство шаманов, не имеющее ничего общего с тем, что действительно означает «шагнуть за грань». А потому, сейчас на не-мертвых он и отвлекался лишь по мере необходимости, надеясь побыстрее найти предмет своего интереса.

Подобраться к Шакре незамеченным – это, однозначно, подвиг, однако подвиг, на который вряд ли был способен Динрэ. Старый орк не возражал – подкрадываются и подкрадываются, нападут – ну, значит, так тому и быть. Хотя, конечно, это не означало, что он не готовился: губы Шакры тихо шептали слова заклинаний, накладывая Черный яд на один топор, и Прикосновение тьмы – на второй. Финалом подготовки был Щит Тьмы, последнее слово заклинания которого было прошептано ровно в тот момент, когда эльф все же напал – в целом, ровно так, как и было задумано, дабы не выдать своей подготовки заранее.
Мгновением позже орк сорвался в сторону, провернувшись вокруг своей оси и метнулся вперед, к противнику, последовательными жестами двух рук отправляя во врага две Стрелы тьмы. В его голове была кристальная пустота, а в теле царило полное спокойствие – он даже не особо хотел убить того, кто сейчас на него напал, ему было куда более интересно, за что, собственно, на него вообще напали. Конечно, в своей жизни он перешел дорогу очень многим, но это были орки, со своими понятиями о чести и «правильном бое»: они бы не атаковали вот так, исподтишка, тем более – неподалеку от священной поляны предков.
Конечно, такая туша, как взрослый зеленокожий, не могла бежать бесшумно, однако даже сейчас, в бою, Шакра двигался очень тихо: ни одна ветка не хрустнула под его ногами, ни один элемент экипировки не зазвенел. Он не бежал прямо на противника – тот явно был магом, а значит, мог атаковать на расстоянии и, потому, имело смысл пытаться таких атак избежать. Неожиданно меняя направление, Горлоруб рассчитывал сблизиться с врагом и, мгновенно выхватив топор, в своем излюбленном быстром боевом стиле, нанести удар обухом прямо по лбу эльфа, известный как банальное «Оглушение». В течение всего этого времени орк оставался все так же кристально спокоен, а его сознание – абсолютно пусто: его вело сосредоточенное стремление, увеличивая и без того огромную скорость движений Шакры.

Сколь стремительно Шакра двигался до этого, столь же мгновенно он и замер, когда противник явно захотел прекратить бой. Не то, чтобы старый орк был таким уж миролюбивым, конечно, однако учитывая показанные противником навыки, итог этого боя мог быть любым, а Горлоруб очень не хотел умирать. Хотя, конечно, делу не помогало то, что он успел рассмотреть своего противника в деталях: это был эльф, которых Шакра заметно презирал.
- Забавно. Впервые со мной прекращают бой потому, что я живой, а не потому, что решили, будто уже помер, - Шакра задумчиво прокрутил топор с угольно-черной кромкой лезвия в руке, не спеша, тем не менее, ни убирать его, ни доставать второй. – Я путешествую, эльф. Это земли орков, но я даже скорее восхищен наглостью твоего вопроса по этой причине, а не зол. Но позволь дать совет. На твоем месте я бы убрался отсюда так быстро, как только бы смог, ибо здесь, неподалеку, любят плясать свои танцы наши шаманы, а вместе с ними пляшут духи предков. И те будут рады получить в жертву остроухую голову.
То, что у самого Шакры уши такие же, заостренные, убийцу волновало мало – скорее, этот факт его забавлял, заставляя в шутку задуматься о том, уж не придумали ли шаманы его племени способ для орков иметь общее потомство с дроу. В конце концов, острые уши имело подавляюще большинство его соплеменников.
- Но перед тем, как проявить мудрость и последовать моему совету, скажи мне, что тебя завело так далеко от родных лесов, эльф? Совсем не ценишь свою жизнь и просто бредешь, куда глаза глядят? Или, - Шакра хмыкнул, вспомнив, что именно послужило причиной остановки боя, - действительно считаешь своим долгом уничтожить всю нежить этого мира? Тогда у меня для тебя плохие новости. Вон там, на западе, - орк махнул рукой куда-то себе за спину, - живет множество племен орков, и многие из них не чураются некромагии. И тамошних шаманов банально слишком много, чтобы ты успевал уничтожать нежить быстрее, чем они ее штампуют.
Горлоруб дальновидно не стал упоминать тот простой факт, что он сам был выходцем именно из такого племени: снова драться он откровенно не хотел, а при всем расизме Шакры, разговор с эльфом не шел против его чувства прекрасного.

Чем дольше Шакра слушал своего собеседника, тем больше убеждался, что у того не все дома, однако он находил это скорее забавно-любопытным, так что, склонив слегка голову к плечу, он продолжал попытки понять логику этого существа.

- «Понимаешь», конечно. Ты «воюешь с ночной тьмой», как говорили у меня в племени – занимаешься тяжелой и бессмысленной работой. Всегда были живые, всегда были мертвые, всегда были те, кто был вне этих двух состояний. Однако не старому орку указывать буйному эльфу, как ему жить.

Горлоруб хрипло засмеялся. Его смех не был неприятен уху, однако был при этом полной противоположностью тому смеху, что называют «заразительным». Слишком старый орк был самодостаточен в своем веселье. Продлилось то, правда, не долго – буквально пару секунд, после которых Шакра вновь заговорил своей обычной спокойной, слегка ироничной манере:

- Спасибо уж, что оставил нам право самим решать, каким будет наше общество. Мне, откровенно говоря, плевать с самой высокой горы на любую нежить, будь она разумна или нет – главное, чтобы она не трогала меня. Что правда, здесь ее так много, что волей-неволей регулярно приходится кого-нибудь упокаивать… Слушай, раз ты так ее не любишь, давай заключим сделку. Ты поможешь мне дойти до поляны предков не отвлекаясь от мыслей о вечном на то, чтобы снести голову очередному костяку. А я после этого помогу тебе на обратном пути убить любую цель, какую попросишь. До той поры, конечно, что я не сочту эту цель слишком опасной – я слишком сильно люблю жизнь, чтобы попусту ею рисковать.

Не то, чтобы на самом деле Шакре нужна была эта сделка – думать о вечном дольше пяти минут, в конце концов, он вообще не умел – однако ему показалось любопытным попутешествовать в компании этого эльфа некоторое время. К тому же, обычным эльфом, которых Горлоруб, в свойственном ему расизме, презирал, этот некто точно не был.

Шакра улыбнулся, и улыбка была его такой же, как и смех – не отталкивающей, но слишком самодостаточной, абсолютно безразличной к эмоциям других существ.

- Старость достигается не длинной прожитых годов, а уменьшением количества, что тебе еще предстоит прожить, - Шакра прокрутил топор в руке и вернул его обратно в кольцо-ножны. – Я не сомневаюсь, что ты топчешь землю дольше меня, эльф, но в тебе еще бьет жизнь, а мое время потихоньку приближается к концу. И именно поэтому я называю себя «старым», а тебя – «буйным».

То, что этого эльфа интересовал лишь его лес и то, чтобы мертвые лежали в могилах, Шакра уже и так понял, а потому от очередной фразы об этом отмахнулся. А вот на согласие принять сделку орк вновь улыбнулся и довольно кивнул.

- Добро. Конфликты и вправду ни к чему, раз уж ты любишь убивать лишь нежить, а я – только тех, кто слабее.

Говоря это Шакра, не задумываясь, показал ладони своих опущенных рук с широко растопыренными пальцами – привычный жест его родного племени, демонстрирующий не только то, что ладони пусты, но и что между фалангами не зажата отравленная иголка. Последнюю же фразу эльфа Шакра прокомментировал очередным смешком, отмечая, что этот эльф лучше своих соплеменников уже хотя бы тем, что забавен:

- Орочья старость наступает куда раньше того момента, когда мы становимся столь беспомощны, что не можем выдержать долгого пути и доброй драки. Пошли, эльф, нам в ту сторону.

Отредактировано Шакра (2023-03-09 21:51:04)

- Удобно, - Шакра прокомментировал фразу эльфа о том, что он никогда не постареет. – Орки тоже умирают в бою, не все – но почти все. Глупцы, что не замечают, когда их тело начинает дряхлеть и не способные оценить силу врага, вступая в изначально проигрышный бой. Я не собираюсь брать с них пример.

Старый убийца был отнюдь не против пооткровенничать со случайным попутчиком, судя по всему, не против был и тот. Для Шакры причиной того было осознание факта, что, вскоре расставшись, они больше никогда не встретятся, а не зная даже его имени, эльф не сможет рассказать о нем иным орком. Каковы же причины были для самого любителя природы, Горлоруб не задумывался.

- Силен, уважаю. Я никогда не был ранен настолько, чтобы оказаться близким к смерти. И, скорее всего, если бы я был, то уже сгнил бы в земле, ибо мои враги завершили бы начатое.

Шакра не стал уточнять, что несколько раз выжил лишь потому, что противник промахнулся на считанные сантиметры – не потому, что хотел скрыть, а потому, что не счел релевантным. В конце концов, раз промахнулся – значит, Горлоруб был лучше, а значит и смерти избежал заслужено. А о том, что в боях он все же получал раны, красноречиво говорил обширный шрам на его левой руке.

Обнаружить же слабости орка, просто наблюдая за ним, было сложно. Он не выглядел столь же сильным, могучим и выносливым, как иные орки – возможно. Однако было ли это слабостью, если Шакра и сражался иначе, полагаясь на ловкость, скорость и точность ударов, хитрые и подлые приемы? Что же, как минимум, телосложение Горлоруба и продемонстрированные им ранее навыки могли дать представление о том, чего именно от него ждать в бою, однако больше ничего внешне о себе орк не выдавал, оставляя мага полагаться на его личное понимание боя.

- Да, я и вправду не прочь поговорить. В юности я был куда более молчалив, всегда сосредоточен и угрюм, сейчас же я свободен и не вижу причин не развлекать себя беседой. Хотя миролюбие после сражения, - Шакра слегка задумался, явно утратив нить повествования эльфа и пытаясь просто поддержать разговор, - демонстрирую редко. И вообще редко сражаюсь дольше трех ударов сердца.

Шакра с любопытством, наблюдал за борьбой эльфа со своим внутренним зверем. При этом он ни повернул голову, ни потянулся к оружию – вообще ни единым действием не показал того, что весь обратился во внимательность и был готов нанести почти мгновенный удар топором с разворота, если неожиданный приступ спутника закончится неблагоприятным образом. Однако обошлось, и Горлоруб расслабился – пассивная внимательность давно не требовала от него никаких особенных усилий, а потому и контроль того, чтобы ему не нанесли удар в спину, вряд ли можно было бы назвать напряжением.

- Не видел вифреев. Дроу мерзкие и заносчивые, люди слабые и жалкие, хотя и тех, и других, убивать бывает интересно. Дроу же и вовсе иногда полезны, особенно если их правильно приготовить, хе-хе-хе.

Разумеется, Шакра имел в виду не каннибализм, однако уточнять он намеренно не стал, поддерживая образ говорливого и себе на уме немолодого орка. При этом он не замечал, что эльф планирует его убийство – тот этого, в конце концов, никак не показывал, а даром читать мысли других или предсказывать будущее Шакра не обладал. Однако хватало и того, что Горлоруб ему, разумеется, не доверял, а потому – пусть и не видел причин для атаки себя любимого – все равно не ослаблял бдительности больше, чем обычно. И чтобы ее обойти, стоило как минимум быть коллегой орка по профессии, и при этом не сильно уступать ему в мастерстве.

- Хотя скажу тебе, эльф, что орки тоже бывают разные. Видал я шаманов, что способны своими словами задурить голову не хуже, чем своими травами, и сделаешь, что им угодно, сам того не осознавая. К счастью, я их всех или убил, или имею честь называть старейшинами своего племени.

Стоит сказать, что длительный разговор на всеобщем несколько утомлял, однако владел им Горлоруб на достаточно неплохом уровне – что рабы-люди, что пленные дроу часто являлись источниками ценной информации, и шаманы племени предпочитали с особым усердием вбить знания языка в своих убийц. Ведь что-то перепутав или неправильно поняв, легко можно было подставить все свое племя.

Отредактировано Шакра (2023-03-11 15:06:23)

Шакра абсолютно не удивился, когда эльф всерьез заговорил о каннибализме – орк бы, собственно, уже мало чему удивился касательно этого разумного. Он точно был безумен, он был опасен – и потому, в целом, был интересен Горлорубу. Однако немолодой убийца лишь улыбнулся этой фразе и фразе про шаманов, что последовала дальше, не спеша их комментировать и думая, стоит ли тоже продолжать приписывать себя к поедателям плоти разумных.

По-настоящему засмеяться вновь заставила фраза эльфа об их восприятии друг друга – и этот смех был искренен и в чем-то даже по-своему дружелюбен:

- Мне нравится то, как ты это говоришь, твоя прямота и сам способ донесения мысли. Да, эльф, мы угроза друг для друга, но делить нам нечего. Даже хищники в лесу, встретившись на узкой тропинке, скалятся, но никогда без веской причины не сражаются, ибо нет смысла рисковать самым ценным, что у тебя есть, без явной выгоды. И глупо было бы не последовать примеру мудрости природы.

Позволив себе, после такого обмена откровенностью, расслабиться чуть больше, Шакра вновь зашагал дальше, отвечая заодно на вопрос эльфа.

- Как готовить, говоришь? Дело тут не хитрое, но требует сноровки. Вначале берутся клещи и поочередно выдергиваются все ногти – выковыривать их потом из супа не очень приятно. Потом точильным камнем неспешно стачиваем дроу зубы – по той же причине. Тут главное, чтобы он еще живым был, конечно – они через некоторое время все орать начинают, а вместе с ором из тела выходит лишняя горечь. Иногда еще приходится кости подробить перед готовкой – есть такое мясо с осколками уже не выйдет, конечно, но бульон выходит наваристый. Или иногда некоторые пальцы, или там кожа, откровенно лишние у дроу бывают, портят всю картину – их можно отрезать и выбросить. Вот где-то после этого можно ставить его на медленный огонь и жарить до готовности: главное успеть до того, как он отправится гнить к своей паучихе, добыть из него самую ценную приправу – сведения об их планах, воинах или, например, учения о магии, в которой они, признаю, неплохи. У нас в племени считались особенным деликатесом дроу, поджаренные на пламени самого Зулу, - Шакра ненадолго замер и что-то тихо прошептал, после чего на его руке заплясал черный огонек. – Примерно на таком, только шаманы его побольше делали и покрасивше.

Шакра пожал плечами, тоже задумавшись над этим вопросом – самого его все же никогда не пытали, только учили терпеть боль, дабы не отвлекаться в бою на раны.

- Цеплялись за жизнь или же напротив, надеялись, что шаманы наконец прервут их мучения. Некоторые пытались поступить, как ты говоришь – до последнего пытались вырваться, или откусывали языки. Первое пресекали воины, второе – шаманы, исцеляя рану и не давая истечь кровью. Без языка оно-то, конечно, говорить не сподручно, но наши старейшины умеют задавать вопросы так, что хватит простых жестов. Обычно после таких попыток они вскоре и сдавались, к тому же, начиная рассказывать вообще все.

Орк с интересом слушал историю собеседника о столкновении с вампиром и тоже улыбнулся, услышав ее кульминацию:

- Хе-хе, уж я думаю, удивился он порядочно, перед тем как упокоиться. Никогда не встречался с кровососами, что правда – только слышал от шаманов. Среди орков их не бывает. А вот в том, что колдовать сложно с лишними отверстиями в шее истинно говоришь – уж я-то знаю, не будь я Горлоруб!

На последние слова эльфа Шакра лишь хмыкнул, демонстрируя свое согласие:

- Мудрость ценнее знаний. Мудрость помогает избегать проблем, знания же могут их привлечь. А безумен ли мир? Вполне возможно. Хотя также возможно, что мир для всех свой, и он безумен лишь для безумцев, - фразу орка завершил новый негромкий смех.

Шакра кивнул эльфу на его рассуждения о заклинании самоубийства, а сам при этом ушел в свои мысли. Нет, он не размышлял о том, как бы ему самому такое сделать: он сразу подумал о том, что, если задуматься, в его рту находится тень – а значит когти Зулу смогут из нее выйти и пронзить его мозг. Но можно ли, используя внутреннюю тень, пронзить себя так, чтобы все подумали, будто это было самоубийство, но при этом не задеть ни единого жизненно-важного органа и после сбежать? Эта мысль определенно требовала размышлений. И, возможно, посещения однажды вновь своего племени, дабы попросить шаманов помощь с этим делом. «Хотя те, конечно, своего не упустят, и заставят вновь хорошо послужить на благо племени. Не хочу. Во всяком случае, пока».

- Хорошая магия. Многие племена были бы счастливы получить такого шамана, что может исцелить своих и упокоить нежить. Я сам не часто сталкивался с не-мертвыми, но знаю – прервать их существование сложно. Самое мерзкое, конечно, что они не чувствует боль и будут сражаться, пока будет чем сражаться.

Шакра не лукавил, и сталкиваться с нежитью он вправду не любил. Да, тут ему было не сложно срубить голову мертвяку, однако сейчас был день, да и попадались только откровенные слабаки. Другое дело, если бы старому орку пришлось биться с кем-то достойным – сама философия его сражения, направленная на причинение боли и поражение жизненно-важных точек, будто бы в насмешку, сводилась к абсолютной бесполезности отсутствием у не-мертвых что боли, что точек.

Убийца прикрыл глаза, представляя мир, что описывал ему собеседник. На мгновение его орочья природа взбунтовалась и назвала подобное бытие скучным, без стимула к росту и достойных врагов; однако быстро ее подавили личные предпочтения Шакры, который вспомнил обо всех других благах жизни.

- Да, чудесный мир… Я не буду спешить его реализовать, ибо пока что в этом мире боги для меня абсолютно недостижимы – даже среди смертных орков еще есть слишком многие, кто могут отсечь мне голову без излишнего труда. Да и покровительство Зулу пока что мне лишь помогало, чем мешало, однако я не шаман, чтобы считать поклонение ему высшим благом. Вероятно, поэтому и не шаман, хе-хе.

Шакра хмыкнул – удобно было знать, что тебе предстоит жить еще многие сотни или даже тысячи лет, и знать, что ты можешь бесконечно развиваться на всем их протяжении. Самого орка подобная участь, увы, минула – и пусть он знал, что если будет достигать большей силы, то и прожить сможет дольше, однако речь шла о годах, максимум десятке. И как мысль о возможности бытия шаманом орков нашла свой отклик у эльфа, так и орк задумался над возможностью навсегда победить старость.

- Нет, мы почти пришли, - вопрос о месте назначения вернул убийцу к реальности. – А зачем мне туда, я и сам не знаю. Узнать что-то? Увидеть? Я не шаман, и шаманы моего племени рассказывали мне лишь то, что мне нужно. И теперь, когда я свободен от их власти, я хочу узнать то, что мне интересно. Самому почувствовать духов предков, понять их бытие. Я не рискну проводить обряд призыва духов или спрашивать совета слишком настойчиво – их может не обрадовать, что простой воин себе многое позволяет. Однако просто отдать дань уважения и может что-то понять… В любом случае, - Шакра ухмыльнулся и убрал из голоса появившуюся там задумчивость, - я путешествую, а путешествию нужна цель. И одной из них была именно эта поляна.

Искомое место и вправду вскоре нашлось. Жестом попросив эльфа подождать и не идти дальше, Шакра с едва заметным сомнением приблизился к священному кругу и, обойдя деревья, ступил на высокую траву. Он не почувствовал ничего необычного – лишь все тот же студящий воздух и смутное ощущение опасности – однако Горлоруб не спешил, прислушиваясь к себе. Неспешно идя к центру, он восстанавливал в памяти ритуал почтения предков: не призыв и не просьба помочь – лишь выражение уважения и благодарности тем, кто был до тебя. «Мой отец, помнится, погиб лет пятнадцать назад… Может и почтит меня своим вниманием, хе-хе». Шакра мало в это верил – не то, чтобы он вообще общался с отцом больше, чем с любым другим членом племени – однако ему самому было бы любопытно посмотреть на самого выдающегося из своих сыновей после смерти, так что полностью такую возможность он не исключал.

Отредактировано Шакра (2023-03-16 19:57:25)

Выйдя на центр поляны, Шакра замер, вновь подумал над ритуалом, почтительно кивнул, приветствуя духов этого места и, выхватив топор, коротко полоснул себя по левой руке. Кровь потекла тонким, но уверенным ручейком, позволяя предкам узнать своего потомка.

- Кыба выруор-асга тар-атарнац.

Шакра топнул поочередно вначале левой ногой, а потом – правой.

- Кыба сого-асга тар-атарнац.

Орк хлопнул в ладони, измазывая их в крови, после чего ударил ими и по своим бедрам и груди, оставляя отпечатки.

- Кыба що-асга тар-атарнац!

Если вначале Шакра говорил едва ли громче обычного, то под конец его голос уже звучал гулко и громко, будто бы наполняя своей силой все пространство вокруг.

- Кыба суjош-асга тар-атарнац!

Орк воздел руки к небу, позволяя крови капать себе на лоб и собирая эфир теней меж своих ладоней. Когда проявленная его волей тьма стала столь насыщенной, что, казалось, начала поглощать свет даже на расстоянии от себя, старый убийца резко разве руки в стороны, позволяя эфиру раствориться в пространстве и жертвуя его, вперемешку со своей кровью, духам предков.

Это было простым ритуалом, просто выражающим почтение и подтверждающий, что даже такое племя, как Зулу, помнит и чтит своих предков. Обычно он на этом и заканчивался, ибо, не будучи призванными настоящими шаманами с какой-то целью, духи редко являлись своим потомкам. Однако если кто-то из них все же чтил своим присутствием…

Заметив, как от ближайших теней поднимаются неясные тени, не сказать, что Шакра обрадовался. На него обратили внимание, однако нужно ли ему это внимание? С другой стороны, если он подобного не хотел, то какой смысл был вообще начинать? В любом случае, теперь орк должен был танцевать с духами столько, сколько они захотят – ибо иное бы означало неуважение, а значит – и что он солгал раньше. А лгать дозволялось лишь по отношению к чужакам.

Сам по себе танец был не сложен: сильно ударить ногой по земле, волнообразно повести руками, ударить ногой, протянуть в горловом пении одну из уже сказанных строчек, вновь топнуть ногами, но уже быстрее – порядок менялся и, конечно, был важен, однако запутаться в нем Шакра не боялся. Беспокойство предоставляло лишь то, что он знал – иногда шаманы пляшут днями подряд, и вот в таком случае убийца опасался банальной физической усталости.

А тем временем неясные духи оторвались от своих теней и стали виться вокруг орка, будто бы танцуя с ним в такт и дополняя все это действо. Это ощущалось странно – Шакра чувствовал, будто они ему помогают, подсказывают каждый следующий шаг и добавляют уверенности, но, с другой стороны, каждое движение стало в стократ тяжелее, будто к его конечностям были привязаны тяжелейшие камни. Мышцы стало ломить уже через четверть часа, не больше, однако орку все равно удавалось делать все движения безукоризненно. Это все длилось и длилось, но, когда у Шакры уже даже мелькнула мысль о том, что еще немного и у него треснут кости или порвутся мышцы, духи неожиданно отступили и замерли, позволяя орку, доведя последнее движение, тоже остановиться.

- У ырумга шелт-сег макува огодихш. Юрга-гур со у-сег алдана хет тыпац. Рош сыйула.

Голос духа звучал тяжело, многоголосо, и уставший Шакра с трудом понимал, что он говорит, однако не было похоже, что хозяина этого места то волновало. Сказав свои слова, он исчез, а орк, вскоре отдышавшись, неспешно пошел обратно к ожидающему ему эльфу, по пути возвращая себе хотя бы видимость бодрости.

Отредактировано Шакра (2023-04-13 13:02:23)

Шакра едва заметно улыбнулся и кивнул:

- Мертвые покойны, и прошло все неплохо. На меня обратили внимание – может, и не предки, но местный дух танцевал вместе со мной. И, пожалуй, я не буду более пытаться строить из себя шамана, пока и вправду не обрету такой статус.

Осматривая небольшое чудо, сотворенное его спутником, Горлоруб перевел взгляд на самого эльфа и хмыкнул, когда понял, что он не просто покрыт растениями, а они буквально растут из него. «Теперь, хотя бы, более понятна его философия: сложно не разделять мудрость природы, когда ты уже сам столь сильно с ней слился. Или, напротив, он слился потому, что столь сильно проник в ее мудрость?» Эта мысль заставила Шакру улыбнуться чуть шире.

- Да уж думаю, мы с тобой уникальны. И может тогда вправду мир безумен, раз встретились? – Шакра кивнул в ответ на вопрос эльфа. – Да, мне обратно. Дальше земли орков кончаются и, боюсь, я пока недостаточно силен, чтобы доказать любому встречному, что имею право путешествовать везде, где захочу. Я обещал тебе помочь упокоить любую цель, какую попросишь. Однако я не уточнял времени, когда тебе стоит попросить. И если сейчас у тебя нет на примете столь ненавистной тебе разумной нежити, в сражении с которой тебе нужна была бы моя помощь, то можешь сохранить это право на будущее. Тебе, правда, придется тогда меня найти, но раз уж так совпало, что я не подобен иным, это будет не так сложно, я думаю.

Шакра широко, с ноткой дружелюбия, улыбнулся, демонстрируя свои далеко не ровные, но очень острые зубы.

Шакра оскалился даже чуть более искренне, чем раньше:

- Тогда и тебе удачи на этом пути, эльф. Посмотрим, кому духи улыбнуться раньше.

А вот называться орк совсем не хотел – обычно он не скрывал имя, но в таком случае и был куда аккуратнее в том, что говорит, что делает и что за навыки показывает. Однако, в последний раз оценивающе взглянув на эльфа, что представился как «Динрэ», все же кивнул и ответил взаимностью:

- Шакра Горлоруб, Убийца-из-Тени. Однако не ищи меня под вторым прозвищем, если только тебя не настигнет сомнительная радость встретиться с моим соплеменником, из племени Зулу – лишь им оно ведомо. Для остальных же это знание лишь преумножит их печали, ибо им может прийти в голову недальновидно обвинить меня в бесчестии со славами, что истинному воину не должно прятаться в тени, - очередной оскал Шакры, в котором на этот раз с трудом угадывалась улыбка, прекрасно продемонстрировал, что ждет таких обвинителей. – Хотя, помнится, племя Змеиного Клыка ничего против «убивц» не имело, хе-хе-хе.

Шакра встряхнул руками, разгоняя кровь по телу и эфир по ауре, коротким жестом указал на тень позади себя и продемонстрировал свою незабываемую улыбку эльфу в последний раз.

- До встречи, друид Динрэ, Хранитель лесов. Я рад, что нанес первый удар не лезвием моего топора, - и, посмеиваясь своим словам, убийца шагнул в напитанную эфиром тень, перемещаясь в сторону земель орков и оставляя эльфа в гордом одиночестве.