1. Имя, Фамилия (прозвище или псевдоним, если есть):
Рубирион фе Белуния
2. Классификация игрока:
ученик
3. Деятельность:
курсант военной кафедры академии "Аклория"
4. Раса и религия:
человек, почитает Силуну
5. Дата рождения и возраст/На сколько выглядит по человеческим меркам:
27 августа 17069, 19 лет, выглядит на свой возраст
6. Характер:
Будучи предоставленным самому себе, юноша стал достаточно религиозным человеком, если нужно что-то обдумать или запланировать, то он сделает это в молитве Силуне. Может найти общий язык с кем угодно, если тот ему по душе, они наедине и он не маг. Достаточно непринуждённо чувствует себя в компании из пары-тройки товарищей, но комфортнее ему на сцене, когда на него устремлены множество глаз. И всё же от долгого внимания устаёт и нуждается в отдыхе, как устаёт и от больших компаний и вообще любого продолжительного общения. В комфортной компании любит поболтать, использовать сарказм – и обязательно не понимать, когда его используют другие, но в целом достаточно серьёзен и развлечения из разряда «закидать яйцами окна библиотеки» точно не его.
Для многих студентов Аклории представляется немногословным, обязательным и надёжным человеком. Преподаватели о нём такого же мнения, обычно, говоря о Рубирионе, они ещё добавляют «старательный» и «упрямый». Последнее, видимо, из-за того, что иногда он слишком уж старательный.
Имеет привычку молиться ежедневно, причём в зависимости от того, какой день, время молитвы может отличаться: если запланировано что-то важное, то она будет утренней, после пробуждения, если же нет, то она, чаще всего, происходит перед сном.
Ещё одна привычка: во время томительного ожидания может заняться членовредительством, если нет возможности заняться чем-то ещё. Расковырять какую-то болячку, сломать себе ноготь, расцарапать почти зажившую царапину. Если вдруг каким-то чудом ничего такого на нём нет – сдирать кожу с губ тоже оказывается замечательной идеей.
Старается не сидеть без дела: если возможно, то потренируется или пойдёт в библиотеку и прочитает книгу. От безделья сильно утомляется.
7. Внешность:
Рост: 188
Вес: 92
Тип телосложения: среднее, атлетическое
Цвет глаз: чёрный
Цвет волос: чёрный
Цвет кожи: светлый
Особые приметы: нет
Наиболее частая одежда: серые/белые/черные рейтузы с такой же рубашкой с высоким воротником
Украшения (если имеются): серебряный кулон в виде металлического маленького плаща на цепочке
Рост выше среднего, сто восемьдесят восемь сантиметров, вес редко опускается ниже девяноста килограмм. Телосложение среднее, атлетическое. Лицо совсем ничем не выделяется, кроме постоянно присущего ему выражения задумчивости.
Руки довольно грубые от постоянных мозолей – последствия упорных тренировок с оружием. Ноги и тело в синяках от падений с лошади на тех же тренировках, поэтому предпочитает одежду, которая максимально скрывает тело: рейтузы полностью скрывают синяки на ногах, а рубаха с высоким горлом закрывает даже некоторые синяки на шее. Лицу, слава богу, достаётся редко.
Спину всегда держит ровно, из-за идеальной осанки его сразу воспринимают как знатного человека. С волосами возиться не любит, как и в целом следить за собой, поэтому лишний поход к цирюльнику или купальни для него редкость. Фе Белуния Рубирион приходит подстричься только если волосы начинают мешать, а помыться только по выдуманному для самого себя расписанию, раз-два в неделю (изредка, в особо жаркие дни, расписание становится более плотным).
Тем не менее, нельзя сказать, что он ходит постоянно грязным и неухоженным: его чёрные волосы обычно средней длины, которые прекрасно подчёркивают его чёрные глаза. Под их цвет неосознанно подбирается и одежда: Фе Белуния предпочитает чёрный и белый цвета.
8. Биография:
• Место рождения: Рамуд, близь Талькоса
Отец - Сэмюель (фе Белуния)
Мать – Саманта фе Белуния
Сестра старшая - Маргарет фе Белуния
Сестра младшая - Эйвери фе Белуния
Брат младший – Джонатан фе Белуния
Брат – Самюэль фе Белуния (мёртв)
Рубирион фе Белуния в своей семье был вторым выжившим ребёнком, первым сыном и яблоком раздора. Сестра – Маргарет – родилась за четыре года до него и была точной копией своей матери с каштановыми волосами, как у отца. Мальчик же оказался не похож ни на папу, ни на маму, а его тёмные как смоль волосы заставляли главного мужчину в семье тревожиться о том, не бастард ли этой чей-то. Ведь в самом деле, у него волосы были светлые, а у его супруги коричневые. Её упоминания о деде с тёмными волосами были не слишком убедительны, особенно на фоне того, что с другими детьми это никак не проявлялось.
Детей они пытались завести ежегодно, Маргарет получилась с третьей попытки, сам Рубирион – с пятой, как можно посчитать. Брак у них был исключительно по расчёту: Саманта фе Белуния была из семьи волшебников, когда-то влиятельной, но теперь находящейся на грани банкротства, а отец, Сэмюель, был выходцем с самых низов, торговлей заработавший значительное состояние и благодаря этому, прямо скажем, купивший руку своей избранницы. У Сэма была мечта и он постепенно приближался к ней: он хотел основать династию, с силой которой будут считаться. И если финансовых инструментов уже почти хватало для этого, как и связей, то вот силы в самом настоящем её проявлении не доставало. Речь идёт, конечно же, о магии. Таким образом, он мечтал создать династию великих волшебников, хоть ему самому и было далеко до этого звания. Зато кровь Саманты могла увеличить шансы на успешный исход этой задумки. Он уже сам и не помнил, откуда взялась эта мечта, может быть она была с ним с самого детства. Сэмюель фамилии не имел, поэтому после брака взял фамилию жены. Выходец из бедной семьи, торговлей и трудом заработавший состояние, когда он его не имел, думал, что деньги правят миром. Когда деньги появились, оказалось, что их неплохо дополняет сила, так что появилась новая амбициозная цель: стать основателем великой династии магов. Да и эго потешить хотелось и оставить след в истории.
Первые три попытки завести ребёнка были неудачные: дети рождались либо уже мёртвыми, либо жили не больше суток. К четвёртой попытке мать уже была настолько отчаявшаяся, что первые три месяца не воспринимала информацию о том, что она – собственно – мать. Через три месяца, когда она проходила мимо комнаты служанки, нанятой специально для кормления ребёнка, она поинтересовалась о том, кто та такая, что тут делает и что с ней за дети. «Госпожа Саманта, кормлю вашу дочь, Маргарет. А это Рэй, её молочная сестра и моя дочь». Фе Белуния расплакалась и наконец смогла принять тот факт, что всё получилось.
Отношения с мужем у неё были замечательными, хоть и во многом деловые. Пара всегда поддерживала друг друга, Сэмюель мог обратиться к жене по любому вопросу, в том числе по своим торговым делам, и она всегда выручала его, когда вопросы были сложными и сам с их решением он не справлялся. Когда Саманте было плохо, муж отменял свои дела и мог неделями быть рядом с ней, вселяя в неё веру в то, что всё будет хорошо. Постепенно, спустя пять мёртвых младенцев и одну родившуюся, чудесную дочь, эти отношения доросли даже до любви. Не такой мимолётной влюблённости, а до окрепшего чувства, которое было мало что способно разрушить.
А спустя ещё два нерождённых ребёнка и напряжённых поисков способа снять непонятное проклятие, это что-то способное разрушить идиллию появилось на свет. Когда муж начинает сомневаться в своей супруге, а та, видя эти сомнения и будучи полностью невиновной, разочаровывается в их отношениях, брак начинает трещать по швам. Уже даже с Маргарет они проводили время не вместе, а по отдельности.
Особенно отец был разочарован тем, что у мальчика не проявлялись никакие магические способности. Совершенно. Все испытания он проваливал, что если не добавило сомнений о его происхождении отцу, то явно погасило все зачатки отеческого отношения, которые могли взойти.
Так уж получилось, что к семи годам из друзей у Рубириона был только Алекс, его молочный брат. Они были ровесниками, когда другие дети прислуги – постарше – были заняты своими делами, они вполне себе весело проводили время в месте в то время, когда Рубирион не был занят какими-то глупостями, вроде обучения манерам, этикету и чтению. Впрочем, так он провёл лишь три года, пока решалось, куда бы его отослать. Было решено отправить его на воспитания к давним друзьям семьи матери, эльфам, жившим в столице империи.
За пару лет до этого, когда мальчикам было по пять лет, у Фе Белунии появился брат. Гордость отца – его точная копия, с огромным магическим потенциалом (ходят слухи, что он чуть не сжёг бабку-повитуху своей магией огня, но сам Фе Белуния этого не видел). Ценой за это было ещё четверо не выживших детей. Разумеется, такую смертность среди детей спускать на самотёк никто не собирался и как раз перед этими родами нашёлся ответ: это было проклятие, непонятно кем наложенное и снятое за кругленькую сумму.
Первые слова Самюэль фе Белуга (да, вот такое вот самомнение у отца, просто поменяю пару букв) произнёс в 11 месяцев, первое заклинание сотворил ещё через полгода. Отец был вне себя от счастья.
Вернёмся к первенцу, который оказался в столице. Городская жизнь была довольно насыщенной, не то что жизнь в загородном доме. Столько людей, детей, развлечений – первое время Рубирион даже выбрать не мог, чем бы себя занять, где бы погулять и с кем бы пообщаться. Впрочем, уже через пару недель после его прибытия в столицу эльфы нашли ему занятия: танцы. И, в отличии от родителей, смогли разглядеть в нём потенциал и даже нашли среди эльфов ментора, который обучил мальчика азам техники «Око мира». Со временем они с этим учителем начали заниматься ещё и воинским делом: юноша интересовался оружием эльфов, их культурой и стилем боя, поэтому быстро нашёл общий язык с Иовелисом, который охотно, хоть и не торопливо, как присуще эльфам, обучал парнишку. Помимо этого с ним, разумеется, изучали и обычные для детей предметы, такие как арифметика и грамматика. А уже лет с десяти и экономика с правом, Рубирион ведь сын торговца и рано или поздно унаследует его дело. С Маргарет они периодически виделись, та тоже была в Иридиуме на воспитании у одного из профессоров Аклории, который оказался дальним другом друга их отца. Из совместных занятий они частенько писали совместные письма домой, а мальчик ещё и отдельно писал личные письма матери. Обсуждал с ней всё: и девочку, которая понравилась; и как круто уклонился от удара на тренировке; и какой идиот его учитель математики. Обычно, когда ответ приходил, ему уже нравилась другая девочка, а идиотом был другой учитель.
Через два года родился ещё один мальчик, Джонатан, тоже достаточно одарённый маг, а позже – через три года, когда одарённость Джони начала проявляться, Саманта снова была беременна и вот-вот должна была родить ребёнка (которого не планировали, получилось само собой). Родилась чудесная девочка, Эйвери, но мать умерла во время родов.
Рубирион, которому к тому времени было чуть больше двенадцати лет, как раз к этому времени приехал домой, чтобы провести там пару недель. Вэона и Исилиэль, та самая семья, в которой воспитывали мальчика, как раз отправили его домой, поручив передать подарок: портрет, на котором были изображены они и его дед. Увидев это, отец окончательно убедился, что жена ему была верна. И очень удивился, когда мальчик сказал предложил набить на надгробной плите надпись на эльфийском (Вэона постаралась и научила мальчика основам языка)
Теперь фе Белуния проводил почти каждый вечер у могилы матери, которая удачно располагалась на территории поместья. Кроме тех вечеров, когда Маргарет была дома: ей без труда удавалось отвлечь брата от гнетущих мыслей и сожалений о том, чего с матерью он не успел сделать. Частенько эти вечера в компании матери он проводил вместе со своим отцом.
И всё же главе семейства нужно было жить дальше: у него остался не один ребёнок и каждого нужно было обеспечить, поэтому через какое-то время он перестал появляться у могилы своей супруги, а всё чаще был в разъездах по делам торговым. Вернувшись через пару месяцев после такой поездки и обнаружив, что его сын до сих пор просто сидит либо у себя в комнате, либо у могилы матери, глава семейства решил положить этому конец. Он так ему и заявил: «мне требуется помощник в моём следующем предприятии и телохранитель у меня заболел, а выезжать нужно буквально вчера». Уговорить Рубириона не вышло, поэтому пришлось повысить голос и буквально заставить того отправиться в дорогу.
Пробыли они в пути около пары месяцев, после чего заехали в Иридиум. Тут решено было снова разделиться: Рубирион должен был остаться у Вэона и Исилиэль, а отец вернуться в поместье.
Впрочем, в столице надолго юноша не задержался. Он познакомился с парнем, которому было около двадцати двух лет и у которого совсем не росла растительность на лице, но он упорно отращивал себе усы, чтобы выглядеть старше и солиднее. Выходило так себе.
Элвис, так звали этого парня, был довольно предприимчивый тип: он умудрялся делать деньги из ничего. Иногда это «ничего» было незаконным, а иногда – нажитым честным трудом. В последнем случае ему удавалось заключать сделки в разных частях города. Например, как-то утром он увидел, как из лавки мясника выносят всё, что плохо лежит. Бегом он отправился в другой квартал, разбудил тамошнего мясника и потребовал столько мяса, на сколько хватило его сбережений, а позже удачно продал его в родном нижнем кольце. Его даже самого заподозрили в краже.
Зная о любви Рубириона к экзотическому оружию, на один день рождения он подарил тому набор сюрикенов, чем несказанно растрогал мальчишку. Рубирион же, в свою очередь, совсем забыл про день рождения друга и импровизировал, когда пришла пора делать подарок. Он поинтересовался, не хочет ли тот попробовать себя в торговом ремесле, и сказал, что подарок сейчас в его родном поместье: маленький караван, гружённый товарами и ожидающий своего нового владельца. А сам Рубирион, разумеется, будет вместе со своим другом в качестве охранника, у него вон, и сюрикены уже имеются.
Будучи не совсем уж легковерным, Элвис не воспринял слова мальчика в серьёз, однако тот в этот же день настоял на том, чтобы они направились к нему домой. Перед этим он послал письмо отцу с просьбой подготовить такой караван (но не для друга, разумеется, а для него лично). Отец был рад, что сын хочет пойти по его стопам. В итоге было очень забавно, как он скрывал от отца правду в течении тех трёх дней, что они с Элвисом провели в поместье. После этого они с двумя телегами и парой человек-охранников отправились на восток империи.
Маршрут по восточной части империи редко претерпевал изменения, это раз за разом были Талькос-Ельник-Бирвилия-Валенсия-Кардос. Иногда, конечно, заезжали и в крепость Нокс – однажды даже удалось получить контракт на поставку туда оружия.
«Заезжали» изначально везде вдвоём. Все переговоры проводил Элвис, уточняя, что работает от имени юноши (а уже при этом уточнении уточнял, кто его отец). Во многом имя отца помогло наладить первые связи. Элвис с законами был знаком довольно посредственно, так что тут его выручал Рубирион, как и с математикой, зато Элвис мог продать семье мышей набор мышеловок, получился такой вот эффективный тандем.
С учёбой в поездке пришлось распрощаться, чему малец не сильно расстроился. Конечно, письмо и этикетом заниматься он продолжал, ещё брал частные уроки фехтования у кого-то в городах, где они останавливались. А вскоре и вовсе наняли учителя, который путешествовал и учил двух молодых людей. Элвис был очень старательным учеником и вскоре помощь с караваном ему была уже не нужна, поэтому Рубирион всё больше занимался тем, что ему было интереснее: тренировки на мечах со стражниками каравана. Так же они пару раз попали в засады: пришлось изучить карты и выбрать новые маршруты, а стражникам держаться на отдалении от каравана в указанных местах. Стратегии тоже учились на ходу, как и тактике.
В Кардос впервые они прибыли перед турниром, который должен был проходить там. Уже имея кое-какое состояние и страх его лишиться, друзья озаботился расширением каравана. Были куплены ещё две повозки. И начался набор работников. Кучеров нашли довольно быстро, а к охране Рубирион предъявлял такие требования, что в первой поездке караван из четырёх повозок охранял лишь он, пара юношей, впервые державших в руках мечи, да Альтаир, лигиец, которого встретили в Кардосе, где он участвовал в турнире и произвёл впечатление на Рубириона своими навыками обращения с копьём.
Первый раз Рубирион, Элвис и Альтаир прибыли туда, откуда выезжал караван, спустя четыре месяца. Но они даже не заглянули домой к юноше: продав товары и закупив новых (оставшись в этот раз в минусе) они направились снова по тому же маршруту. (Впрочем, тайком через ограду на могилу матери он пришёл, чтобы оставить там цветы)
С отцом всё же встретиться пришлось, он был по делам в Талькосе, где выразил, свой восторг успехами мальчика. Справедливости ради, большая часть успехов принадлежала Элвису, но это как раз дало стимул развиваться дальше. Прогуливаясь по торговым улочкам, мальчик легко мог собирать торговые сплетни и слухи, поскольку никто и не пытался перешёптываться об этом при ребёнке, не воспринимали его за того, кто этими слухами может воспользоваться. Он и не мог, первые решения оставались за Элвисом и только через два года тот доверил ему самому решить, что они повезут в Иридиум.
Да, это была первая деловая поездка в столицу для уже четырнадцатилетнего Рубириона. Всё это время он довольствовался тем же самым маршрутом, на котором уже знал, в какой сезон, что и где стоит купить, куда отвезти и как подороже продать. И в этот раз в столицу он не хотел бы направиться, если бы оттуда не пришло приглашение от его сестры и брата. Сестра уже училась на третьем курсе в Аклории и слыла неплохим магом, а брат – в свои десять – стал первокурсником там же (впрочем, он попал туда именно как одарённый студент, не пройдя обычного экзамена и занимался с профессорами во внеурочное время – сколько ж отец заплатил за это?)
Было решено сделать крюк – чтобы маршрут пролегал через большее число поселений. Отправились из Талькоса в деревушки на севере, что лежат западнее Блекмора. Зашли и в сам Блекмор, после чего через Сильверу отправились напрямую в столицу империи. Было решено привезти туда керамические изделия, украшения, шёлк, бархат; всё, что было самым выгодным по соотношению место в повозке к стоимости. И прибыла туда компания 19 января 17083 года, остановилась в нижнем кольце города, а сам юноша устроился в довольно приличном номере в другой гостинице (Элвис устроился там же). Приглашение отца в верхнее было отклонено, хотелось проявить самостоятельность и самому позаботиться о себе и своих людях. Отец этот порыв оценил. Казалось, что долгие разлуки укрепили их отношения и они наконец начали походить на нормальные.
Уже через пару дней – Фе Белуния даже не успел уладить дела и встретиться с семьёй – на город напала армия нежити.
Обладая привычкой вставать рано утром, Фе Белунии пришлось сегодня от неё отказаться. Вчера он впервые за два года встретился с Маргарет. С сестрой они довольно весело провели время в городе, кто бы мог подумать, что ночью может быть столько интересных занятий. Ночь для Рубириона – это после десяти. Например, в одном из тиров юноша так и не сумел выбить никакого приза, зато в тире рядом – где разрешалось использовать магию – его сестра выиграла для него деревянный меч. Практической пользы от подарка, разумеется, никакой не было, но фе Белуния выжгла на нём с помощью заклинания (довольно чудного, у неё будто бы ноготь стал раскалённым) текст «От Маргарет, с любовью. 19 января 17083», так что подарок был принят с огромным энтузиазмом.
Если бы юноша лёг как обычно, он бы уже пару часов как был бы в кровати, сегодня же его разбудил дворецкий, едва тот успел задремать.
- Слышь, проснись, срочно, - взволновано и быстро проговорил Элвис, одновременно с чем Фе Белуния почувствовал толчок в бог, - Беда.
- Ещё полчасика, – недовольно проворчал тот, не понимая, что ещё не утро, и повернулся на другой бок.
- На город напала армия нежити! – с дрожью в голосе, Элвис уже переносил обувь к кровати, а на прикроватной тумбе лежала белая рубаха и коричневые шоссы. Слишком праздничный наряд для такой ситуации, но под рукой было только это.
- Ты с дуба рухнул, не смешно, дай поспать
- Если бы, я серьёзно, – если бы можно было протрезветь, Рубирион после этих слов протрезвел бы, а так он просто полностью проснулся и живо встал с кровати, надевая рубашку по пути к окну. Распахнув его, с высоты третьего этажа перед ним открылся ужасающий пейзаж: одинокие немертвые уже продвинулись дальше к центру города, а основная толпа двигалась с окраины. По несчастливому стечению обстоятельств, двигались они со стороны Аклории, гостиница располагалась в десяти минутах от неё. Пока было непонятно, что с академией, но малец собирался именно туда. Не открывая взгляда от происходящего на улице, он натягивал шоссы, попутно отдавая распоряжения товарищу:
- Найди Альтаира и двигайтесь в центр, к моему отцу, - неожиданно басовито и властно прозвучал его голос, после чего тот прошёл мимо предоставленных ему туфель, которые счёл неудобными в этой ситуации, и бегом спустился по лестнице. На первом этаже гостиницы на стене крест накрест висела пара мечей, которые, как оказалось, были не только для красоты, а ещё и вполне годились для боя, хоть и были несколько туповаты. Ударом рукоятки по черепу он встретил заходящего в здание мертвеца, уложив его у двери.
Только вот сохранять спокойствие в такой необычной ситуации было сложно, это не какие-то бандиты с большой дороги, а те, кто уже давно перестал быть живым человеком (хотя конкретно этот экспонат – недели три назад). Чтобы наверняка, Рубирион нанёс с дюжину размашистых ударов по черепушке этого бедолаги, хотя даже первого было достаточно. Кровь и мозги разлетелись по холлу гостиницы, белая рубашка юноши, будто желая запечатлеть момент, обагрилась кровью и серой массой мозгов вперемешку с гноем. Фе Белуния точно не вспомнит, кричал ли всё это время, но какое-то время точно, потому что помнил, как вздрогнул и перестал кричать, когда сбоку его начал останавливать Константин. Оттащив того от мёртвого мертвеца, дворецкий начал осматривать его и попутно что-то говорить, чего юноша не слышал.
Где-то минуту продолжалось это действо, дворецкий успел убедиться, что его господину ничего не угрожает, а господин успел собраться с мыслями и, отодвинув слугу со своего пути, покинул гостиницу, бегом направляясь в сторону Аклории. В след ему что-то кричали, но он не обращал никакого внимания: там были его сестра и брат.
Перед поворотом с главной улицы ему пришлось столкнуться с несколькими мертвецами. Рубящим ударом в область между шеей и плечевым суставом он повалил одного, ни на секунду не останавливаясь двинулся дальше и во время выпада следующего совершил подныривание, пройдя половиной лезвия по его животу. Третьего же встретил выпадом в область солнечного сплетения, но – вот незадача – такая атака оказалась не эффективна и тот схватил меч и потянул на себя. Рубирион в ужасе отшатнулся и нырнул в переулок, стремительно унося ноги куда глаза глядят.
Пришёл в себя он через несколько поворотов и пару сотен метров. По счастливому стечению обстоятельств, глаза глядели в сторону Аклории, поэтому он был ближе к ней, чем когда начинал бежать. Остановился он в закоулке от того, что адреналин начал ослабевать и появилась дрожь в руках, коленях и боль в ногах. Оказывается, бегать по вымощенной дороге без обуви не самая лучшая идея. Прислонившись спиной к стене, пару минут, которые пролетели как мгновение, Фе Белуния прислушивался к окружающим звукам и восстанавливал дыхание. После чего решил выбраться из своего укрытия и спланировать дальнейший маршрут.
Куда идти было понятно, здание академии уже виднелось на востоке. А в другой стороне, в десяти метрах от переулка, в котором скрывался парень, лежало тело стражника. Тот доблестно исполнял долг и до самой смерти не выпустил из рук оружие. Отдавать ему должное времени не было, а вот это самое оружие сейчас больше нужно было Рубириону. Осмотревшись и убедившись, что основная масса нежити уже либо прошла, либо ещё не дошла, малец выскочил из своего укрытия и подбежал к трупу (который труп, вроде, окончательно, а не ходячий).
Первым делом с того были стянуты сапоги, держа их подмышкой парень потянул на себя копьё, но оказалось, что в предсмертных судорогах руки владельца настолько сильно в него впились, что сейчас его так просто не отобрать. Добрых три минуты возился Фе Белуния, когда на него обратила внимания небольшая группа немертвых.
Они приближались неторопливо, у одного из них не было ноги, он полз; у другого она, видимо, была сильно покалечена; у третьего не было руки и половины лица; четвёртый довольно резво, будто лидер, впереди остальных приближался к юноше. Тому ничего не оставалось, кроме как выхватить из ножен стражника меч и… Отрубить тому пальцы под звук упавшей на землю обуви. На это понадобилось четыре удара и расстояние до ближайшего противника уже сократилось на тридцать метров, оставалось около двадцати. Ещё мгновение понадобилось, чтобы взять копьё. Руки, почувствовав знакомую древесину, тут же перестали дрожать.
Сделав выводы из того, как был потерян меч, Рубирион Фе Белуния не стал выставлять копьё вперёд, вместо этого раскрутил его над головой и в момент, когда первый неприятель приблизился на расстояние в три метра, держа двумя руками за самый конец древка, полоснул того самым остриём копья по горлу. Кончик копья прошёлся по костям, полностью перерубив сухожилия, со следующего удара, который пришёлся через секунду с той же стороны (копьё продолжило совершать круг), но уже древком и по углом в сорок пять градусов сверху-вниз, голова почти была снесена, оставшись болтаться на позвоночнике. Фонтан крови поднялся к небу… Нет, конечно, ничего такого не было, кровь в мертвецах не течёт. Сражаться с остальными не было ни желания, ни сил, поэтому одновременно с тем, как этот рухнул на землю, парень схватил с земли обувь и побежал прочь.
Спрятавшись в одном из домов, обладатели которого, как он надеялся, благополучно эвакуировались, разделав чью-то скатерть и перевязав ей больные ноги, Фе Белуния попытался примерить обувь. Солдатские ботинки хоть удобны и практичны, но были великоваты, даже с учётом не мастерски сделанных повязок. Пришлось ещё несколько раз обернуть ноги в ткань, чтобы те не сползали.
Едва эти приготовления были закончены, как Рубирион с копьём на перевес покинул дом и побежал в сторону Аклории. Бежать было всего-ничего, через пару минут он приблизился к осаждённой академии. Между ним и воротами была пара сотен метров, добрая половина этого расстояния была так плотно занята мертвецами, будто там были не ворота, а выступление именитого барда на городском фестивале. Только у этих цели были менее миролюбивы.
Пробраться мимо них незамеченным было невозможно, а пройти с боем – самоубийством. И всё же Фе Белунии нужно было туда. Несколько минут он в замешательстве оглядывался по сторонам. Он не знал, как ещё можно попасть туда, не знал города и вариант искать обход в городе, заполненном немертвыми, отпадал сам собой.
Решение пришло само, стоило только подождать. Причём пришло буквально: Асфир, преподавательница боевых искусств, с группой студентов направлялась из города напрямую по той самой дороге, по которой только что побоялся пройти юноша. Ни секунды немедля, он бегом направился в их сторону, подняв в одной руке копьё над головой и с криком «Я живой», на всякий случай, чтобы его по ошибке не прикончили. Теперь они всемером двинули прямо к Аклории, попутно кроша черепа.
На месте оказалось, что фе Белуния-младший погиб. Маргарет и Рубирион были серьёзно ранены и больше не принимали участие в битве за город.
Смерть брата была перенесена проще, чем смерть матери. Они не были близки и честно, хоть и жестоко, будет сказать, что Рубирион расстроился бы гораздо больше, если бы умерла Маргарет. И всё же то, что товар теперь продать не удастся, даже не воспринималось как несчастье на фоне произошедшего. Больше всего вне себя от горя был глава семейства, который сразу же покинул столицу и вернулся в родное поместье. Там за ним ухаживала Эйвери, а почти всё время он проводил у могилы сына, которого похоронил рядом с матерью. Кажется, его желание создать династию великих магов умерло вместе с его отпрыском, ведь он даже не настаивал на том, чтобы Эйвери пошла по тому же пути, хоть та и тоже была довольно одарённым магом.
Не успел Рубирион опомниться, как оказалось, что он едет из крепости Нокс обратно в столицу – он предоставил два десятка повозок для транспортировки людей и оружия на западную границу Империи. А последующие два года занимался перевозкой грузов для нужд армии (почти ничего не зарабатывая на этом, а зачастую даже уходя в минус, получая лишь небольшую оплату из казны, которая редко покрывала расходы).
О том, что война закончилась, он узнал где-то между Блекмором и Сильверой, после чего, отправив Элвиса завершить доставку, вместе с Альтаиром отправился напрямую домой, чтобы лично сообщить отцу эту новость. Там же они распили бутылку вина у могилы Саманты и Самюэля.
До следующего лета ничего нового не происходило: пришлось урезать караван (поскольку во время войны он работал в минус и деньги у Фе Белунии на поддержания полного состава почти закончились), оставив только две повозки. Они так же путешествовали по стране. И вот, когда в августе 86-ого года они заехали в Иридиум, Альтаир Ла-Ибнахад вывел своего господина на улицу и, указав в сторону Аклории, сказал на ломанном всеобщем: «Ты идти туда». Элвис, стоявший рядом, одобрительно кивнул после этих слов. И Фе Белуния пошёл. Перед тем, как отправиться туда, он написал отцу письмо, что думает стать воином, хочет быть способным защитить себя, свою страну и своих близких. Что его долгое время беспокоило то, что во время последней войны он лишь доставлял грузы из точки А в точку Б. И что если не получится в Аклории, то отправится в Нокс. К моменту, когда он получил ответ от отца, он уже начал обучение в академии.
Во время того, как он сдавал вступительный экзамен, кто-то из сотрудников академии вспомнил юношу. После экзамена оказалось, что он зачислен сразу на второй курс как «одарённый». Вот уж ирония судьбы, отцу об этом точно лучше не говорить.
Летом, между вторым и третьим курсами, в академии проходил турнир. Рубирион Фе Белуния, будучи полностью уверенных в своих силах из-за своих результатов в различных дуэльных клубах, пригласил посмотреть на него своих товарищей, Элвиса и Альтаира. И в первом же раунде он потерпел сокрушительное поражение от первокурсника-мага, который использовал магию разума. Юноша буквально ничего не смог противопоставить своему сопернику.
После участия в турнире Фе Белуния закрылся в себе. Он в самом деле возненавидел магов: тех, кто поднял мёртвых и тех, кому судьба даровала силы по своей прихоти. Прям всех, даже отношения с сестрой несколько охладились. Да, многие маги защищали страну в час нужды, но теперь нужды нет, а сила у них осталась, и то, что их в использовании этой силы во вред человечеству ограничивает лишь мораль, вовсе не нравилось Рубириону. Ему казалось, что не будь в мире магии, у него было бы счастливое детство. Не будь в мире магии, он не лишился бы брата – и может даже они были бы друзьями. Не будь в мире магии, не было бы и множества несчастий, связанных с злоупотреблением ей. Укрепившись во мнении о том, что магов существовать не должно, он даже вступил в соответствующий тайный клуб Аклории… Клуб «Лазурного дракона» был запрещён, поэтому встречи проводились под видом очередного клуба для дуэлянтов, но с отдельными правилами.
Приглашение в этот клуб он получил от напарника из дуэльного клуба, который заметил, что Фе Белуния перестал появляться на встречах клуба и предположил, что дело в его разочаровании в себе из-за той дуэли с магом. Зайдя совсем издалека и убедившись в правильности своих выводов, как и в отношении парня к магии, Аймури (так звали основателя клуба и напарника юноши) и пригласил юношу. Именно в этом клубе и состояли его товарищи, вне клуба он не участвовал ни в одном соревновании и прилежно исполнял свои обязанности студента академии, не более того. Даже начали ходить слухи, что тот, кто рекомендовал взять его за одарённость уже неловко оправдывался о своей оплошности. Именно в этом клубе он мог тренировать духовную технику "Око Мира, которой обучался у Вэона летом (первый раз после второго курса) и которую скрывал от всех, считая её последним своим козырем. За четвёртый год обучения и вовсе пришлось платить, благо отец без вопросов прислал необходимую сумму. Справедливости ради, не все одобряли перевод юноши на платную форму обучения: Асфир, наставница воинов, знала об его упорных тренировках, ведь он сам пришел к ней после того турнира и попросил обучить его, помочь ему стать сильнее. Они попробовали несколько стилей и остановились на стиле танцующих с клинками. Это было по душе юноше и буквально с первых занятий он почувствовал, будто сама Силуна благословляет его на изучение этого стиля. Так же он упорно занимался развитием техники "Око Мира" всё с той же Асфир. Из остальных предметов особое внимание уделял изучению мистики (впрочем, этот интерес поддерживал и клуб лазурного дракона) и чтению следов.
9. Мирные умения:
Повар
География
Грамотность
Законы
История
Картография
Литература
Математика
Мистика
Психология
Религия
Экономика
Этикет
Актер
Танцы
Торговец
Управляющий
Блеф
Верховая езда
Концентрация внимания
Ловкость рук
Маскировка в городе
Ораторство
Тактика
Чтение следов
10. Боевые способности персонажа:
Владеет одноручными мечами, сражается парным оружием. Духовная техника «Око Мира».
В бой лишний раз ввязываться Рубирион не любит и по возможности будет стараться его избежать. Всё потому, что мало кто способен быть его партнёром в искусстве "танцев с клинком" и то, что делают обычные воины, безвкусно размахивая оружием, его удручает. Если уж до боя дошло, то фе Белуния ни разу не командный игрок: в строю он не сможет реализовать свой потенциал. Зато в одиночку, среди врагов, держа их на расстоянии с помощью танца и круша редкими, но точными, мощными и красивыми атаками, он просто великолепен.
11. Тип распределения опыта:
Автоматический
12. Ваше состояние:
Личные вещи, которые с собой во всех путешествиях: два меча с рунами (подарок от Элвиса и Альтаира в честь выхода на практику), сапоги с руной (подарок от отца по тому же поводу) метательные ножи (10шт), пара рубашек с высоким горлом и рейтуз.
Питомец: конь Левиафан, умеет прибегать на свист
Дом: Поместье в Рамуде
Анкета игрока
7. Читали ли правила форума, согласны ли вы с ними? С правилами ознакомлен(а), исполнять обязуюсь
Отредактировано Даниэль Буга (2022-12-30 20:03:25)
