1. Имя, Фамилия (прозвище или псевдоним, если есть):
Сурби́ Луйсда́р. Имя и фамилия не склоняются.

2. Классификация игрока:
Свободный персонаж.

3. Деятельность:
По профессии и призванию оружейник, работающий в Торговой Лиге. Специализируется на кинжалах и одноручных мечах с инкрустациями драгоценными камнями. Этим мастерством широко известна в узких кругах.

4. Раса и религия:
Гном, почитает Хахрама и Силуну. Первое наследственное, а второе приобретенное: магу металла и мастеру-оружейнику положено.

5. Дата рождения и возраст/На сколько выглядит по человеческим меркам:
13 марта 17037 года, родилась под знаком Дракона. 52 года. Человеческий глаз даст гномке около 30 лет.

6. Характер: своеобразный.
Первое, что почти наверняка бросится в глаза, — до комизма порой доходящая самоуверенность. Сложно сказать, искренняя ли она, или Сурби в первую очередь хочет, чтобы окружающие так думали. В конце концов, гномка и сама в этом уже не уверена, но образ поддерживает в любом случае. Почти всегда на всё соглашается, много болтает и обещает золотые горы, а потом уж на месте разбирается, чего она там наобещала, и на месте же выкручивается, придумывая, как обещанное реализовать. К своему слову Сурби всё-таки крайне трепетно относится, что не мешает ей его раздавать направо и налево. Обещанное в итоге всегда исполняет, чего бы ей это ни стоило.

Больше, чем металлы и блестяшки, Сурби любит только Хахрама с Силуной, выпить и свою семью, именно в таком порядке. Третий пункт в комментариях нуждается едва ли: такова уж гномья семья. Любовь к богам у гномки на словах проявляется частенько — обоих она периодически поминает. До дела, впрочем, никогда не доходило и не доходит: кроме традиционной гномской песни за работой, никаких реальных религиозных практик в жизни Сурби не наблюдается.

Что же до выпивки, Луйсдар — постоянный посетитель лигийских питейных заведений, давно уже их владельцам известный в хитрое лицо. Приписываемая гномам невосприимчивость к алкоголю у неё достигает поистине завораживающих по меркам людей высот. Сурби это знает и прекрасно этим пользуется, периодически устраивая с незнакомцами питейные поединки на блестящие монеты. Терпеть не может пиво и имеет скверную привычку об этом нудно распространяться, едва предоставляется случай. Любит эль и медовуху, обожает вино: любое и побольше. Ещё курит трубку, из табака предпочитает плач ифрита — как чистый, так и в смеси «Жар пустыни». Оружию, которое делает для себя, даёт пафосные имена и без тени смущения произносит их вслух.

Болтлива, любопытна и бесцеремонна. Гордится как своей репутацией талантливого мастера-оружейника, так и ремесленными навыками. И в первое, и во второе Сурби инвестировала много времени и сил, поэтому свою гордость считает заслуженной. Обожает внезапно заговаривать с людьми на ашрэфи, а уж если её за спиной обсуждали, думая, что не понимает, — так и совсем раздолье. Эпатаж и удивлять окружающих она в принципе очень любит. Терпеть не может при этом, когда незнакомцы на неё долго смотрят без повода: быстро раздражается, неизбежно в итоге взрывается и интересуется, что от неё надо. Порой Луйсдар превращается в ходячий набор стереотипов о гномах, чего совершенно не стесняется.

Тщеславие и пламенная любовь к бессмысленным спорам — пожалуй, самые яркие её отрицательные черты. Ещё одна не лучшая сторона Сурби — прихрамывающая эмпатия. В сочетании с самоуверенностью и привычкой излишне рассчитывать на свои силы, а также тщеславием, проявляется она особенно некрасиво. Например, гномка глубоко убеждена, что все её достижения — плод исключительно её труда, а кто не смог так же — лентяй и сам виноват. Мог бы тоже родиться в семье владельца крупной торговой гильдии и поучиться мастерству у известного дяди-оружейника. Немалую роль в этом сыграл отец: он глубоко убеждён, что найти своё дело и достичь в нём высот может каждый, а известное суеверие про «не пускай женщину в мастерскую» считает бреднями неуверенных в себе неудачников. Тому же он учил что сына, что дочь — дочь ведь не какая-то, а его, значит, всё на свете сможет. Наследницей своего ремесла, впрочем, он вопреки этим громким рассказам её так и не сделал, предпочтя младшего сына, и Сурби этим несколько уязвлена.

Стоит заметить, что достатка как такового этот надменный подход не касается. К неамбициозным, ленивым и бездельникам Луйсдар относится весьма презрительно, а вот к бедным как таковым — совершенно нейтрально. Денег у Сурби всегда было в достатке: сначала у её семьи, а потом и у неё самой. Гномка так привыкла ими разбрасываться налево и направо, не считая, что деньги в её картине мира почти ничем не отличаются от камешков, которыми дети играют на улице в торговую лавку. Движет ею в их добывании разве что азарт. Поэтому бедняку на улице она подаст и сразу же об этом забудет, а вот из торговцев металлами своей привычкой беспощадно торговаться за каждый медяк гномка регулярно выжимает всю кровь, жизненные силы и желание оставаться в профессии.

Два основных столпа жизни Сурби — работа и удовольствие. Что в первом, что во втором она ударяется в крайности, при этом не ожидая такой же радикальности от других. Сурби с огромным уважением отнесется к небогатому мастеру, увлеченному своим делом, или рыбаку-любителю, а вот отпрыска зажиточной семьи, который целыми днями без дела бродит по питейным заведениям да казино, презрительно обойдет по дуге. Себя бы она, в конце концов, тоже уважать не стала, если бы эль дегустировала да бездельничала за чужой счёт.

7. Внешность:

По гномьим меркам Сурби совершенно обыкновенная, не особо выдающегося роста и веса: многие гномки будут пошире и пофигуристее. Лицо квадратное, с широкой челюстью. Обрамлено хаотичной копной кудрявых каштановых волос, доходящих примерно до лопаток и живущих обычно своей жизнью. С момента возвращения из Мал’Фероса начала иногда заплетать их в косы, но в основном оставляет распущенными или собирает за работой в небрежный низкий пучок или хвост. Как бы мать ни бурчала, но выросшая в Торговой Лиге Луйсдар не особо трепетно относится к прическам, привычным для гномьих женщин.

Мимика богатая, артистичная и выразительная. Глаза болотно-зелёные, любопытные, с озорным блеском и длинными ресницами. Брови широкие и густые, очень подвижные и экспрессивные. На тонком — для гномов — носу ярко выделяется горбинка, которой Сурби жутко гордится. Губы пухлые и крупные, хоть и страдающие от привычки гномки их задумчиво кусать за работой.

Одевается в первую очередь удобно, чтобы не мешало работе и жизни. Большую часть гардероба занимают широкие рубашки и штаны. Обожает кожаные жилеты, всегда носит пояс с кучей карманов.

Походка быстрая, даже если Сурби никуда не спешит: медлительных она очень не любит и обходит, недовольно пыхтя. А вот голос, как ни странно, вкрадчивый, тягучий, ленивый и размеренный, будто уточняющий у собеседника, чего он там ещё скажет. Под настроение становится резким, быстрым, раскатистым и звонким — совсем как её смех. Довершает образ яркая жестикуляция, активность которой обычно прямо пропорциональна количеству выпитого: это единственное, чем подвыпившая Сурби отличается от трезвой.

Луйсдар обладает хорошим слухом и убедительно изображает различные акценты. Чего уж стоит один только гномий акцент в общем языке, которого у неё обычно нет, но при необходимости легко появляется! На вифрэйском языке, самом слабом из её четырёх, говорит с неизбежными ошибками, но с идеальным произношением: вифрэев, встречавшихся ей в жизни, это весьма впечатляло.

8. Биография:
• Место рождения: Торговая Лига

1. Начало (17037-17061), с рождения до 24 лет

История семьи Луйсдар в Торговой Лиге началась, когда предприимчивый Лондур, талантливый потомственный огранщик алмазов, искал, куда же себя приложить. В Мал’Феросе ему было не слишком уютно: амбициозные планы и мечтания простирались далеко за пределы подземелий. К счастью, его отец Крион давно размышлял об открытии представительства в Торговой Лиге и предложил этим заняться сыну — его талант к языкам, природная болтливость и цепкий, живой ум могли бы помочь ему быстро освоиться в сердце мировой торговли и прославить фамилию.

Лондур живо согласился, забрав с собой свою жену, Зани. Вслед за ним вскоре переехал и его брат-близнец Филир, способный маг Металла и тогда ещё не слишком опытный оружейник.

Здесь и родилась Сурби. Шумная, беспокойная и любопытная, окружающим она покоя никогда не давала. Откровенно говоря, любимым и желанным ребёнком она не была ни для кого. Лондур хотел сына — нужен был наследник для семейного дела, а девочку его отец в таком качестве никогда не принял бы. Филир был увлечён работой, а в работе ему всегда требовалась предельная концентрация — дети, женщины, птички за окном и прочие отвлекающие факторы его только раздражали. Наконец, Зани любила рукоделие и тишину, которым Сурби по характеру сильно мешала.

В доме всегда говорили на трёх языках: гномском, общем и ашрэфи. Второй Лондур считал критичным для гильдии, а потому хотел, чтобы для дочери он был вторым родным: тогда он ещё только надеялся, что у него появится ещё и сын, и заранее планировал в случае чего пристроить дочь своим неофициальным помощником. Ашрэфи в эту картину вписался вполне органично и по той же логике: гильдия успешно торговала с Шедимом, поставляя обработанные драгоценные камни для инкрустаций. Инкрустаций во что и для кого, гильдия благоразумно не интересовалась: таков уж дух Серого Пакта, которому семья Луйсдар была верна. Ашрэфи Сурби и так была окружена с детства, такой уж квартал был в Лиге, но для верности отец ещё и преподавателя нанял. Таким образом, родных языков у юной Луйсдар оказалось три, и все три она в дальнейшем и продолжила активно использовать: жизнь в Торговой Лиге только к тому всегда и располагала.

Возвращаясь к Лондуру, стоит заметить, что своего отца он в итоге не разочаровал: постепенно в Лиге крепко обосновалась новая торговая гильдия, впечатляющими темпами зарабатывающая себе имя. Не в последнюю очередь, конечно, за счет того, что в Мал’Феросе фамилия Луйсдар в деле огранки камней была весьма известна, причем заслуженно. Это дело передавалось в их семье долгие поколения, и мастерство они успели отточить. Сурби было около 10 лет, когда отцовскую гильдию приняли в Монетный Союз, и он смог чуть больше внимания уделять семье.

А вот в раннем её детстве отец был слишком увлечён своей гильдией и почти не находил для дочери времени, поэтому по большей частью ею занимались мать и дядя. Ну как занимались… Когда девочка чуть подросла, Зани начала обучать её ткачеству, чтобы чем-нибудь занять, но особых успехов не достигла: Сурби это было не слишком интересно, да и сама её мать в этом деле была простым любителем. Когда Зани уставала от шума, она передавала дочь Филиру и удалялась на прогулку или ещё куда-нибудь. Дядя в основном располагал Сурби в своей комнате рядом с мастерской, выдавал какую-нибудь незамысловатую игрушку и возвращался к работе. Мастерская у него тогда была прямо в доме: резкую известность он получил после более позднего крупного заказа.

Гномке, конечно, быстро становилось скучно, и она отправлялась исследовать. В одно из таких исследований она каким-то образом сумела открыть тяжёлую дверь в мастерскую и попасть внутрь. Филир, решивший сделать небольшой перерыв, курил у распахнутого окна, с наслаждением пуская клубочки дыма. На столе в полуметре от него лежала заготовка кинжала — Филир тогда ещё искал себя и брался за всё подряд, не специализируясь. Красивая. Сурби резво приблизилась, протянула к ней руку, и…

Одновременно произошли две вещи. Во-первых, лезвие кинжала изогнулось под каким-то жутким кривым углом. Во-вторых, Филир резко развернулся на шум двери, поперхнувшись от неожиданности дымом и закашлявшись.

Сурби замерла в ужасе: прекрасно знала даже в столь юном возрасте, как трепетно дядя относится к своей работе. В конце концов, за семейными ужинами он только о ней и говорил. И тут она пришла и всё испортила, причём случайно — просто посмотреть ведь хотела!

Филир замер со своей трубкой, быстро переводя округлившиеся глаза с Сурби на кинжал, с кинжала на Сурби. Туда-сюда, туда-сюда. Протянулось секунд пять, которые показались перепуганной гномке вечностью.
— ХА-ХА! ХА! Кх-кха, кхе… Я ЗНАЛ! ЗНАЛ! – счастливо завопил вдруг Филир, с резким глухим стуком небрежно опуская на стол свою трубку. Сурби аж вздрогнула ещё после первого «ха». — Я ПОЧЕМУ-ТО ВСЕГДА ЗНАЛ, ЧТО ЭТО БУДЕШЬ ИМЕННО ТЫ! Я ЧУВСТВОВАЛ! ХА!
Схватив кинжал и с восторгом его покрутив, Филир убедился, что глаза его не обманывают. Убедившись, он небрежным жестом вернул лезвие в исходное положение. Сурби была в совершенном восторге.

Таким вот своеобразным способом гномка выяснила, что она, оказывается, обладает магическим даром. И не каким-нибудь, а магии Металла: единственной вещи, о которой дядя мог за ужином говорить и спорить дольше, чем об оружии. Причем в широкой семье — то есть той, которая Филиру была известна — даром обладал до того момента только он. Кажется, достался то ли от двоюродного прадеда, то ли от троюродного дядюшки, то ли… Отношение Филира к ней резко и радикально переменилось. Ранее просто раздражающая шумная девчонка, вечно гремящая чем-то где-то там, теперь она переместилась в его жизни на третью по значимости строчку, сразу после ремесла и Металла.

Была проблема: читать Луйсдар не умела. Обучил её в итоге Филир годам к восьми, чтобы помочь в освоении магии. У дяди был дома богатый склад конспектов и собственноручно переписанных книг, которые он изучал ещё во время учёбы в Мал’Феросе. Материалов было огромное множество — как теоретических по мистике, эфирологии и спектрологии, так и практических по магии Металла. Всем этим Филир был счастлив поделился с Сурби для её общего магического развития. Целая любопытная до всего племянница с любимейшим даром под боком оказалась, ещё бы!

Отец эти занятия не слишком одобрял — он всегда подшучивал над Филиром за использование магии в ремесле. Мол, не считается, настоящий мастер должен всё сам уметь и без колдунства. Впрочем, счастливые горящие глаза дочери, демонстрирующей свои нехитрые заклинания, не оставили его совершенно равнодушным, поэтому мешать он ничему не стал. Тогда у него уже был сын Нилир, которому недавно исполнился год. Сына он заранее решил сделать наследником семейного дела — такова уж традиция, передавалось оно десятки поколений по мужской линии. Свободного времени у Лондура было не в пример больше, чем в детстве дочери, и он старался дать сыну всё то, что ей дать не получилось. Всё это отношения между ним и Сурби подпортило: девочка чувствовала, что ушла для него уже даже на второй план.

К счастью, оставался Филир, который в племяннице души не чаял и относился к ней, как к своей дочери. Большую часть времени Сурби проводила с ним, совершенствуя магические навыки. Постепенно она заинтересовалась и его ремеслом. Начинала с совсем простых вещей: первым делом Филир обучил её изготовлению кожаных ножен. Позже, добившись широкой известности в узких кругах, он стал их заказывать у хорошего кожевника, а тогда ещё делал совсем простецкие сам. Теперь их начала изготавливать Сурби, счастливая, что ей наконец нашлось какое-то занятие: болтаясь долгие годы без дела от матери к дяде и обратно, она подсознательно словно ощущала себя лишней в своей же семье. Постепенно гномка начала заниматься и деревянными рукоятками — Филир помогал с первичной обработкой, а вот с деталями у Сурби получалось работать лучше.
Наконец, Филир с помощью брата получил свой первый действительно крупный заказ — всё те же шедимцы, всё так же без лишних вопросов. Заказ в итоге удался на славу: внимание Филира к деталям, помощь его вездесущего верного подмастерья и довершение оружия магическими мазями сделали своё дело. Обсидианы и морионы Сурби тогда впервые вживую увидела, но, опять же, вопросы приверженцам Серого Пакта задавать не положено…

Годам к тринадцати Сурби начала упрашивать отца нанять ей учителей по обращению с мечом и кинжалом: чтобы стать самым-самым великим оружейником, нужно понимать, что и для кого делаешь, вон как Филир двуручником великолепно машет. Отец на первую такую просьбу покрутил пальцем у виска. Так же он отреагировал, когда к упрашиваниям подключился его брат, но под их коллективным напором всё-таки сдался, и Сурби получила своих учителей. Точнее, деньги на них, чтобы дочь с братом отвязались уже наконец, нашли другую тему для разговоров за ужином и не мешали подбирать преподавателей для Нилира.

К размахиванию мечами да кинжалами у Сурби открылся неожиданный талант. Начали, конечно, с деревянного оружия. Когда перешли на металлическое, учителя обратились к Лондуру с условием — готовы продолжать только в том случае, если кто-нибудь убедит гномку завязать с вот этими её магическими шуточками. Филир убедил, посоветовав оставить шуточки для реальных поединков, и учёба вполне успешно продолжилась.

Постепенно дядя научил Сурби изготавливать простые оружейные мази. Алхимии его обучали ещё в Академии Харфы Мудрого, и большую часть он благополучно забыл за ненадобностью. А вот мази да смазки для оружия оказались крайне полезными, и в них Филир неплохо разбирался.

К приблизительно двадцати годам Сурби начала изучать вифрэйский язык. Никаких практических предпосылок к этому не было: просто так уж вышло, что она однажды помогала дяде в его оружейной лавке, и ветер принёс двух вифрэев-посетителей. Сурби совершенно зачарованно слушала их беседу и поняла в итоге, что просто обязана научиться разговаривать так же. Излюбленным методом измора она добилась того, чтобы отец нанял ей преподавателя. В какой-то мере достичь изначальной цели гномке удалось: благодаря хорошему слуху и таланту к изображению акцентов произношение она освоила сразу, а вот с остальным то и дело возникали проблемы.

В 23 года Сурби поехала в гости к ещё одному своему дяде по отцу, Раздану Луйсдар: тот держал небольшой виноградник под Кардосом и таверну в самом городе. Он давно писал брату о том, что-де не хватает кого-то рукастого, шпалеры старенькие, вот бы кто приехал в гости на отдых, полюбоваться на чудесный виноградник, да помог заодно… Под «кем-то» подразумевался сам Лондур, гном ремесленно одаренный и изобретательный, или хотя бы Филир. Но Лондур, конечно, тащиться к братцу «отдыхать» не собирался, и в несколько иных выражениях предложил это путешествие дочери. Лёгкая на подъём Сурби радостно согласилась и вскоре была уже на корабле в Кардос.

По приезде оказалось, что обещанный «отдых на винограднике дяди» оказался несколько не тем, что отец красочно описывал. Раздан был не особо доволен тем, что вместо брата получил в помощники куда менее опытную и талантливую в ремесленных делах племянницу, но деваться было некуда. Сурби на удивление быстро приноровилась к работе и порадовала дядю унаследованной от отца изобретательностью, которая в нужных условиях прямо-таки расцвела. В итоге за полгода гномка соорудила множество новых подпорок и шпалер для винограда, переделала ограды и участвовала в перестройке одного из деревянных складов, а в порывах вдохновения вырезала из дерева кружки для эля, отправившиеся в таверну.
Всю неожиданную радость портил только дядя: регулярно подтрунивал над ней за «лигийский» акцент в гномьем. Не была, мол, ни разу в Мал’Феросе, и по её манере речи это заметно. Небольшой акцент у девушки тогда действительно был — за время жизни в Лиге его приобрели и её родители с Филиром, общавшиеся в основном с местными гномами. Те нередко жили в Лиге поколениями и успели уже обзавестись своим локальным диалектом. От родителей и окружения Сурби его и приобрела, и шуточки дяди её очень задели. Акценты гномка всегда считала своим талантом, а теперь вот оказалось, что у неё с родным языком в этом плане не всё в порядке.

Вернувшись в Лигу, Сурби рассказала про шуточки Филиру, и тот вспомнил про оставшуюся в родных краях сестру, Наю. На его письмо та ответила, что была бы счастлива принять племянницу в гости. Так и решили — вскоре Сурби отправилась знакомиться с тётей и её семьёй, а также своими дедом и бабушкой.

Родственников в итоге оказалось сильно больше, и вскоре гномка в них запуталась. Запомнился разве что муж Наи, способный инженер по арбалетам — тоже в каком-то там бессчетном поколении. И тот отличился только тем, что заинтересовался магией Металла и под недовольное ворчание Криона пустил женщину в свою мастерскую, где она успела понабраться базовых инженерных премудростей.

Что ж, своему дедушке Сурби не очень понравилась. Так он и знал, что Лондур, хоть и безмерно талантлив в торговых и ремесленных делах, в семейных совершенный бездарь, ещё и мягкосердечный. Про Филира и говорить нечего — хоть руки и из нужного места растут, в остальном раздолбай редкостный. Ни семьи своей не завел, ни дела семейного не продолжил, только магичит там чего-то, ещё и девчонку вон испортил. Ей бы замуж да ткачество продолжить, тоже древнюю женскую традицию в их роду, а она вон вся в дядю, с железками да магией играется. Выход Сурби нашла. Всю поездку она говорила в основном про успехи гильдии и Нилира: какой он замечательный да талантливый, как Лондур в нём души не чает и какой из него прекрасный выйдет наследник. Дед слушал, довольно хмыкая и подкручивая усы, и позабывал на какое-то время что про неё, что про Филира.

2. Академия имени Харфы Мудрого (17063-17082), с 26 до 45 лет

Вернувшись в Лигу, Сурби продолжила обучение магии Металла у дяди. Достигнув к 26 годам неплохого уровня мастерства, она постепенно перенимала у него специфику Мастера форм — для оружейника, по его рассказам и многолетним демонстрациям, крайне полезную. Дядя постоянно рассказывал колоритные истории из своей студенческой жизни в Академии имени Харфы Мудрого, в которой он и совершенствовал своё владение стихией Металла, и Сурби постоянно становилось завидно. В какой-то момент она не выдержала: попросила у дяди написать для неё рекомендательное письмо. Гномка прекрасно знала, что ей не очень повезло родиться не просто женщиной, но ещё и вне Мал’Фероса — это свело её шансы поступить на обучение в раннем возрасте к нулю. Филиру-то хорошо: его отдали на обучение в шестилетнем возрасте, как всех. Дядю неортодоксальная просьба несколько озадачила, но что посеешь, то и пожнёшь: пришлось писать письмо.

Забрав рекомендацию, Сурби отправилась обратно в Мал’Ферос и пошла узнавать, не будет ли для неё возможности поступить на обучение в Академию, пропустив — в силу очевидных причин — самые начальные этапы. Увы, возможности не было: хоть комиссию и впечатлили что примеры изготовленных ею кинжалов, что продемонстрированная магия, принять её сразу на двадцать второй год обучения не позволяла традиция.

К счастью, у Сурби был козырь в виде письма. Филира в Академии прекрасно помнили — магом он был весьма одарённым, направление своё пламенно обожал и по профильным дисциплинам всегда стремился быть первым. Оказалось, что для его племянницы, ещё и с впечатляющими навыками в создании неплохо сбалансированных кинжалов из воздуха, так всё-таки можно, но с условием: Сурби должна была сдать профильные экзамены за все годы обучения, которые собиралась пропустить, наравне с остальными и без отдельной подготовки. «Где наша не пропадала», — подумала Сурби, согласилась и вскоре об этом очень пожалела: экзаменаторы попадались один въедливее и дотошнее другого. К счастью, под профильные дисциплины попадали только магические, и за счёт полученных от Филира знаний Сурби с задачей кое-как справилась.

Когда этот кошмар наконец закончился, началась учёба. Рассказы дяди о… примечательных и неординарных профессорах оказались чистой правдой. Сурби регулярно писала Филиру письма, с плохо скрываемой гордостью пересказывая ему уже свои колоритные истории. Их было достаточно: склочный от природы характер и излишняя самоуверенность, свойственные выросшей за пределами Мал’Фероса гномке, с местными правилами сочетались плохо. Характер, к счастью, со временем сгладился под давлением обстоятельств, и колоритных историй ко второму году стало поменьше.

В Академии Сурби изучила магию Пустоты, а также закрыла пробелы в теоретических магических дисциплинах и развила оружейное мастерство. Здесь же она избрала своей специализацией противодействие другим магам через магию Металла в сочетании с ближним боем. Получалось, стоит заметить, неплохо: к тридцать второму году обучения Сурби после долгих тренировок стала мистиком.

Во время учёбы в унитейре гномка также освоила руническое дело. Защитные руны её интересовали мало, а вот оружейными Сурби прямо загорелась — полезное подспорье для улучшения творений. Уже тогда Луйсдар начала интересоваться тем, как базовые свойства металлов можно изменять и улучшать, пусть пока руны и были тогда единственным известным ей решением. Позже это станет её основным фокусом как оружейника, но это позже. Пока же Сурби всё больше мечтала о том, чтобы вступить в ряды боевых магов, защищавших Мал'Ферос, но...

Попытка присоединиться к армии после окончания Академии успехом не увенчалась. Неплохие магические навыки, увы, не могли перекрыть её главного недостатка — отсутствия бороды. Сколь бы обидно Луйсдар не было, поделать с этим решением она ничего не могла. За все эти десятилетия девушка так и не смогла прижиться в родном — казалось бы — Мал'Феросе. Как ни старайся, перековать себя не выйдет.

Итак, в 45 лет Сурби вполне успешно выпустилась из Академии и отправилась домой, в Торговую Лигу. К её возвращению что-то уже успело измениться: Филир немножко постарел, а её брат Нилир стал ещё напыщеннее и довольнее собой, чем был в ранней юности.

3. Карьера ремесленника (17082-17089), с 45 лет

Здесь, в родной Лиге, и началось её восхождение как ремесленника. Ничуть не стесняясь пользоваться ни полученными в Мал’Феросе навыками, ни узнаваемой — в оружейно-драгоценных кругах — фамилией, ни семейными связями, Сурби медленно начала нарабатывать себе репутацию. С помощью дяди она начала в итоге поставлять кинжалы для таинственных шедимских заказчиков: дух Серого Пакта, в конце концов, ей прививали с детства. Фелирионовые кинжалы с инкрустациями обсидианами и кровавиками? Без проблем, любой каприз за ваши деньги.

Пожив какое-то время в трудовой рутине, Сурби заскучала по академии и боевой практике. Обида на гномскую армию, покрутившую в ответ на желание выпускницы присоединиться к ней, ещё не зажила, но Луйсдар надеялась, что в Лиге с этим окажется полегче. И правда: в ряды стражи девушка смогла в итоге поступить, продемонстрировав впечатляющее владение стихией Металла и мастерство обращения с материей.

Работу в страже, подарившую ей немало своеобразных историй, Сурби совмещала с ремесленным мастерством около пяти лет. Всем наёмникам Совет предоставлял как обучение и постоянное совершенствование навыков, так и регулярную боевую практику в самых разных проявлениях: от тренировочных боёв до вполне себе настоящих, когда собственности кого-то из высшего света угрожала опасность. Второе случалось не так часто — Лига всё же город довольно спокойный, — но поучаствовать во вполне серьёзных оборонных стычках Сурби довелось.

В итоге, к сожалению, охрану порядка пришлось оставить — серьёзных заказов к тому моменту стало столько, что при попытке и дальше разрываться между ремеслом и стражей гномка рисковала подорвать здоровье. Примерно в это время девушка перебралась жить из родительского дома в свой, в котором совместились мастерская, небольшая оружейная лавка и личные покои.

Одним прекрасным тогдашним вечером Сурби отдыхала в лигийском трактире. Из стражи она ушла совсем недавно, поэтому теперь отдыхала, ни в чем себя не ограничивая. Изрядно перебрав с вином и одолев в питейных поединках всех несчастных людей, решивших с ней состязаться, Луйсдар в итоге заключила с каким-то то ли знакомым пари: настоящему оружейнику ничто не преграда, поэтому она сможет изготовить из дерева такой меч, что его не перерубить стальным. Опьяненное сознание, спевшись с азартом, привычно махнуло рукой — «разберемся на месте», поэтому гномка согласилась на какую-то совершенно безумную сумму в качестве ставки для пари.

Что ж, разбираться действительно пришлось. Ушло на попытки исполнить задуманное порядка недели, спала за которую Сурби от силы пару десятков часов. Перекопав всю библиотеку дяди, вспомнив всё когда-либо изученное и изучаемое, экспериментируя и пробуя самые безумные идеи, которые пришли бы ей в голову, гномка это сделать всё-таки смогла. Казалось, словно её руками и разумом управлял сам Хахрам: впервые за жизнь к нему искренне обратившись уже в отчаянии, она словно получила в ответ ремесленное благословение.

В итоге Луйсдар немного схитрила: деревянный меч (получился, однако, тяжеленным) изготовила из железного дерева, искусственно повысив его прочность, а вот прочность самостоятельно же сделанного стального меча искусственно понизила. Глаза знакомого нужно было видеть! Потешив свои самолюбие и любовь к азарту, Сурби будто бы открыла в себе новые крайне загадочные способности, которые впоследствии продолжила развивать.

Вифрэйский язык, долгое время бывший лишь хобби, девушке в итоге пригодился. Дед, отец и брат загорелись идеей организовать сотрудничество с каталийскими гильдиями в области экспорта и обработки жемчуга и чёрного янтаря. Им срочно требовался говорящий на вифрэйском и гномском, а также знакомый с их деятельностью переводчик, которому они еще и доверять — хотя бы относительно — могли бы. Под такие строгие критерии попадала только Сурби. Недовольно ворча для вида и плохо скрывая своего восторга на самом деле, она собрала необходимые для работы инструменты и присоединилась к брату, отплывавшему в Ардению в качестве представителя семьи.

На Каталии Сурби провела несколько месяцев, помогая брату вести переговоры и не прекращая трудов над заказами. Тонкие детали акцента она за это время успела окончательно освоить, а также почти перестала ошибаться в грамматике за счёт богатой разговорной практики. Периодически, конечно, она возвращалась — спасибо стихии Пустоты — в Лигу, чтобы передать кинжалы заказчикам. Об Ардении гномка до сих пор мечтательно вспоминает, рассчитывая как-нибудь ещё там побывать. Вифрэйское общество по духу разительно отличалось от всего, к чему она привыкла и что она знала: вместо многочасового труда как самоцели и стремления быть лучшим во всем хвостатые ставили во главу угла беззаботное удовольствие. Хоть сама Сурби не могла бы для себя представить такой жизни, Ардения и беспечное вифрэйское общество для неё оказались неплохим отдыхом от привычной повседневной суеты.

Переговоры, к её чести, в итоге закончились успехом.

Сейчас Сурби держит оружейную лавку в хорошем квартале Торговой Лиги, создавая кинжалы и лёгкие одноручные мечи с инкрустациями драгоценными камнями на заказ. Сотрудничает как с гильдией отца, так и с дядей: последнего она рекомендует клиентам, нуждающимся в тяжёлых мечах, и получает от него же заказчиков по своему профилю. Благодаря духу Серого Пакта, который в ней силён, Сурби работает как с шедимцами и мистерийскими ассасинами, так и с заказчиками из «светлых» слоёв Империи. В свободное время, конечно же, обогащает владельцев лигийских трактиров.

9. Мирные умения:

10. Боевые способности персонажа:

• Магия Металла (Мастер форм)

• Магия Пустоты

• Боевой маг

• Изваятель

• Владение кинжалом

• Владение одноручным мечом

Стиль боя у Сурби преимущественно защитный. Первой она не атакует практически никогда, предпочитая оставить это противнику — пусть сам покажет, на что способен, и позволит его оценить.

11. Тип распределения опыта:
Вручную.

12. Ваше состояние:

• Двухэтажный дом с пристройкой-мастерской в хорошем квартале Торговой Лиги. На первом этаже располагается оружейная лавка, на втором живёт Сурби. В мастерской множество инструментов. Кроме того, всегда есть самые разнообразные металлы и драгоценные камни, но фактически они ей не принадлежат: куплены для заказчиков на их деньги и им же вскоре и отправятся.

• Обычные для её уровня дохода накопления: деньги у Сурби обычно уходят едва ли не быстрее, чем приходят.

• Одноручный меч «Казадор». Собственная работа.

• Кинжал «Ангрунд», прикрепленный в кожаных ножнах к поясу. Собственная работа. Особо ничем не примечателен, но дорог Сурби как очень ранняя работа.

• Очки с алхимически обработанным соколиным глазом: применяются в работе.

Анкета игрока
1. Имя: Вечная Розмари, но на самом деле Эмма.
2. Возраст: Давно уж молодость умчалась, старше 15.
3. Пол: Женский.
4. Связь с вами: Дискорд shamisem#4336.
5. Как часто будете приходить? Раз в неделю примерно постараюсь, если не утону в сессиях и работе.
6. Оцените ваш опыт в ролевых мирах 3,14/10.
7. Читали ли правила форума, согласны ли вы с ними? С правилами ознакомлена, соблюдать обязуюсь.
8. Каким образом вы вышли на форум? Когда-то неприлично давно меня притащила Мия (она же Теххи), а потом я пустила корни.
9. Ссылка на Ваш основной профиль, если это твинк. —
10. Если Вы уходите с форума (с оповещением в специальной теме отсутствий), даете ли свое согласие на перевод этого персонажа в НПС или акционные персонажи? В НПС да, в акционные персонажи нет.

Отредактировано Сурби (2023-02-14 16:20:38)