- Раз и навсегда дается тебе краткое наставление - люби - и делай, что хочешь. Молчишь ли ты - молчи по любви, наказываешь - наказывай по любви, если щадишь - щади по любви. Пусть любовь станет корнем твоих намерений и от этого корня не может произойти ничего злого - на память процитировал инквизитор и щелкнул по чаше трубки, вызвав сноп искр - По-моему, мысль интересная, хоть и побуждает к дискуссии, как и многое, что в этой книге изложено. Труд, конечно, достойный, но я действительно собираюсь с его помощью наладить отношения с советником соросского магистрата. Преподнесу его в дар, сразу после того как вы изготовите достойный оклад - истиной это было лишь наполовину, но проверить, для чего именно предназначался подарок, ювелир все равно не мог, так что степень правдоподобия утверждения была достаточно высока - к тому же, фактически признаваясь в намерении подкупить кого-то из управляющих городом, Эрке демонстрировал собеседнику своеобразное доверие - Я мог бы сказать, что моими действиями ведет любовь ко всем добрым людям и ни словом бы не погрешил против истины, но вы все равно не поверите, так что я скажу по-другому. У нас с вами, мастер, совпадают интересы. Люди, которые угрожают вашей семье причинили уже немало вреда другим - Эрке знал, что это далеко не обязательно так, но озвучивать свои сомнения перед ювелиром сейчас нужным не посчитал - И так уж случилось, что я очень заинтересован в том, чтобы найти их. Даже если вы откажетесь говорить, я продолжу поиски, ведь люди всегда оставляют следы и ваша беда - не единственный из них. Почему же я трачу время на эту беседу и уговариваю вас позволить оказать вам же помощь? - Эрке посмотрел на ювелира пустым, ничего не выражающим взглядом - уж что-что, а это ему всегда давалось просто - достаточно было лишь принять самое естественное для него самого выражение - Можете считать это глупой сентиментальностью. У меня ведь нет семьи. Уже - он выделил это слово голосом - Нет семьи. Не вышло из меня верного мужа и, вероятно, никогда уже не выйдет любящего отца. Потому что в свое время никто не предложил мне помощь, не протянул руку, в которой я нуждался - и я все силы приложу, чтобы вы не испытали горечи потерь - инквизитор мысленно похвалил себя за то что и здесь не произнес ни слова прямой лжи - Поэтому я едва не пляшу перед вами, как скоморох на ярмарке, угрожаю, прошу и убеждаю. Естественно, я не подвергну их опасности, ведь это убило весь смысл того, что я делаю. Если у вас есть возможность - я бы советовал вообще вывезти их из города, скажем, на неделю. Если мы договоримся, я могу и подсказать место, где их никто не сможет найти - но этот выбор уже, конечно, лежит на вас.

Отредактировано Эрке (2024-12-02 02:44:33)

- Воистину, мастер, мудрость ваших слов говорит о том, что я не зря обратил внимание именно на вас. Благодарю - поднявшись на ноги, Эрке, хоть на душе у него скребли кошки, тепло улыбнулся и энергично пожал протянутую руку - Вы не представляете, как редко можно встретить человека, сочетающего столь искреннее сердце и здравый смысл. Я знаю, вы не стали бы предавать мое доверие.
Казалось бы, инквизиторская служба и опыт практикующего мага, ступающего по пути Разума давно должны были каленым железом выжечь из Эрке веру в людей, но кое-что, видимо, до сих пор оставалось - как иначе объяснить то что последние слова ювелира в сочетании с тем что Эрке прочел в его мыслях, отозвалось почти физически ощутимым импульсом боли, словно кто-то с силой ткнул иглой в обнаженный нерв. Кто-то назвал бы это лицемерием и, вероятно, был бы недалек от истины - ведь и сам инквизитор давно привык говорить одно, подразумевая нечто совершенно другое и дело даже не в замысловатой словесной эквилибристике, скрывающей под собой оговорки и недомолвки - нередко он лгал и напрямую, прекрасно зная, как подействуют произнесенные им слова - так, казалось бы, к чему тут предаваться душевным терзаниям от того, что люди вокруг - вот удивительно - делают ровно то же самое? Да и не спровоцировал ли мастера Андерсона на предательство сам инквизитор, упомянув о том, что фактически собирается подкупить члена городского совета? У ювелира была более чем достойная причина сделать то что он собирался - страх за семью вполне мог перевесить все остальное и Эрке не был уверен в том что найдет в себе силы осудить его. Но старательно скребущих кошек этот аргумент почему-то не останавливал и настроение стремительно портилось, а впечатления от продолжающегося знакомства с добрыми жителями Сороса становились все хуже и хуже. Глупость, ложь, некомпетентность - а ведь он пробыл тут всего-то пару дней. Не сбежал ли его предшественник из сего славного города сломя голову лишь оттого что не вынес этого груза? В ближайший монастырь. Замаливать грехи и отмываться от налипшей человеческой грязи. Мысль казалась Эрке забавной.
Когда он попрощался с ювелиром и покинул лавку, о себе напомнил пустой желудок - с того момента, как Эрке открыл глаза несколько часов назад, пищей он наслаждался исключительно духовной - да и то, если за таковую можно было считать обыденную утреннюю службу в соросском храме, большую часть которой он, к тому же, проговорил с мастером Бернером. К счастью, он находился в самом что ни на есть правильном месте - на рынке, да в торговом городе, известное дело, всякого рода едален хватало - у инквизитора даже была возможность выбора, а такая роскошь не в каждом имперском городе встретится, не говоря о привычных для бывшего послушника деревнях. Приятное было необходимо совместить с полезным, так что выбор его пал на ту, что была недалеко от ювелирной лавки - так он имел возможность заодно и посмотреть, не побежит ли докладывать его недавний собеседник о случившемся разговоре своим шантажистам немедленно, подарив тем самым инквизитору удобный шанс проследить за собой и изрядно сократить расследование. Ни на что конкретное, впрочем, инквизитор не рассчитывал - получится и хорошо, не получится - тоже не страшно. Устроился он на скамье среди таких же горожан достатка явно чуть ниже среднего, чтобы лишний раз не бросаться в глаза ювелиру, если тот все-таки решит прогуляться. Мысленно распрощавшись с большой частью жалования еще в лавке, сейчас Эрке привыкал к мысли о том что обед будет почти по-монашески скромен - хлеб с откровенно паршивым элем да кусок затвердевшего сыра. Вполне достаточно чтобы заглушить голод, а помимо того - много ли надо?

- Здравствуй - Эрке поднял взгляд на девочку, будто был занят исключительно трапезой и заметил ее только когда она подошла к столу. Имя дочери ювелира - а это, судя по всему, была именно она - всплыло из памяти почти мгновенно, но, к сожалению, ничего кроме имени и приблизительного возраста, он о ней вспомнить не смог и оттого еще раз напомнил себе, что надо будет выделить время и поискать среди записей в доме все упоминания этой семейки с учетом контекста.
- Ты можешь присесть, если хочешь поговорить - инквизитор коротким кивком указал на место на скамье рядом с собой и положил на стол перед ней ломоть сыра - Прости, у меня нет ничего более достойного, но Первый из праведников велел делиться тем что имеешь.
Он не торопился говорить и следил за реакцией девочки краем глаза, все еще делая вид, что хлеб и эль занимает его куда больше беседы. С детьми ему доводилось общаться не слишком часто и оттого подбирал слова даже тщательнее обычного.
- Нет, я не собираюсь никого обижать. Я знаю, что твой папа - хороший человек и мне бы хотелось с ним подружиться. Сегодня я зашел к нему по делам, увидел, что он расстроен и решил спросить, не могу ли помочь. Знаешь, если стараться помогать хорошим людям - они однажды могут тебя выручить, потому что это правильно. Ну а если даже и нет - Эрке пожал плечами - То в любом случае ты совершишь доброе дело. Скажи, разве ты не считаешь, что люди должны делать друг для друга что-нибудь хорошее?
Он сделал глоток из кружки и вновь взглянул на девочку прямо.
- Давай-ка, после того как мы поговорим, я провожу тебя обратно в лавку. Я верю, что ты вполне справишься и сама, но если с тобой что-нибудь случится по дороге, папа сильно расстроится, а я буду считать виноватым себя, потому что сюда ты пришла именно за мной.

- Твои мама и папа - очень умные люди и ты очень правильно делаешь, что слушаешь их. Да, это правда, есть те, кто извлекает выгоду из чужих долгов, дает лишь для того чтобы забрать вдесятеро больше - и я понимаю, почему твой отец не торопится принимать помощь, хотя и не могу представить, что и кому мог успеть задолжать твой братик. Но скажи, не гордыня ли это пред ликом Инноса - отвергать того кто пришел к тебе с открытым сердцем? Знаешь, я расскажу тебе притчу, а дальше ты решишь сама и, я надеюсь, поможешь решить своему папе, что с этим делать - Эрке промочил горло глотком эля. Хоть он и не был проповедником, но как и любой служитель Инноса в жреческом сане, он вполне мог и проповедь прочитать, и в теологической дискуссии поучаствовать - хоть в силу долга ему и не так уж часто доводилось практиковать это умение. Ну а девочка, судя по маленькому серебрянному кубку на шее, вполне могла воспринять такой вид убеждения.
- Случилось в одной деревне бедствие - вышла по весне из берегов река, и воды ее поднялись до самых домов, и многие добрые люди взывали к Инносу о спасении. И был среди них муж праведный, пребывавший в вере крепкой. И когда воды дошли до крыши дома его, он поднял очи к небу и воззвал:
- Отец мой небесный, спаси меня, ибо уповаю на Тебя!
И вот, подъехала к его дому запряженная мулом повозка и сказал ему добрый человек, что правил ею:
- Забери скарб свой из дома, сядь на повозку мою, и спасешься - и даже нога твоя не коснется вод сиих.
Но ответил ему праведник:
- Не нуждаюсь в твоей помощи, ибо Всевышний избавит меня!
И продолжил молиться. Но воды прибывали, и вскоре подошел к его дому всадник, и воззвал к нему:
- Сядь на коня позади меня, и будем мы спасены вместе!
Но вновь отказался муж сей и воскликнул:
- О нет! Верую, что Отец мой спасёт меня!
И вот, приплыли к нему люди в ладье, и сказали ему:
- Протяни руку свою, дабы мы извлекли тебя из бездны!
Но вновь ответил он им:
- Иннос пошлёт мне спасение, а не руки человеческие!
И они отплыли, а он продолжил взывать к небесам. Но вздыбились воды и сокрыли его.
И когда предстал он пред Справедливейшим Судьей, то сказал Ему с горечью:
- О Владыка Всемогущий! Я во всю жизнь мою верил в Тебя, но почему же Ты не спас меня?
И отвечал ему Первый из Праведных с кротостью:
- О сын Мой, трижды простирал Я руку к тебе, посылая добрых людей; и трижды ты в гордости своей отвергал ее. Что же негодуешь ты ныне?

Отредактировано Эрке (2025-03-29 12:10:11)

Слова девочки породили в Эрке подозрение - впрочем, для того кто избрал путь своего служения Инносу через вечный поиск человеческих изъянов, это вовсе не было редкостью. Да, скорее всего то была лишь детская искренность, но монастырские кладбища полны надгробными плитами с именами служителей Оффициума, что имели неосторожность верить людям на слово и упускать из внимания подобные мелочи, а наставники за стенами монастырей не уставали раз за разом повторять будущим дознавателям, сколь коварна и многолика бывает ересь. Мастер Гидеон требовал вслух зачитывать свидетельства о нахождении мертвых инквизиторов, с садистским удовольствием смакуя детали и не забывая пояснять - "поверил на слово милой старушке, жене старого мельника - и вот, извольте - на теле найдены многочисленные следы зубов и когтей" - и каждый подобный пример врезался послушникам в память. Поймав взгляд девочки, Эрке внимательно всмотрелся в детские глаза и то что было скрыто за ними, ища ту искру, что отличает мага - обученного или потенциального. Он не решился вламываться в ее мысли, сочтя это низким даже для себя, но проверить хотя бы так был обязан.
Впрочем, это длилось лишь мгновение. Почти сразу разорвав визуальный контакт, Эрке скрыл цепкий взгляд за почтительным поклоном.
- Прими мою благодарность за эти слова, ибо что, как не доброе сердце и учтивая речь есть истинная благодетель пред взором Отца нашего? Что же до твоего вопроса... - Эрке изобразил на лице покаянную скорбь - Позволь признаться, в твои годы я был далек от благочестия, однако, когда меня настигла беда, не стало у меня иных заступников - и лишь тогда обратился я к Инносу ибо более не к кому было мне обращаться, и Он в благости своей не оставил меня, и прислал служителей своих, их руками дав мне хлеб и кров. И оттого по сей день я возношу каждый день молитвы, а Он направляет стопы мои на помощь добрым людям - и вот, я здесь. Молю, не уподобляйся человеку, что ждал чуда в утопающем доме, расскажи мне о своем братике. Кому успел он так задолжать?