- Раз и навсегда дается тебе краткое наставление - люби - и делай, что хочешь. Молчишь ли ты - молчи по любви, наказываешь - наказывай по любви, если щадишь - щади по любви. Пусть любовь станет корнем твоих намерений и от этого корня не может произойти ничего злого - на память процитировал инквизитор и щелкнул по чаше трубки, вызвав сноп искр - По-моему, мысль интересная, хоть и побуждает к дискуссии, как и многое, что в этой книге изложено. Труд, конечно, достойный, но я действительно собираюсь с его помощью наладить отношения с советником соросского магистрата. Преподнесу его в дар, сразу после того как вы изготовите достойный оклад - истиной это было лишь наполовину, но проверить, для чего именно предназначался подарок, ювелир все равно не мог, так что степень правдоподобия утверждения была достаточно высока - к тому же, фактически признаваясь в намерении подкупить кого-то из управляющих городом, Эрке демонстрировал собеседнику своеобразное доверие - Я мог бы сказать, что моими действиями ведет любовь ко всем добрым людям и ни словом бы не погрешил против истины, но вы все равно не поверите, так что я скажу по-другому. У нас с вами, мастер, совпадают интересы. Люди, которые угрожают вашей семье причинили уже немало вреда другим - Эрке знал, что это далеко не обязательно так, но озвучивать свои сомнения перед ювелиром сейчас нужным не посчитал - И так уж случилось, что я очень заинтересован в том, чтобы найти их. Даже если вы откажетесь говорить, я продолжу поиски, ведь люди всегда оставляют следы и ваша беда - не единственный из них. Почему же я трачу время на эту беседу и уговариваю вас позволить оказать вам же помощь? - Эрке посмотрел на ювелира пустым, ничего не выражающим взглядом - уж что-что, а это ему всегда давалось просто - достаточно было лишь принять самое естественное для него самого выражение - Можете считать это глупой сентиментальностью. У меня ведь нет семьи. Уже - он выделил это слово голосом - Нет семьи. Не вышло из меня верного мужа и, вероятно, никогда уже не выйдет любящего отца. Потому что в свое время никто не предложил мне помощь, не протянул руку, в которой я нуждался - и я все силы приложу, чтобы вы не испытали горечи потерь - инквизитор мысленно похвалил себя за то что и здесь не произнес ни слова прямой лжи - Поэтому я едва не пляшу перед вами, как скоморох на ярмарке, угрожаю, прошу и убеждаю. Естественно, я не подвергну их опасности, ведь это убило весь смысл того, что я делаю. Если у вас есть возможность - я бы советовал вообще вывезти их из города, скажем, на неделю. Если мы договоримся, я могу и подсказать место, где их никто не сможет найти - но этот выбор уже, конечно, лежит на вас.

Отредактировано Эрке (2024-12-02 02:44:33)

- Воистину, мастер, мудрость ваших слов говорит о том, что я не зря обратил внимание именно на вас. Благодарю - поднявшись на ноги, Эрке, хоть на душе у него скребли кошки, тепло улыбнулся и энергично пожал протянутую руку - Вы не представляете, как редко можно встретить человека, сочетающего столь искреннее сердце и здравый смысл. Я знаю, вы не стали бы предавать мое доверие.
Казалось бы, инквизиторская служба и опыт практикующего мага, ступающего по пути Разума давно должны были каленым железом выжечь из Эрке веру в людей, но кое-что, видимо, до сих пор оставалось - как иначе объяснить то что последние слова ювелира в сочетании с тем что Эрке прочел в его мыслях, отозвалось почти физически ощутимым импульсом боли, словно кто-то с силой ткнул иглой в обнаженный нерв. Кто-то назвал бы это лицемерием и, вероятно, был бы недалек от истины - ведь и сам инквизитор давно привык говорить одно, подразумевая нечто совершенно другое и дело даже не в замысловатой словесной эквилибристике, скрывающей под собой оговорки и недомолвки - нередко он лгал и напрямую, прекрасно зная, как подействуют произнесенные им слова - так, казалось бы, к чему тут предаваться душевным терзаниям от того, что люди вокруг - вот удивительно - делают ровно то же самое? Да и не спровоцировал ли мастера Андерсона на предательство сам инквизитор, упомянув о том, что фактически собирается подкупить члена городского совета? У ювелира была более чем достойная причина сделать то что он собирался - страх за семью вполне мог перевесить все остальное и Эрке не был уверен в том что найдет в себе силы осудить его. Но старательно скребущих кошек этот аргумент почему-то не останавливал и настроение стремительно портилось, а впечатления от продолжающегося знакомства с добрыми жителями Сороса становились все хуже и хуже. Глупость, ложь, некомпетентность - а ведь он пробыл тут всего-то пару дней. Не сбежал ли его предшественник из сего славного города сломя голову лишь оттого что не вынес этого груза? В ближайший монастырь. Замаливать грехи и отмываться от налипшей человеческой грязи. Мысль казалась Эрке забавной.
Когда он попрощался с ювелиром и покинул лавку, о себе напомнил пустой желудок - с того момента, как Эрке открыл глаза несколько часов назад, пищей он наслаждался исключительно духовной - да и то, если за таковую можно было считать обыденную утреннюю службу в соросском храме, большую часть которой он, к тому же, проговорил с мастером Бернером. К счастью, он находился в самом что ни на есть правильном месте - на рынке, да в торговом городе, известное дело, всякого рода едален хватало - у инквизитора даже была возможность выбора, а такая роскошь не в каждом имперском городе встретится, не говоря о привычных для бывшего послушника деревнях. Приятное было необходимо совместить с полезным, так что выбор его пал на ту, что была недалеко от ювелирной лавки - так он имел возможность заодно и посмотреть, не побежит ли докладывать его недавний собеседник о случившемся разговоре своим шантажистам немедленно, подарив тем самым инквизитору удобный шанс проследить за собой и изрядно сократить расследование. Ни на что конкретное, впрочем, инквизитор не рассчитывал - получится и хорошо, не получится - тоже не страшно. Устроился он на скамье среди таких же горожан достатка явно чуть ниже среднего, чтобы лишний раз не бросаться в глаза ювелиру, если тот все-таки решит прогуляться. Мысленно распрощавшись с большой частью жалования еще в лавке, сейчас Эрке привыкал к мысли о том что обед будет почти по-монашески скромен - хлеб с откровенно паршивым элем да кусок затвердевшего сыра. Вполне достаточно чтобы заглушить голод, а помимо того - много ли надо?

- Здравствуй - Эрке поднял взгляд на девочку, будто был занят исключительно трапезой и заметил ее только когда она подошла к столу. Имя дочери ювелира - а это, судя по всему, была именно она - всплыло из памяти почти мгновенно, но, к сожалению, ничего кроме имени и приблизительного возраста, он о ней вспомнить не смог и оттого еще раз напомнил себе, что надо будет выделить время и поискать среди записей в доме все упоминания этой семейки с учетом контекста.
- Ты можешь присесть, если хочешь поговорить - инквизитор коротким кивком указал на место на скамье рядом с собой и положил на стол перед ней ломоть сыра - Прости, у меня нет ничего более достойного, но Первый из праведников велел делиться тем что имеешь.
Он не торопился говорить и следил за реакцией девочки краем глаза, все еще делая вид, что хлеб и эль занимает его куда больше беседы. С детьми ему доводилось общаться не слишком часто и оттого подбирал слова даже тщательнее обычного.
- Нет, я не собираюсь никого обижать. Я знаю, что твой папа - хороший человек и мне бы хотелось с ним подружиться. Сегодня я зашел к нему по делам, увидел, что он расстроен и решил спросить, не могу ли помочь. Знаешь, если стараться помогать хорошим людям - они однажды могут тебя выручить, потому что это правильно. Ну а если даже и нет - Эрке пожал плечами - То в любом случае ты совершишь доброе дело. Скажи, разве ты не считаешь, что люди должны делать друг для друга что-нибудь хорошее?
Он сделал глоток из кружки и вновь взглянул на девочку прямо.
- Давай-ка, после того как мы поговорим, я провожу тебя обратно в лавку. Я верю, что ты вполне справишься и сама, но если с тобой что-нибудь случится по дороге, папа сильно расстроится, а я буду считать виноватым себя, потому что сюда ты пришла именно за мной.

- Твои мама и папа - очень умные люди и ты очень правильно делаешь, что слушаешь их. Да, это правда, есть те, кто извлекает выгоду из чужих долгов, дает лишь для того чтобы забрать вдесятеро больше - и я понимаю, почему твой отец не торопится принимать помощь, хотя и не могу представить, что и кому мог успеть задолжать твой братик. Но скажи, не гордыня ли это пред ликом Инноса - отвергать того кто пришел к тебе с открытым сердцем? Знаешь, я расскажу тебе притчу, а дальше ты решишь сама и, я надеюсь, поможешь решить своему папе, что с этим делать - Эрке промочил горло глотком эля. Хоть он и не был проповедником, но как и любой служитель Инноса в жреческом сане, он вполне мог и проповедь прочитать, и в теологической дискуссии поучаствовать - хоть в силу долга ему и не так уж часто доводилось практиковать это умение. Ну а девочка, судя по маленькому серебрянному кубку на шее, вполне могла воспринять такой вид убеждения.
- Случилось в одной деревне бедствие - вышла по весне из берегов река, и воды ее поднялись до самых домов, и многие добрые люди взывали к Инносу о спасении. И был среди них муж праведный, пребывавший в вере крепкой. И когда воды дошли до крыши дома его, он поднял очи к небу и воззвал:
- Отец мой небесный, спаси меня, ибо уповаю на Тебя!
И вот, подъехала к его дому запряженная мулом повозка и сказал ему добрый человек, что правил ею:
- Забери скарб свой из дома, сядь на повозку мою, и спасешься - и даже нога твоя не коснется вод сиих.
Но ответил ему праведник:
- Не нуждаюсь в твоей помощи, ибо Всевышний избавит меня!
И продолжил молиться. Но воды прибывали, и вскоре подошел к его дому всадник, и воззвал к нему:
- Сядь на коня позади меня, и будем мы спасены вместе!
Но вновь отказался муж сей и воскликнул:
- О нет! Верую, что Отец мой спасёт меня!
И вот, приплыли к нему люди в ладье, и сказали ему:
- Протяни руку свою, дабы мы извлекли тебя из бездны!
Но вновь ответил он им:
- Иннос пошлёт мне спасение, а не руки человеческие!
И они отплыли, а он продолжил взывать к небесам. Но вздыбились воды и сокрыли его.
И когда предстал он пред Справедливейшим Судьей, то сказал Ему с горечью:
- О Владыка Всемогущий! Я во всю жизнь мою верил в Тебя, но почему же Ты не спас меня?
И отвечал ему Первый из Праведных с кротостью:
- О сын Мой, трижды простирал Я руку к тебе, посылая добрых людей; и трижды ты в гордости своей отвергал ее. Что же негодуешь ты ныне?

Отредактировано Эрке (2025-03-29 12:10:11)