То, что в этом месте что-то изменилось, Морриган поняла прежде, чем образ окружающей действительности полностью переменился и новое место окончательно захватило её внимание со всеми своими запахами и звуками, заставляя настороженно оглядываться, всматриваясь в полутьму. Всё-таки, когда ты постоянно настороже и отовсюду ожидаешь опасности, интуиция порой может начать неуютно возиться в глубине разума задолго до того, как что-то произойдет. Вот и сейчас та ясно давала понять: что-то не так. Прошла пара мгновений - и подключилось обычное восприятие: глаза свыклись с окружающим зыбким полумраком - и девочка увидела, что кресло и стол, используемые ею в качестве ориентира при телепортации, были немного сдвинуты в сторону; втянула носом пыльный воздух - ощутила тяжелый аромат крови, витавший здесь; прислушалась - услышала чужое громкое прерывистое дыхание, раздававшееся откуда-то со второго этажа.
Впрочем, даже если бы Мор была не настолько внимательна к таким мелочам, а её обоняние оказалось не столь развито - чувство жизни практически сразу позволило ей ощутить чужое присутствие: здесь, на расстоянии пары десятков метров, находился кто-то чужой - и он был очень тяжело ранен, скорее всего, даже смертельно. В голове тут же зароились разные предположения. Кто это может быть? Было ли его присутствие здесь случайным? О том, что Лин использует старый заброшенный дом в часе ходьбы от Югоса в качестве ориентира при телепортации не знал никто. Вот только там, где нет места фактам, всегда раздолье для всякого рода домыслов. Мог ли кто-то проследить за маленькой целительницей, раз в некоторое время приходившей откуда-то отсюда в город? В теории, да. Да и сам этот домишко не был каким-то особо секретным местом - здешние жители наверняка знали о нем, и кто-то из них вполне случайно оказаться здесь в то же время, что и переместившаяся сюда Рейлин. Или не случайно, будучи раненным, рассчитывал встретить уходившую сюда волшебницу? Тоже возможно. Вариантов имелось много, а девочка была слишком подозрительной, метаясь между догадками о ловушке - и простой житейской случайности.
Тем временем же ничего не происходило: никто не нападал и даже просто не выходил к ней, не то решив затаиться, не то вовсе не заметив её появления. А чувство жизни меж тем властно толкало Аллиль наверх, испытывающую неуёмное сострадание к тому, кто умирал там, наверху. И пускай чутьё встревоженно шептало ей на ухо, а печальный жизненный опыт говорил о том, что всё это очень странно и подозрительно - эльфийка всё равно медленно, отслеживая каждый свой шаг, поднялась по старым, местами прогнившим, ступенькам - и оказалась в просторной комнате, заполненной довольно неприятными запахами, свидетельствовавшими о том, что здесь действительно находится умирающий - и уже явно некоторое время, никак не меньше суток.
Помещение озаряли лучи солнца, пробиравшиеся сюда сквозь маленькое грязное окошко, и почти догоревшая до самого основания свеча на глиняной подставке. В их неярком, дрожащем, свете синдорай различила крупную фигуру, скрючившуюся на лежанке из какого-то тряпья в дальнем углу, приблизилась к ней, поднося к землистого цвета лицу пляшущий огонёк... и нахмурилась.
"Как его зовут?.. Зольден... Каин?".
Это лицо взирало на неё с листовок, расклеенных по всему Югосу, а также окрестным более мелким городкам и селам: Зольден Каин, человеческий мужчина лет сорока, тёмноволосый с крошечными, глубоко посаженными, глазками, с лягушачьим ртом и рваным шрамом на правой щеке, был одним из тех некромантов, что до войны скрывались по самым мрачным и затаённым углам притонов Югоса, шарахавшиеся от каждого внимательного взгляда и оклика, а с приходом армии мертвых разгулялись, среди всех прочих, сдав город подчиненным Марагора и устанавливая тут свои порядки. Последний, увы, проиграл - и теперь ренегатов рьяно разыскивали как светская власть, так и духовенство. Да, тут было довольно темно, но характерная физиономия этого мага уже порядком примелькалась Лин - так что с узнаванием проблем не возникло.
Перед девочкой встал конфликт. С одной стороны, это был преступник. Не просто какой-то случайный маг тьмы, на подобных которому церковники с радостью вешали всех собак. Нет, Каин был настоящим некромантом, который нарушал законы жизни и смерти с той же легкостью и частотой, с которой дышал. И крови мирных жителей на его руках было столько, что хватило бы разрисовать весь этот дом. И, исходя из всего этого, синдорай понимала: его не ждет ничего, кроме смертной казни. Так что, наиболее разумным решением с её стороны было просто тихо отойти и, по меньшей мере, дать ему умереть. Но... когда-то Мор поклялась себе, что будет лечить всех, если только разумный не угрожает здесь и сейчас ей или тем, за кого она в ответе. Потому, что понимала: начать решать, кого ей лечить в зависимости от пола, магии или расы - это встать на путь в никуда. И в то же время, просто исцелить этого человека и уйти - означало оказаться соучастницей его преступлений, означало простить ему их. Это означало, что стоит ему подняться на ноги - и он продолжит поднимать нежить и убивать мирных жителей. Допустить такой исход эльфийка тоже не могла.
Оставался лишь один путь, прибегнув к которому, Морриган сможет сохранить профессиональную честь целителя - и, в то же время, не стать сообщницей некроманта. Однако, он ей не нравился: Инквизиция никогда не вызывала в синдорай особенно тёплых чувств. Как у того, кто прожил почти целую вечность по людским меркам и увидел, сколь сложен, многообразен и противоречив окружающий мир, попытки жрецов Инноса и прочих их коллег разделить последний на черное и белое, четко указать кто хороший, а кто плохой, вызывали в ней неприятие. Хотя, понять, чем все они руководствуются, ей также было несложно. И как бы то ни было, других вариантов у эльфийки попросту не было.
Осмотрев мага, пребывавшего в глубоком, вызванном сильной лихорадкой, обмороке, девочка обнаружила у него рану на левом плече: глубокую, уже начавшую гноиться, оставленную стрелой, выдранной довольно неаккуратно. Было видно, что он пытался как-то лечиться сам, но то ли познаний, то ли возможностей не хватало - и, в итоге, всё стало только хуже. Покачав головой, синдорай осторожно отставила огарок свечи в сторону и склонилась над мужчиной, прикладывая к его ране целительные ладони. Комнату озарило неяркое зеленовато-золотистое мерцание, невольный пациент завозился - однако Аллиль уже заканчивала: теперь на его плече оставался лишь крошечный след от стрелы, который вот-вот обещал исчезнуть.
"Так... а теперь - самое важное".
Она видела, что маг может вскоре прийти в себя - и потому понимала, что надо было действовать быстро, доставая из сумки флакончик с довольно сильным снотворным. Мужчина сонно замычал, попытался мотнуть головой, но упорства девочке было не занимать - поэтому она, притянув его голову к себе, успешно заставила выпить всё содержимое фиала до капли. У её пациента просто не было выбора - иначе бы он захлебнулся.
"Теперь нужно подождать минут двадцать, пока снотворное не впитается в кровь. И после этого часов восемь можно не беспокоиться" - подумалось ей.
Она еще некоторое время сидела так над ним, следя за тем, как ворочается некромант - но, к счастью, удача ей улыбалась: он так и не пришел в себя, заставив бы пойти эльфийку на крайние меры. Наконец, спустя сорок минут, его дыхание окончательно выровнялось, а пульс стал очень медленным и редким - так что девочка, удовлетворенно кивнув, быстро собрала вещи и покинула комнату. Времени идти пешком не было, так что она, спустившись вниз по лестнице, телепортировалась сразу в Югос, в одну из укромных подворотен, отходящих от одной из центральных площадей. На её счастье, тут никого не было в тот момент - так что Мор бегом добралась до здания Инквизиции. Остановилась на ступеньках, выдохнула, привела себя в надлежащий вид - и неторопливо вошла в зал, ища взглядом дежурного мага.
