“May we lеarn from the old one
Standing tall in the sand…”
— Gojira, Sphinx

1. Имя, Фамилия (прозвище или псевдоним, если есть): Наиболее известна под именами Сахара аль-Хади или Сахара аль-Джерид Полное имя выглядит несколько иначе: Сахара бинт Намир ибн Сида аль-Джериди. К имени перед нисбой может добавляться мансаб “аль-Хади”, который переводится как “путеводная”. Мансаб может использоваться в качестве самостоятельного обращения, обычно, уважительного (практически то же самое, что и американская традиция, например, обращаться к имеющим ученую степень “доктор” или “профессор”, а не “сэр”, то есть, по роду деятельности). В зависимости от диалекта, которому этимологически приписывается происхождение имени, алам “Сахара” может означать “предрассветная”, “полумесяц” или же “Сахра” – “пустыня”. Насаб включает имена отца и деда по отцовской линии. Нисба “аль-Джерид” или “аль-Джериди” здесь указывает на топографическую привязку по месту рождения – “из Страны Пальм”, то есть, очевидно, имеется в виду оазис. Отец звал ее “Джани” – так называются небольшие песчаные вихри, которые обычно возникают в раскаленной пустыне после полудня. 2. Классификация игрока: Член организации 3. Деятельность: “Песчаные Призраки”. Проводник, исследователь, картограф. В качестве проводника и консультанта сотрудничает, в том числе, с гильдией “Хранители Времен”. Периодически берется за сопровождение торговых караванов, реже – отдельных путешественников, но, не абы каких, а по рекомендации. Руководствуется не столько возможностью подзаработать на жизнь, сколько перспективой побывать с оказией в интересующих местах и узнать что-то новое. В пустыне нечего делать в одиночку, кому как не “Призраку” об этом знать. 4. Раса и религия: Человек. Придерживается верования своей общины, равноценно почитает и Этерию, и Аданоса. Ну, и, конечно же, джиннов-прародителей Лазурного Оазиса. 5. Дата рождения и возраст/На сколько выглядит по человеческим меркам: Родилась 23.09.17059 под созвездием Кентавра. 30 лет. Выглядит примерно на свой возраст, может, чуть моложе.

“Look like the innocent flower,
But be the serpent under it…”
— W. Shakespeare, “Macbeth”

6. Характер:
Основное преимущество и, наверное, главный недостаток Сахары в том, что ее сложно воспринимать в качестве серьезного оппонента, не зная достаточно близко. Она об этом прекрасно осведомлена и совсем не стремится открыто демонстрировать свои возможности, ей гораздо привычнее роль направляющего наблюдателя – в землях Востока это, чаще всего, наиболее рациональная позиция. В конце концов, имеющий глаза все увидит, имеющий уши – услышит, а умеющий думать все поймет. С теми, кто сочетает в себе эти качества, можно иметь дело.
В повседневности Сахара улыбчивая, достаточно харизматичная молодая женщина с неплохим чувством юмора. Весьма эрудирована, любознательна. Любит музыку, вкусную еду и хорошие истории. В восторге от цветов, вообще любых, но только живых, не срезанных. Время от времени будто немного витает в облаках, думая о чем-то своем. Может забыть обо всем, взяв в руки редкую книгу или заслушавшись диспутами знакомых ученых, но едва ли станет фонтанировать эксцентричными идеями и болтать без умолку. Она, бесспорно, увлекающаяся натура, но без легкомысленности, просто умеет ценить моменты и радоваться мелочам. Свои соображения проводница привыкла держать при себе.
В общении с ней важно вовремя понять, что из-под маски эдакой беззаботной непосредственности на вас внимательно смотрят предельно трезвым взглядом, а цепкий разум анализирует каждое сказанное слово и проделанный жест. Важно, потому что Сахара вам в этом помогать не станет. Под мягкой бархатной оболочкой скрывается жесткая сердцевина.
Ее можно назвать мечтателем, но не наивной дурочкой. Эта женщина способна уничтожить небольшой отряд, закружившись в танце, ей доверяют жизни в надежде пересечь губительную пустыню, не говоря уж о вынужденной необходимости постоянно поддерживать бдительность, ведь любой из “Призраков” – всегда желанная добыча для шедимских головорезов. Такой человек просто не может быть простым и однозначным. Сахара видела достаточно, чтобы понимать, как устроена жизнь, и умеет принимать тяжелые решения. Авантюрная жилка в ней сочетается со здоровым прагматизмом, твердость характера – с гибкостью ума, а темперамент – с умением плавно, словно струящийся песок, огибать препятствия, возникающие на пути. Или стачивать их под корень решительным напором. Она самодостаточна и привыкла адекватно оценивать свои способности. Никогда не стремилась к лидерству, но при этом не боится брать на себя ответственность в том, что считает своей стезей, и отстаивать свои интересы. Быстро ориентируется в сложной ситуации и в целом не склонна драматизировать события.
Сахара умеет говорить, более того, умеет говорить убедительно, но чаще предпочитает слушать, исподволь направляя беседу в нужное русло, если потребуется. Манипулирование ей тоже дается весьма недурно. Она знает людей, и оттого играть ожидаемые роли и распознавать чужую игру намного проще.
Не привязана к материальным благам и не страдает скопидомством, привыкла в высшей степени ценить лишь то, что помогает выжить, а потому соблазнить ее посулами пресловутых несметных богатств едва ли возможно.
Не брезглива. Необходимость делать то, что совсем не хочется, воспринимает спокойно, но если есть возможность решить вопрос малой кровью, воспользуется лазейкой.
Предпочитает судить по делам. Или нет, не так. Судить кого-либо Сахара в принципе не имеет привычки. Ты можешь верить в каких угодно богов, иметь какое угодно мировоззрение, род деятельности и запретные слабости, но ровно до тех пор, пока это не становится проблемой для других. Особняком в этой системе стоят пьяницы и подобные им опустившиеся люди, добровольно идущие на то, чтобы потерять человеческий облик и натурально превратиться в животное. Этого Сахара никогда не понимала и вряд ли когда-нибудь поймет.
К слову, о потерявших человеческий облик. Оживленные мертвецы, по мнению Сахары, пожалуй, самое жуткое, что только можно придумать.
Сахара верит, что каждая созданная жизнь имеет свое предназначение, раскрыть которое в полной мере можно лишь следуя предначертанному пути, который, конечно же, укажет сердце. Ее сердце разрывается между долгом перед “Песчаными Призраками” – благополучие общины для нее вовсе не пустой звук, и неутолимой жаждой познания, которая неизменно толкает проводницу на самые авантюрные предприятия. Возможность прикоснуться к тайне, постичь неизведанное, открыть ранее никем не замеченное или выудить из омута забвения нечто совершенно невероятное, но давно утраченное – что еще на свете может сравниться притягательностью с обретением знания и мудрости? Разве не стоит жить ради того, чтобы попытаться пройти по зыбкой тропинке познания дальше, чем кто-либо еще, а то и вовсе обнаружить новый поворот? А ведь человеческий век совсем недолог.
Ей еще не приходилось по-настоящему выбирать между благополучием дорогих людей и этой своей страстью, но уже потенциальная возможность наличия такого выбора говорит о том, что Сахара – далеко не самый однозначный человек в плане морали. Иногда цели все же оправдывают средства. Постоянная погоня за белым кроликом постепенно отдаляет ее от обычной мирской жизни, привязанности истираются, и когда-нибудь на их месте останется лишь долг, просто потому что так правильно.
Увы, то, что хорошо для выживания, редко способствует налаживанию близких доверительных отношений и обретению счастья. Даже считая вас другом Сахара едва ли станет делиться сокровенным. Но на неё можно положиться.

7. Внешность:

Кратко

Рост: 173 см
Вес: 60-64 кг
Тип телосложения: нормостеническое
Цвет глаз: янтарный (золотистый оттенок) с темной окантовкой
Цвет волос: темный каштановый
Цвет кожи: смуглый, с теплым подтоном
Особые приметы: татуировки, несколько шрамов

На вид Сахара –  молодая женщина среднего роста, длинноногая, тонкокостная, подтянутая. Телосложение не худосочное, не угловатое, но и совсем уж ярко выраженными формами не обременено, все в меру. В целом, хорошо развита физически. Активная, легкая на подъем, но без суеты. Кроме того, даже неискушенному наблюдателю нетрудно заметить необычную плавность и изящную выверенность движений, подкрепленных отличной координацией. Это не похоже на пресловутую аристократическую манерность или нарочитую театральность, Сахара совершенно естественна, как перетекающие на ветру песчаные гребни дюн. На человека, привыкшего ежечасно подвергаться опасности и чувствовать себя как дома посреди гибельной пустыни, она мало похожа.
Кожа смуглая, черты лица в основном плавные, имеют выраженный восточный колорит. Характерная форма носа с тонкой переносицей и чуть опущенным кончиком, достаточно полные контрастные губы, четкая линия бровей. Глаза янтарные, яркие, ясные, с выраженным золотым тоном всей радужной оболочки и темной окантовкой. Ресницы черные, густые.
Волосы чуть ниже плеч, теплого темно-каштанового цвета, сильно вьются. Заплетаются в косы различных вариаций, украшаются шнурками и бусинами или собираются в пучок, чаще всего убираются под куфию или платок.
Тело покрыто этническими татуировками, нанесенными черными чернилами – знак того, что Сахара училась у мастера - Танцующего в песках. Проходят отдельными элементами по линии ключиц, плечам и предплечьям, кистям рук, бедрам и голеням, щиколоткам и верхней части стоп. Стилистически выглядят как-то так. На левом плече, ближе к лопатке, символ “Песчаных Призраков”, вплетен в общий орнамент и обычно скрывается под одеждой.
На внутренней стороне ладоней и на внешнем ребре правой ступни старые, уже светлые шрамы от ожогов.
Старается поддерживать опрятный вид и в целом выглядит довольно ухоженно для того, кто постоянно в дороге. Декоративной косметикой не пользуется, не с руки, благо, внешность достаточно выразительная без дополнительных приукрашиваний, а вот средствами для ухода за кожей и волосами при удобном случае – вполне. Глаза подводит сурьмой для защиты от солнца и песка.
Наиболее частая одежда: традиционные для пустыни многослойные одеяния, чаще спокойных, светлых природных оттенков, помогающих затеряться среди песков. Пребывая в Торговой Лиге, позволяет себе добавить в привычный облик яркие цвета и элементы с этническими орнаментами, или что-то более или менее типичное в ином конкретном поселении, чтобы, опять же, не слишком выделяться из толпы. По понятным причинам ее гардероб весьма ограничен.
Дорожное снаряжение чаще всего включает широкие брюки, рубаху, подпоясанные кушаком, куфию, кожаные нагрудник, наручи, мягкие сапоги, поверх которых может надеваться что-то еще для маскировки, защиты от песка и перепадов температур – плащ, дополнительные элементы одежды, и тому подобное.
Украшения (если имеются): Этнические и в небольших количествах. Не потому что не может себе позволить, а из соображений практичности (и безопасности, что уж тут). Постоянно носит лишь неприметные серьги и шнурок с памятными амулетами, Может быть, какие-то простенькие браслеты из поделочных и полудрагоценных камней. Словом, то, что не будет мешать в дороге и занимать лишнего места. Кольца не любит и не носит.
Прочие детали:
Обычно пахнет чем-то сухим пряно-древесным и немного дымным, что вполне может навести на мысли о темной пустынной ночи у костра.
Голос: Тембр чуть ниже среднего, достаточно сильный, несмотря на то, что звучит несколько… суховато? Может, сказывается пустынный воздух, может, от природы такой.
Lera Lynn – It Only Takes One Shot
Прототип: Chiara Scelsi

Образно

“... our creed could be only like the desert grass –
a beautiful swift seeming of spring; which, after a day’s heat, fell dusty…”
— T.E. Lawrence, Seven Pillars of Wisdom: A Triumph

8. Биография:
Место рождения: пустыня Нуар, Лазурный Оазис.

Родственники

Абу-ль-Басала Намир ибн Сида аль-Джериди – отец, воин “Песчаных Призраков”, погиб.
Летиция Адриани – мать, 53 года, одна из жриц “Песчаных Призраков”, говорящая с джиннами.
Фархат – младший брат, 14 лет.
Аман Глаза Змеи – нареченный жених, а ныне названный брат, 34 года, шедимец, укротитель “Песчаных Призраков”.
Марико Ксилай – близкая подруга, 29 лет, полуэльфийка, рунный мастер “Песчаных Призраков”.

Говорят, испытания закаляют.
Но что, если твоя жизнь вполне удачно устроена? Что, если ты никогда особенно не голодал и не умирал от жажды, не чувствовал неподъемную тяжесть рабских оков, не был гоним за веру свою, всерьез не думал, как встретишь завтрашний день без крыши над головой и средств к существованию? Как же тогда взрастить в себе эту пресловутую силу духа и укрепить внутренний стержень, без которого, как выясняется, никуда?
В желании доказать, себе, в первую очередь, что ты не хуже других? Да, тех самых, кто повидал жизнь и зачерпнул из бездонного колодца лишений горюшка по самую маковку, а теперь смотрит на тебя свысока, с оценивающим снисхождением, как на хромого щенка.
Не всем повезло родиться в благословенных землях, тем более таких удивительных, как оберегаемый полумифическими джиннами Лазурный Оазис. Не всем повезло познать любовь отца и матери. Это правда. Значит ли это, что на тех, кому благоволила судьба, лежит двойная ответственность – не только не растратить ее дар впустую, но и преумножить его? Выковать стальную волю, о которую вдребезги разобьются вражеские копья, раздуть в сердце жар, способный отогреть замерзшие души и сиять ярче солнца, освещая путь не только себе, но и тем, кто пойдет за тобой, заточить разум, чтобы рассекал невежество и наносные заблуждения точнее самого острого клинка? Своими силами, по своему выбору, а не велению обстоятельств.
Это кредо, как ни странно, пришло к Сахаре в минуты, меньше всего располагающие к размышлениям о высоком и о цели в жизни как таковой. О чем вообще принято думать, казня вероломного убийцу?
Сахара думала о том, что непрошенные испытания чаще порождают чудовищ, нежели взращивают героев.
Причудливым образом вера в Оазис объединяла под сенью Великого Древа тех, кто искал чего-то большего. Пусть “Песчаные Призраки” и досаждали Шедиму своей снисходительностью к беглым рабам, пусть затерявшимся в песках и лишившимся всякой надежды они, порой, казались посланниками божьими, их община никогда не была пристанищем для сирых и убогих. Любой из Призраков сотню раз подумает, прежде чем привести в Оазис постороннего. Здесь всегда ценились в равной степени и сила, и мудрость.
Сильным и мудрым воином, снискавшим благосклонность огненного Джинна, был отец Сахары, сильна в своей мудрости и ее мать, что признавал сам старик Леарджини, пожелав говорить с ней. Обе ветви ее семьи принадлежали общине уже несколько поколений. Могла ли дочь столь уважаемых родителей позволить себе не оправдать ожиданий и уронить честь семьи?
Их яркий пример с юных лет вдохновлял ее на познание мира вокруг, на мечты о будущих путешествиях и великих открытиях. Неуемное любопытство и сто тысяч “почему” были постоянными спутниками маленькой джани. Вместе с другими детьми она, затаив дыхание, слушала сказки стариков о землях за пределами Оазиса, о чудесах, скрытых под толщей песка, о битвах и ловких проделках соплеменников, оставлявших с носом злобных приспешников тени. Вместе они играли в героев и подражали храбрым воинам общины, проходя “пламенные тропы” для встречи с грозным Асиман, едва научившись ходить; едва научившись говорить, сочиняли хитроумные загадки и соревновались в умении рассказывать истории и петь песни, устроившись под лиловыми ветвями-брызгами тамариска, как хитрый и мудрый Леарджини в корнях Великого Древа. Гурьбой бежали встречать возвращавшихся после долгих странствий картографов и укротителей, засыпая мириадами вопросов о том, что интересного они видели на этот раз. Искренне благодарили Этерию за дары природы и Аданоса за то, что указал путь в песках отцам и братьям. Беззаботное время, полное светлых воспоминаний и щедрое на безрассудные мечты.
В детстве зарождается самая крепкая дружба и самые прочные узы. Так, лучшей подругой Сахары была и остается Марико, а женихом с самого младенчества наречен Аман, шедимец по крови, но не по духу, отец которого был Намиру старым боевым товарищем и другом.
Но не играми и мечтами едиными. Нянюшки и старцы обучали молодняк письму и чтению – конечно, чтобы уметь записать свои открытия и прочесть тайные послания на древних свитках; географии и астрономии – чтобы не заплутать в пустыне; прививали уважение к истории — как смотреть в будущее, не зная о делах минувших? И разве можно не знать о божествах, которым подчиняется все в этом мире, о растениях и животных, населяющих земли вокруг, о монстрах, угрожающих храбрым путникам? Не всем, конечно, учеба была по нраву, но Сахара впитывала знания, словно сухая пустынная земля влагу долгожданных дождей. Не обходилось и без нудной рутины – сбора фруктов, мытья и вычесывания пахучей верблюжьей шерсти, от которой свербило в носу и чихать хотелось, да только подобные мелочи в детской памяти не задерживались надолго, ведь так просто было воображать за работой о том, как будешь рассказывать о своих путешествиях таким же детям. Забот у маленькой джани было невпроворот — ведь помимо общих для всех занятий с нянюшками, она особенно много времени проводила с матерью, постигая премудрости взаимодействия с эфиром, духами и элементалями, что, конечно, было гораздо интереснее. Дар Летиции видеть сверхъестественные сущности унаследовала и ее дочь. Как и предрасположенность к магии.
Стихия природы стала первой, к которой у будущей проводницы открылась способность. Неудивительно, ведь множество дней её ещё пока короткой жизни были наполнены счастьем и умиротворением. Как раз в один из таких самых лучших дней, когда и солнце светит по-особенному ярко, и воздух вокруг звенит множеством переливчатых трелей, да расцвечен крыльями чудных тропических бабочек, Сахара с Марико отправились к ручью искать ракушки и камешки для поделок. Заигрались в воде, носились со звонким смехом за стрекозами и солнечными зайчиками, пускали радугу кусочками полупрозрачной слюды, а устав, уселись на камнях, разделив большущий инжир, и хвастались друг другу лучшими находками, которым, казалось, не было числа. Как-то сама собой вспомнилась история о том, что самое тайное и необычное сокровище можно найти под цветущим папоротником. А еще цветок папоротника дает способность общаться с животными и дарит счастье в любви. Разумеется, как прилежные ученицы, обе знали, что папоротники вовсе не умеют цвести, но порассуждать о том, что придирчивые растения просто не хотят одаривать сокровищами кого попало, им никто не мешал. За разговорами они разложили добычу по карманам и уже собирались уходить, преисполненные чувством выполненного долга и хорошим настроением, как вдруг Сахара заметила нечто совершенно удивительное – неприметное растение, очень похожее на папоротник, клонило к воде стебли, усыпанные тяжелыми бутонами. Затаив дыхание, она протянула руку, и от прикосновения большие розовые цветы раскрылись один за одним, словно запылав закатным костром. Марико за спиной ойкнула и выловила из воды загадочно-черный блестящий камушек с отверстием посередине, который был усыпан серебристыми крапинками, словно ночное небо. Самое настоящее сокровище. Впечатлений хватило на весь обратный путь и еще с лихвой осталось. Бурный щебет подружек то и дело прерывался возгласами веселого удивления, когда вдоль тропы вдруг тут и там выглядывали яркие брызги цветов, которых в это время года вовсе не должно было быть. Тогда Марико решила, что обсидиановый камушек непременно надо подарить Аману, чтобы счастье в любви точно случилось. А Сахара думала о том, что ей больше всего хотелось бы научиться говорить с животными так же, как ее мать говорила с духами и джиннами.
Так Сахара впервые ощутила свою связь с эфиром, и для родителей это известие оказалось радостным подтверждением ожиданий. И было чему радоваться, ведь их дочь росла на редкость активной и практически не болела, будто сама природа незримо поддерживала ее и оберегала.
Им повезло расти в период безмятежного затишья, когда Оазис оставался на месте не один год, и тяготы поисков его нового воплощения пока казались не более чем сказками. Они были еще слишком малы, чтобы помнить. Конечно, за историями старших было скрыто куда больше, чем способен понять полнившийся радужными фантазиями детский разум. Зато Сахара отчетливо помнит, как утешала рыдающую Марико, которую мальчишки напугали россказнями о том, что Оазис скоро исчезнет, оставив их один на один с пустыней, полной ужасных монстров и злобных разбойников. Марико никогда не мечтала о путешествиях так, как Сахара, ее увлекали совсем другие вещи, она была созидателем и всей душой ценила мирный уголок, отведенный им природой. Даже зная, что очередное путешествие неизбежно, как неизбежна смена дня и ночи, Марико страшилась перемен. Они же с Аманом нередко забирались по склону каньона и подолгу смотрели туда, где буйная зелень оазиса редела, расползалась редкими клочьями и, наконец, исчезала совсем, поглощенная бескрайними песками, и гадали, что же скрывается за горячим маревом миражей. Аман рассказывал истории, услышанные от отца и других мужчин, совсем непохожие на поучительные притчи старцев и нянюшек. Неудивительно, ведь он был старше, его уже учили обращаться с оружием и ездить верхом, а потому говорили как со взрослым, без прикрас. Сахаре такой подход казался несправедливым, а Аман смеялся. Теперь пришел ее черед повзрослеть.
После длинного периода спокойствия Оазис должен был, наконец, подчиниться своей причудливой природе и исчезнуть, и приближение знакового дня ощущалось задолго до того, как все свершилось. Неясное беспокойство пропитывало воздух насквозь, просачивалось в мысли, стирало привычные улыбки. Призраки готовились, суетились больше, чем обычно, заранее укладывая то, что необходимо будет взять с собой в первую очередь, усиленно кормили верблюдов. Воины приводили в порядок снаряжение. Кое-кто из мальчишек-подростков собирался впервые испробовать свои силы в настоящем бою, а потому в их компании только и разговоров было что об этом. Мудрецы советовались с духами, подолгу медитируя у Великого Древа. Возвращались проводники и укротители, чтобы вести свой народ на новое место, когда придёт время. Кое-кого из них шестилетняя Сахара видела впервые в жизни. Отец подбадривал дочь, рассказывая, что такие, как они, обладают особым чутьем и всегда знают, когда нужно вернуться. Сахара не замедлила поинтересоваться у Амана, есть ли чутье у него, ведь именно укротителем тот готовился стать. Аман подумал и сказал, что пока не уверен. Поначалу Сахару это расстроило, но позже она утешила себя мыслью, что так даже лучше, иначе Аман походил бы на голубя и был очень глупым.
В тот самый день все вокруг полнилось энергией. Она буквально истекала, таяла на глазах, и когда исчез Оазис, пустота на его месте кричала так громко, что это было физически осязаемо. Оглушенная, Сахара долго сидела на знакомых камнях возле совершенно чужого русла высохшего ручья и никак не могла собраться. Ощущение было такое, будто от неё самой оторвали огромный кусок, вырезали прямо из груди, там, где билось глупое сердце, не знающее, что случилось. Увядающая природа страдала, лишились поддерживающей её магии, и страдания эти отзывались внутри все то время, пока её семья оставалась на месте опустевшего дома. Летиция помогла дочери справиться с первым потрясением, но все последующие дни проплыли как в тумане, и дороги девочка почти не запомнила. Об этом она потом очень сокрушалась, ведь другие дети взахлеб обсуждали свое первое путешествие.
Вернувшись под сень Великого Древа Сахара обнаружила, что многое вокруг изменилось. Дело было даже не в том, что сам Оазис выглядел по-другому, трансформировалось само ее восприятие. Там, где раньше глаз улавливал лишь тучную зелень и разнообразную фауну – удивительное изобилие для Нуара, но все же, относительно типичное в своем составе, теперь ощущалось почти осязаемое присутствие незримой силы, пьянящее, дарящее легкость и благодать. После пережитого испытания это уже не воспринималось как обыденность. За отведенное время до следующего путешествия предстояло многому научиться, но было бы лукавством сказать, что в следующий раз Сахара чувствовала себя подготовленной. Мать учила не противопоставлять себя природе, а взаимодействовать с ней, быть ее продолжением, быть ее частью. Это-то и не давало покоя. За медитацией обе провели долгие часы, чтобы перебороть, наконец, страх перед неизбежными метаморфозами и научиться не только адаптироваться к изменениям окружающего мира, но и попытаться обратить их себе на пользу.
И все же новое путешествие выдалось… сложным. Со временем придет понимание, что иначе просто не бывает, а на тот момент пустыня оказалась ещё более негостеприимным местом, нежели помнилось Сахаре. Период засухи, выжигающие все живое затяжные ветра и такой неблизкий путь через опасные земли Шедима. Больше воинов, меньше караван, быстрее шаг и короче остановки. Взрослые нервничали, опасались нападения, и не зря.
На этот раз Призраки отбили нападение, обойдясь лишь несколькими ранеными да истощенными силами магов, однако поле боя казалось жутким осколком какого-то другого мира. Оплавленный песок, обагренный кровью песок, разверзшиеся трещины, в которые песок утекал шелестящим водопадом, зыбучий песок, медленно затягивающий тела налетчиков словно в трясину, бьющие откуда-то из глубоких недр огненные фонтаны и шипящие паром гейзеры, обагренные кровью колючие заросли и ядовитый туман… Сахара смотрела на все это с ужасом и, в то же время, благоговением. Она впервые видела, как магия, мирная в своей сущности часть мироздания, превращалась в смертоносное оружие в руках тех, кого она привыкла знать совсем другими людьми.
В голову после пережитого в пути приходило много всего. Сахара впервые всерьез задумалась над количеством имен, поминаемых в молитвах о тех, кто так и не вернулся из очередного путешествия. Раньше, в силу возраста, она просто не способна была придать этому должного значения, хотя прилежно следовала всем положенным ритуалам. Она думала о том, что путешествия, о которых мечтали многие дети, на деле совсем не то, что им, тогда еще не покидавшим пределы Оазиса, представлялось. Марико, например, стала молиться о том, чтобы им больше не пришлось искать Оазис снова. Аман тренировался ещё усерднее, они даже виделись редко и больше не забирались в дебри посмотреть на пустыню. Негостеприимные пески потеряли романтичный флер.
Нет и не было в пустыне никакой радости, как не найти там и воды на протяжении многих миль. Здесь, в Оазисе, она была полна сил, а уже выученные заклинания удавались – лучше не придумаешь, и тем сильнее был контраст с остро запомнившейся попыткой отыскать среди песков хоть что-то, напоминающее знакомую энергию. Нужно было уметь перестроиться и найти те проявления природы, которые были им свойственны, но как это сделать осознанно Сахара пока не понимала.
В её голове постепенно созрело самое очевидное решение – чтобы всегда суметь защитить себя и тех, кто тебе дорог, нужно обратиться к магии земли. Да, в отличие от подруги, Сахара не думала о том, чтобы молить Оазис изменить своей природе. Мать хорошо научила её. Не противопоставлять, а приспосабливаться. Вместо этого она могла сделать так, чтобы Марико и всем тем, кто посвятил себя мирному делу, не пришлось бы бояться, следуя за ней в новый дом. Могла сделать и сделает. И единственным препятствием этому, наверное, был отец. Обручив их с Аманом ещё с пелёнок, он явно не рассчитывал, что дочь вдруг решит пойти по его стопам, а не последует примеру матери, поставив заботу о семье и общине во главу угла. Сахара считала, что она как раз и будет заботиться, только по-своему, но как объяснить свое решение еще не знала.
Так что, Сахара на самом деле была очень занята - вместо того, чтобы резвиться с духами, она все чаще стала ходить наблюдать, как адепты постарше обучаются заклинаниям, а после и сама присоединилась к ним, пытаясь понять, какой же он, эфир земли, проводила в медитациях и упорных стараниях постичь стихию почти все свободное время месяц за месяцем. Ей казалось, что она уже чувствовала нечто подобное, но никак не могла снова поймать это чувство за хвост. Со временем, вчерашняя быстроногая егоза, у которой на уме вечно было несколько занятий одновременно – не зря отец сравнивал её с песчаным вихрем, превратилась в задумчивую барышню, вместо танцев и посиделок с прочей молодежью то и дело пропадавшую сама по себе. То, что она пыталась сделать, казалось единственно важным.
Упорство будущей проводницы в конце концов вознаградилось. На одной из стоянок племени во время очередного перехода Сахара в многотысячный раз сосредоточенно повторяла жесты заклинания, расщепляющего камни, на специально сложенной пирамидке, и пески вдруг ответили ей. Округлившимися от удивления глазами Сахара наблюдала, как камни рассыпались в пыль. Будущая проводница прыгала от радости так, что распугала всех птиц в округе.
Так шли месяцы и годы, еще не раз Призракам приходилось отправляться сквозь мрачные пески в изнурительные путешествия к своей непостоянной обители, и каждое из них учило чему-то новому. Пригодились науки, которые терпеливо вкладывали в юные головы старцы и нянюшки, и не только пригодились, но стали основой для постижения премудростей выбранной профессии.
В конце концов, Сахару приметила Надира Хадиси – пожилая, но оттого не менее уважаемая воительница общины. Еще лет пять назад она, как говорили, в одиночку могла затянуть песчаной бурей всю долину от Чашари до Сунны и Янтарных гор, провести караван так, что ни одна песчинка не шелохнулась бы, но зрение уже тогда подводило ее, а теперь и вовсе почти покинуло. Правда, не похоже было, что это ей как-то мешало в быту. Поговаривали, что она, подобно гончим, чувствует все от земли. Воительница ничего на это не отвечала, поэтому догадки так и оставались догадками. Теперь Хадиси учила молодежь, и, надо сказать, спуску никому не давала. В Сахаре она увидела то, что искала – достаточную легкость, гибкость, и, в то же время, стойкость и целеустремленность, чтобы со временем попробовать передать ей свое искусство Танцующего в Песках. И радости Сахары – уже почти взрослой, не было предела. Даже отец, наконец, смирился с неизбежным и был горд оказанной его дочери честью. Впрочем, надо сказать, сколь одаренной ни казалась Сахара, а обучение у Хадиси было настоящим испытанием. Мудрая воительница свято верила, что в человеке должно быть прекрасно все, и тело, и душа, и мысли. Одной магии было недостаточно, чтобы выжить в пустыне. Так что, Сахара не только развивала свои магические способности и концентрацию, но и оттачивала владение собственным телом ничуть не хуже иного воина. Балансирование, акробатические финты, владение посохом, равно как и знания естественных наук, наблюдательность, способность мыслить быстро и четко, неуловимо дополняли магию, позволяя выстраивать неожиданную тактику и расширить возможности.
Аман к тому времени уже считался полноценным охотником, не раз уходил в пески с другими Призраками и тоже мог похвастаться успехами. Например, он сам приручил и оседлал огромного ящера, правда, едва не оставшись с переломанными ребрами от удара его хвостовой булавы. Сахара еще долго привыкала к этой слепой зубастой морде – ящер шумно нюхал протянутую руку, запоминая “своего” человека, отчего было и страшно, и щекотно.
Марико изучала руны и уже делала чудесные обереги и различные мелочи, помогающие уходящим в пустыню Призракам облегчить путь.
Сахара задавала вопросы. Чем дальше, тем больше она задумывалась над тем, а что же такое Лазурный Оазис на самом деле? Летиция лишь неопределенно улыбалась, неизменно отвечая, что эту тайну дочь может попытаться разгадать самостоятельно. Сахара дала себе слово, что непременно попытается.
Оказалось, Призраки живут не только в Оазисе. Кое-кто вполне успешно ведет дела и за его пределами, помогая собратьям и являясь их тайным оплотом на чужой земле. Сахара доподлинно узнала об этом лет в пятнадцать – у нее как раз должен был родиться брат, и ожидать волнительного события Летиция решила в доме старого друга, в Торговой Лиге, потому что велика была вероятность, что Лазурный Оазис снова переместится как раз в это непростое время.
Город произвел на Сахару большое, но неоднозначное впечатление. Они с Марико до устали гуляли по улицам, наблюдали за людьми, одновременно похожими на них, и в то же время совсем другими. В их маленькой общине все было просто – заботься о ближнем, чти традиции, трудись ради общего блага и храни тайну Оазиса даже ценой жизни. Здесь же люди готовы были пойти на что угодно просто ради наживы, отринуть верность и честь ради мести или амбиций. И все же этот чужой порочный мир не мог не поражать воображение. Принявший их в своем доме Шариф – Призрак, много лет назад обосновавшийся в Торговой Лиге, охотно делился мудростью своих наблюдений, рассказывал любопытным дочерям общины о своем опыте жизни среди чужаков, и его наставления не пропали даром. Пройдет много времени, прежде чем будущая проводница начнет понимать чужие мотивы без слов и видеть за нескончаемыми масками истинные намерения. Пока же она понимала, что сколько ни совершенствуй мастерство и навыки, укрывшись в безопасных землях Оазиса, они не помогут, если не научиться применять их в реальных условиях. Этим она и планировала заняться.
Рождение брата невольно заставило задуматься и о собственном будущем. Удивительно, но ее, Сахары, будущее казалось определенным всем, кроме нее самой. Главным образом потому, что их взаимоотношения с Аманом с самого начала были, скорее, братско-сестринскими, и с годами эта позиция только укрепилась. Сложно иначе воспринимать человека, которого буквально знаешь с пеленок. Обоих такое положение дел устраивало.
Практически в эту же пору Сахаре, наконец, позволено было покидать Оазис. То есть, в любое время, а не только когда тот исчезнет в очередной раз. Под присмотром Амана, отца или других Призраков, с торговыми караванами или с визитом в города. Теперь она не только не была обузой, но и работала наравне с другими, постигая хитрости кочевой жизни и премудрости ремесла проводника на практике.
Пустыня уже не казалась унылой бесплодной язвой – все вокруг тоже было частью природы, ведь даже в самых невыносимых условиях пробивались ростки и кипела жизнь. Увядание Оазиса по-прежнему оставляло на душе следы горькой утраты, но больше не пугало, потому что было частью естественного цикла. Сахара приспособилась. Научилась чувствовать изменения и преобразовывать свою магию, направляя ее на защиту тех, кто рядом. Духи помогали ей в этом.
Если бы безопасность близких людей зависела от одного только желания, насколько бы проще был устроен мир.
Кочевая жизнь Песчаных Призраков - это не только погоня за вечно стремящимся ускользнуть райским уголком. Наряду с вполне мирными занятиями воины общины промышляли и набегами на торговые караваны. О мотивации можно говорить много – кто-то всей душой ненавидел работорговцев и насолить им считал за благо, кто-то видел в этом оптимальный источник заработка, кто-то просто не умел ничего другого и не нашел себя на мирном поприще… Отец Сахары считал своим долгом направлять своих воинов и оберегать, а значит, неизменно находиться среди них, жить их жизнью и понимать дух их убеждений. В одном из рейдов на караван работорговцев Сахара должна была подстраховать отряд отца как один из магов поддержки и добросовестно выполняла отведенную ей роль, но предотвратить трагедию не смогла. Один из рабов, освободившихся в суматохе завязавшегося боя, скрылся в тенях и вероломно нанес удар в спину. Сахара видела все, однако отвлечься – означало потерять еще нескольких воинов. Намир умер от яда в ране быстрее, чем подоспела помощь. Убедившись, что ничего уже не сделать, Сахара увела отцовского башира по следам бросившегося бежать и от “своих” и от чужих ублюдка, пока остальные воины были заняты разгромом оставшихся защитников каравана. Они были готовы к смерти в бою, а Сахара еще не могла безропотно принять такой исход.
Странно, но двигало ей не горе, и даже не желание мести, лишь острое, чёткое понимание, что убийцу нельзя отпускать.
Она нагнала шедимца быстро, быстрее, чем он мог рассчитывать, и когда его до самого подбородка поглотил песок, долго сидела напротив, задумчиво слушая ложь, мольбы и проклятья, в дикой мешанине переплетенные с крохами правды. Он был сыном старого обнищавшего рода из Орхтари, попавший к работорговцам за долги семьи. Этот подлый ход был отчаянным проявлением его темной веры и слепой надежды на награду. Кто не слышал о столь же надоедливых, сколь неуловимых кочевниках? Воин, наконец-то отыскавший их, застал жуткую картину – девушка спокойно наблюдала, как живой песок перетекает, набивается в рот, нос и уши торчащей над ним головы шедимца, душит, разрывает легкие, гася вопли и предсмертные конвульсии. Минута, другая, и осталась лишь волнистая, безразличная ко всему гладь дюн.
Сахара никогда открыто не говорила и не вспоминала об этом случае, но много думала, и что-то внутри изменилось.
Она никогда не делила жителей Оазиса по происхождению, кое-кто из них был рабом в прошлой жизни, и до сих пор это не имело никакого значения. Это было просто не принято, ведь судили “Призраки”, прежде всего, по делам и намерениям. Она никогда не задумывалась о целесообразности помощи таким людям, ведь многие были благодарны за спасение.
Многие, но не все.
Теперь закрывать глаза на это не получалось. Теперь глаза настойчиво мозолил реверс монеты, который блестел совсем по-другому. Скольких воинов община потеряла в борьбе с работорговцами? А скольких приобрела? Есть ли вообще смысл в этой борьбе, если она обходится так дорого и конца ей не видно? Ради чего и ради кого “Призраки” приносят такую жертву? Мысли черным змеиным комом кишели в голове, занимая все больше места, отравляя разум злобой и гневом.
Однажды Сахара все же не выдержала и высказала все Аману. Высказала, и поняла, как далеко зашла в своих суждениях. Аданос не зря предостерегал от крайностей. Такие мысли были под стать фанатику Белиара.
Долгие месяцы Сахара пыталась вернуться к равновесию. Говорила с воинами, стараясь лучше понять их мотивы, говорила с матерью, спрашивая о мудрости Джиннов, слушала наставления жрецов бога Странствий, пытаясь нащупать нить, которую упустила, оставив полотно своего мировоззрения рыхлым и непрочным. Подолгу медитировала в своем новом любимом месте – укромной отмели у Лазурного озера. Милостью Аданоса, Сахара нашла ответ на свой вопрос – свобода выбора. Каждый из тех, кто жертвовал во имя непонятной ей цели, делал это по собственному выбору и стремлению сердца. Она не вправе их судить. Но вправе сделать собственный выбор. И когда в ее душе, наконец, воцарилось спокойствие, а разум снова обрел ясность, блестящая гладь воды, все эти дни неизменно встречавшая ее беспокойной рябью, наконец, разгладилась, явив свое зеркальное великолепие во всей красе. Должно быть Аданос одобрил такой подход, даровав связь со своей стихией – воплощением спокойствия и равновесия, а может, Сахаре хотелось так думать. Так или иначе, единство это ощутилось в тот самый миг прозрения, и с тех пор уже не покидало.
А жизнь текла дальше. Маленький песчаный вихрь постепенно принимал масштабы иссушающего пустынного дьявола.
Совсем скоро проводница стала проводить больше времени за пределами Оазиса, чем дома: картографические экспедиции, поиски новых источников воды и залежей полезных ископаемых, сопровождение торговых караванов, исследовательская работа. Не ее одну интересовала истинная природа Лазурного Оазиса. Так, отдельная группа исследователей, например, занималась составлением карт и изучением закономерности его перемещений, фиксировала развитие или, наоборот, увядание мест его предыдущего пребывания, изменение энергетического фона. Теперь уже она возвращалась в Оазис перед часом его исчезновения, чтобы оберегать мирных жителей общины на пути в новый дом, теперь про ее особое чутье шептались детишки.
Назвав Амана братом, Сахара позволила им с Марико завести семью, о которой они мечтали, сама же пошла своим путем к цели, которую давным-давно загадала. Мать дала ей духовное знание и понимание магии, наставница Хадиси заточила ее технику и дала повод всерьез поверить в себя, община научила практическим навыкам, без которых не обойтись страннику, за академическими же знаниями Сахара обратилась к книгам и учёным мужам.
Так, работая в Торговой Лиге, Сахара познакомилась с одним из молодых ученых Хранителей Времен. Артур Эвенвуд, талантливый маг, выпускник Алкории и потомок одной из старых мистерийских династий… внебрачный. Этот нюанс, который Артур и не думал скрывать, наверняка назло родственникам, и стал причиной его импровизированной ссылки в Торговую Лигу. Предметом его страсти были древние артефакты и предметы культа, антикварные свитки и книги. А еще у него были карты. Очень старые карты. На почве общих интересов и завязалась дружба, которая длится вот уже почти десять лет. За маской скучающего аристократа скрывался действительно пытливый ум и личность с интересными взглядами на мир. За минувшие годы Артур успел приобщить подругу к светской жизни интеллектуальных кругов города и азам закулисных игр, свел с некоторыми именитыми исследователями (и, что уж таить, даже с известными в узких кругах проходимцами). Сахара гедонистического образа жизни мистерийского мага не разделяла, однако время от времени соглашалась играть роль эдакой яркой безделушки на лацкане щегольского фрака и сопровождала его на приемах и при визитах, не отказываясь от неизбежных дискуссий и светских бесед, но при этом никогда не принимая участия в его делах. Сахаре представлялась отличная возможность расширить кругозор и обзавестись некоторыми связями, заточить навыки социального взаимодействия – всегда стоит равняться на тех, кто искуснее, будь то магия, наука или ложь. Ей нравилось изучать людей, разгадывать их мотивы и играть на опережение. Подковерные интриги как таковые проводницу никогда не интересовали, но способность чуять подвох за версту и распознавать за нятянутой личиной истинную натуру, а значит, и лучше скрывать свою собственную, оказалась как нельзя кстати. Восток – дело тонкое, часто – тоньше грани самого острого клинка, и гораздо полезнее для здоровья, если ты первым успеешь приставить его к горлу оппонента.
Так что, за десять лет Сахара успела заработать кое-какую репутацию и обрасти связями. В Торговой Лиге проводницу знают многие торговцы и просто деловые люди. Сработалась она и с некоторыми наемниками, занимающимися охраной караванов, и те нередко советуют своим клиентам нанять и её тоже. Исследователи гильдии “Хранители Времен” так же пользуются ее услугами – на счету проводницы немало поисковых экспедиций в их рядах.
Наверное, это та жизнь, которая ей действительно по нраву – постоянно в поиске, постоянно в странствиях. Своих стремлений Сахара не оставила и планомерно пытается объять необъятное.

“I dream of gardens in the desert sand…”
— Sting, Desert rose

9. Мирные умения:

Навыки

Мистика
Спектрология
Эфирология
Концентрация внимания
Астрономия
География
Картография
Знание пустынь
История
Религия
Зоология
Монстрология
Анатомия
Ботаника
Психология
Блеф
Ораторство
Тактика
Чтение следов
Акробатика
Баланс
Легкая атлетика
Верховая езда
Грамотность
Языки: Ашрэфи

10. Боевые способности персонажа:
Кочевая жизнь закаляет и учит быстро реагировать на происходящее вокруг. Сахара достаточно вынослива, чтобы нормально чувствовать себя в дальних переходах и выдерживать длительные нагрузки. Обладает высокой скоростью реакции, хорошей координацией и достаточно ловкая, чтобы хотя бы частично компенсировать нехватку физической силы – в этом плане она едва ли когда-нибудь сравнится со среднестатистическим мужчиной, тут уж ничего не поделать.
Обладает существенным магическим потенциалом и владеет магией трех стихий – земли (основная), природы, воды. Причем, магия земли в ее исполнении принимает изящную, но оттого не менее грозную форму, специфика Сахары – Танцующий в песках. Достигнув успеха в освоении основной стихии, планомерно подтягивает и остальные, изыскивая способы эффективно выполнять свою работу.
Принадлежность к общине “Песчаных Призраков” тоже накладывает свой отпечаток. Сахару с детства научили чувствовать, понимать и, что немаловажно, уважать духов стихий, и те отвечают ей взаимностью, помогая преодолевать трудности выбранного пути.
Уверена, что хороша та битва, которой не было. Сахара, в первую очередь, проводник, и, хотя, вполне способна защитить не только себя, но и тех, кто вверил ей свои жизни, если на то будет необходимость, ее главная задача – максимально безопасно провести тех, кто ей доверился, в место назначения. Предпочитает избегать прямого столкновения, стараясь запутать противника и скрыться прежде, чем тот сообразит, что к чему. Или хотя бы занять более выгодную позицию и подготовиться. В тактике “бей и беги” не видит вообще ничего предосудительного, как и в том, чтобы ударить превосходящего по силе противника в спину, если выдается возможность. Считает, что каждый вправе вертеться как может, чтобы выжить, и если противник стремится поставить тебя в заведомо проигрышное положение, ты имеешь полное моральное право использовать грязные приемы. Эффективность для нее всегда превыше эффектности.
Владеет посохом и знает, к каким точкам на теле противника его удачно применить при необходимости. Но все же, самое примитивное физическое насилие – не ее стиль.

11. Тип распределения опыта:
Вручную

12. Ваше состояние:
Основной капитал Сахары – это связи и репутация. В Торговой Лиге проводницу знают многие торговцы и просто деловые люди. Сработалась она и с некоторыми наемниками, занимающимися охраной караванов, и те нередко советуют своим клиентам нанять и её тоже. Несколько таких знакомых есть и в городах Шедима, но, скорее, в порядке исключения. Исследователи гильдии “Хранители Времен” так же пользуются ее услугами.

Жилья вне Лазурного Оазиса не имеет, не видит в этом особого смысла. При необходимости останавливается в тавернах или у друзей. Транспорт, чаще всего, предоставляют наниматели.

Из наиболее значительного имущества при себе:
Посох
Небольшой запас антидотов к наиболее распространенным органическим ядам на случай неудачного столкновения с недружелюбной пустынной фауной.

Анкета игрока:
1. Имя: Можно обращаться по имени персонажа (надеюсь, он проживет достаточно долго, чтобы не не случилось путаницы Х))
2. Возраст: больше 15-ти.
3. Пол: женский.
4. Связь с вами:

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

5. Как часто будете приходить? Приходить-то могу хоть каждый день, а вот посты писать – в зависимости от загруженности на работе. Обычно пишу в выходные, в будни – в зависимости от обстоятельств и масштабов требуемого ответа. В общем, средняя моя скорость игры – один-два поста в неделю, а там, как пойдёт.
6. Оцените ваш опыт в ролевых мирах: Ну, он есть. Смотря с чем сравнивать.
7. Читали ли правила форума, согласны ли вы с ними? С правилами ознакомлен(а), исполнять обязуюсь.
8. Каким образом вы вышли на форум? Давнее приглашение Исталитирна Эльзериса.
9. Ссылка на Ваш основной профиль, если это твинк. -
10. Если Вы уходите с форума (с оповещением в специальной теме отсутствий), даете ли свое согласие на перевод этого персонажа в НПС или акционные персонажи? Нет.