Город Кардос, жемчужина юга Мистерийской империи, в этот день был словно окутан праздничной дымкой. Ореховый Спас – один из самых любимых праздников горожан, и сегодня каждый уголок города был наполнен жизнью, смехом и ароматами ранней осени. Яркое солнце пробивалось сквозь облака, его лучи отражались в водах залива, делая их похожими на расплавленное золото. Воздух был наполнен запахами свежего хлеба, жареных орехов и морского бриза. Городской базар, обычно шумный и многолюдный, сегодня превратился в настоящий центр праздника. Прилавки ломились от даров природы: корзины с орехами, яблоками, грушами и виноградом привлекали взгляды прохожих. Торговцы наперебой зазывали покупателей, предлагая попробовать свои товары. Над головами горожан развевались яркие флаги и гирлянды из цветов и листьев, а музыканты, расположившиеся на импровизированных сценах, играли весёлые мелодии, под которые так и хотелось пуститься в пляс. Дети бегали между рядами, их смех звенел, как колокольчики. Они участвовали в играх: кто-то соревновался в метании орехов в цель, кто-то пытался удержать равновесие на скользком бревне. Взрослые тоже не оставались в стороне – мужчины мерялись силой в перетягивании каната, а женщины участвовали в конкурсе на лучший венок из ореховых ветвей.

Но главным событием праздника стала медвежья потеха. На центральной площади, окружённой толпой зрителей, дрессированный медведь, огромный и мохнатый, выполнял трюки под руководством своего хозяина. Зверь то вставал на задние лапы, то крутился в танце, вызывая восторженные возгласы и аплодисменты. Дети визжали от восторга, а взрослые подбадривали медведя, бросая ему орехи и фрукты. Праздник был в самом разгаре, и казалось, что весь Кардос – от рыбацких кварталов до богатых усадеб – слился в едином порыве радости. Даже моряки, прибывшие в порт из дальних стран, не могли устоять перед атмосферой веселья. Они присоединялись к танцам, пробовали местные угощения и с любопытством наблюдали за традиционными забавами. Наблюдали за всем этим и Траст с Лией – шагая по узким улочкам города, легионер и волшебница не могли не заметить, как город преобразился в честь праздника. Они шли рядом, их плечи иногда касались друг друга, и между ними витало лёгкое напряжение, которое они оба старались игнорировать. Последние несколько дней, проведённые вместе, сблизили их, и теперь каждый из них ловил себя на мысли, что не хочет расставаться.

– Не будет же добрый рыцарь травить прекрасную леди, да? – кокетливо молвила волшебница, на что мужчина лишь пожал плечами, давая понять, что не станет подыгрывать и ухаживать за дамой с прежним рвением, пока сама она не переменит мнение и не попросит об обратном!

– Повезло мне, что я не рыцарь, – усмехнулся он, подмигнув то ли девушке, то ли Буку, на несколько мгновений оторвав внимание от происходящего вокруг. Несмотря на правдивость этих слов, под синей и уже начавшей выцветать туники Траста нетрудно было заметить доспехи – самые обычные, весьма непритязательные, – и архон в действительности вполне мог сойти за обедневшего имперского рыцаря, оставившего коня в местной конюшне, успешного наёмника или хотя бы сержанта городской стражи, накопившего деньги на кирасу и латную защиту конечностей. Оружие и шлем он, конечно же, оставил на корабле, однако всё прочее взял с собой, не желая лишать себя «ауры» почтения, которое зачастую испытывают бедные горожане, уступая дорогу двухметровому широкоплечему латнику.

Тем временем глаза Криптала блестели от любопытства и вызова – он оглядывал места, где соревновались мужчины и женщины, то перетягивая канаты, то борясь друг с другом в кругу расступившихся и улюлюкающих зрителей, то взбираясь на высокий столб с намерением завоевать награду и славу. Вот и сам молодой полуангел желал не только люд посмотреть, но и себя показать, заодно покрасовавшись своими талантами перед спутницей! Тем не менее слова Лии о яблоках напомнили Трасту и о более насущных делах, не менее важных, ибо пустой живот его словно компас указал вдруг в направлении ближайших прилавков, наполненных дарами природы – и пуще прочих внимание мужчины привлекла лавка с мёдом и орехами, а вовсе не стоящая по соседству лавка с фруктами.
– Ну что, Цветочек, – сказал легионер, улыбаясь, – Яблоками сыт не будешь и жирок не накопишь. Раз уж мы здесь, давай прикупим провизии в путь. На корабле кормят, конечно, но лучше перестраховаться, – кивнул он в сторону торгового ряда и, не дожидаясь ответа, парой шагов подошёл к торговке, которая сидела у примеченного им прилавка и выделялась на фоне коллег тем, что никоим образом не зазывала народ попробовать товар, чем привлекала к себе внимание ещё сильнее.
– Бог в помощь, уважаемая! – вежливо, но громко Криптал поприветствовал незнакомку на принятом здесь «общем» языке, перекрикивая базарный гул, – Я тут подумал: ваши орехи, должно быть, страшно скучают на этом прилавке. Может, я их спасу от такой незавидной участи? Ну, знаете, чтобы они не заскучали и не начали прорастать прямо здесь! – хохотнул он, уперев ладони в бока, и вновь взглянул на Лию, едва ощутимо ткнув ту локтем в плечо, желая узнать, оценила ли девушка шутку, в которой он ловко обыграл название местного праздника. После чего с той же целью вернул взгляд на торговку. Разумеется, архон не рассчитывал на то, что удастся спасти орехи даром, так что был готов к торгу и даже сам на него напрашивался – после потери кошеля и покупки мест на корабле монет у них осталось кот наплакал. – Сколько за то, чтобы ваши орехи не скучали в моём мешке? И за во-о-он тот бочонок с мёдом. Раз уж речь идёт о спасении, то, думаю, мы сможем договориться, – добавил Траст с притворной серьёзностью, указав пальцем ещё и на деревянный бочонок высотой с его локоть.

– Мау! – раздался вдруг откуда-то снизу животный рёв, и полуангел, опустив взгляд, увидел взрослого чёрного кота, который вовсе не плакал, а требовал! Внимания? Ласки? Рыбки? Кот, вероятно, был уже прикормлен торговкой, потому как принялся тереться шёрсткой головы и туловища о её голень, скрытую под платьем. Лишь теперь Криптал подумал о том, что и сама эта девушка – или женщина – не похожа на местных горожан. Её кожа была бледной, почти фарфоровой, а длинные уши выдавали в ней эльфийку. Но не просто эльфийку – тёмную эльфийку. Она казалась странной или же просто… уставшей, и архон нахмурился, гадая, как именно эти наблюдения повлияют на его шансы «переиграть» торговку в её торговой игре. Однако прежде чем он успел что-то сказать, их внимание привлёк громкий смех и аплодисменты. На центральной площади начался очередной акт медвежьей потехи, и толпа зрителей уже собиралась вокруг.