Анкета персонажа

1) Имя, Фамилия (прозвище или псевдоним, если есть):
Алкарион Лото – имя и принадлежность к роду. Эалтаур – так называют близкие ему люди.
2) Ученик/Учитель/Свободный персонаж:

Деятельность:
Свободный персонаж – защитник Вечного Леса, владелец лавки «Коа Гала – Дом процветания» в Иридиуме.

3) Раса и религия
Светлый эльф. Поклоняется Этерии и Аданосу.

4) Дата рождения и возраст/На сколько выглядит по человеческим меркам:
16361 год  Эры Раскаяния – 723 года. Выглядит на ~25-27 лет.

5) Характер (не менее 8 полных строк):

Характер Эалтаура можно описать как идеальный пример образа классического эльфа, сложившегося в народе. Любому решению для него нужно время, чтобы созреть и раскрыться в мыслях словно цветку, просыпающемуся от зимнего сна. Крайне склонен к неспешности и долгим размышлениям.
Почитает Этерию и Аданоса. Из-за его образа жизни, скорее даже больше, чем любой другой житель Мистериума, не являющийся при этом жрецом какого-либо бога, значит, можно назвать его достаточно религиозным эльфом. Этерия научила его любить жизнь и все что живет в этом мире, Аданос же научил, что все, что живет и не живет взаимосвязано и поддерживает друг друга в балансе, словно чаши весов. Таким образом, он трепетно относится к любому живому, и способен простить почти любую обиду, понимая, что дно всегда намного глубже, чем способен увидеть его эльфийский взор. Но при этом он не знает пощады в бою и с рвением готов защищать родные места, храбро бросаясь даже в безысходные сражения. И если к остальным Алкарион относится крайне лояльно, то свое дно он точно видит, а следовательно не допускает никаких к себе поблажек и с критической точки осматривает каждый свой поступок. Из-за такого сочетания Алкарион очень часто может винить себя в каких-либо произошедших событиях, однако после, вспоминая мудрость Аданоса, всегда приходит к мысли, что все происходит лишь во славу справедливости и вселенского баланса, и все поступают ровно так, как должно и лишь так и могли поступить. Наверное, поэтому и Алкарион и не очень терпит сослагательного наклонения.
Говоря об этом, нельзя не сказать, что светлый эльф полностью себе доверяет. Для него любое действие оправдано, а грани зла и добра с годами все больше стираются, оставляя лишь конкретику, а именно то, что плохо для кого-то и хорошо для кого-то. Только с таких точек зрения он привык судить обо всех событиях и редко пропускает разрушающие эмоции в свою голову. Разрушающими эмоциями для него являются любые эмоции, которые способны разлагать личность, не давая ничего взамен – гнев, раздражение, зависть и схожие с ними – все эти чувства и эмоции  подавлялись в нем его личностью на корню и постепенно с годами вспыхивали все реже и реже.
Вот такой и получился на выходе Алкарион Лото – излишне задумчивый, но не витающий в облаках; ревностно относящийся к любой жизни, но принимающий баланс природы; спокойно-флегматичный для других, но критичный к себе – это все про него. Для кого-то недостатки, для кого-то достоинства, но именно из таких черт и складывается основной характер.

6) Внешность (не менее 9 полных строк):

Внешность может сказать о многом, но в этом случае мы имеем скорее среднее арифметическое всех черт народа светлых эльфов. Разве что черные как смоль волосы выделяют его из привычных рамок. В остальном же мы видим не очень выдающиеся параметры – при росте в 1 метр 93 сантиметра, вес Алкариона составляет 74 кг, что означает астеническое телосложение, вполне среднее для эльфа. Тело Эалтаура было выточено в тяжелых трудах и упорных тренировках, а затем отшлифовано на военной службе. Заметных изъянов на теле нет. Из относительно заметных и выделяющих признаков можно отметить татуировку-рукав, которая плотным рисунком идет от кисти и продолжается до участка чуть выше локтя. На ней изображены лесные пейзажи, птицы, стремящиеся к солнцу и животные, прячущиеся в ветках, распускающиеся цветы и все это изобилие, тщательно изображенное на руке, растет на лежащих в земле костях.
Глаза ярко-зеленые и достаточно заметные. То есть с другими обладателями этого цвета Эалтаура спутать трудно, так как вместо распространенного серо-зеленого, эльф является счастливым обладателем радужки яркого, густого и насыщенного цвета. Волосы цвета вороного крыла спускаются ниже плеч или завязаны в простой хвост сзади. Незаметный шрам на подборке остался с детства и с годами все сильнее уменьшается. В целом, черты лица Эалтаура нельзя назвать резкими или грубыми. Уж скорее наоборот - достаточно плавно переходящие одна в другую. Возможно это из-за того что эльф еще относительно юн по меркам эльфов и не успел познать большинство горестей тяжелой и суровой жизни, хотя сам он уже полностью сформировался как эльф и благополучно пережил свою юность, почти ничего не меняя.
Если же посмотреть на предпочтения в повседневной одежде, то так как он волшебник, то и одевается соответственно -  в свободные мантии или халаты, не очень пафосные и дорогие, однако подчеркивающие его принадлежность к касте обладающих даром. Когда ему приходится работать, то конечно ни о каких мантиях и речи быть не может - только простые свободные рубахи, не стесняющие движения, и все то, что не очень страшно загубить. Именно в таком "наряде" вы и застанете члена семьи Лото за работой. И, конечно, военное снаряжение , это то, на что эльф не жалеет денег, много потратив на то, чтобы обезопасить себя, уж точно не думая о моде.

7) Биография (не менее 20 строк):

История этого эльфа могла бы быть самой обычной, если бы не цепь случайных событий и личный выбор.

Алкарион родился в Левиане – столице эльфийского государства. Он родился в семье Лото, матерью его стала жрица Этерии, а отцом – мастер-плотник. Когда Алкарион родился, его мать с отцом совершили паломничество к самому Древу Жизни, которое по легенде посадила когда-то сама Этерия, а не к более молодым священным деревьям, как поступают по традиции другие светлые эльфы. Повлияло ли это на будущую жизнь или же это было просто данью многотысячелетним традициям – неизвестно, да и не важно. Однако и мать и отец считали это действо обязательным для сына. Рос он в атмосфере любви и всеобщей гармонии. Отец его был известным даже среди людей ремесленником и делал вещи тонкой и филигранной работы из разных пород дерева, и хотя в основном они шли на продажу, некоторые безделушки всегда оставались единственному в семье сыну – Алкариону. Так в его жизни с самого детства появлялась тяга к прекрасному. Мать же его, как жрица Этерии, прививала ему с самого детства любовь к жизни и всему живому, учила тому, что жизнь - это величайшее таинтсво мира, а также величайшее его сокровище. Однако слов юному Алкариону было мало и когда он слегка подрос, то часто засиживался у отца на работе, не только восторгаясь итогам труда, но и трудясь – ведь за результатом, даже превосходящим ожидания, всегда стоит тяжелый кропотливый и, зачастую, неблагодарный труд. Так в его жизни появилось уважение к всякому труду. Но помимо труда у отца-плотника, он также любил лес и все, что с ним связано. Вот и вышло, что дома он почти не был – либо за верстаком, либо гуляя часами по лесу, общаясь с лесными животными, любуясь великой жизнью среди деревьев, в ветвях, на лужайках и полянках.

Так шли года, Алкарион обучался дома грамоте и математике, и получил достойное образование, ведь для эльфов ребенок – это такое дело, к которому они подходят со всей ответственностью и не имеют права на ошибку. Но так или иначе, он предпочитал проводить время наедине с самим собой глубоко в лесу, уходя туда все на большее и большее время, пребывая в одиночестве порой даже целыми днями, за что и получил от сверстников прозвище Эалтаур, скорее в насмешку, чем серьезно, но в эльфийском обществе его все равно понимали, ведь он был достойным наследником дела отца и идеалов матери и отнюдь не был замкнутым, как может показаться, а наоборот – достаточно открытым и общительным. Но и во время пребывания своего наедине с собой он также не был одинок – каждая птичка, прятавшаяся в ветвях, каждый олень, выглядывающий из чащи – все они были для него лучшими слушателями его мыслей. Питаться ему приходилось различными плодами и ягодами, а иногда и охотиться, несмотря на свою любовь к обитателям леса, особенно когда Алкариону приходилось ночевать в лесу одну или две ночи, ведь, все-таки это их жизненный путь, который неизбежно ведет к смерти, как бы ни хотелось её и предотвратить. Общаясь со своими наставниками, он много узнал о лесе, и вскоре ему не составляло труда найти себе пропитание, будь то растения или животные. И если он и поранился, зацепившись об острую ветку, то легко с применением правильных ингридиентов легко и быстро залечить ссадины и царапины, полученные во время скитаний. А получал он их очень часто, ведь ему хотелось быстро перемещаться среди деревьев, не тревожа при этом зверей, поэтому лучшим вариантом было следовать тропам, находясь намного выше их – в кроне деревьев. И если поначалу он по неопытности падал и получал сильные удары, то со временем, особенно много позднее детства, словно дух леса (как его и прозвали) незримо для других мог парить над поверхностью леса, легкой поступью  перескакивая с ветки на ветку, которые сами словно бы направляли его и не давали ему покалечить себя.
 
Алкарион постепенно взрослел, из беззаботного ребенка превратившись в юношу. Перед ним стоял выбор своего дальнейшего пути и кто знает, что бы произошло, не открой бы он свой дар. Со временем у Эалтаура появлялись в лесу свои любимый места, к которым он часто возвращался. Часто он посещал заброшенный круг Сильфид, скрытый глубоко в чаще от посторонних глаз. Любил он посещать это место, ведь даже спустя столькие года с момента его запустения, все здесь было пропитано любовью жизни, да и сама жизнь здесь била ключом. Также он любил долго засиживаться на одном живописном месте – на толстой ветви тяжелого дуба, которая тянулась прямо над обрывом, внизу которого стремительно лилась и извивалась речка, резво скачущая по камням и резким порогам обрыва, который сама же и создала, тысячелетиями протекая здесь и почти не меняя своего русла. Это место давало ему покой. И со временем он построил здесь небольшое жилище, в котором мог спокойно работать с деревянными заготовками, что брал у отца, и наблюдать бурное течение реки, такой беспомощной и могучей одновременно. И часто он находил подобные места, но однажды он посреди чащи наткнулся на то, что его ужаснуло. Совершенно противоестественная топь, возникшая вместо луга, в которой Эалтаур совершенно не чувствовалось дыхание леса, дыхание жизни, которое он чувствовал с детства в каждом кусочке леса. Здесь же его не было вообще, лишь прогнившая хижина посреди всей топи. Алкарион всмотрелся своим эльфийским взглядом и понял, что это как раз один из таких некромантов, про которых рассказывали старейшины. Неизвестно, откуда они появляются, скорее всего это эльфы, открывшие в себе дар смерти и отвергнутые обществом. Несколько вурдалаков следовали за ним словно слуги, а он шел по этой совершенно безжизненной топи словно царь, вознося какой-то черный ритуал. И так это зрелище стало омерзительно и отвратительно Эалтауру, что его душу буквально вывернуло наизнанку. А душа, оказавшись снаружи, решила оказать сопротивление этой чуждой стихии, что так вольготно себя чувствовала среди тех мест, что так дороги были Алкариону. И выплеснув душу свою, он выплеснул весь свой праведный гнев. Лес, словно бы соглашаясь с гневом Эалтаура и признавая его своим лидером, словно бы надвинулся на эту угрозу и посягательство на его священность, двинулся вглубь топи. Произошло все для Алкариона словно во сне и казалось ему то мучительно долгим, то спонтанно быстрым, все-таки такой всплеск эфира давал организму о себе знать. Деревья, почва, трава и возможно даже животные – все это словно бы двинулось на гниющую местность, словно бы подминая её под себя. Некромант был в панике – такой массированной и мощной атаки он не ожидал, но паника продлилась недолго: зеленое царство полностью поглотило всю образовавшуюся в ходе деятельность некроманта топь, полностью разобрав хибару, а некромант вместе с приспешниками был утащен корнями и лозой под землю и там в агонии был погребен, под толщей плодородной почвы, возникшей на гиблом болоте. Этого Эалтаур увидеть не успел, так как, обессилев, свалился с одной из веток на землю и, слегка дав слабину своему сознанию, погрузился в темноту бессознательности. К счастью, его разыскали достаточно быстро из-за случившегося совпадения. Отряд эльфийских стражей леса как раз собирался начать рейд пристанища некроманта, однако работу за них сделал … юноша, почти ребенок. И если бы их не оказалось рядом, никто бы и не поверил случившемуся. Его доставили обратно в город, и спустя чуть больше чем сутки вернули в сознание, все-таки такое усилие стоило больших затрат.

Члены Магистрата были достаточно удивлены рассказу стражей, однако действительно обнаружили в юноше крайне высокую предрасположенность к магии. Больше вопроса об обучении его дальнейшем не стояло, все-таки он совершил то, что и многим обученным магам не под силу, однако такой дар не должен был пропасть, ведь любому драгоценному камню нужна была огранка. Итак, 4 века пребывая в этом мире, он поступил на обучение магическому искусству, однако решил не поступать в Аклорию, а остаться учеником здесь, при Магистрате. Все-таки родной лес для него ближе к сердцу, чем далекий людской город. Поначалу всем это казалось достаточно сомнительной идеей, однако Алкарион, снабженный всеми нужными книгами и мудростью мудрых магов, находившихся в ведомости третьего Триумвира, быстро осваивал теоретическую часть. Из-за этого времени, которого поначалу критически не хватало Эалтауру, привыкшему к относительно большой свободе, появилось больше, теперь он вновь посещал свою временную стоянку над рекой, однако теперь не просто созерцал блики солнца в воде, а практиковал свои новые умения. Конечно, в Аклории ему такого спуска бы не дали, однако занятия все равно оставались плотной стеной в расписании дня юного эльфа. Однако для него это было не в тягость, ведь он наконец нашел для себя источник вдохновения кипящей вокруг жизни, поэтому даже в свободное время, которого было не так много, уделял лишь этому. Так протекали год за годом, практически не давая шанса Алкариону на передышку, в которой он и не нуждался. Однако труд его был вознагражден и приносил свои плоды – теперь Эалтаур, хоть еще тогда и не в совершенстве знавший свою стихию с магической точки зрения, все равно чувствовал себя более уверенно в делах магических. Когда книги были прочитаны, а голова была наполнена багажом всевозможных знаний, настало время для практики в его стихии. Это время он сам наверное вспомнит, как самое захватывающий период жизни – период открытия своих возможностей в надежде дотянутся до их дна. Все более смелые и мощные заклинания находили применение в жизни Алкариона, а его успехи не могли не замечать и не радоваться им члены Магистрата.

Пиком в учении Эалтаура стал месяц отшельничества. Недавно только отметивший своё совершеннолетие эльф взял лук со стрелами, свои конспекты и заметки и отправился в чащобу Вечного Леса. Здесь он должен был прожить целый месяц без посторонней помощи – наедине с собой и окружающим его лесом и это стало, можно сказать, итоговым испытанием его дара и заключительными шагами в его освоении. Целый месяц он посвятил лишь практике, с каждым днем в течение тридцати дней преодолевая новые рубежи в способности управлять окружающей природой с помощью излияния своей воли. В свободное время он охотился, чтобы не умереть с голоду, а вечерами у костра по старой памяти обрабатывал ножом брусочек дерева. И так проходил весь месяц – за этот месяц он на прощание посетил все свои памятные места, а поняв, что его обучение завершено, вернулся в город, взрослым эльфом-волшебником, который прошел свой итоговый «экзамен». Настал момент, когда ему нужно было сделать выбор, каким образом он будет приносить пользу своему государству, и, конечно, вопрос для него был решен заранее – защита родного леса от внешних и внутренних посягательств. На прощание Алкарион отдал отцу свои «заготовки». Сказать, что отец удивился, не сказать ничего. Все-таки ежедневный вековой труд дал о себе знать, а вдохновение, что черпал Эалтаур из природы, проявлялось не только внутренне, но и внешне излилось в его творчестве, а отец эти работы хранит у себя дома по сей день не только как память о сыне, но и как действительно выдающиеся работы.

Далее следовал промежуток жизни Эалтаура, посвященный лишь военному делу. Пройдя краткое обучение в Академии «лесных шепотов», он обучился военному ремеслу и эльфийским способам ведения боя, а также оказанию медицинской помощи, ведь он был волшебником и играл поддерживающую роль отряда. Все знания, что он здесь получил, в итоге были отшлифованы со временем почти до идеала. Однако все же он обучался здесь не столько потому, что он в итоге хотел стать великим следопытом или егерем, а скорее вынужденно из-за того, что ему просто были необходимы подобного рода навыки, чтобы эффективно нести военную службу, пусть и в роли волшебника. Как ни крути, ведь как бы ни были развиты его магические способности, бой всегда требует именно боевой подготовки – простая и слегка тавтологическая, но от этого не бессмысленная истина. Таким образом за время обучения Эалтаур получил конечно далеко не полную подготовку Академии, однако на границе леса всегда требовались сильные маги и волшебники, способные содействовать обороне родных мест в случае нападения из вне, а у Левиана всегда было достаточно врагов. Итак, вскоре, после небольшой подготовки, Алкарион прибыл на службу. Здесь дни тянулись еще более медленно и лениво, однако все же это был больше прогресс, чем регресс. Сначала он поступил на службу под командование достаточно жестокого, что редкость для эльфов, капитана. Конечно, он, как волшебник, был в более свободном от него положении, чем те из эльфов, кто был в прямом от него подчинении. Поэтому, во время конных прогулок в свободное время, ему приходилось выслушивать его измышления и амбиции о торжестве эльфов в мире, захвате новых территорий и подобному, постепенно год за годом приблжаясь к тому, что стал ему чем-то вроде друга, хотя дружба эта была по большей части вынужденная. Благодаря капитану Серкэмирмэ он со временем научился быть не только волшебником в тылу, но и стрелком в строю, неплохо обращаясь с луком. И хотя за это можно было бы и поблагодарить, все же если спросить Эалтаура о этой личности сейчас, то у него возникнут лишь негативные воспоминания. И хоть жестокое обращение со своими подчиненными можно было списать на методы «воспитания», то один из случаев окончательно заставил Алкариона выйти из себя. Поводом этому послужил неоправданный приказ перебить спасающихся от атаки орков людских беженцев-крестьян, которые начали охотиться в пределах леса, чтобы найти себе пропитание. Охота в священном лесу была запрещена, и Эалтаур сам прекрасно понимал это, однако, по мнению волшебника столь неоправданно жестокое наказание за нарушение древних законов явно не было бы одобрено теми, кто эти самые законы и составлял. Сам Серкэмирмэ был потом оправдан под каким-то смутным предлогом, однако это для Алкариона было уже не важно – знак был дан и он не замедлил с ответной реакцией. Запрыгнув в первый попавшийся караван, уходящий из Левиана, отправился в далекий путь, оставляя все тяготы военной жизни позади.

В пути он познакомился с эльфом, мастером рунного дела – Сартэнгвэлем. Оказалось, он был другом его отца, пока не переехал на окраину леса, чтобы отточить своё мастерство. Благодаря этому совпадению они близко познакомились и сдружились в пути, который оказался очень даже неблизким. Несмотря на дальность пути, Алкарион согласился сопровождать Сартэнгвэля в Мал-Ферос, ведь тот сам его пригласил. А самого мастера в свою очередь позвали ближе к корням этого древнего искусства гномы. И, так как волшебник решил уж попутешествовать по миру, и терять было уже нечего, то он отправился в этот дальний горный край вместе с другом своего отца. Прибыв в Мал-Ферос, Акларион достаточно удивился радушному и богатому приему его нового друга, однако это было вполне в порядке вещей, ведь руническое дело считалось благороднейшим из ремесел и труднейшим из искусств у гномов, и каждый умелец этого дела очень ценился, поэтому собственно и был приглашен. А вот к самому Алкариону относились не очень-то уважительно, однако все равно они жили вольно и могли почти ни в чем себе не отказывать. Единственное, что тяжело было перенести волшебнику, так это отчуждение от природы. Лишь голые скалы. Хоть жизнь кипела и в них, но не так бурно. И это было очень заметно и сильно влияло на эльфа. Постепенно с годами освоившись здесь и открыв свое дело, его новый друг негласно примкнул к гильдии и в роли помощника по обучению гномов рунному делу. И, так как Алкарион не очень-то любил слоняться без дела, то часто «за компанию» посещал уроки своего друга. Не так интенсивно и плотно занимался он, как гномы, что обучались у него, однако если он не медитировал у быстрых вод местной подземной речки, то вполне охотно пробовал это новое для себя дело. Именно здесь он и «узнал» о таком боге, как Аданос. Здесь ему довелось побольше узнать о нем, о его ценностях и целях. И это было именно тем, что расставило в его мыслях все на свои места, раньше он мало уделял внимания такому понятию как баланс, но теперь все в его мыслях обрело ясность и простоту. Ни с чем не входя в конфликт, эта идеология подошла, словно финальный кусочек головоломки стал на своё место. Это не было открытием для него в каком-то роде, ведь это всегда было очевидно, однако точно сформировать он это никак не мог, поглощенный своей любовью к лесу. Но теперь, в отчуждении от родного дома, эта мысль могла быть для него более ясной. Таким образом в нем примерились два бога – Этерия и Аданос, словно тот ручей в лесу, за которым он так любил наблюдать. Здесь он прожил достаточно большой промежуток времени, все больше узнавая культуру гномов, обучаясь мастерству рун. Для него было большим сюрпризом, когда однажды, видя один из нескольких выпусков гномов, что он застал, живя в Мал-Феросе, попросил поучаствовать в сдаче экзамена. И сильно удивился, когда обнаружил, что он действительно легко может все сделать – в его случае это было нанесение алхимического рисунка – не самая легкая работа, однако достаточная, чтобы определить – будет ли это истинный знаток своего дела или же мелкий ремесленник, волочащийся за звонкой монетой. Да и для Сартенгвэля это стало сюрпризом, ведь не раз он замечал на своих занятиях своего друга, однако такого итога – выполненной на отлично работы – он не ожидал. Теперь он точно понял, что сможет самостоятельно жить и зарабатывать себе на существование. Однако как бы ему не хотелось остаться здесь еще, он должен был отправляться дальше.

Спустя столькие года разлуки, теперь он держал путь домой, второй раз пересекая всю Мистерийскую Империю. Приехав домой он горячо был встречен родными и друзьями, что еще оставались здесь. Несколько месяцев он был здесь, рассказывая все, что с ним произошло, наслаждаясь жизнью у домашнего очага. Здесь же он в последний раз навестил свои памятные места из детства – заброшенный круг Сильфид, свое небольшое лесное пристанище над журчащей речкой. И, несколько месяцев спустя, он взял небольшую сумму денег и отправился в Иридиум – столицу людского государства. Там он открыл собственную лавку, которую заполнил разными товарами собственного изготовления, а также брал частные заказы на особо сложные или необычные работы. Поначалу местных достаточно отпугивало соседство сильного эльфа-волшебника, но потом все привыкли и он даже снискал некоторую популярность, ведь никакого второго дна в его деятельность не было, так как жизнь его посвящена лишь созиданию. Богатые клиенты из верхнего кольца, а также из Аклории часто обращались с просьбами о нанесении рун, а горожан из нижнего кольца привлекали замысловатые и эстетичные, но все же относительно дешевые работы из дерева эльфийской школы. Таким образом он смог сколотить себе состояние достаточно быстро. Но все же это было не его основным здесь занятием, ведь он в первую очередь был волшебником. В Иридиуме он иногда засиживался в библиотеке Аклории, известной на весь Мистериум, когда выдавалась свободная минутка, но все же часто ему приходилось уезжать обратно, ведь он оставался Эалтауром и был призван защищать свой родной лес. Так случилось и в последний раз: после активного участия в обороне Иридиума в 17083 году, он незамедлительно отправился в родные края, понимая, что губительных действий со стороны Марагора по отношению к эльфам не избежать.

8) Мирные умения:

Ориентирование в лесу
Знание пещер
Концентрация внимания
Наречие Синдарин
Язык гномов
Акробатика
Охранник
Лекарь
Торговец
Экономика
Верховая езда
География
Зоология
Охотник
Ботаника
Религия
Мистика
Чтение следов
Грамотность
Математика
Плотник
Руническое дело

9) Боевые способности персонажа:

Очень сильный волшебник природы. Неплохо обращается с луком (особенно после подготовки в академии «лесных шепотов» и военной службы) Таким образом наибольшую пользу в бою приносит как солдат поддержки, однако хорошо способен постоять сам за себя.

10) Тип распределения опыта:

Вручную

11) Ваше состояние:

Деньги:
200 золотых на хранении в Иридиуме, еще около 200 в Левиане. Около 10 с собой в кармане.

Недвижимость:
Дом и магазин в Иридиуме, дом в Левиане.

Снаряжение:
Композитный лук (мифрил и береза) и колчан стальных стрел.
Складной нож (для работы по дереву)- стальной ручкой из слоновой кости – достался от отца.
Сапоги(оторочка мехом) – крепкая кожа и кролик
Наручи(клепанные) – грубая кожа
Перчатки боевые – крепкая кожа
Пластинчатая броня – кожа василиска и мифрил – зачарован руной скорости(1 шт.), руной ауры ветра (2шт.), руной обратной гравитации(1 шт.), руной прочности(1 шт.), руны-связки(2шт.)
Полные кожаные поножи – грубая кожа
Пояс из мягкой кожи с вкраплениями алмаза – зачарован заклинанием «Длань Природы» (активация – касание)
Дорожный плащ (отрочка с мехом) - призрачный шелк и мех волка.

12) Пробный пост (не менее 11 строк):

Это был холодный январский день. Ветер и снег усердно старались скрыть Иридиум – столицу Мистерийской империи – от грядущих событий. Однако последующие времена были предрешены. Понедельник, а значит начало новой рабочей недели. Да, для некоторых это ужасно, но все равно это было лишь соринкой перед тем ужасом, что пришлось всем испытать в этот день.
День не просто клонился к концу, он был окончен. Для всех, но не для Алкариона Лото, ведь со слишком уж кропотливой работы пришлось ему начинать эту рабочую неделю. Тяжелый рунический рисунок, не позволяющий отвлечься на несколько часов, приковал волшебника к рабочему месту до самой ночи.  Что-то загромыхало на улице:  магистр Марагор  лично обращался к жителям Иридиума! События такого масштаба даже в эльфийской жизни случаются редко, но вот досада – волшебнику было явно не до этого, так как на предмете должен был быть сплетен финальный рисунок из чистой магии, а это требовало предельной концентрации от творца.  Именно поэтому, как бы темный магистр, изваяв в ночном небе свою многометровую фигуру, не старался донести свою речь до каждого жителя, как минимум до одного из жителей донести её, увы, не получилось. Под вспышки в окне, громогласные речи, высшую магию и крики людей, на предмет ложились руны петля за петлей. Возможно, любопытство и перебороло бы его, но у него выработалась привычка не обращать внимание на окружающее, особенно во время выполнения сложных элементов.

Готово! – воскликнул про себя Эалтаур, через несколько минут с чистой совестью поднимаясь с рабочего места под стук в дверь. Как оказалось, в неё стучал один из стражников Иридиума, ответственный за этот участок.

- Эльф? Недоуменно сначала он спросил, как будто бы и сам не знал, что это за лавка.  Нежить уже ломится в ворота города, нужны все, кто способен держать оружие! Стражник явно спешил, а ситуация была критической, а Алкарион понял за эти года, что и так по своей природе суетливых , а некоторые моменты еще больше спешащих, лучше не раздражать. Поэтому он положительно кивнул ему, дав понять, что дальше разберется сам. Охранник кивнул в ответ и пошел выполнять свою функцию дальше, прекрасно понимая, что волшебник сможет постоять за себя сам.
Набросив плащ и достав из-под прилавка лук, побывавший уже не в одном сражении, Алкарион вышел на улицу, готовясь к разным трудностям, но совершенно не представляя себе масштаб катастрофы. Проходя переулок за переулком, сворачивая поворот за поворотом в этой паутине людских строений, он через несколько минут  вышел к западным воротам. Именно здесь было четче всего видно, что игры богов и заботы людей абсолютно не совместимы. Здесь царила суета, совсем старики и еще дети, словом, действительно все, кто способен был держать оружие, были вовлечены в это действие. В ход шли все методы и способы обороны стен, однако враг был уже намного ближе. Оставались считанные минуты, а помочь он ничем не мог, поэтому заняв позу лотоса прямо посреди толпы готовящихся к бою людей, он обратил свои мысли к Аданосу, прося о справедливой судьбе по заслугам каждому здесь присутствующему. Медитация успокоила нервы, а заодно и мчащееся вперед время, субъективно замедлив его ход в сознании эльфа.
Но вот настал роковой час, нежить потоком хлынула сквозь образовавшуюся в обороне брешь. Сначала в ход пошел залп фронтового отряда лучников, который приостановил натиск бездумных марионеток, но как оказалось, это была лишь капля в море. Волшебник еще сидел, углубленный в пучину своего векового сознания. С рук одного из человеческих магов сорвалось первое заклинание, испепеляя сразу группу немертвых. Однако эльф все еще «бездействовал». И вот, когда сил обороны уже не хватало, чтобы сдерживать поток нежити, откуда-то донесся гулкий глубокий рев. Как только призыв тролля был осуществлен,  Алкарион вскочил с места, беглой стрельбой осыпая уже прорвавших оборону живых трупов. Местные вояки сначала готовы были открыть огонь по появившемуся троллю, однако увидев, как тот рьяно сражается на стороне живых, сконцентрировались на основных врагах.

Поначалу метр за метром, а впоследствии и улица за улицей, силам самообороны приходилось отступать назад. Враг бесцеремонно врывался в дома и уничтожал все, что можно, не оставив после своего прихода и камня на камне. Сейчас Алкарион и отряд лучников  тщетно пытались удержать одну из улиц Иридиума, ведущих уже к верхнему кольцу. Но вот в основании улицы показался лич. Неужели командование! – воодушевился эльф, понимая, что основной удар сдержан. Увидев, что тот защищен крупным отрядом телохранителей, он сконцентрировался, образуя у себя в руках заряд кислоты, и отправив его навесом прямо в этот плотный отряд. Кислотный взрыв угодил прямо в цель, разметав останки охраняющего отряда по улице, однако лич, благодаря какому-то магическому щиту, остался невредим. Теперь стоило ждать ответной атаки, или же не ждать. Показав всем, что надо бы уходить, он вместе с отрядом поспешно выбежал на улицу.

Но на улице их ждал неприятный сюрприз – остатки отряда ближнего боя уже подверглись массированному удару, и все, что осталось делать от самообороны Иридиума, так это их небольшой отряд. Громогласный рев волшебника благотворно подействовал на союзников, уничтожая семена страха в их мыслях.
- Отступаем! – выкрикнул эльф, приняв обязанности командира на себя. Теперь нужно было лишь бежать, попутно пытаясь остаться в живых. Иногда, мальчишки соревнуются, кто быстрее пробежит 100 метров. Бегая по 10 раз подряд, они даже особо не устают. Ведь что такое 100 метров? Но бывает и так, что 20 метров бежать - целую вечность. А для них это было несколько вечностей подряд. До защищенного рубежа добежало лишь трое – Алкарион Лото, стрелок-стражник и какой-то паренек явно из простого люда.
– Вы все, что осталось от обороны западных ворот? – угрюмо спросил капитан стражи. Никто ничего не ответил. Паренек здесь же упал без сознания от усталости и ужаса. Запыхавшийся стражник прислонился к стене, переводя дыхание. Эалтаур кивнул, угруюмо свесив голову. Никогда ему еще не приходилось видеть столько смерти. – Ну что же, тогда готовьтесь к сражению! Пусть эти мертвые гады пожалеют, что затеяли с нами схватку.

Анкета игрока

1) Имя: Георгий
2) Возраст: 17
3) Пол: Мужской
4) Связь с вами: скайп - stavrfrost
5) Как часто будете приходить? Каждый день
6) Оцените ваш опыт в ролевых мирах: ну думаю на 7-8 уже потяну
7) Читали ли правила форума, согласны ли вы с ними? С правилами ознакомлен(а), исполнять обязуюсь
8) Каким образом вы вышли на форум?: Да, было дело играл тут как-то

Отредактировано Эалтаур (2014-04-19 10:18:05)