1. Имя: Лия.
2. Классификация игрока: Свободный персонаж.
3. Деятельность: Путешествующий лекарь.
4. Раса и религия: Человек, уважает и почитает Этерию, хорошо относится к светлым и нейтральным богам, но разочаровалась в Белиаре.
5. Дата рождения и возраст/На сколько выглядит по человеческим меркам: 12 апреля 17063 года (знак зодиака - дракон), 24 года, выглядит на 22 года.
6. Характер:
По природе своей Лия была мягкой и спокойной, она скорее мечтательница, что стало важным фактором в её дальнейшей судьбе. Девушка чаще всего нерешительная, если только её не прижмут к стене, но даже тогда она предпочитает побег от всего каким-либо более серьёзным действиям, только вот... Со временем Лия стала более смелой и уверенной в себе, её наставница научила девушку некоторым вещам, которые дали ей веру в себя. Лия начала сама рассуждать, что такое хорошо, а что такое плохо. Иногда, чтобы найти гармонию и создать своеобразный баланс, Лия может пойти на вещи, которые кажутся не просто странными, но и даже пугающими.
Лия с ужасом воспринимает смерть, однако может ранить противника в целях крайней нужды, но не более. Её цель – сохранять жизни остальным, но не тела и здоровье, если того требует ситуация – для их же защиты. Она не любит драки, считая их глупыми, но может принять участие только издалека, чтобы прекратить.
Когда дело касается знаний, её за уши не оттащишь от книг или рассказчиков на улице. Может, из-за отсутствия общепринятого детства она также живо интересуется сказками, как и учебниками, слово маленький ребенок, восполняющий прошлое уже в зрелости.
Лия с подозрением относится к незнакомцам, но её можно понять, зная, что та была рабыней. Девушка старается идти вперёд, помня прошлое и живя с ним, только вот получается ли это? Лия предпочитает переживать глубоко в душе свои потери, а в общении с окружающими быть мягкой и отзывчивой, чтобы не задеть других.
Стоит говорить о её минусах, если рассматривать персонажа в целом: Лия, обучаемая у гетер, танцовщиц-рабынь, всё ещё не считает себя красивой из-за слишком худощавого тела. Её комплексы всегда встают перед ней во время общения с мужчинами, поэтому она порой побаивается, когда они обращают на неё излишнее внимание и переводит всё в шутку. |
|
7. Внешность:
Рост: 160 см.
Вес: 47 кг.
Тип телосложения: худощавая.
Цвет глаз: лазурный.
Цвет волос: белоснежный
Цвет кожи: светлый, подвержен загару.
Особые приметы: на лице едва заметные веснушки, волосы волнистые. На правом плече клеймо в виде странного змея/ящера.
Наиболее частая одежда: Белоснежные чулки, кружевное длинное платье с тугим корсетом, скрытым под фиолетовым верхом, и бежевая шаль на плечах.
Украшения (если имеются): серебряный обруч с янтарными бусинами на ноге. Кулон из сапфира, обрамлённый в серебряный медальон. Веера также являются аксессуарами, поэтому на кисти на шнуровке часто висит веер.
Клеймо: | Невысокая худощавая девушка с гибким телом, что вечно опускает взгляд – вот так могут запомнить Лию те, кому посчастливилось увидеть её танец. Кудрявые седые волосы были безжалостно срезаны, когда она начала путешествовать в одиночестве. Девушка с едва заметными веснушками на своём лице напоминает невинную овечку, что смотрит своими большими голубыми глазами на пастуха, наивно доверяя ему себя, хотя это не всегда так. Мнимая доверчивость объясняется страхом, ведь она внимательно смотрит на незнакомца, следя за каждым движением, чтобы не упустить ничего из виду. Всегда должен быть шанс сбежать. |
8. Биография:
Настоящее место рождения - город Челез в Мистерийской империи.
Где родилась Лия, толком разузнать невозможно. Бессознательную часть она не помнит, а найти того, кто был до начала чёрной полосы её жизни - не представлялось возможным. Но мы, имея возможность заглянуть в незримое - в прошлое персонажа, можем знать о нём немного больше.
Началом её падения можно считать тот момент, когда спящую на руках женщины девочку, достигшую однолетнего возраста, передали неизвестному никому мужчине. Покров ночи скрыл множество деталей под своим одеялом. Была ли та женщина матерью, отдающей младенца, чтобы спасти остальных членов семьи от голодной смерти? Возможно, чтобы она отдавала дитя, скрывая собственный порок от общественности? Или это был нежеланный ребёнок. Возможно, эта женщина выкрала младенца из дома заботливых родителей и продала, чтобы иметь возможность жить. Никто не сможет с уверенностью сказать, чьим девочка была ребёнком, какое у неё было имя. В те времена было абсолютно нормальным продавать детей для разных целей: в рабство ли, для того, чтобы их изуродовали на потеху публике… Когда выглянула луна из-за туч, она озарила облик бедной женщины, на её лице оставили свои отпечатки голод и время. Она была не молода - это не первый ребёнок на её руках. Она была подавлена - больше своё дитя она никогда не увидит. Мать с замиранием сердца отдавала сопящего младенца в руки тех, кто только сможет покалечить его судьбу. Женщина, не в силах заставить себя думать, что поступает правильно, но обязанная спрятать это дитя порока от своего супруга по наказу свекрови, совершает главное, хоть и не первое, преступление в своей жизни - преступление перед всевышними.
Возможно, Лие даже немного повезло - её не начали уродовать, выворачивая кости и отрезая части тела, чтобы сделать из неё базарного шута. Огромный корабль вёз маленькую девочку с золотистыми кудрявыми волосами и страшных изувеченных людей совершенно разнообразного возраста. Их оставили в карцере, что больше напоминал клетку для птиц. Полумрак разбивал только свет, что лился из дальнего конца коридора. Заключённые видели это, они неосознанно тянулись к свету. Все, кроме нескольких детей и пары молодых женщин, которых отвели в отдельное помещение. Одни, рождённые или выросшие в заключении, воспитанные в качестве рабов, а вторые полностью потеряли надежду на своё спасение. Они отказались от богов, семьи, жизни. Размеренная качка убаюкивала, успокаивала. Море, словно заботливая мать, утешала своих детей в деревянной колыбели, что зовётся кораблём. Невесомое воспоминание без ярких действий, которое больше напоминает ощущение чего-то, вот, чем был этот момент, врезавшийся в память малютки, что пока не до конца осознавала, что происходило на самом деле
Тот, кто встретит девушку в дальнейшем, вероятно, удивится. “Как? Вы же говорили, что у неё золотистые волосы”. Так и было, но об этом уже никто и не вспомнит. Если бы не злой рок, на лугу коров пасла и бегала бы за гусями златовласая юная девушка. Она бы расчёсывала от природы мягкие, как и сам её нрав, волосы. Во время путешествия девочке было два года, в воспитательных целях рабовладельцы давали ей больше кнут, чем пряник, что приводило к тому, что характер становился более покладистым. Естественно, “кнут” был ненастоящим. Побои на рабах, несчастные случаи… Работорговцам это было не выгодно. Они приложили столько времени, денег и сил, чтобы выловить эту партию, будет сложно возместить убытки, поэтому они старались приходить к насилию только в самом крайнем случае. Лию и ещё нескольких детей отдали на руки к женщинам-наложницам, которые обитали в более-менее удовлетворительных условиях для жизни.
| Как было понятно, нянчиться с детьми никто бы не стал, поэтому малышка училась понимать и говорить на двух языках: своём родном и ашрэфи. Она понимала все вариации глагола “молчать”. У девочки не было имени, как и у многих обитателей, поэтому её звали просто “Златовласка”, а она всех дядями и тётями, неосознанно пытаясь дотянуться к чему-то тёплому в их душе. Как любой ребёнок, Златовласка была счастлива, не замечая суровой действительности. У неё просто никогда не было другой жизни: девочка ела, пила, спала под одеялом и играла с другими детьми. Нет такого женского сердца, что без содрогания будет смотреть на страх беззащитного ребёнка. Вот и некоторые женщины, забирая у малютки половину её обеда, обучали её мелкой моторике, языкам и всему, что могло бы занять любопытную малышку, чтобы она не привлекала внимания тюремщиков. |
Корабль прибыл в Орхтари в Шедиме. Всех невольников распределили по разным частям рынка на определенные точки по способностям. Девочку отправили к остальным детям. К несчастью, дети - один из самых непопулярных ресурсов. Их приобретают разве что извращенцы или бережливые, готовые воспитывать из ребёнка своего идеального безвольного раба.
Стоял солнечный засушливый день, как и многие в этом регионе. Зелень растений едва сохранилась на кактусах, а их бутоны напоминали маленькие звёзды. Как раз один такой рос в горшке на столе работорговца, маленькая белокурая кучерявая девочка смотрела на него, готовая упасть в любой момент, получив солнечный удар. Вода лишь ненадолго отсрочивала неизбежное, платки на головах были столь тонкими, что не могли спасти от обморока.
Как раз в тот день по рынку проходил мужчина. Он был многим неизвестен, какой-то зажиточный торговец, решивший взять себе перерыв. Имя тому человеку было Абдул Обрахам. Кольца на его бронзовых пальцах ловили солнечные лучи и ослепляли на время тех, что отваживался взглянуть на украшения. Однако мужчина не казался знатным: недорогая, но чистая и новая ткань без лишней роскоши, только кольца давали намёки на состояние того человека. На вид ему лет было не более 35, но на деле миновал 43 год. Время было не властно над этим соколиным лицом. Мужчина быстро миновал ряды со взрослыми невольниками, готовыми к работе, направляясь прямо к “лягушатнику”, где едва держались на нежных ножках немного пухленькие от очаровательной юности дети. Он ткнул пальцем на четырёх ребят: трёх человек и одного светлого полуэльфа.
- Сколько эти стоят? - его тихий голос даже не донесся до ушей девочки. Казалось, всё расплывалось перед глазами.
Ответ малышка не услышала, веки её закрылась, сама она медленно опустилась на колени, а после растянулась на пыльном полу, не в силах больше оставаться в сознании. Продавец засуетился, искать новый товар или пытаться вернуть работоспособный вид этому ребенку было невыгодно, он кивнул своему рабу, чтобы тот привёл девочку в чувства. Молодой эльф набрал в щеки воды и взял хрупкое мягкое тельце на руки. Разбрызгав влагу по всему лицу девочки, он уже собрался бить её по щекам, но невольница открыла один глаз, недовольно смотря, кто её разбудил от сладкого глубокого сна.
Абдул показал на малютку.
- Беру её за полцены, - спокойно заверил мужчина.
- Но это ниже минимальной! - возмутился торговец, закрывая девочку от взгляда покупателя, но тот обошёл его и взял слабую ручку, пытаясь нащупать её пульс.
- А если она завтра издохнет, вы, господин, не получите ни дигема, - гордо заявил он, подняв свой подбородок, показывая на твёрдость своих слов.
Абдул не показывал, что желает купить девочку, да и причины у него не было, чтобы покупать такой рисковый товар. Скорее тут заиграла гордость, что он сможет сделать из неё лучшую рабыню. А, если получится, и самому использовать. Начался ожесточённый, даже скорее отчаянный спор на счёт цены, продавцу удалось набить цену до минимальной для рабов-людей, на том и порешали. Домой Обрахам вернулся с пятью детьми, привязанных друг к другу верёвкой, идущих за господином подобно ишакам на привязи.
Дом Абдула не мог удивить жителей Орхтари, но для маленьких рабов, не помнящих свои дома, он казался дворцом. От массивных ворот простирался сад, дарящий тень, которая противостояла грозному солнцу знойным днём. Дорожка, словно из золота, вела прямо к трёхэтажному дому, что по форме напоминал ящик с большими дырами для крыс, что были на самом деле окнами. Но, к сожалению для любопытной малышки, их повели в длинную одноэтажную постройку, где потом разделили на группы. Всех мальчиков отправили направо, а девочек – налево.
Маленькая невольница попала в лапы трёх женщин, одетых более развязно, чем незнакомки на улицах. Их руки были оголены, как и лица, а на грубых юбках висели белые мокрые фартуки. Тёплые руки схватили полуживую от страха девочку за плечи и талию и посадили в большой таз, залитый тёплой водой. На макушку налили холодную жидкость с ароматом нежных цветов и мягкими движениями начали втирать её в корни волос, стараясь тщательно вымыть ребёнка. Жесткая губка проходилась по нежной коже, отдирая омертвевшие частички и оставляя после себя красные следы. Тёплой водой её поливали из кувшина, смывая мыльную пену.
Закутав девочку в мягкое полотенце, её посадили сушиться в просторной комнате, где уже сидели дети старше её и более взрослые дамы. На бедрах или шеях у каждой были декоративные цепи, но их это не смущало, казалось, холодное бряцание стало для них родным. Когда девочки высохли, уже обученные рабыни построили их у стены и начали внимательный осмотр их физических данных, чтобы не пропустить ни одну родинку. Когда очередь дошла до седой девочки, женщина коснулась её кудрей.
- Лия, - нарекла её женщина, продолжая сжимать мягкие волосы. Орахаму было неважно, как называют рабов, поэтому он доверил это дело смотрительницам. Не все же фермеры называют товар, который придётся потом отдать.
Другая, что сидела за столом, внесла это имя в реестр, чтобы после быть уверенной, что малышка не останется без работы.
С тех пор у ребенка было имя, которое она слышала с каким-то радостным трепетом.
Немного о том, как проходило обучение по специальной методике Абдула: покупались дети от года до восьми лет - наиболее удобный для обучения возраст, как считали работорговцы. 10 лет невольные слуги обязаны были жить в тяжёлых условиях, пробуя на себе самые разнообразные роли: от чернорабочего на плантациях до главного раба, прислуживающего за столом господина. На седьмом году обучения выявлялось, на каком направлении делать упор, это смотрелось из того, что лучше всего получается. Ребёнка отдавали остальным рабам из той же категории, чтобы он учился всем их хитростям. Через три года, на последнем году воспитания, сам Обрахам смотрел на результат обучения, а после ставил минимальный порог каждому ребёнку. Некоторых он решал оставлять себе по разным причинам, но их он всегда считал лучшими из всей партии - его гордость.
Утро для Лии всегда начиналось с первыми лучами солнца. Маленькая рабыня умывалась, одевалась и ела то, что им давали - не очень вкусно их кормили, но хорошо, хватало для работы. После девочка узнавала, куда её распределяли. К счастью, на тяжёлую работу Лию отправляли довольно редко, учитывая, как её купили. Боялись, что она может не справиться с нагрузками и не окупиться. Зато к дамам-танцовщицам малышка заглядывала довольно часто. Они не скрывали того, что заменяли хозяйку для господина во многих смыслах. Женщины щебетали, наряжая малышек в лёгкие платья и обучая нежным движениям, чтобы возбуждать в зрителях не только интерес.
Через несколько лет девочка знала ашрефи практически также хорошо, как и свой родной язык - рабы говорили на одном, но семейство Обрахам общалось только на языке жителей Шедима. Шло время, росли навыки девочки, как и её тело. Когда ей исполнилось девять, гарем Абдула взял девочку себе, обучая её женским премудростям в столь юном возрасте. Они щебетали, как должна вести себя юная пожирательница сердец. Никого не интересовали правила приличия, если рабыню отправили к танцовщицам – она становилась одной из них, несмотря на возраст. Подруг у Лии не было, как и привязанностей. Она училась этикету, чтобы знать своё место. Единственное, что она видела в своей жизни – служение господам. Как и любая душа, что формируется в процессе взросления, самые важные существа становятся всем миром. За неимением семьи вся её любовь и чувство долга были направлены на семейство Обрахам. Если бы она могла бы их боготворить, сделала бы, но небесные дела были далеки от малышки, наверное, к счастью.
Вот, 12 лет, время, когда подходил к концу срок её обучения, настала необходимость проверить способностей той партии рабов, с которой пришла маленькая Лия. Её тело только начало меняться: проходила детская припухлость, а грудь едва начинала расти, а взгляд становиться из любопытного зазывающим. К маленьким рабам приставили надзирателей, зорко следящих за каждым шагом, но не попадающимся на глаза. Они должны были собирать информацию о малютках и докладывать всё воспитателям, чтобы те были строже.
В семействе Обрахам росло четыре ребёнка (только законнорожденных), три мальчика и одна девочка. Когда наступила очередь проверки рабов, среди которых был наш персонаж, первенец достиг совершеннолетнего возраста. Его звали Акиф, мальчик своим внешним видом был похож на мать - выразительные угольные глаза, мягкие волосы, только вот нос отцовский. Акифу уже было 16 лет, но жениться он не торопился. Юный глава семейства ходил за отцом и со скучающим видом смотрел на рабов, которых Абдул оценивал. Утка с утёнком, нечего сказать! Юноша понимал, что всё здесь в определённый момент станет его. Хоть бизнес заработал как слаженный механизм, отец настаивал на вмешательство в процесс и поддержание контроля. Это был уже второй подобный поход Акифа, но ничем примечательным он не отличался, такая работа быстро наскучила юноше.
Настала очередь танцовщиц показать умения своих воспитанниц. Обоих господ привели в обширную комнату, залитую золотистым светом. Рабыни накрыли на стол разные кушанья, а Лия и светлая полуэльфийка, поступившая в служение раньше, получили возможность снять с себя тонкую декоративную цепь, висевшую на поясе - великая честь, которая была у танцовщиц во время выступлений, и, если они могли заслужить, в пределах дома.
На середину зала вышла Лия в лёгкой белоснежной юбке и блузке с широкими рукавами, но открывающими её нежные округлые плечи. Ткань была настолько воздушной, что казалась невесомой. Из пушистых волос проглядывали массивные рога барана, что были прикреплены к ободку. Выйдя на сцену, облачная овечка замерла, подняв руку, вокруг кисти которой была обвязана голубая лента с длинным хвостом. Заиграла нежная мелодия, овечка встала на носки и начала танцевать, изображая то ли лесную нимфу, любящую свой дом, то ли лебедя, но ясно было одно – в ней можно было найти нечто неземное. Её волнистые волосы белоснежным водопадом касались ключиц. Она сделала босыми ногами шаг вперёд, поднимая руки вверх, рисуя ими круг - взмах крыльев. Но взгляд Акифа неотрывно следовал за Лией. Нежное плавное движение ладонью вниз по шее, подушечками пальцев она прошлась по ключицам, акцентируя на этом внимание, девушка как будто зазывала своими невинными касаниями и ласковым взглядом. Она прыгала, словно чувствовала своими босыми ногами покалывание настоящей зелёной травы, словно вдыхала аромат холодного ветерка, словно слышала песнь быстротекущей кристальной речки, но всё это было только по движениям и мимике Лии. Она казалась столь беззащитной в своей наивной простоте. |
|
Волчица настигла ягнёнка, схватив одной рукой за плечо, перекрывая шею, а вторая легка под и так небольшую грудь, Лия вырвалась, вскинув руки к полуэльфийке, но отходя от неё. Их ленты переплелись, словно они не желали выпускать танцовщиц из своей паутины. Но Лия всё же изображала из себя смиренную овечку, не желающую умирать. Она своими плавными движениями просила мира, пощады, но хищница была неумолима. Даже падая, рогатая малышка подняла руку к своей убийце, взывая к её душе. Кудрявые волосы озером обрушились на пол вместе с телом, а рука “мёртвой” так и осталась вскинутой над головой. Волчица в знак победы положила голую стопу на грудь побеждённой. Это был конец, дикий зверь восторжествовал над домашним скотом, голод убил нежность. Как странно, эта сцена как будто предсказывала дальнейшую жизнь Лии - вновь и вновь она будет овечкой, которая взывает к своим убийцам, но не принимает попыток их ранить.
Очарование уже созревающих - средневековье же - женских тел и мастерство исполнения не могли оставить равнодушным даже сына главы. Акиф упал отцу в ноги и попросил себе одну из девушек. Обесчестить рабыню - какое дело! Но вот если Лия должна стать чужой собственностью? Они потеряют несколько золотых драхм, а этого Абдул позволить не мог. Он всё же уступил сыну, сочтя целесообразным напомнить, что со временем она может получить увечья, что изуродуют красоту рабыни, так что Акиф понял необходимость ожидания.
Лия, как и была, в белоснежной блузе и лёгкой юбке зашла в покои юного господина. Она закрыла одним движением ягодиц дверь, прислонившись к ней спиной, так что цепь на поясе лязгнула, ударяясь о деревянное покрытие. Взгляд девушки был направлен в пол.
- Юный господин, - поприветствовала она его.
Звеня цепями, девушка прошла к юному Акифу, который пытался выглядеть более величественным, чем этот мальчик мог быть. Лия приблизилась к нему и села напротив на колени, она положила ладони на пол и коснулась губами пальцев ног юноши, показывая этим покорность и уважение. Правила этикета, требующие подобную благодарность за аудиенцию, были в то время совершенно нормальным явлением, тем более что каждая семья могла создавать свои правила, которые прививались рабам как бытовые привычки.
- Ты знаешь, почему я тебя позвал? – спросил юноша на ашфери, из-за чего он казался суровым.
- Нет, юный господин, - тихо ответила овечка, чувствуя, как нежные пальцы коснулись её подбородка и едва потянули его вверх, заставляя поднять взгляд.
То, что увидела Лия, заставило её обомлеть. Юная девочка, у которой ещё ветер в голове гуляет. Она больше интересовалась животными, чем мальчиками, знала больше о танцах, чем о своей красоте. Не такой уж и наивный ребёнок, что только по рассказам остальных рабынь знала о мир взрослых, вдруг окунулся в него. Акиф, совсем молодой юноша, любящий верховую езду и боевые искусства, сидел перед Лией на софе в – какое распутство! – одних брюках. Тело господина не могло даже сравниться с телом раба, девушка воспринимала его совершенно иначе. На груди его висел кулон с камнем сапфира, обрамлённым в серебро. Он слегка хмурился, о чём говорила морщинка на переносице и сдвинутые брови. Юный господин с его пронзительными глазами и угольными ресницами и так производил неизгладимое впечатление в душе девочки, но его молодое тело, дышащее силой, заставило её потерять дар речи. Никогда Лия ещё не видела ничего настолько прекрасного. Он усмехнулся, услышав несмелый ответ рабыни.
- Ты чистая, белоснежная, подобно цветку востока, распускающемуся поутру. Мне хочется добавить тебе цветов.
Что было дальше в самой комнате в тот вечер, история замалчивает, об этом Лия не желала распространяться, а Акифа никто не спрашивал. Известно только то, что, когда она выходила из его покоев, а на груди у неё висел кулон сапфира, обрамлённый в серебряный медальон. С этого момента сам юный господин запомнил имя танцовщицы и время от времени позволял ей то, чего не позволяли остальным. Небольшие радости, которые были у рабов, не помогали им чувствовать себя свободными, однако они ощущали себя хотя бы живыми.
Обучение девушки продолжалось, но условия стали более гуманными. Ей позволялось не носить цепи, они слишком громко звенели, когда она разучивала танцы, а также появился обруч на ноге с бусинами из обычного янтаря. Это было обозначение расположения юного господина. Лия была полностью зависима от своего покровителя в его лице.
Так как Лия прошла проверку качества во всех смыслах, на правом плече появилось клеймо в виде необычного существа с длинными рогами. Его тело было вытянутым и скрюченным, словно змеиным, а лапы с острыми когтями напоминали ящериц, только морда была хищная. Из могучей челюсти угрожающе торчал длинный змеиный язык, который также напоминал язык пламени. Гребень на спине предусмотрительно стоял, чтобы сделать это чудо-юдо больше в глазах врагов. Что это за зверь такой - никто не знал, но все рабы почётно носили его на своём теле. Это было клеймо качества дома Обрахам, а оно позволяло продать рабов ещё дороже, а если на теле не будет других отметин, беглых обязательно вернут обратно.
Характер и без того мягкий нрав Лии были сломлены, она не знала другой жизни, кроме как в рабстве. Для девушки желание, чтобы кто-то обладал ею, словно вещью, было естественным, а взоры господ дарили счастье. Что уж говорить о том, что более матёрые рабыни, попавшие на рынок в более взрослом возрасте, совсем не понимали девочку. Под давлением ее любопытных глаз им приходилось рассказывать о мире, о прошлом. Всё, что они могли знать. Вифрэи понемногу обучали готовке на кухне простые блюда и сладости. Становилось только опаснее, ведь Лия начинала желать посмотреть, что за пределами территорий, где ей было дозволено быть. Любопытство сгубило кошку, могло убить и выгодное вложение, поэтому хозяева повелели незаметно следить за Восточным Цветком, не позволяя ей получать больше знаний, чем это было необходимо. Это было невыгодно во многих смыслах, ведь тогда получится, что безвольные куклы вдруг обретут внутренний стержень, начнут задаваться вопросом, чем же они хуже свободных. Снижение продуктивности снизит и цену, поэтому господа не позволяли такого.
Отредактировано Лия (2019-03-22 10:53:15)
